О моем будущем, подумала Клаудия, молча кивнув. Тучный лорд явно пребывал в смятении. Он, конечно, вряд ли так уж глуп, как старается казаться, иначе королева не поручила бы ему такую миссию, да и несколько случайно оброненных замечаний выдавали его ум. Но вот хорошим наездником он не был совершенно определенно, и отец не мог не догадываться об этом; впрочем, подобные шутки вполне в его стиле.
Клаудия встала из-за стола, и отец, как всегда педантично учтивый, тоже поднялся. В его руке появились маленькие золотые часы на цепочке с крохотным серебряным брелоком в виде кубика. Этот изумительной красоты хронометр с блестящим циферблатом и потрясающей точностью хода был единственным прихотливым штрихом в облике Смотрителя, абсолютно не отвечавшим эпохе.
- Не пора ли вызвать прислугу, Клаудия? Мы, кажется, и без того уже отвлекаем тебя от занятий.
Она торопливо прошла к камину, над которым висела зеленая кисточка сонетки.
- Кстати, я разговаривал утром в саду с Джаредом, - не поднимая головы, добавил отец. - Он показался мне очень бледным. Как он себя чувствует?
Ее рука замерла на миг, но тут же решительно дернула шнурок.
- Его здоровье в порядке, сэр. В полном порядке.
Смотритель убрал часы.
- Мне пришло в голову, что после свадьбы тебе уже не понадобится наставник. Кроме того, при дворе есть немало Книжников. Возможно, стоит позволить Джареду вернуться обратно в Академию.
Он, верно, ожидал увидеть ужас на размытом отражении ее лица в зеркале, но Клаудия не доставила ему такого удовольствия. Непринужденно повернувшись, она с улыбкой ответила:
- Как пожелаете, батюшка, хотя мне и будет его не хватать. К тому же как раз сейчас мы изучаем увлекательнейшую историю династии Аваарна. Джареду в этой области поистине нет равных.
Темные глаза отца внимательно следили за ней. Только не сказать лишнего - иначе она обнаружит свои истинные чувства, и дело будет решено. На черепичную крышу за окном вспорхнул голубь. Лорд Эвиан, скрипнув стулом, поднялся.
- Могу вас уверить, Смотритель, тут же найдется другое аристократическое семейство, которое перехватит его у вас. Слава Джареда Мудрого как поэта, философа, изобретателя - словом, настоящего гения - разносится по всему Королевству, и многие с радостью будут платить ему любые деньги, лишь бы заполучить в свое распоряжение. Я бы на вашем месте не стал избавляться от него так легко.
Приятной улыбкой выразив свое согласие, Клаудия внутренне напряглась. Неужели этот слащавый шут в голубых шелках догадался о том, что сама она произнести не могла? Он также улыбнулся ей в ответ, поблескивая масляными глазками. Смотритель поджал губы.
- Думаю, ваши слова справедливы. Вы готовы отправляться, милорд?
Клаудия присела в реверансе. Отец, шедший позади, на пороге обернулся, чтобы закрыть двери, и пристально взглянул на дочь. Потом створки со щелчком захлопнулись.
Как кот на мышку, подумала Клаудия, облегченно переводя дух. Вслух она сказала:
- Пожалуйста, можно приступать.
В ту же секунду из-за отъехавших в сторону панелей появились слуги и горничные. Мгновенно со столов исчезли кубки, тарелки, канделябры, бокалы, салфетки, блюда с рисом и рыбой в соусе карри и вазы с цветами и фруктами. Окна распахнулись, оплывшие свечи вернули свою первоначальную форму. От пылавших в камине бревен не осталось даже мимолетного запаха гари. Занавеси сменили цвет, пыль испарилась, в воздухе разнеслось благоухание ароматической смеси.
Оставив прислугу заканчивать уборку, Клаудия поспешно удалилась. Чинно придерживая юбки, она прошла через холл, взбежала по закрученной дубовой лестнице и, нырнув в потайную дверцу, мгновенно перенеслась из театрально-роскошных интерьеров в холодное однообразие помещений для слуг. Голые стены коридоров обвивали провода и кабели, испещряли электророзетки, мониторы камер наблюдения и датчики акустических сканеров.
Взобравшись по каменной черной лестнице и открыв обитую кожзаменителем дверь, Клаудия снова оказалась в пышной атмосфере эпохи. Два шага через коридор, и она очутилась в своей спальне, которую уже убрали. Заперев дверь на два оборота ключа и включив все защитные устройства, девушка подошла к окну.
Гладкая зелень лужаек под осенним солнцем смотрелась просто великолепно. Джоб, сын садовника, заостренной палкой собирал в мешок опавшие листья. Клаудия улыбнулась - хотя она и не видела крохотного плеера-втулки у него в ухе, его выдавали дерганые движения и пританцовывающая походка. Попадись он сейчас на глаза Смотрителю, несдобровать ему.
Отойдя от окна, она выдвинула ящик туалетного столика, вытащила миником и включила. Загоревшийся экран показал ее собственное лицо, искаженное как при отражении в кривом зеркале. От неожиданности она вздрогнула.
- Учитель?
На изображение упала тень, потом появившиеся из ниоткуда огромные пальцы отодвинули перегонный куб в сторону. Джаред уселся перед замаскированным приемником.
- Я здесь, Клаудия.
- Все готово? Через несколько минут они отправляются.
Его худое лицо омрачилось.
- Как-то мне не по себе. Вдруг диск все-таки не сработает. Нужны еще испытания…
- Нет времени! Я проберусь туда сегодня, сейчас же.
Джаред вздохнул. Видно было, что он не согласен с ней, но не решается спорить - несмотря на все меры безопасности, их все же могли подслушивать.
- Будь осторожна, - только и пробормотал он.
- Ваши уроки не прошли для меня даром, учитель. - В голове у нее промелькнула сегодняшняя угроза отца относительно Джареда, но сейчас было не время говорить об этом. - Начинаем, - добавила Клаудия и выключила миником.
Спальня была отделана красным деревом темного тона. Над огромным ложем висел красный бархатный полог с вышитой фигурой черного лебедя, тянущего шею в последней песне. За кроватью виднелся небольшой стенной шкафчик, но это была лишь иллюзия. Пройдя сквозь нее, Клаудия оказалась в роскошной ванной комнате со всеми аксессуарами - как ни строго относился Смотритель к соблюдению Протокола, всему были свои пределы. Встав на стульчак, она выглянула в узкое окошко. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь него, золотили кружившиеся в воздухе пылинки.
Во внутреннем дворе Клаудия увидела трех оседланных лошадей. Рядом с одной, держа поводья руками в перчатках, стоял отец. Едва не вскрикнув от облегчения, Клаудия заметила рядом его секретаря Медликота, темноволосого человека с цепкими глазками, садившегося на серую кобылу. Прямо за ними двое потных от усилий конюхов подсаживали в седло лорда Эвиана. Его комичная неуклюжесть, возможно, была отчасти наигранной. Впрочем, едва ли он был готов к поездке на настоящих лошадях, а не на киберскакунах. Эвиан с отцом вели сложную, изматывающую игру, оружием в которой служили изысканные манеры и завуалированные оскорбления, правила этикета и выдержка соперников. Клаудии игра казалась невыносимо скучной, но таковы были обыкновения двора. Только представив, что ей придется провести там всю оставшуюся жизнь, она покрывалась холодным потом.
Стряхнув неприятные мысли, Клаудия спрыгнула на пол и стянула с себя пышное платье. Под ним был обтягивающий комбинезон. Она взглянула на свое отражение в зеркале. Да, наряд меняет человека. Король Эндор, живший давным-давно, знал это. Вот почему, чтобы остановить Время, он обрядил всех в камзолы и жесткие юбки, стянув оковами церемонности и приличий.
Сейчас Клаудия чувствовала себя свободной и гибкой, как пантера. И, может быть, такой же опасной. Она вновь поднялась к окну. Всадники выезжали из замка. Ее отец, придержав коня, оглянулся на башню Джареда. Клаудия усмехнулась - она знала, что он там увидит. Ее саму.
Джаред, страдая от бессонницы, долгими ночами совершенствовал голографическую копию своей воспитанницы. Трехмерный образ изображал ее сидящей, разговаривающей, смеющейся, читающей у окна залитой солнцем башни. Когда он впервые показал его девушке, та пришла в восторг, но и была ошеломлена.
- Я совсем не такая!
Джаред тихонько улыбнулся.
- Никому не нравится, как он выглядит со стороны.
Перед ней была чопорная и одновременно дерзкая девица. Лицо - словно непроницаемая маска, каждое движение рассчитано, каждая фраза произносится как по-писаному. Надменность и холодная насмешка во всем.
- Неужели все меня видят именно такой?!
Джаред пожал плечами.
- Это всего лишь голограмма, Клаудия. Скажем так, такой тебя может видеть кто-то.
Соскочив на пол, Клаудия вернулась в спальню. Через окно она следила, как лошади иноходью преодолели подстриженную лужайку. Эвиан что-то говорил, но отец не отвечал ему ни слова. Джоба на лужайке уже не было. Высоко в голубом небе плыли облака.
Раньше чем через час наездники не вернутся. Достав из кармана небольшой диск, Клаудия подбросила его, поймала и положила обратно. Приоткрыла дверь спальни и выглянула наружу.
Длинная галерея, проходившая через весь особняк, была отделана дубовыми панелями. По стенам висели портреты, стояли шкафчики с книгами, возвышались на подставках голубые вазы. Прикрепленные над дверьми бюсты римских императоров сурово смотрели вниз. В дальнем конце галереи солнце отбрасывало на панели косые ромбы, у лестницы недвижимым призраком застыл полный рыцарский доспех.
Клаудия сделала шаг, и старые половицы заскрипели. Она нахмурилась, но тут уж ничего не поделаешь, так же, как и с бюстами. А вот все картины по пути она затемнила с помощью регуляторов на раме - в некоторых совершенно определенно были установлены камеры. В руке она осторожно несла диск, но он негромко запищал только раз, да и то, когда это было, в общем-то, излишне - Клаудия и сама увидела, что дверь в кабинет перекрещивают едва заметные лучи.
Без труда избавившись от них, Клаудия повернулась и оглядела коридор. Где-то далеко хлопнула дверь и послышался голос кого-то из слуг. Тут, наверху, звуки скрадывались и приглушались роскошной меблировкой. Пахло можжевельником и розмарином, из бельевого шкафа доносился резкий аромат лавандовых шариков.
Дверь, спрятанная в темной нише, была совершенно черной - наверное, из эбенового дерева - и гладкой. Ее украшала только фигура лебедя. Огромная птица, раскинув крылья и вытянув шею, зловеще смотрела на девушку и, казалось, вот-вот презрительно зашипит. Маленькие глаза поблескивали словно два бриллианта или темных опала. Хотя больше они походили на два отверстия, через которые можно наблюдать за подошедшим к двери, напряженно подумала Клаудия.
Подняв диск, она осторожно поднесла его к двери, и он прилип к ней с негромким металлическим щелчком. Послышалось жужжание, а потом слабый воющий звук, непрестанно менявший высоту и тембр, словно устройство пыталось подобрать замысловатый шифр замка на слух. Джаред безуспешно пытался разъяснить ей принцип действия диска, но она даже не особенно старалась вникнуть.
Клаудия нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Вдруг она замерла - кто-то торопливо взбегал по лестнице. Судя по легким, почти неслышным шагам, горничная, вопреки приказам. Клаудия, шепча про себя ругательства и сдерживая дыхание, затаилась в нише.
Прямо под ухом диск издал тихий удовлетворенный щелчок. Клаудия распахнула дверь и в мгновение ока оказалась внутри. Уже стоя за порогом, она протянула руку и сдернула прибор. Когда горничная со стопкой белья в руках пробегала мимо, дверь была темной и наглухо закрытой, как и всегда.
Медленно оторвавшись от глазка, Клаудия облегченно выдохнула, но тут же снова почувствовала, как до одеревенелости напрягаются плечи. Ее вдруг охватила странная и страшная уверенность в том, что она не одна, что Смотритель, неприятно улыбаясь, стоит прямо у нее за спиной, а отъезжавший всадник тоже был голограммой - как всегда, отец перехитрил ее. Клаудия заставила себя обернуться.
В кабинете никого больше не было, но сам он оказался совсем не таким, как она себе представляла. Прежде всего, слишком большой. Совершенно не соответствует эпохе. К тому же - весь перекошен.
Во всяком случае, так ей показалось сперва, после нескольких неуверенных шагов - то ли пол и правда был покатым, то ли голые серые стены сходились под какими-то странными углами. Потом в воздухе словно пробежала рябь, что-то щелкнуло, и комната как будто выправилась, стала нормальной. Осталась только необычная теплота, слабый сладковатый запах и едва уловимое гудение, неизвестно откуда доносившееся.
В комнате был высокий, сводчатый потолок. На стенах висели разнообразные устройства, серебристо поблескивавшие и посверкивавшие красными огоньками. Свет из узкого горизонтального оконца в потолке падал вниз, на одиноко стоявший стол и металлическое кресло изящной формы. Больше ничего в комнате не было. На идеально чистом полу виднелось одно-единственное крошечное черное пятнышко. Наклонившись, Клаудия присмотрелась внимательнее. Просто кусочек металла, по-видимому, от какого-то из устройств.
Еще не до конца поверив, что она действительно одна, Клаудия изумленно оглядывалась вокруг. Где же окна? Снаружи видно по меньшей мере два, оба эркерные, и можно даже различить внутри белый потолок с лепниной и несколько полок с книгами. Клаудия не раз подумывала о том, чтобы забраться туда по обвивавшему стены плющу. Снаружи комната казалась совершенно обычной. Тем неожиданнее была эта гудящая коробка со скошенными плоскостями, слишком большая для того места, которое занимала.
Клаудия мелкими шажками двинулась вперед, сжимая в руке диск Джареда, но тот ни о каких опасностях не предупреждал. Подойдя к столу, она коснулась гладкой, ничем не примечательной поверхности, из которой тут же бесшумно выдвинулся экран. Никаких кнопок или чего-то подобного на нем не было. Для верности осмотрев его внимательнее, Клаудия решила, что он управляется голосом.
- Начать, - негромко произнесла она.
Ничего не произошло.
- Запуск. Старт. Приступить к работе.
Изображение не появилось, только продолжалось все то же гудение.
Должен же быть какой-то пароль. Клаудия наклонилась, опершись руками о столешницу. Только одно слово приходило на ум.
- Инкарцерон, - проговорила она.
Экран остался пустым, но под ее левой рукой скользнула в сторону потайная панель и открылся небольшой ящичек. Внутри, на обивке черного бархата, лежал ключ замысловатой формы, весь словно оплетенный кружевом кристалла, в центре которого красовалось изображение коронованного орла - эмблемы династии Аваарна. Склонившись ниже, Клаудия всматривалась в ослепительно сияющие холодным светом грани. Что это - бриллиант? Или стекло? Зачарованная его тяжеловесной красотой, она наклонилась так низко, что закрыла свет, и переливчатое свечение поблекло, а льдистая поверхность кристалла затуманилась от ее дыхания. Неужели это ключ от Инкарцерона? Она протянула к нему руку, но прежде все же осторожно провела над ним диском. Чисто.
Клаудия быстро оглянулась - ничего подозрительного - и схватила ключ.
Комната словно взорвалась. Взвыли сирены, и из пола вверх взметнулись лучи лазеров, заключив ее в клетку из красных светящихся нитей. Упавшая металлическая решетка заблокировала дверь; со всех сторон ударил вдруг яркий свет. Клаудия, окаменев от страха, с бешено колотившимся сердцем, стояла посреди всего этого бедлама. И почти в ту же секунду что-то словно ужалило ее за палец - диск настойчиво пытался привлечь ее внимание. Она бросила на него взгляд и увидела преисполненное ужаса сообщение Джареда: "Он возвращается! Беги оттуда, Клавдия! Беги!"
7
И достиг Сапфик конца туннеля, и простерся перед ним обширный чертог. По дну чертога разлилось ядовитое озеро, источавшее едкие испарения. На другой стороне едва виднелась дверь, за которой поблескивал слабый огонек. Туда сквозь тьму вела натянутая как струна тонкая проволока.
Стали другие Узники из его Крыла отговаривать его. "Многие уже скончали здесь свои дни, - говорили они, - и кости их гниют в черных водах озера. Чем отличен ты, почему ты думаешь, что с тобой будет по-иному?"
"Мне явлены сны, и в тех снах я вижу звезды", - отвечал он и, схватившись за проволоку, начал свой путь над озером. Не раз повисал он без сил, изнемогая от боли. Не раз окликали его, маня вернуться обратно. Много часов прошло, прежде чем достиг он другой стороны. Нетвердыми шагами подошел он к двери и навсегда исчез за ней.
Был тот Сапфик смугл и строен, с прямыми длинными волосами. Что же до имени его, никто не знает и по сей день, истинно ли звали его так или нет.
Странствия Сапфика
- Я говорил уже много раз, - раздраженно бросил Гильдас. - Да, Внешний Мир существует, и Сапфик сумел проникнуть туда. Но никто никогда не приходил Извне. Даже ты.
- Ты не можешь знать этого наверняка.
Старик засмеялся, и пол под их ногами заходил ходуном. Железная клетка, в которую они едва втиснулись вдвоем, покачивалась высоко в воздухе. На прикрепленных к прутьям цепях свисали наружу книги, хирургические инструменты, струящийся каскад оловянных коробочек с разлагающимися образцами флоры и фауны. От сотрясения из старых тюфяков, устилавших пол клетки, вниз полетели клочья соломы, падая прямо на горевший огонь и в горшки с кипящим варевом. Приглядывавшая за ними женщина подняла голову, готовая криком выразить недовольство, но, увидев Финна, промолчала.
- Глупый мальчишка, как я могу не знать этого, если так написано в книгах. - Гильдас натянул башмак. - Узилище было создано, чтобы скрыть в себе Отребье человечества, чтобы заточить его здесь, изгнать с лица земли. Так и произошло много лет назад, во времена Мартора, в дни, когда Узилище говорило с людьми. Семьдесят Книжников вызвались отправиться туда вместе с Узниками, чтобы служить им, и врата за ними затворились навеки. И доныне преемники тех Семидесяти сохраняют их знание. Все это известно даже детям.
Финн погладил ладонью рукоять рапиры. Он ощущал усталость и разочарование.
- Ни один человек с тех пор не проникал сюда. Мудрым также известно о существовании Недр Узилища, хотя мы и не знаем, где они находятся. По задумке его создателей, в Инкарцероне ничто не пропадает даром. Мертвая материя перерабатывается, и в таких камерах из нее создаются новые Узники и, возможно, животные.
- Но я помню что-то… какие-то обрывки…
Финн сжал прутья клетки, словно цепляясь за свою веру. Далеко внизу он увидел Кейро, идущего по залу в обнимку с двумя хихикающими девицами.
Гильдас проследил за его взглядом.
- Это не воспоминания. Так тебе открываются тайны Инкарцерона. Твои видения укажут нам путь к Свободе.
- Нет, я помню.
- Ну что ты помнишь? - в сердцах спросил старик.
- Кремовый пирог… - чувствуя себя очень глупо, ответил Финн. - С серебряными шариками и семью свечками. Еще там было много людей и музыка, много музыки.
Он только что вспомнил это и отчего-то обрадовался, но тут же заметил взгляд старика.
- Пирог… Это может что-то значить. Семь - число очень важное, у Книжников оно считается символом Сапфика из-за того случая, когда он повстречал Жука-ренегата.
- Но я на самом деле видел все это!
- Финн, воспоминания есть у всех, а вот видения, что явлены тебе, - это нечто действительно особенное. Лишь Звездовидцу дан великий дар пророчества, и всем, от последнего раба до воинов Дружины и самого Йорманриха, известно это. Разве ты не замечаешь, как они смотрят на тебя? Не ощущаешь иной раз страха в их взглядах?