Подполковник слегка ошибался. На ударные позиции выходили не только его тройки - сотни нукеров тоже.
7
Багира, долго не стрелявшая, прицелилась и саданула из подствольника в тщательно выбранную точку. Взрыв. Грохот. Нависшая часть скалы рухнула, похоронив нескольких лучников. Маленький успех в не слишком удачно протекавшем бою…
Рядом изредка стрелял из СВД Лягушонок - и пока ни разу не промахнулся. Бил точно в середину лба, под нижний край показывающихся над камнями шлемов. Лучники быстро уловили его тактику - и стреляли залпами, по двадцать-тридцать человек сразу. Но - отдавали за каждый залп одну жизнь.
Взрывы за спиной продолжались - все эти четыре часа оставшаяся позади техника отчаянно пробивалась сквозь каменные завалы.
Их оставалось семеро и боезапас был на исходе, когда подошло подкрепление - посланные Скоробогатовым двадцать человек. За каждого убитого бойца Отдела степняки платили двадцатью, а то и тридцатью своими - но такой размен их вполне устраивал. Сейчас, по прикидкам Гамаюна, против них выступало до тысячи лучников - и регулярно подходили подкрепления, заменяя убитых. Недостатка в стрелах, судя по интенсивности стрельбы, напавшие тоже не испытывали. Единственное, что с лёгким стрелковым оружием удавалось сделать - это не подпускать их близко. Не дать сойтись в рукопашной. И - вход в пещеру остался за Отделом.
Несмотря на сумятицу боя, внутрь горы они слазили. Результат нулевой - узкий ход закончился глухим обширным залом. Задняя стена была подозрительно гладкой и ровной. Явно искусственная и даже на вид куда моложе окружающих скал.
Но попыток пробиться внутрь они не предприняли. Открывать сейчас второй фронт стало бы безумием. Конечно, в гладкой степи они легко бы перестреляли противника, не подпуская на полёт стрелы. Но известно давно: горы - место коварное, уравнивающее силы. Оружие железного века на равных тягается здесь с оружием века атомного.
Гамаюн и Ткачик совещались, укрывшись за большим обломком скалы.
- Точно тебе говорю - она! - сказал Ткачик. - Камуфляж, волосы рыжие… Мелькнула и пропала. Кому ещё?
- Это не онгоны и не их глинолицые полицаи, - не сдавался подполковник. - Или какие-то союзники восьми-палых, или кто-то пытается повторить авантюру Ваир-хана. Откуда у них Милена?
- Да какая разница? Точно она. Захватили в бою, выменяли, купили… Так что подумай, стоит ли использовать артиллерию. Может ночью, аккуратно, разведгруппой?
- Нет, - жёстко сказал Гамаюн. - Если мы их до ночи отсюда не вышибем - все козыри останутся у них на руках. Сам видишь - ребята куда как хваткие. Подползут, затеют рукопашную и задавят числом. А отходить на чистое место нельзя. Не хочу я им отдавать ход в пещеру. А Милена… С какой стати держать пленную на передовой? Если даже она - давно переправили в тыл. Ничего, сейчас дотянут провод - и удивим их немного. Покажем, что такое стрельба с закрытых позиций.
Радиосвязи не было, даже со Скоробогатовым. В эфире - сплошные помехи. Гамаюн сильно подозревал, что это дело восьмипалых рук обитателей пещеры.
8
Их оставалось пятеро.
Всего пятеро - и ещё трое сейчас вели нукеров очередного владыки, решившего создать очередную империю в Великой Степи. Всего пятеро - и глинолицые рабы, неспособные драться насмерть, ибо и без того давно умерли.
У них не было дома - песок времени давно засыпал его. Осталось лишь это огромное, прорытое за века убежище под скалами. Они были стары - так стары, что не помнили, когда и зачем родились - и родились ли вообще.
У них не было оружия - души врагов стали недоступны им. А то, что осталось, создавалось не как оружие, и предназначалось для иных дел. К примеру, установка, убившая айдахара Хаа и уничтоженная им, служила всего лишь для бурения туннелей и шахт в неподатливых скалах. И даже это не-оружие использовать было крайне опасно - для онгонов.
Враги пришли к порогу их убежища - сильные и безжалостные. Пока что враги стреляли друг в друга, но вполне могли договориться.
А у них не было ничего - но и страха не было тоже. Восьмипалые онгоны не умели бояться. Они просто готовились к битве. В которой могли погибнуть - это их не пугало. Или победить - это их не радовало.
Час битвы близился. Но готовились к ней не все онгоны.
Один готовился к иному.
9
Зрелище получилось эффектное.
Снаряды терзали древние горы. Горы содрогались от боли и отвечали градом камней, рушащихся вниз. Камни катились к озеру. Камни давили лучников. Огненный вал - осторожно, чтобы не задеть своих - приближался. Лучники гибли десятками, но ни один не бросил позицию и не побежал. Сбежавших ждало кое-что похуже быстрой и милосердной смерти от падающих глыб.
Зрелище получилось эффектное, но Гамаюн не обольщался. Боезапас таял, а противник вполне мог иметь в рукаве ещё несколько козырей.
Увидев поднявшуюся над содрогающимися скалами фигуру, подполковник сразу скомандовал "Отбой!" в телефонную трубку. В руке у вставшего под обстрелом человека Гамаюн заметил комбинированный знак перемирия - надломленное копьё с привязанной белой тряпкой. Любопытно. Степняки белый цвет как приглашение к переговорам не употребляли никогда.
Тишина повисла над скалами и озером.
Зловещая тишина.
X. Водяной Верблюд
1
Это был всё же не пищевод - коридор. Пищеводы обычно не имеют тусклого освещения, похожего на аварийное. Светильники выглядели странно - крупные улитки с хитро закрученной раковиной. И висели высоко над головой Женьки. Она привстала на цыпочки, попробовала дотянуться до одной из них.
Не дотянулась - но улитка поползла вниз, коснулась пальцев. Оказалась она холодной и непонятной - не живой и не мёртвой.
А Верблюд - Женька называла его про себя Драконом - был жив. Она чувствовала - точно так же, как почувствовала смерть Хаа, когда многотонное перерубленное тело металось по берегу. Но - одновременно Верблюд был мёртв, она чувствовала и это. На напавших на неё глинолицых это не походило - те были мертвы безоговорочно, но активно двигались… Ладно, разберёмся. Одно Женька знала точно - других живых здесь, внутри, нет. Только она и Верблюд. Дева и Дракон.
Она медленно шла по коридору-пищеводу. Было зябко - лёгкий сквозняк холодил обнажённое тело. Впрочем, достаточно быстро потеплело - или Женька просто притерпелась.
Коридор казался бесконечным. И прямым. Не имелось дверей, поворотов, боковых ответвлений. Казалось, сейчас она пройдёт гигантскую тушу насквозь - и вывалится в озеро через отверстие, диаметрально противоположенное послужившему входом. Такой финал экскурсии как-то не устраивал.
Странно, подумала Женька, все коридоры обычно куда-то ведут. И имеют двери.
Словно в ответ на её мысли, в коридоре стало светлей.
2
Впереди скакала сотня разведчиков.
Сотня была смешанной. Половина - ак-кончары; два десятка коренастых узкоглазых крепышей с далёкого востока, называвших себя дун-ху; остальные - светлобородые жители алтайской тайги, решившие поискать удачи под бунчуками Сугедея, но увлечённые нойонами-изменниками вместе с остальными в непонятный поход.
Короче - иностранный легион. Таких всегда шлют на смерть первыми.
Сотник Хайлани - штрафник из урянхайцев, страстно желающий вновь стать полутысячником. И настойчиво ищущий к тому возможности.
Возможность представилась. Мелькнула впереди и быстро скрылась за вершиной кургана. Но Хайлани, ехавший с передовым десятком, увидел и понял: вот она, его удача. Дракон Земли. Редкой белой масти. Небольшой. Детёныш. Наверняка не отрастивший пока смертоносной огненной глотки…
Вживую сотник Драконов Земли прежде не видел, но кое-какую теоретическую подготовку имел - оказавшиеся на службе Сугедея механики-водители объясняли всё в доступных степнякам терминах. Знал Хайлани и другое - за каждого захваченного Дракона ханом обещана огромная награда. Можно не просто вернуть чин полутысячника, можно получить гораздо больше…
Хайлани не послал гонца к основным силам. Это его удача, и он не намерен ни с кем её делить.
Короткая команда. Сотня развернулась, понеслась, охватывая подковой скрывший Дракона пологий холм. Драконы быстры, но не бегают но прямой, не везде могут пройти их лапы-колёса - это Хайлани тоже знал.
Не знал он другого - никакой награды от хана Сугедея он никогда не получит. Единственная награда для ушедших с мятежными тумен-баши - хребет, переломленный в районе крестца.
3
В коридоре стало светлей. Засветились контуры дверей - овальные. Контуры люков - круглые. Контуры каких-то других отверстий - человеку сквозь них не протиснуться.
Женька шагнула к ближайшей двери. Ни ручки, ни петель, ни замка. Просто светящийся силуэт. Она сделала ещё шаг - двери не стало. Была и пропала. Опасливо заглянула внутрь - пустое помещение с круглыми сводами. Полутёмное - пара улиток-светлячков на потолке. Она просунула голову внутрь - помещение осветил яркий, но не режущий глаза свет. Откуда он шёл, не понять.
Она решилась и шагнула внутрь - ничего странного и неожиданного не произошло.
Чисто. Светло. Пусто. Что же это за комната такая, подумала Женька, не прилечь, ни присесть, ни ещё чего сделать…
Дальнейшее напоминало сказку о невидимом хозяине острова Буяна, предупредительно исполняющем малейшие желания первого за много веков гостя. Из пола появлялись ложа - отдалённо похожие на кровати. И сидения - вовсе ни на что не похожие. Появлялись и тут же исчезали. В стенах на мгновение открывались овальные отверстия. В углу мелькнула и исчезла небольшая дверь, Женька успела разглядеть за ней нечто, напоминающее санудобства - не слишком для человека нормальной конституции удобные.
- Хватит! - короткий вскрик прозвучал странно - гулко, как в огромном зале.
Свистопляска меблировки прекратилась. Она устало прислонилась к стене. И тут же отдёрнулась. Стена оказалась живая.
- Хочу сесть! - сказала она раздельно и твёрдо.
Нечто мягко толкнуло снизу. Она скосила глаза - формой похоже на раздувшийся до гигантских размеров гриб-боровик. Только вот цвет неприятный, кроваво-красный. Она поморщилась. Гриб-переросток тут же послушно перекрасился - стал нейтрального белого цвета. Она осторожно присела. Мягко, удобно… И - гриб, к счастью, не был живым. Хитрое устройство, не более.
Каюта, решила она. Жилая каюта. Только где жильцы… Не случилось бы повторения другой сказки - про Машу и трёх медведей.
Женька сказала вслух, решив именно так обращаться к Дракону:
- Здесь должна быть связь… С мостиком… или с рубкой… в общем, с начальством
Экран вспыхнул с лёгким щелчком - большой, во всю стену. Женька вскрикнула - с экрана на неё смотрело огромное перекошенное лицо.
Она неловко попыталась прикрыться ладошками.
4
Хайлани увидел маленького белого Дракона - тот неподвижно застыл на заднем слоне холма. Погонщика не было. Погонщик, понял сотник, трусливо сбежал - пусть, кому нужна его жалкая жизнь… Хайлани завопил и погнал коня к Дракону. В этом вопле слились все мечты Хайлани: и о большой тёплой юрте вместо опостылевшей кибитки, а то и брошенной у костра кошмы; и о молоденьких ласковых жёнах, на чьих упругих телах отдохнёт утомлённый походами сотник - нет, какой сотник! - тысячник, самое меньшее тысячник; и об овцах, о многих овцах, хан не пожалеет награды удачливому ловцу Дракона; и…
Пуля ударила сотнику в висок.
Пули ударяли в людей и коней - пулемёт Пака стрелял слева, от чьей-то заброшенной степной могилы - полуразвалившейся, заросшей бобовником кучки камней. Стрелял короткими и меткими очередями. Кони бились на земле, всадники падали, лежали неподвижно и мёртво. Двое вскочили, попытались натянуть длинные ламинированные луки - рухнули, срезанные одной очередью.
Один юркий дун-ху, пригнувшись к конской шее, как-то прорвался к Дракону сквозь свинцовую завесу - и замер, не очень понимая, что делать в одиночку с долгожданным трофеем… Пак убил его ювелирно, коротенькой, на два патрона, очередью - чтобы не зацепить невзначай машину.
Правое крыло сотни выскочило на холм с запозданием - их путь оказался длиннее и круче. Увидели бойню на вершине и заворотили коней, мудро рассудив, что мёртвым награды ни к чему. Но две очереди вслед выхватили пятерых из сёдел.
Пак подхватил пулемёт и быстро пошёл к машине. По пути доправил одного, придавленного конским трупом и пытающегося выпростать лук из саадака.
Всё отлично. Сейчас подтянутся главные силы, выслушают панический рассказ уцелевших - а те наверняка наврут с три короба, спасая свои хребты. Потом опустевший холм осторожно и плотно обложат. В общем, лишних полтора часа у хайдара Пака уже есть…
Он повернул ключ зажигания, подумав: если дышащий на ладан аккумулятор сдохнет именно сейчас, это будет обидно и несправедливо…
Стартёр провернулся, медленно и неохотно. Двигатель завёлся сразу.
Сферу Сергей не снял. Ещё не всё закончено…
5
После первых секунд испуга Женька поняла - смотрящий с экрана человек её не видит. Потому что мёртв. И - потому что не человек.
Странной формы череп обтянут потрескавшейся кожей - голова мумии. Под тем местом, где у людей бывают брови - пустые впадины. Два глаза не видны - не то высохли, не то провалились вглубь черепа. Третий, фасеточный, глаз в середине лба выглядел живым, искрился крохотными самоцветными гранями…
Усохшие губы обнажают два длинных ряда остроодинаковых зубов. Казалось, мертвец улыбается, Голова мумии застыла на чём-то вроде пульта - повёрнутая набок. И уставилась на Женьку провалами глазниц и третьим глазом-самоцветом.
Понятно… Никто не придёт и не закричит: кто ел из моей миски? Медведи мертвы, берлога пуста. Но - жива и очень несчастна… Женьке почему-то казалось именно это - что Дракон одинок, один, совсем один в этом мире - и это навсегда…
Она встала (грибостул тут же втянулся в пол), подошла к стене. Осторожно приложила ладонь и сказала: - Теперь ты не один… Никто не ответил.
6
Воины поднимались на холм осторожно, спешившись, с готовыми к стрельбе луками.
Дракона не нашли - валялись лишь трупы людей и коней. Ваньхе визжал, нойонская камча гуляла по спинам нукеров - передовая сотня была из его тумена. Но хребет никому не сломали, железной воли Сугедея мятежникам не хватало. Угилай-нойон молчал, глядел перед собой неподвижным взглядом - смотрящий за ним отвлёкся, пытаясь понять смысл неожиданной атаки.
Двинулись дальше, бросив трупы на кургане. Воины хмурились - не по-людски, не по обычаю. Начинали роптать - и обрывали крамольные речи на полуслове. Замолкали, глядели недоумённо, враз позабыв, что хотели сказать.
Восьмипалые спешили. Враг стоял у ворот их крепости, и эта попытка онгонов получить искомое стала последней. И - должна была стать удачной. Лучшие воины степи шли на врага, все сильные и слабые стороны которого изучены. Враг подставился сам, рассорившись с союзником - и через ряды всадников Нурали прорубаться не придётся. Ошибки и осечки быть не может. Может быть только победа. Они получат то, за что так долго убивали и умирали. Получат.
Онгоны не знали, что…
7
…Женька Кремер вышла из каюты. Она облачилась в комбинезон, немного не по росту: странный покрой, серо-мерцающая ткань без следа переплетённых нитей. Вполне может быть, что то была ночная пижама, появление в которой на капитанском мостике навеки опозорит её перед Драконом - но ничего иного в овальных нишах каюты не обнаружилось.
- Я хочу в рубку! - сказала она твёрдо. На мягкие просьбы и сослагательные наклонения Дракон не реагировал, в этом она убедилась.
На полу тускло засветилась линия - шла по коридору и исчезала в появившемся боковом ответвлении. И Женька пошла по ней.
8
Теперь авангард - уже три сотни - держался поблизости от основных сил. Ехали настороженно, оружие наготове. Маленькие разъезды, по пять-семь человек, шныряли по окрестным курганам. Неожиданностей быть не должно.
Но - случилась.
Звука машины, поднявшейся на курган - уже осмотренный разведчиками - никто не услышал. Пулемёт ударил неожиданно, метров с четырёхсот. Пули летели в самую середину растянувшейся степью колонны - туда, где под бунчуками ехали нойоны и трое их странных спутников. Строй рассыпался, всадники заметались взад-вперёд по степи.
Но большой паники, на которую рассчитывал Кулай, так и не началось. Восьмипалые спешились, залегли за небольшим бугорком. А затем разрозненные сотни понеслись к вершине кургана, не обращая внимания на летящую навстречу смерть. Другие - далёким объездом заходили с флангов. Неслышимые команды, казалось, подгоняли даже коней. Раненые лошади поднимались и упрямо ковыляли к вершине. Вперёд, вперёд, вперёд…
Пак выругался. Снова припал к пулемёту. Раскалившийся металл дёргался в руках, очереди становились длиннее, паузы между ними короче. Бесполезно. Не остановить. Дистанция сокращалась. Противник не ведал не только страха, но и разумной осторожности. Даже один оставшийся из десятка всадник скакал вперёд, навстречу струям свинца - и не пытался остановиться, разминуться с летящей в лицо смертью.
Груда людских и конских трупов росла. Новые десятки топтали её копытами. В сотне метров от пулемёта холм вставал крутым откосом - всадники спешивались, лезли наверх, тащили под уздцы коней.
Патроны кончались.
Пак подбежал к машине, распахнул дверцу. Двигатель работал на холостом ходу. "Четвёрка" покатила вниз.
Всадники вынырнули из-за холма неожиданно - слева, десятка два. Сергей свернул от них, педаль газа ушла в пол. Через секунду всадники показались справа. И спереди.
Он газовал на них, надеялся - вид несущегося навстречу Дракона испугает если не людей, то коней. Не испугал. Стрелы защёлкали по металлу, струи пара рванулись из пробитого радиатора. Пак пригнулся, круто вывернул руль. Зубами выдернул кольцо гранаты. Не глядя, швырнул её за спину. Плотная кучка всадников наскакала прямо на взрыв. Зазубренные осколки вязли в людской и конской плоти, убивая и раня. Уцелевшие продолжили погоню. И к ней присоединялись новые и новые нукеры.
Машина катила быстро, гораздо быстрее конников, но их было слишком много. Петля сжималась всё туже. Кулай увидел просвет между двумя группами, повернул туда. Перегретый двигатель выл, сжигая остатки бензина. Ветер бил в лицо, серо-жёлтый ковыль летел навстречу.
"Проскочу, - думал Пак. - Прорвусь - и к востоку, прочь от Девятки. Ребятки вошли в азарт, быстро погоню не бросят. Хайдар успеет, обязательно успеет…"
Машина вырвалась в последний момент из сходящихся крыльев невода. Стрелы летели роем рассерженных пчёл. Стрелы прошивали тонкий металл кузова. Пака это не страшило. Бензобак защищён, в камеры закачан герметик, водительское место с боков и сзади прикрыто броневым листом.
Ещё две гранаты назад он мог уже не бросать - прорвался. Но кинул. Пусть не думают, что можно безнаказанно охотиться на Драконов Земли. Два взрыва слились в один, перекрыв вопли людей. Пак потянулся за третьей.
Паку казалось, что нога так же давит акселератор, а степь так же несётся навстречу, лишь стук копыт и вопли погони за спиной исчезли. На самом деле он сидел, бессильно уткнувшись в руль остановившейся "четвёрки". Стрела торчала из-под назатыльника шлема, белые гусиные перья мелко подрагивали. Правая рука разжалась, граната с вынутой чекой упала вниз. И - взорвалась через три с половиной секунды.