Впереди, над самым горизонтом, виднелась тонкая черная полоска, над которой там и сям поднимались тупоконечные бугорки. На верхушке каждого поблескивало что-то белое.
– Ого, – сказал Хорст, ощущая, как от волнения у него сел голос– А что это там сверкает?
– Священные Кубы, – в голосе Авти звучало благоговение. – Они делают Стену чем-то большим, чем просто громадным укреплением. Простую ограду твари Хаоса прорывали бы раз в полгода.
Стена приближалась, росла. Стало видно, что бугорки – округлые башни, толстые, как дубы, пережившие много тысячелетий. Они стояли через равные промежутки, точно взявшиеся за руки великаны.
Хорст рассматривал Стену и ощущал, как у него замирает сердце. Осознание того, что он добрался до самого края привычного и уютного мира людей, оказалось неожиданным и сильным. Дальше лежала бесплодная пустыня, пространство Хаоса.
Только когда из-за холмов появился небольшой поселок, обнесенный обычной стеной, Хорст смог оценить масштаб гигантского защитного сооружения, разрезающего мир на две части. Сложенная из каменных глыб размером с дом, Стена поднималась над строениями не меньше чем на двадцать размахов. Не верилось, что это возвели люди!
– Рот закрой, – посоветовал Авти, – а то кишки простудишь…
– Клянусь Владыкой-Порядком, не понимаю, как это сделали?
– Этот вопрос уместно задать императору Фендаму, – шут потянулся, зевнул, – если ты, конечно, сумеешь поднять его из могилы.
Рядом со Стеной человеческое поселение выглядело на редкость обыденно, хотя на обычную деревню походило так же, как кузница на жилой дом. В центре, рядом с высокой башней, высился храм, а вокруг располагались длинные бараки, которые вытянулись в разные стороны в несколько рядов. В стене имелись двое ворот, с востока и запада.
– Это что, конюшни? – спросил Хорст, кивнув на бараки.
– Часть – да, – усмехнулся шут. – Но в остальных живут люди.
В воротах прибывших встречали. Впереди свиты из нескольких всадников на кауром жеребце восседал высокий и очень худой редар. Седые волосы почти не выделялись над белым, будто обсыпанным мукой, лицом.
– Добро пожаловать, брат Сандир, во имя Владыки-Порядка, – проговорил он хрипло. – Насколько я знаю, тебя ждали с моря еще месяц назад.
– Так и есть, брат Горфри, – отозвался ре Вальф, – кое-что вынудило меня изменить маршрут. Но я все же добрался, во имя Владыки-Порядка.
– Это хорошо, – кивнул худой редар, разворачивая коня. – Следуй за мной, я укажу твоим спутникам места для ночлега.
Между бараками ходили люди, все до одного – в одеждах Ордена. Издалека доносились удары молота по металлу, тянуло дымом.
– Кто этот, что нас встретил? – спросил Хорст вполголоса.
– Местный командор, – пояснил Авти, – сегодня же он направит гонца в Цитадель, к магистру, а через пару дней придет приказ, кого и куда отправить.
Остановились перед самым дальним от ворот бараком. Чернели жерла узких окон, из трубы, торчащей над крышей, не валил дым, а дверь оказалась чуть ли не на треть занесена снегом.
– Ну, там надо убраться и протопить, – сказал брат Горфри, – но я думаю, что твои оруженосцы с этим справятся, во имя Владыки-Порядка.
– Справятся, – уверенно кивнул ре Вальф, – а послушники пока займутся лошадьми…
Хорст горестно вздохнул. Что-то подсказывало ему, то сегодня вечером ему вряд ли удастся отдохнуть.
– На службу, братья! На службу! – Только открыв глаза, Хорст понял, что замерз. Барак для оруженосцев, несмотря на две печи в разных концах, протапливался плохо, и не помогали даже двойные одеяла.
Лязгая зубами, бывший сапожник слез с кровати и принялся одеваться. Рядом спешно натягивали задубевшую за ночь одежду прочие братья, пар от их дыхания облачками клубился в воздухе.
– На службу, братья! На службу! – Караульный по бараку, которому сегодня выпало поднимать своих же товарищей, продолжал надрываться. Знал, наверно, что если кто-либо опоздает в храм, то наказан будет не только опоздавший, но и тот, кто плохо будил.
Хорст нацепил сапоги и принялся пробираться к выходу. Проходя через камору, где хранилось оружие, споткнулся о выкатившийся из кучи щит и едва сдержал рвущееся с языка ругательство.
На улице было еще темно, из-за Стены поднималось робкое зарево рассвета. Мороз прихватывал, заставлял двигаться быстрее. Из распахнутой двери храма лилось теплое свечение, слышался звон колокольчиков. Хлопали двери бараков, к святилищу шагали десятки людей.
Bce молчали, только снег поскрипывал под ногами. Большую часть службы Хорст благополучно продремал, опустив голову и время от времени вспоминая о том, что нужно шевелить губами. Окончательно проснулся лишь тогда, когда вышел из вонючей духоты храма снова на мороз. День потихоньку разгорался, Священный Куб на верхушке ближайшей башни лучился белым, словно там зажгли огромную свечу.
– Чего-то они суетятся сегодня, – негромко произнес брат Ситольф, толстый и круглолицый оруженосец. Он оказался рядом с Хорстом и теперь искоса разглядывал старших редаров, сгрудившихся в кучу.
Заметить в невозмутимых редарах суетливость мог только тот, кто провел рядом с ними не один год. Брат Ситольф пробуждался вблизи Стены уже больше двадцати лет.
– Что, нападение? – встревожился Хорст.
Брат Ситольф поглядел на него покровительственно.
– Не шути так, клянусь Владыкой-Порядком! – важно изрек он. – Если б было нападение, мы бы об этом сразу узнали… А так, скорее всего, что-то затевается, вроде приезда к нам в сотню магистра, например.
– А…
Хорст первый раз увидел Стену чуть больше недели назад. Два дня провел вместе с прочими новичками. А потом в свите ре Вальфа, которого назначили на смену погибшему командору в одну из сотен северной части Стены, прибыл сюда, в поселок Порядочного Кретильфа.
"Сотней" именовался отряд, отвечающий за оборону участка Стены с тремя башнями. Возглавлял ее командор, а его воины занимали один из многочисленных укрепленных поселков, разбросанных по Перешейку. Каждый из них именовался в честь кого-то из Порядочных.
Имелись еще Цитадель и обитающий в ней магистр – глава всего Ордена.
– А чего ему у нас понадобилось? – спросил Хорст.
– Спроси чего полегче! – ухмыльнулся брат Ситольф.
Догадка его подтвердилась после утренней трапезы, когда Хорст, вооруженный вилами, чистил стойла в одной из конюшен. От запаха навоза его слегка поташнивало, а норовистый жеребец по кличке Бука все выискивал момент, чтобы укусить.
При взгляде на его здоровенные желтые зубы закрадывалась мысль, что не все лошади травоядные.
– Быстрее, быстрее!.. – Вбежавший в конюшню послушник выглядел так, будто его только что шарахнули по голове. – Все к храму!
– А что стряслось? – лениво спросил один из оруженосцев.
– Всем, кто не в карауле, велено собраться там и приветствовать магистра!
Поселки Ордена строились по одинаковому плану: прямоугольник, в центре которого башня и храм Порядка, а перед ними – широкая квадратная площадь. Сейчас на ней царил жуткий беспорядок. Срывали горло десятники, ошалело бегали послушники и оруженосцы. Хорсту досталось место позади всех.
– Что, пришел поглазеть? – за спиной прозвучал изрядно надоевший дребезжащий голос.
– Ага, и ты тут? – Хорст повернулся и неприятно поежился, встретив знакомый насмешливый взгляд.
– Куда же мне деться? – Авти, в привычном шутовском колпаке и драном плаще, ухмыльнулся. – Чем я хуже других?
С первого дня, как их поселили в бараке, у Стены шут вел себя, словно вернувшийся в дом хозяин. Но что больше всего удивляло Хорста – редары относились к нему с подчеркнутым уважением и терпели все его выходки.
Когда он вызвался ехать с ре Вальфом, никто не возразил, а в поселке Порядочного Кретильфа шуту отвели место в бараке для редаров. На то, что он не посещал храм и пренебрегал обязательными для других правилами, никто не обращал внимания.
Часовые крошечную фигурку в ярком одеянии будто не замечали…
Гомон стих, едва на площадь выехал магистр. Он выглядел чудовищно старым, бледное лицо прорезали глубокие морщины, а ветер шевелил редкие волосы на непокрытой голове.
– Мир вам, братья, во имя Владыки-Порядка. – Сухая рука поднялась в благословляющем жесте.
Сотня, начиная с командора, опустилась на колено.
– Встаньте. – Магистр спрыгнул с лошади.
– Недолго ему осталось, – проговорил Авти с каким-то странным сочувствием, – Ордену служат долго, но всякая служба когда-нибудь заканчивается…
Хорст хотел возразить, что магистр протянет еще не один год. Но, посмотрев на посуровевшее лицо шута, на котором застыла скорбная мина, более приличествующая для похоронной процессии, передумал. Молча глядел, как командор, магистр и несколько старших редаров один за другим проходят в дверь храма.
– Куда это они? Молиться?
– Совещаться будут. – Авти со значительным видом поднял указательный палец. – Заведено так, принимать важные решения пред ликом Порядка. И опять же там негде присесть. А стоя долго не потреплешься.
Понукаемые десятниками, послушники и оруженосцы принялись расходиться. Хорста пока никто не трогал, но он прекрасно понимал, что вскоре его заставят вернуться к "любимому" навозу. Оглядевшись и убедившись, что их никто не слушает, он негромко сказал:
– Слушай, за все время, что я тут, мне ни разу не довелось побывать на Стене. А ведь…
– И нечего тебе там делать!.. – перебил его Авти. – Если оруженосцев зовут на Стену, значит, дело настолько скверно, что деваться некуда.
– Ну, а как же я туда попаду? Не рыть же мне подкоп, чтобы добраться до Хаоса?
– Тише ты, – шут помрачнел. – Я помню, что мы тут не просто так. Придумаю чего-нибудь. А сам не дергайся.
– Брат Хорст, – басистый, мягкий голос заставил Хорста вздрогнуть, – во имя Владыки-Порядка, не желаете ли вернуться к работе?
– Конечно, – ответил он, поворачиваясь к десятнику. – Уже иду.
За спиной негромко, но очень выразительно хмыкнул Авти.
Ночное небо было истыкано сотнями звезд, будто кто-то не пожалел сотни драгоценных камней и размолотил их, а осколки раскидал по дну громадной чаши из черного бархата. Самые яркие складывались в созвездия, некоторые мерцали, словно там, в вышине, дул сильный ветер.
На все, расположенное ниже неба – на заснеженное поле, чернеющий вдалеке лес, – глядеть было не интересно.
– Чего ты вверх пялишься? Чего там не видел? – пробурчал брат Ситольф, в толстом тулупе похожий на медведя.
– Красиво, – ответил Хорст.
– Ну-ну, – голос брата Ситольфа звучал уныло. Если Стену охраняли редары и послушники, то сам поселок сторожили оруженосцы. Вряд ли кто-нибудь мог угрожать воинам Порядка, кроме врага, которого ожидали с востока. Но по уставу положено запирать ворота и выставлять на стенах стражу.
Командор ре Вальф всегда и во всем подчинялся требованиям устава, неукоснительно соблюдая их вплоть до мелочей.
Им двоим предстояло топтаться на крошечной площадке над западными воротами до самого рассвета. Хотя не прошло и трети ночи, Хорст чувствовал, что мороз потихоньку забирается под одежду. Одновременно где-то в глубине тела зарождалась теплая волна сонливости.
Пока две эти силы успешно уравновешивали друг друга, но рано или поздно одна из них победит, и тогда он либо замерзнет, либо заснет. Первое лучше, поскольку во сне легче застыть насмерть.
– Вот, помню, – сказал брат Ситольф, – как-то сумели мы протащить на пост бутылку самогона… Хррр… xppp…
Хорст не сразу сообразил, что его напарник храпит. Удивленно глянул в его сторону, заметил бессильно обвисшие руки и закрытые глаза, и тут же на доски, ограждающие сторожевую площадку, легла крылатая тень.
Крупная хищная птица раскрыла клюв, хрипло крикнула, и тут же словно растеклась в темную кляксу. Через мгновение напротив Хорста возник невысокий полный человек. Он тяжело дышал, а выбившаяся из-под шапки прядь волос была мокрой от пота.
– Что, не ждал? – спросил Родрик, когда грудь его перестала ходить ходуном. – Я же обещал, что доберусь!
– Нет, – честно ответил Хорст. – Это ты его?
– Конечно. – Маг обтер рукавицей лицо, шумно высморкался. – Не хватало еще свидетелей нашей беседы! Ну что, вы придумали, как перебраться через Стену?
– Нет… – Хорст смутился. – А ты не мог бы подсобить?
– Вряд ли, – Родрик бросил взгляд на Стену, и лицо его сморщилось. – Эти Священные Кубы… рядом с ними любая магия теряет силу. Так что давайте сами.
– Ладно. Авти обещал что-нибудь придумать. А откуда ты узнал, что я сегодня в карауле?
– Я каждый день летаю над поселком. – Маг тяжело вздохнул. – Скоро разучусь ходить. Так что лучше поспешите.
Его фигура смазалась, обратилась в черное бесформенное пятно, которое сжалось в птицу. Ястреб заклекотал, гневно покосился на Хорста, после чего спрыгнул с перил и бесшумно пропал во тьме.
Хорст осенил себя знаком Куба. Так, на всякий случай.
– Хррр… хррр… – брат Ситольф зачмокал, – я это… что… заснул?
– Ага, но ненадолго, – утешил напарника Хорст.
– Да. – Старший оруженосец завозился внутри тулупа. – А снилась мне большая хищная птица. Она кружилась вокруг нас… Странно, правда? Ведь орлы и коршуны не летают по ночам!
– Это точно, – согласился Хорст.
Спать больше не хотелось, да и холод перестал донимать. Ночь выдалась тихой, безмятежной, из ближайшей конюшни доносилось фырканье лошади, которая никак не могла успокоиться. Слышно было, как в лесу, до которого сотня размахов по прямой, с веток сыплется снег.
Уловив со стороны храма протяжное, заунывное пение, Хорст поначалу решил, что у него просто звенит в ушах или ветер потихоньку начинает задувать. Прислушался и различил даже звон церемониальных колокольчиков.
– Чего это там?
– А?.. Что?.. – Брат Ситольф опять задремал, на этот раз безо всякой магии, так что пришлось чувствительно пихнуть его локтем в бок. – А, это?.. Ну, Посвящение там у них…
– Какое?
– Делают из послушников редаров, – не очень уверенно ответил Ситольф. – Ритуал такой.
– А почему ночью? – удивился Хорст.
– Кто же его знает. – Брат Ситольф тяжко закряхтел. – И чего ты ко мне привязался? Нам с тобой это все равно не грозит!
Бывший сапожник испытывал странное чувство. Ему вдруг показалось, что старший оруженосец знает некую тайну, но не желает делиться ею с напарником.
– Ну и ладно. – Хорст отвернулся и вновь уставился в небо.
Пение продолжалось без перерыва всю ночь, а ближе к утру двери храма с негромким скрипом распахнулись. Снег заскрипел под ногами множества людей. Некоторые из тех, кто был облачен в белые одеяния, шли сами, других поддерживали под руки, а нескольких вынесли и положили на снег.
– Помилуй нас Владыка-Порядок! – прошептал Хорст, осеняя себя знаком Куба. – Что это?
Один из редаров направился прямо к воротам, а когда приблизился, то стало ясно, что ночное бдение возглавлял сам командор.
– Открывайте, – приказал ре Вальф, – и во имя Владыки-Порядка, братья, молчите о том, что сейчас увидите.
Брат Ситольф затрясся, лицо его побледнело, как у покойника, он судорожно кивнул в сторону лестницы. Хорст быстро, как позволял тяжелый тулуп, полез вниз, подрагивающими пальцами поддел щеколду и вытащил засов. Толкнул створку, та с негромким шорохом поехала в сторону.
Командор сделал знак редарам, остававшимся у храма. Те подняли лежащих, взяв их за руки и за ноги, и потащили к воротам. Головы послушников бессильно болтались, и у Хорста впервые зародилось подозрение, что они не просто без сознания.
Взглянув в белое, без кровинки лицо первого, его остекленевшие выпученные глаза, Хорст невольно отпрянул. Что же такое увидел там молодой и сильный мужчина, который, судя по всему, умер от страха? Тела вытащили за ворота.
– Жди, – приказал ре Вальф и последовал за остальными.
Хорст топтался рядом с открытой створкой, время от времени выглядывая наружу. Процессия редаров двигалась по утоптанной дороге, пока не скрылась в лесу.
– Куда они их? – спросил Хорст негромко. Наверху, над ограждением, появилось встревоженное лицо брата Ситольфа.
– На кладбище. Оно там, дальше за лесом, – пробасил. он хмуро. – Упокой Порядок души братьев наших…
– Что это за Посвящение такое, что во время него умереть можно?
– Так положено, – брат Ситольф засопел, – а почему именно, я не знаю. И вообще, ты слышал, что командор сказал? Так что лучше молчи.
Хорсту захотелось было почесать затылок, но пальцы наткнулись на высокий воротник. Предположения, одно изощреннее другого, рождались где-то в недрах головы: что редары приносят тайные жертвы Хаосу, что они пытаются овладеть магией, что от долгого пребывания у Стены многие просто тронулись рассудком…
Задумавшись, не сразу заметил, что редары возвращаются. Без трупов. Могилы, судя по всему, вырыли заранее. Значит, были уверены в том, что без жертв на Посвящении не обойдется.
– Закрывай, – голос ре Вальфа звучал повелительно, – и еще раз повторяю, братья, молчите, во имя Владыки-Порядка!
Хорст закрыл ворота и полез наверх. Остаток ночи прошел спокойно. Когда небо на востоке чуть посветлело, на центральной башне звонко ударил колокол. Из бараков донеслись нестройные вопли караульных.
– Скоро нас сменят! – сказал брат Ситольф, зевая, точно выброшенный на берег здоровенный сом.
– Ага, – Хорст потряс головой. Та была тяжелой, как казан, а в глаза словно насыпали песку.
Сдав пост, заковыляли к бараку. В поселке царила обычная целенаправленная суета – сновали оруженосцы, в конюшнях ржали лошади, с площади перед храмом долетали команды редара, который муштровал послушников:
– Две шеренги!..
– Лежа!..
– Рассыпаться!..
– Клин!..
Навстречу попался незнакомый редар. Шагал он медленно, неуверенно, словно только что научился ходить, а на белом лице застыло мучительно-недоуменное выражение.
Хорст неожиданно понял, что сталкивался с этим человеком не раз, только до сего дня тот носил белую одежду послушника и был в меру румян.
– Не пялься так, – испуганно прошептал брат Ситольф. – Заметит!
Хорст спешно опустил голову, но перед глазами все равно стояло искаженное непонятной мукой лицо. И все-таки через что прошел новоиспеченный редар? Что изменило его до неузнаваемости, а других убило?
Спрашивать бесполезно – никто не ответит. Осталось только мучиться, пытаясь разгадать тайну…
Или проникнуть в храм и подсмотреть, что там происходит!
Подловив себя на таком крамольном намерении, Хорст опасливо огляделся. После увиденного он готов был поверить, что редары способны улавливать мысли. Поэтому, пробираясь к собственной койке, старался ни о чем не думать.
– Владыка-Порядок, как ты есть над нами, так и пребудет власть твоя вечно. – Колени, на которых он сейчас стоял, онемели, так что Хорсту приходилось бороться с мучительным желанием пошевелиться. – И да окружи ты нас защитой и помощью, да избави от происков Хаоса…
В храме перед алтарем он был один, но прекрасно знал, что за ним следят и что всякая попытка схалтурить приведет к еще более суровому наказанию. Поэтому Хорст бубнил молитву раз за разом, хотя после третьего прочтения начал путаться в словах.