Вопрос, громом прозвучав из уст дылды-матроса, застал всю свору врасплох.
- Согнали с бана, плывун, - промямлил детина, оторопело разглядывая наглого морячка. - В тычки. Кивер задвинул: кумар, мол, братки-ятрогены, по кривой матке буцера штопанули. Шканду склепали, костыль дали, казенный…
Вигилла надеялась, что барон что-то смыслит в этой ахинее.
- Ты че на толчке фрустришь, архетип? - опомнился горбоносый красавец с серьгой в ухе. - Тони в лежку со своей шлендрой! Не, шлендру оставь, а сам тони, с чучелой фетишной…
- Зашибись. Сундук! Плывун в масть фрустрит. Это ж драное холеро, братва! Лупача сморчки штопанули…
- Не Лупач я!
- Здынь, коряга! Штопанули, забанили и внахлест согнали с бана ни за рыбий хрен? Кривой буран вьюжит! Не верю!
- Схрючился Лупач! Сморчкам подмахивает!
- Да не Лупач я!
- Так ты ж сам нащас задвинул: сморчки тебя отбанили ни за раз! Валюгу на дышло, не хаврюк ты после?!
- А пускай плывун нам булькнет: с какого церебра он про Лупатого сурмит?!
- Колись, макрель! В лоскутье отрямзим!
Анри загрустила. Она все-таки мантисса, а не боевой маг; пускай и со спецподготовкой. На арест-семинарах вигилов "точили" под силовой захват чародеев, а никак не уличных бандитов. Одно дело чужую волшбу спиралью заворачивать, другое дело - своей волшбой от дубины отмахиваться. Бывает, что дубина куда как быстрее оказывается. Двоих-троих спеленаешь, а четвертый из-за угла, сплеча, поперек изящного заклятия вульгарным колом…
Что скажете, ваша светлость?
Светлость сказала:
- Зырь, на тощий храп себе ляпцун не отменжуй, лафер! За "плывуна" вкручу на семь румбов под килькой! Захарили, уроборосы? Нараз какой болт стукнет в косяк, нараз и вкручу по самые фейцы!
Вигилла проморгалась, захлопнула рот и пришла в восторг.
- Шкандер этот, с казнючей тлумакой, - продолжил барон, изящно харкнув под ноги спорщикам, похожим сейчас на диараму "Идолы-поганцы внимают Максу Шелепуге", - не хаврюк, и не Лупач. Сморчкам крюков перцанул - верняк, малцун назаверть! Вам, гофренам, так в сентур не перцануть! Чухом не спряли, шпуцеры!
Кажется, в увлечении обсцентной лексикой барон позволил себе лишнее. Вся шайка-лейка, разом забыв о "хаврюке", могучей кучкой двинулась на пришлого грубияна.
- Это мы гофрены, мачта?
- Мы шпуцеры?!
- За форзель тямишь, че макуют?
Вперед вывернулся мерзавчик с пламенным ухом, рванул из-за пазухи кистень:
- Макуй плывуна!
И с раскрута ударил морячка в висок.
Анри опоздала вмешаться. Однако личина, наложенная на барона, сработала лучше всяких защитных чар. Чугунная гирька на цепи со свистом прошла сквозь голову матроса-эфемера, не причинив никакого вреда реальному Конраду, который был значительно ниже ложного образа. Казалось, сам ветер прошелестел вслед оружию: "Лети, лети, кистенек, через запад на восток, через север, через юг, возвращайся, сделав круг…" Завершив полет, гирька шваркнула юнца в многострадальное ухо, надолго выведя из строя. Улучив момент, хромой громила поудобнее перехватил костыль, и взгляду предстало странное: у тени колченогого, злобно метнувшейся по стене - три руки! Но удивляться аберрациям зрения - или фантазии?! - времени уже не осталось.
Мантикора вступила в бой.
Пеленать шушеру по канонам чародейного ареста? Разъясняя по ходу дела права и обязанности задержанного? В другой раз! "Serpentuum mobile", свитый на манер гибкого кадуцея и утяжеленный на концах парой шипастых тетраграмматончиков, улетел под ноги шайки. Двое запутались и упали, отчаянно бранясь. Серпенты шипели, скручивая добыче запястья и щиколотки "кольцами власти". Еще двоих подвело вполне объяснимое желание расквасить гаду-матросу физиономию. Печальный опыт юнца с кистенем, к счастью, ничему их не научил. Зато барон оказался на высоте. Брезгуя обнажать шпагу, фон Шмуц рубанул одного хама кулаком в переносицу, второго угостил элегантным пинком в колено, а красавцу с серьгой погрозил пальцем: дескать, ножик лучше спрячь!
Во избежание.
Красавец не внял, перебрасывая нож из руки в руку. А его последний боеспособный дружок втиснул корявые пальцы в отверстия кастета - и оба негодяя скользнули к барону, обходя зловредного матросика с флангов. Не желая рисковать, Анри взялась творить "glutinosus captura", иначе "ловчую залипуху", однако на театре военных действий объявилось новое действующее лицо.
Если быть точным - действующая морда.
Сумасшедшую обезьянку, кинувшуюся защищать хозяина, красавец с ножом проигнорировал. И совершенно зря! Получить в живот обезьяньим кулачишком, который на поверку оказался лошачьим копытом - радость из сомнительных.
Летел красавец сизым соколом, шагов на десять.
А отчего вспахал носом землю владелец кастета, и вовсе загадка сфинкса. От брошенной Анри "залипухи"? От ловкой подсечки квиза? От брыкливого Гиббуса? Вигилла подумала и решила разделить триумф натрое. По справедливости.
- Н-на!
- Н-на!
Казалось бы, один и тот же вопль, а какая серьезная разница… Первым кричал гаденыш, ушибленный бароном в колено, предательски замахиваясь булыжником. Вторым кричал его коллега по хромоте, честно замахиваясь костылем. Честность оказалась проворнее, угодив в самое яблочко.
Есть у мужчин такое хитрое яблочко, когда бьешь поперек глотки.
Четверка победителей - считая громко ржущего Гиббуса - с удовлетворением оглядела поле боя и рассыпалась в заверениях дружбы. Со стороны громилы меморандум о намерениях выглядел роскошно:
- Файно гофренов отрямзили. Сукцес, кузарь! Ну ты гештаальт! Фуц буду, гештальт! Не впарь ты им, замаковали б меня. Я гнилым мазохам супоню: не Лупарь я! Не харят! Долю тербанят, делирии… Боргун я твой засель. Че задвинешь, все для тебя стындрю! Штрык даю!
И благодарный костыльер скрестил пальцы, подтверждая клятву.
Пока он говорил, Анри с Конрадом внимательно разглядывали тень спасенного. Тень вихлялась, нагло шевелила тремя руками, но костыль был здесь ни при чем. Очень интересно. Когда б не спешка…
Видимо, барону в голову пришла та же мысль.
- Отскочим, кузарь. Хавер есть, между так.
Колченогий кивнул и зашкандыбал с "кузарем" в ближайший проход. Вигилла осталась в "пентакле": почесав за ушами Гиббуса, требующего похвалы, она на всякий случай "присыпала солью" лежащих забияк - чтоб не рыпались. Оп-ля! А красноухий мерзавчик, оказывается, испорчен на три слоя. Свежайший "Кукиш с тмином", виртуозный, с плоским ногтем. Ясно, отчего кистенек хозяина приласкал. Мерзавчик сейчас какую пакость ни учинит - все ему троекратно вернется.
Мана-фактура заклятия, подруга, нам знакома.
Добротная фактура, плечистая, с характером.
"…крысюк местный подкатывался. Его сударь один отвадил. Здоровый такой…"Добрый все-таки человек лейб-малефик Андреа Мускулюс. Мог ведь и "Лихой вольт" навесить. Или с иголочкой пошалить: вышить паршивцу судьбу крестиком.
- Идемте, коллега. Мы договорились о встрече. Обратили внимание на его тень?
- Да.
Вигилла ускорила шаг, еле поспевая за возбужденным бароном.
- Искренне благодарю за помощь в баталии, - на ходу фон Шмуц церемонно раскланялся, что в его теперешнем облике выглядело комично. - Знаете, коллега… Никогда на память не жаловался, а тут прямо беда! Не могу вспомнить имя этого воришки. Вертится, как вьюн… Гвоздун? Гвоздодер?.. О, Гвоздила! Но это кличка… А имя, имя! Трюфель Стучек… Стофиль Тлумачек… Выходит, не врал стряпчий! Вот ведь пройдоха… Ага, мы пришли! Улица Возникновения, третий дом от угла!
Через парадный вход ломиться не стали, соблюдая предписание о скрытности. Матрос со шлюхой и обезьянкой явились к капитану лейб-стражи - повод для сплетен на месяц вперед. Барон свернул в проулок, обходя дом с северо-запада, прошел вдоль забора, за которым раскинулся ухоженный сад, и постучал условным стуком в неприметную калитку. Судя по звуку, под ветхим деревом калитки крылась броня.
Открыл им хмурый сударь, с вопросом уставясь на гостей. У Анри закралось подозрение, что пройти мимо этого сударя, если он не захочет пускать, будет куда труднее, чем "трямзить гофренов" в порту. Поэтому, не вступая в объяснения, она сбросила личины со всей компании.
- Не ждал, Мартин? - усмехнулся барон, довольный произведенным эффектом. - Сударыня, позвольте вам представить: Мартин Гоффер. Лучший ученик, доверенное лицо и нянька господина Штернблада.
- Добро пожаловать, ваша светлость! - просиял грозный Мартин.
***
- Господа, с нами дама! - сказал Рудольф Штернблад, капитан лейб-стражи.
- Это не дама, - сказал Месроп Сэркис, председатель Тихого Трибунала. - Это моя вигилла. При исполнении.
- Как это прикажешь понимать, Зануда? - спросил Вильгельм Цимбал, прокуратор Бдительного Приказа.
К счастью, "понимать" требовалось не вигиллу, а таинственное письмо, одно из трех в руках Цимбала. По тону прокуратора чувствовалось: не будь "с нами" дамы, вопрос прозвучал бы резче, а не окажись дама вигиллой при исполнении, гнали бы даму пинками и взашей.
Место для взбучки выбрали идеально: оружейный домик в саду.
Мощные столбы в засечках и вмятинах, сверху - дощатый навес, а внутри, на стойках и подставках, в сверкании и блеске… О, восторг бурного сердца! В частности, щуплый капитан стоял, подбоченясь, у целой выставки алебард. Анри задумалась, почему маленькие мужчины предпочитают большое оружие, пришла к выводу, смутилась и от смущения начала читать подписи под экспонатами: бердыш, гвизарма, партизана, лохабер, эспонтон, раскольник, семнаш…
Звучало, как стихи на незнакомом языке.
Убираем лишний семнаш и получаем четырехстопный ямб со спондеем, если не подводит чувство ритма. Как у Адальберта Меморандума в "Вернской цитадели": "Маг, витязь - колет, рубит, режет…" Описание орудия убийства ближе всего к рабочим записям модистки: наконечник, состоящий из длинного узкого пера и крюка, топор прорезной с вогнутым полукруглым острием, покрыт гравировкой - и буф с боковой проймой, рукав разрезной висячий, юбки на фижмах, слегка накрахмалены…
- Это запрос из столичной канцелярии Ордена Зари, - бесстрастно ответил барон. - И нечего тыкать им мне в нос. Сударыня, извините: я собирался вам рассказать, но увлекся версией.
- Он увлекся версией! Папа, ты видел квизитора, душой болеющего за дело?
- Оставь, Шимми, - поморщился Папа Сатырос, он же капитан Штернблад. - Зануда не в курсе последних новостей. И хватит корчить из себя Вечного Странника в гневе. Неубедительно.
Анри испытала острый приступ зависти. Ну почему, почему она не служила в полку кавалергардов, не имела общих секретов с хитрованом Цимбалом и даже с Месропом не вскрывала могил по ночам? - служебные тайны не в счет… Сейчас бы безнаказанно обзывала барона Занудой, капитана - Папой, Месропа - Кликушей или, к примеру, Упырчиком; прокуратор откликался бы на обезьянскую кличку Шимми, и весь квартет звал бы вигиллу Мантикорой, принимая в суровое мужское братство.
- Не в курсе?! - прокуратор Цимбал взмахнул вторым письмом, сбив в полете вялую осеннюю муху. - И про эту жемчужину эпистоляции он тоже не в курсе?!
- Он в курсе, - возразил железный барон. - Это наш ответ на их запрос.
- Овал Небес! Мой лучший сотрудник - авантюрист! Куда катится страна? Может быть, перейдем к заключительному посланию?
Третье письмо явилось взорам.
- Судя по печати, еще одна депеша орденской канцелярии, - пожал плечами барон. - Думаю, квест объявлен сорванным по форс-мажорным причинам. И отменен до лучших времен. Другого варианта не вижу. Прокуратор возликовал:
- Он думает! Друзья, Зануда думает! Чудо из чудес!
- Конни, дело обстоит скверно, - вмешался капитан, беря со стойки тяжеленный семнаш. Вертясь вокруг крошки Штернблада, семнаш дружески повизгивал и вилял острием. - Канцелярия распространила официальное сообщение, что квест считается открытым. С завтрашнего дня. Согласно Завету, со всеми последствиями для идеалов и цивилизации. Орден удовлетворился вашим ответом.
Анри смотрела, как бледнеет несокрушимый барон. И ничегошеньки не понимала.
- Господа! - смилостивился прокуратор, лелея в душе призрак дыбы, клещей и ушной воронки. - Позволим нашей рискованной светлости объясниться!
Сбитая муха копошилась у туфли прокуратора. Клонясь к закату, солнце гладило лучами доски навеса - с запада на восток. Каркал ворон на ветке граба. Чесалась мочка правого уха. Комплекс примет ясно говорил: спектакль, разыгрываемый Цимбалом, - ширма. За которой, как за любой ширмой, кроется смысл, видимый лишь посвященным.
- Итак, запрос, - вздохнул Конрад фон Шмуц.
SPATIUM X. ИХ ОТВЕТ НА НАШ ОТВЕТ НА ИХ ЗАПРОС, или СИНОПСИС ДОКЛАДА ОБЕР-КВИЗИТОРА
В столичной канцелярии Ордена Зари со вчерашнего дня знали о трагедии, потрясшей черно-белый "Приют героев". Еще бы не знать! - если стряпчий Тэрц вчинил иск по всем правилам, заявив материальные и моральные убытки в размере казны среднего королевства. Адвокаты Ордена ломали головы, воздвигая бастионы кодексов, форты параграфов и контрэскарпы статей против агрессора, саблезубого хищника, вскормленного пылью архивов и вспоенного кровью ответчиков. Но финансы есть финансы, а порядок есть порядок, особенно для рафинированных идеалистов.
Идеалы, господа, - это учет и контроль.
Согласно Завету, за день до официального начала квеста Орден должен направить квесторам последний запрос. Перечень заявленных рыцарей, датировка, десяток общих фраз - и чистая, не требующая ответа риторика: готовы ли приступить без промедления? К сожалению, риторика обернулась гнилой конкретикой - запрос принесли, а отвечать некому.
Ни да, ни нет; ни альфа, ни омега.
О чем, безусловно, знали заранее: и в канцелярии, и в гостинице.
- Деточек наших убивать?
- Сами найдем!
- Из-под земли достанем. И в землю закопаем.
- Я с вами.
Съезд родичей был готов к походу и мести за молодежь. С идеалами у взрослых, опытных людей туговато, зато озлобления и решимости не занимать. Вторгнуться в Майорат, на погибель вероломному Аспиду? - хоть завтра.
- В нашем возрасте рискованно откладывать дела в долгий ящик, - сказал рассудительный Эрнест Ривердейл.
И добавил еще кое-что, о возрасте и ящике.
Карга Вертенна сплюнула через плечо, Кош Малой сделал знак от сглаза; рыхлый Икер Панчоха-Тирулега сотворил таинственное знамение, а Мария Форзац погладила собаку. Барон, не будучи суеверным, согласился с пожилым графом, втайне лелея мечту, что в ближайших городских воротах стариков-мстителей задержит наряд ликторов - допустим, за потенциальное нарушение "Пакта о Нейтралитете". Поскучаем недельку под домашним арестом, остынем, тем дело и кончится.
- Дамы и господа! Позвольте предложить вам блестящую идею…
Увы, в мечты барона вторгся мастер казуистики и вождь бумажных крыс, не к ночи вышеупомянутый стряпчий Тэрц. Он обратил внимание собравшихся, что в орденском запросе указаны только фамилии рыцарей-квесторов - Вертенна, Ривердейл, Панчоха и так далее, - а имена пропущены для краткости или согласно каким-то малоизвестным традициям Ордена Зари. Таким образом, формально родичи получали зыбкую возможность положительно ответить на запрос, запустив карусель квеста. И назавтра выступить в поход на условно-законных основаниях.
Завет, статья, параграф, примечания.
Могу в письменном виде.
Совет Тэрца барон полагал бредом свихнувшегося крючкотвора, почище шестиногого скорохода Йована Сенянина. Канцелярия Ордена не могла принять такой ответ к рассмотрению, имея в наличии иск Трепчика-младшего. Канцелярия просто обязана была объявить квест сорванным, а лжеквесторов - нарушителями Завета и скрытыми врагами идеалов. Такой вариант вполне устраивал здравомыслящего Конрада. Поэтому он, в числе прочих родичей, спокойно подписал ответ и удалился на встречу с вигиллой, - никоим образом не ожидая подвоха.
И вот на тебе!
Мир, незыблемо стоявший на черепахе канцелярий, зашатался.
CAPUT XI
"А разбойник честной точит ножик стальной - то ль зарезать, а то ли зарезаться…"
- Кто ж мог предположить, сударыня… А теперь не согласитесь ли вы ознакомить собравшихся с новой версией событий?
Для экономии времени Анри просто восстановила экран Великого Немого, накрыв им всех, включая стойку с алебардами.
- Благодарю, коллега, - сказал перед началом сеанса начищенный до блеска раскольник, ворочаясь в гнезде. - Если хотите, могу помочь с концентрацией флогистона. Нет? Ну, как хотите…
В лезвии огромной секиры проступило лицо.
Просперо Кольраун, боевой маг трона, деликатно улыбался.
Копя ману в праздности, согласно Нихоновой школе, Просперо был слишком бережлив, чтобы после бессонной ночи куда-то ехать во плоти. Бассейн, массаж, фрукты-галлюцинаторы; успокаивающие пляски рабынь с бубнами, медитативный квинтет свирельщиков. Но отчего бы и не протянуть из бассейна в дом старого друга тоненькую ниточку амбит-связи? Для нас сто поприщ - не крюк…
Следующие полчаса Анри бранила себя за преступную потерю бдительности. Не отследить присутствие чужого инстант-образа! Проморгать структуральные изменения мана-фактуры в саду! Расслабиться наипозорнейшим образом! - и тебя, подруга, никак не обеляет тот факт, что это сам великий Кольраун, чистильщик гробницы Сен-Сен, победитель Септаграммы Легатов, дрессировщик Василиска Прекрасного…
Интересно, откликается ли он здесь на прозвище Альраун?
Или обижается, как обычно?
Проверять Анри не рискнула.
- Все, что ни происходит, к лучшему, - задумчиво пробормотал Месроп Сэркис, глядя, как экран после финала идет рябью, сворачиваясь.
Анри подумала, что у начальства очень странные обобщения.