А вот Вадим всполошился. Даже лоб ладонью придержал.
- Погоди… - сказал он Лёхе. - С чего это ты вдруг?
Работа была остановлена повсюду. Вадим оказался последним, кого мы оторвали от дела, поэтому общее сборище состоялось возле его футляра. Вился сигаретный дымок, фляжечка переходила из рук в руки, а вокруг роились медузы.
- Бояться надоело, - надтреснутым голосом известил Алексей. Выглядел он скверно: в зеленоватых глазах - лихорадочный блеск, на резко обозначившихся скулах, насколько можно судить в нашем приглушённом освещении, - по розоватому пятну.
- Не мальчик! - скрипуче продолжал он. - И не надо меня стращать! Хыкой, свалкой… Сам сейчас отправлюсь и увижу. Домой - значит домой, на свалку - значит на свалку…
Никто ни при каких условиях не должен был произносить в нашей мути подобных слов. Я понимаю Лёхино состояние, и всё же не следовало так безжалостно это оглашать. До сей поры мы жили, неустанно убеждая себя, что свалка нам не грозит. Кто вообще придумал, будто нас туда могут отправить? Поди пойми! Услышали от Обмылка - и раздули услышанное до мифологических размеров. Обычный ребяческий ужастик, предмет сомнительных подначек… И вдруг нашёлся человек, решившийся проверить подлинность наших опасений. Это всё равно как, если бы кто-нибудь, усомнясь, есть ли жизнь после смерти, взял да и объявил, что сейчас покончит с собой и всё точно выяснит.
- Ты что, кретин?.. - прохрипел Вадим, выкатывая глаза.
Лёха ожил. Он любил, когда на него наезжают.
- Тебе не нравится, что я окажусь дома? - осведомился он.
- Так ты же сам в это не веришь!
- Не верю, - спокойно согласился Алексей. - И в то, что окажусь на свалке, тоже не верю… Я просто хочу проверить. Дальше что?
- Ну проверишь ты!.. - закричала Лера. - А мы-то об этом как узнаем?
- Никак. С чего ты вообще взяла, что я иду на разведку? Я просто иду. А там посмотрим…
- Почему?!
- Я же сказал: надоело.
Тихая непреклонная решимость звучала в его голосе.
Даже не знаю, братцы вы мои, с чем это можно сравнить. Разве только с недоверчивым детским ужасом, когда впервые услышишь о том, что все смертны. И ты в том числе.
- Надоело ему… - злобно вымолвил Вадим. - Этак каждый может сказать: надоело…
- Ну и скажи.
- И что будет?
- Ничего не будет, - снова обессилев, выговорил Лёха. Голос его ушёл в шамкающее бормотание. - Ночь придёт, перекусит и съест…
- А ну хлебни! - яростно потребовала Валерия, ткнув ему в зубы металлическое горлышко. - Да не так! Как следует хлебни!.. Андроид называется!
Нет, всё-таки оставаться наедине с ужасом не в обычае русского человека. Тем более когда рядом с тобой собратья по генам и по разуму. И фляжечка в придачу. Уговаривать или успокаивать Лёху не имело смысла - следовало только подначивать и дразнить. Первым это понял, как ни странно, Вадим.
- А что свалка? - осклабившись, огласил он вдруг. - Ещё неизвестно, где лучше, здесь или там…
- Там, - уверенно сказала Валерия. - Здесь ничего нет, а там всего навалом…
- Откуда сведения?
- Говорят…
- Кто говорит? Нас тут всего четверо!
- Володя говорит!
- А он откуда знает?
Алексей слушал нас с вымученной снисходительной улыбкой.
- Слышь, - глумливо обратился к нему Вадим. - Ты это… пользуясь случаем, родне моей там привет передавай…
- Где? На свалке?
- Ага! Нужен ты кому на свалке!.. Ты им, короче, скажи: сами вы фуфло! А Вадик вон с высшим разумом корешится, деньги лопатой гребёт… Адрес я тебе дам…
Шуточки его, как и следовало ожидать, были неумелы и неуклюжи, хотя это, может, и к лучшему. До оглашения адреса так и не дошло - начальство пожаловало. До сих пор не могу понять: Обмылок просто возникает в нужный момент в нужном месте или всё же добирается туда пешком, а потом выключает свою мимикрию? Наверное, возникает. Уж больно у него это быстро выходит…
- Не понял, - буркнул наладчик. - Все, что ли, на расчёт подали? Работать кто будет? Я буду?..
Не подававшие на расчёт послушно поднялись. Я - тоже, но был остановлен.
- А ты чо пошёл? Ты ж на профилактике…
Пришлось остаться.
- Ну? - с вызовом спросил Лёха, обращаясь к Обмылку.
- Перетрём… - недовольно повторил тот и вновь покинул сумрачные наши акварели.
* * *
Мы долго молчали. Я просто не знал, что сказать. Лёху было жалко, но не говорить же об этом вслух!
- Как ты сюда попал, Володя? - чуть ли не с укоризной неожиданно спросил он. - Ну ладно, Вадима безденежье достало, Лера у сослуживицы норковый воротник в гардеробной срезала…
- Как? - не поверил я.
- Не знаю. Технических подробностей не выспрашивал…
- Но почему?! - Я был настолько поражён, что даже Лёхины беды отодвинулись на второй план.
- Наверное, справедливости захотелось. У одних есть воротник, у других нету…
- Откуда знаешь?
- От неё.
- И ты ей поверил?
- Н-ну, во всяком случае, из всех её автобиографий эта самая правдоподобная…
Я моргал, переваривая услышанное. Да ерунда это всё! Мало ли что правдоподобно! Если на то пошло, как раз правда невероятна, а правдоподобнее вранья вообще ничего не придумано. Наверняка оговорила себя - под настроение…
Лёха смотрел на меня с усталым пониманием.
- Тебя-то, Володя, с чего сюда занесло? - повторил он. - А то ведь так и не узнаю…
Я кое-как передал в двух словах свою историю. Алексей кивнул шершавой серой головой.
- Что-то в этом роде я и предполагал… По-другому с тобой просто быть не могло…
Речь его звучала неторопливо и отрешённо, словно он уже не принадлежал нашей мути.
- А тебя с чего? - вновь преисполнившись жалости, спросил я.
Алексей слегка оживился.
- Ты не поверишь, - сказал он, как бы сам себе удивляясь. - Из высоких соображений. Нет, были, конечно, и житейские трудности, иначе бы Карина ко мне не подкатилась. Но в целом…
- Высокие соображения - это?..
- Ну как же!.. - язвительно выговорил он. - Такой шанс! Осознать место человека во Вселенной… Идиот!
- Почему идиот?.. - невольно заступился я за Лёху прошлого перед Лёхой нынешним. Прошлый и впрямь казался мне понятнее и ближе.
- Потому что меньше знаешь - крепче спишь, - отрезал он.
И я наконец заподозрил, что не только моральный износ был причиной его срыва.
- Смысловая составляющая?.. - У меня даже голос сел.
Алексей молчал.
- Ты что… говорил со своим лохматым?..
- Чёрт его знает, - безрадостно откликнулся он. - Может, с ним, а может, с самим собой… Поди разберись!..
- И что? - с трепетом спросил я.
Лёха нахмурился, вздохнул.
- Помнишь, ты удивлялся, что здесь нет ни одного лицензионного андроида? А их здесь, оказывается, и быть не может…
Я ждал, что он скажет дальше.
- Видишь ли, Володенька, насколько я понял, запустить сюда хотя бы одного лицензионного - это всё равно что запустить хорька в курятник. Лицензионные лохматых уничтожают.
Последние три слова проникали в сознание поочерёдно. Проникли. Сложились. И ослепительно взорвались. Бог ты мой, я ведь и сам мог об этом догадаться - из Мымриных страхов! Уничтожают лохматых… Этакие механические спецназовцы, как в американских фильмах: ищут очередную муть, тайное убежище нелюдей, находят - и жгут дотла.
- Почему?..
Наверное, я произнёс это вслух. Поскольку Лёха мне ответил. Спокойно, рассудительно.
- Наверное, потому что их так запрограммировали. Искать и уничтожать. Как клопов. Как крыс.
- Да, но… зачем их так запрограммировали?
- Затем что лохматые - наши враги.
- Наши?..
- Да, в том числе и наши… Ты ведь гуманоид, не так ли?
- Твари! - вырвалось у меня.
- Ну слава богу, - с насмешливым облегчением молвил Лёха. - Дошло наконец. Понял теперь, почему я не могу здесь больше оставаться? Хоть куда, хоть на свалку…
- Да не лохматые твари! - взвился я. - Мы твари, мы!
Лёха был так озадачен, что слетели с него вмиг и траур, и обречённость - одна щетина бросала вызов общепринятым правилам. Он даже чуть отстранился, словно бы желая оглядеть меня как явление в целом.
- Они кого-нибудь убивают? - вопрошал я с пеной у рта.
- Кто?
- Лохматые!
- Кого?
- Кого угодно! Нас, друг друга!
- Видимо, да…
- Ах, видимо!.. А ты это видел?
- Нет, но…
- А мы?
- Во-он ты куда гнёшь, - сообразил он. - Под презумпцию невиновности подводишь…
- А мы?! - в бешенстве повторил я.
- Ну, убиваем… - вынужден был согласиться он. - Себя, других…
- Трупы убитых они едят?
- Чего? - не поверил Лёха своим ушам.
- Того! Ни разу в жизни говяжью котлету не пробовал?
- Да вы, батенька, толстовец, - восхищённо заметил Алексей.
На мелкую эту провокацию я не повёлся.
- Боятся нас и ненавидят, говоришь? Правильно делают! Мы сами себя боимся и ненавидим…
Лёха перестал улыбаться.
- Это наше право, - пропустил он сквозь зубы, причём левая щека его дёрнулась. - А у них такого права нет и не будет… Помнишь, у Пушкина? "Я презираю Отечество моё с головы до ног, но мне досадно, если иностранец разделяет со мной это чувство…"
- Стоп! - прервал я его. - Презирать - одно. Уничтожать - другое. В чём их вина? В том, что они на нас не похожи? В том, что они красивы, а мы уродливы?..
На этот раз ответа не было долго. Лёха сидел, опустив голову - серую, шершавую, будто посыпанную пеплом.
- Слушай, ты… - словно бы через силу произнёс он, так и не подняв глаз. - Либеральная обшмыга третьего разряда… Неужели трудно уразуметь: будь они ни в чём не повинны, с ними бы так не поступали…
Это был хороший профессиональный крюк в челюсть. Как тогда, на заснеженном январском тротуаре. Меня повело, однако на сей раз я удержался на ногах. В том смысле, что сохранил душевное равновесие. Кое-как.
- Да-да… - сипло выдавил я. - Если за тебя вступились добрые люди, а сама ты ничего не помнишь… значит, твой супруг - подонок…
Алексей, естественно, ошалел.
- Ты о чём? - спросил он, вглядываясь в меня с тревогой.
Ещё минута - и я бы сорвался по-настоящему. Истерика - штука заразная. Слава богу, в следующий миг сработала спичка. Два укороченных местных дня, отпущенных мне на профилактику, истекли. Мымра жаждала лицезреть Володеньку Турухина.
- Прости, друг… - с натужной развязностью выговорил я, вынимая спичку из-за уха. - Служба…
* * *
Не знаю, что ей наплёл о моей исправности Обмылок, но нагрузку мне Мымра резко снизила. Лучше бы она этого не делала. Я к ней как на свидание спешил, а нарвался на супружескую размолвку в самой мерзкой её разновидности, когда муж мельтешит и суетится, не зная, как восстановить гармонию, а жена отворачивает нос, давая понять, что всё между ними кончено.
Главное - за что? В чём провинился? С лучшим другом разругался вдребезги, её же, Мымру, защищая, и вот тебе благодарность! Вы не поверите, но я оправдываться перед ней начал - припоминать лестные для себя подробности нашего с Лёхой раздора, кое-что даже преувеличивая, - до того понравиться хотел.
Ничего доброго из этого, разумеется, не вышло, и вскоре возненавидели мы друг друга до сладострастия. Что она из себя корчит? Лиана под хвост попала? Было очень обидно.
Потом пришло спасительное отупение. Машинально выполнял приказы, а мысли брели своим чередом.
Может, Лёха в чём-то и прав: бросить всё к чёртовой матери и потребовать расчёт… Обратите внимание, сам Обмылок, не отрицая факт существования свалки, ни разу не пригрозил никого туда отправить. Во всяком случае, при мне. Свалка… Ну есть такое место - и что с того? Наладчик, по его собственным словам, наведывается туда постоянно… Стоп! Зачем он туда наведывается? Что он там забыл, если работает исключительно с людьми?
Лёхе он сказал: перетрём… А Лёха человек въедливый, наверняка постарается воспользоваться такой оказией и выцедить из Обмылка максимум информации. Надо будет потом расспросить…
Но тут я осознал, что никакого потом, скорее всего, не будет. Лёха упрям. Настоит на своём и сгинет в неизвестном направлении. Домой ли он попадёт, на свалку ли - какая разница? Всё равно я его больше не встречу. Мы виделись последний раз - и поссорились на прощание…
Осознал - и чуть не взвыл.
Я готов был Мымру на лианы раздёргать. Из-за какой-то твари лохматой взял и обидел хорошего человека. Да, представьте, хорошего! Ранимого, честного… Ну наплёл чёрт знает чего - так нужно ж учитывать, в каком он был состоянии!
Может, ещё не поздно, а? Может, он ещё сидит там, на рабочем пятачке, свесив бедовую свою, словно пеплом посыпанную голову, Обмылка ждёт… Изобразить очередной сбой программы - и к нему… Нет, неловко. Я же только что с профилактики…
* * *
Наконец Мымра скомандовала отбой, и я со всех ног метнулся к Лёхе. Пятачок был пуст, футляр закрыт, и никакие морозные змейки-искорки по нему не гуляли. Неужто опоздал? Побежал к Вадиму, к Лере. Леры тоже на месте не обнаружилось, а Вадим работал. Прервать производственный процесс я на сей раз не отважился…
Кляня себя за всё сразу, побрёл домой. Улёгся в выемку, долго не мог уснуть, с горечью перебирал Лёхины доводы. Умница-то он умница, а в чём-то разочаровал. Самый примитивный способ придать жизни видимость смысла - это найти себе врага. Ей-богу, я ожидал от Лёхи чего-то большего… Или, может быть, в нём просто сработал основной инстинкт русского интеллигента: никогда ни при каких обстоятельствах не верить властям. А власть в нашем случае кто? А лохматые! Другого источника информации здесь просто нет, следовательно, источник этот недостоверен… Хотя есть ещё Обмылок, но информации от него - как от козла молока…
Действительно, странно. Мы, гуманоиды, все такие злобные, агрессивные, а что ж это у лохматых ни единого грешка? Так бывает вообще? Никого не трогают, других существ не едят, питаются не поймёшь чем, мировой энергией, парят себе в воздухе, лианами колеблют. Пусть не белыми, однако вполне пушистыми…
Это, братцы вы мои, как голливудские фильмы о войне в Ираке. Прекрасно знаешь, что не Ирак вторгся в Америку, а Америка в Ирак - тем не менее смотришь и сочувствуешь америкосам…
Да, но если наша работа заключается в том, чтобы лохматые ежедневно (еженощно) накачивали нас своей пропагандой, то это, простите, не пропаганда, а полный идиотизм. Против кого настраивает Мымра Володеньку Турухина? Против Володеньки Турухина? Ор-ригинально…
Нет, что-то тут Лёха не додумал. Мягко говоря. Если совсем честно, то версия его - откровенный бред, сведения, выуженные из собственной подкорки. Вообразил картинку - и сам в неё поверил. А картинка между тем весьма сомнительная, вдобавок отдающая плагиатом: механические спецназовцы - опять-таки чистый Голливуд! И что вообще можно сделать с лохматым, если он способен исчезнуть в любую секунду? Кстати, а тебе, Володенька, известно, чем они занимаются, когда их здесь нет? Вот то-то же…
Рассуждения я не закончил, ибо задремал. Снились Мымра, война в Ираке, падающая в сугроб Танька.
Потом в крышку моего гроба постучали. Открыл, взглянул. Надо мной склонялась довольная, я бы даже сказал, торжественная мордень Вадима.
- Вылазь, - приказал он. - Есть повод…
Вылез.
- Случилось что-нибудь?
- Случилось…
Я последовал за ним. Вскоре из шевелящихся бликов восстала навстречу смутная ледяная гора. И два белёсых силуэта… Два?
- Кто второй? Лёха?
- Угу…
Слава богу! Надо полагать, Обмылок разрешил устроить проводы. Значит, успею и помириться, и кое о чём выспросить…
Мы подошли к футляру вплотную. Лера сияла, а Лёха, похоже, был малость смущён. Я пригляделся и вдруг увидел, что череп бунтаря, равно как и челюсть, и всё остальное, гладок и стерильно чист.
Глава 12. Предвестия
- Нет, ты скажи, чем тебя Обмылок охмурил! - не унимался Вадим. - Зарплату прибавил?
Лёха поморщился.
- О деньгах мы вообще не говорили…
- А чем тогда?
- Н-ну… выяснились новые обстоятельства…
- Какие?
- Так тебе и скажи…
Алексей был, как всегда, загадочен, но теперь загадочность эта внушала нам надежду, придавала сил.
- Неужели нет никакой свалки? - предположил я.
Раскаявшийся бунтарь надолго задержал на мне взгляд и вроде бы заколебался.
- Есть, - вымолвил он наконец. - Но это совсем не то, что мы думали…
- А что? - изнемогая от любопытства, спросила Валерия. - Что, Лёшенька?..
Лёшенька ухмыльнулся.
- Не скажу, - объявил он. - А то жить неинтересно станет.
- Ну Лё-оша-а…
Возможно, Алексей блефовал. Опять-таки как всегда. Однако факт оставался фактом: наладчик явно выдал ему по секрету нечто такое, что непреклонный Лёха пошёл на попятную.
- Знаешь, как это называется? - выпалила Валерия. - Гордыня паче чаяния!
- Ты хотела сказать, смирение паче гордыни?..
- Какая разница?!
Вытрясти нам из него в тот раз так ничего и не удалось. Лера надулась - не могла уразуметь, как это вообще возможно: узнать что-либо и ни с кем не поделиться? Она-то сама давно бы уже выложила втрое больше, чем разведала. Вадим отнёсся к Лёхиной неуступчивости куда уважительнее: приказ есть приказ. Потому как порядок должен быть.
Что до меня, то я решил выждать и при случае потолковать наедине. Долго ждать не пришлось. Лёха подошёл ко мне сам.
- Я в тот раз на тебя наехал… - хмуро напомнил он. - Извини. Нервный дёрг, сам понимаешь…
Каждый раз, когда передо мной за что-либо извиняются (как видите, бывает и такое), мне почему-то становится стыдно. Такой уж дурацкий характер.
- Да это я, скорее, наехал… - пробормотал я, пряча глаза.
Однако Лёхе было не до сантиментов.
- Короче, всё, что я тебе тогда говорил, забудь, - велел он. - Всё не так. Всё гораздо хуже.
От таких слов неловкость моя вмиг прошла, и я уставился на него с недоверием. Удивительно. Всё гораздо хуже, и тем не менее бодр Алексей, собран, никакой расслабухи, никакого уныния. Хотя, возможно, он из тех людей, для которых любая определённость лучше самых радужных надежд и фантазий.
- Перетёрли? - спросил я, понизив голос.
- С наладчиком? - уточнил Лёха. - Перетёрли… Кое-что перетёрли… - Медленно усмехнулся. - Андроид, знай своё место… - внезапно выговорил он как бы про себя.
- Это тебе Обмылок так сказал?!
- Что? - Лёха очнулся. - Нет, что ты! Обмылок Шварца не читает…
- Он правда андроид?
Алексей посмотрел на меня с удивлением.
- Для тебя это существенно?
- Нет, но…
- Вот и для меня тоже. Аферист он или инструмент афериста… Не вижу особой разницы. Ты спрашивай, не стесняйся!
- Позволь… А тебе можно говорить?
- Почему же нет? Я никаких обещаний не давал.
- Но Лере-то…
- Лере ничего не скажу. И Вадиму не скажу. Потому что примерно представляю, как они отреагируют… Ты спрашивай.
Мысли мои разбежались по закоулкам.
- Почему ты остался?