- Ах, вы думаете, отец ребенка Танис Полуэльф, - внезапно догадалась всадница. - Но тут вы не правы.
- Ты уверена? - теперь озадачился Карамон.- Хотя, конечно, мог быть кто-то еще...
- Любой человек в штанах...- одними губами проговорила Тика.
- Но ты сказала, ребенок был рожден за четыре года до войны, а тогда Китиара и Танис были любовниками. И это могло быть только после того, как она покинула Утеху вместе с... - Карамон захрипел от удивления и уставился на Сару. - Но это невозможно! Кит врет, я не верю ей!
- Ты про что? - потребовала разъяснений Тика. - Я не понимаю, о ком ты говоришь?
- Да как ты не помнишь...
- Карамон, - раздельно сказала Тика, - когда ты с Рейстлином и другими уехал из Утехи, я была маленькой девочкой. И ни один из вас никогда не рассказывал, что случилось за пять лет до войны.
- И верно, мы о них никогда не говорили. - Карамон медленно сосредоточивался. - Мы отправились тогда на поиски истинных Богов, но вспоминая сейчас, я понимаю - искали мы, прежде всего, самих себя. Как может мужчина или женщина рассказать об этом? Мы оставались немы, сохраняя истину в сердце и предпочитая слушать сказителей, которые за одну стальную монету сочинят все, что только душе угодно.
Он пристально посмотрел на Сару, которая смутилась и склонилась над кружкой с остывшим чаем.
- Я признаю, у меня нет никаких доказательств, - сказала она вызывающе,- точнее, есть, но я не могу их сейчас представить. Но вы мне верили до сих пор.
- Уже и не знаю, чему верить. - Карамон поднялся и медленно подошел к очагу. - Кто бы объяснил, что происходит?
- Говори, как зовут ребенка полностью, - рассердилась Тика.
- Стил, - произнесла Сара Дунстан, - Стил Светлый Меч.
Глава третья
Белая роза, Черная лилия
- Боги сохрани! - воскликнула Тика. - Ведь это значит... линия его рода... Благослови, Паладайн!
Она испуганно вскочила, широко раскрытыми глазами глядя на Карамона.
- Китиара убила его! Убила отца собственного ребенка!
- Не могу в это поверить, - сказал Карамон глухо. Он сунул руки в карманы и раздраженно пнул головешку, собравшуюся выкатиться из очага на пол. Улетевшее полено осыпало дымоход искрами. - Он никогда бы... - Карамон сделал паузу, краснея. - В общем, конечно, мог...
- Он тоже был человеком, юношей, - мягко сказал Сара.
- Ты не знала его! - сердито крикнул Карамон.
- Но узнала чуть позднее. Ты выслушаешь заключительную часть истории?
Тика осторожно погладила мужа по спине.
- Заткнув уши, не заткнешь рот правде, - произнесла она эльфийскую пословицу.
- Только если это не досужие сплетни, - буркнул Карамон. - Скажи мне, миледи, ребенок еще жив?
- Да, твой племянник жив, - грустно сказала Сара, - ему двадцать четыре года, и, беспокоясь о нем, я прилетела сюда.
- Тогда продолжай.
- Как ты и говорил, Китиара и молодой рыцарь оставили Утеху, направляясь на север. Они искали известия о своих отцах, бывших Соламнийскими Рыцарями, поэтому казалось логичным им отправиться вместе. Хотя, боюсь, они были весьма недружной парой. С самого начала все пошло не так - даже причины, побудившие их отправиться на поиски, были различны.
Для Стурма это была святая цель, его отец являлся символом и образцом рыцарства, а для Китиары - совсем нет. Она знала или подозревала о предательстве своего отца и изгнании того из рядов рыцарства. Возможно, она даже поддерживала с ним связь, но прежде всего ее тянуло к армиям Темной Королевы, тайно формирующимся на севере.
Сначала Китиара думала о молодом Светлом Мече как о забавной игрушке с его вечным религиозным пылом и поисками предназначения. Но недолго. Вскоре он надоел, а потом и начал серьезно раздражать ее. Отказывался останавливаться в тавернах, называя их обителью Зла, каждую ночь проводил в молитвах. А дни тратил на проповеди о грехах Китиары. Она, возможно, и смолчала бы, но тут молодой рыцарь совершил ужасную ошибку - он стремился командовать, чего Китиара спустить не смогла, сами знаете... - Сара грустно улыбнулась. - В те месяцы, когда она жила у меня, мы делали все по ее желанию. Ели, что ей нравится, говорили, когда она хотела... "Стурм приводил меня в бешенство, - однажды, месяцы спустя, сказала мне Китиара, сверкая огромными темными глазами. - Я старше и более опытный воин! Я помогала его тренировать! И вдобавок он еще имел наглость приказывать мне!" Другой человек сказал бы просто: "Друг, нам не ужиться вместе. Пойдем разными путями", но только не Китиара.
Она желала преподать урок, доказать наглядно, кто сильнее. Поначалу Китиара решила вызвать Стурма на поединок и публично отдубасить как следует, но потом ей этого показалось мало. И она придумала подходящую месть: показать молодому рыцарю, что его броня самодовольства треснет при первом ударе. Она соблазнила его.
Карамон выглядел более чем ошеломленным - ведь он слишком хорошо знал обоих...
- Соблазнение Светлого Меча стало игрой для Китиары, развлечением на время скучного путешествия. Ты знаешь, какой очаровательной могла быть твоя сестра, когда хотела. Она перестала спорить, изображала восхищение и влюбленность в него, расточая похвалы и ласки. Стурм был благородной, идеалистической, возможно, чуть напыщенной натурой, но он был так молод...
Он начал думать, что приручил дикую кошку, наставил на путь истинный. И, без сомнения, влюбился в нее. Когда она начала свое соблазнение, юноша долго боролся с обуревающими его страстями - ведь Стурм дал обет целомудрия до брака. Но в этом возрасте кровь слишком горяча, тело зачастую действует без должного контроля духа, а он был просто человеком... Китиара уже набралась опыта в подобных вопросах, а молодой рыцарь - нет. Сомневаюсь, что он правильно оценивал происходящее, пока не стало слишком поздно. - Сара понизила голос. - Однажды ночью он пел молитвы - именно этот момент Китиара и выбрала. Месть была бы идеальной, если бы она смогла отвратить его от Бога... Все произошло, как и было задумано.
Повисла тишина, Карамон горько смотрел на умирающий огонь, Тика наматывала на руку край передника.
- На следующее утро, - вздохнула Сара, - рыцаря озарило. По его мнению, их действия, бесспорно, были греховны. Тогда он сделал единственное, что мог,- попросил ее руки и сердца.
Китиара расхохоталась и долго не переставала смеяться. Она издевалась над его верой и клятвами, презрительно бросив, что "это была просто игра", кричала, что не любит Стурма, а лишь презирает! Китиара достигла цели, увидела его пристыженным и сокрушенным, как и надеялась. Она уехала прочь, сказав мне потом: "Лицо Стурма стало совсем белым, словно я пронзила копьем его сердце. В следующий раз он будет так выглядеть на собственных похоронах!"
- Будь ты проклята, Китиара, - тихо сказал Карамон, ударяя кулаком в кирпичную стену камина. - Будь ты проклята...
- Тише, Карамон, - быстро вмешалась Тика, - она мертва, и кто знает, как теперь расплачивается за грехи.
- Удивлюсь, если ее страдания достаточны, - спокойно сказал Сара. - Я была молода и наивна, поэтому с трудом представляла, какие чувства испытал тогда юноша. Однажды я заговорила об этом с Китиарой, но она лишь рассердилась. "Он все заслужил" - ее вердикт был неизменным. Кроме того, Стурм отомстил - Китиара рассматривала собственную беременность как месть. Именно поэтому она взяла с меня клятву не разглашать имя отца.
- Тогда зачем ты пришла ко мне? - не выдержал Карамон. - Какая теперь разница? Если так, лучше про все забыть. Стурм Светлый Меч был хорошим человеком, жившим и умершим во имя идеалов рыцарства. Я назвал собственного сына в память о нем и не желаю видеть старого друга опозоренным. - Он потемнел. - Что тебе надо? Денег? У нас есть немного, но...
Сара, побледнев, вскочила на ноги, словно ее ударили.
- Мне не нужны деньги, иначе я приехала бы за ними раньше! Я обратилась за помощью, поскольку слышала, что ты достойный человек, но, видимо, ошиблась!
Всадница направилась к двери.
- Карамон, ты простофиля! - Тика бросилась вслед за Сарой и не дала ей надеть плащ. - Пожалуйста, прости его, миледи, он сказал, не подумав, слишком уж его расстроили известия... Это удар для всех, ты... Ты столько лет жила, зная обо всем, но нас это поразило словно громом... Подожди, присядь. - Тика ловко подвинула ногой скамью.
Лицо Карамона стало красным, как закат.
- Я и правда сожалею, Сара Дунстан, Тика права... Меня как будто рубанули наотмашь секирой! Сам не знаю, что говорю... Как мы можем помочь тебе?
- Просто дослушайте. - Сара махнула рукой и пошатнулась, Тика едва успела поддержать ее. - Простите меня, я слишком утомлена.
- Может, стоит все же передохнуть? - проговорила хозяйка.
- Нет! - Сара немедленно выпрямилась. - Времени как раз нет, а усталость моя больше касается души, чем тела. Сыну Китиары было шесть недель, когда она оставила его, и после этого живой мы ее не видели.
Не могу сказать, что я сожалела об этом, - Стала я полюбила как родного, может, даже больше... Мне казалось, это подарок Богов, спасающий от одиночества... Китиара сдержала обещание - она всегда посылала деньги и подарки Стилу. Я могла проследить за ее успешной жизнью: денег с каждым годом было все больше, а подарки становились невероятнее и богаче - маленькие мечи и щиты, кинжал с серебряной рукоятью в виде дракона на день рождения... Стил просто обожал их. Как и предсказывала мать, он рос воином.
Когда Стилу исполнилось четыре, вспыхнула война, и поток подарков иссяк, видимо, у Китиары появились более важные дела... Я слышала истории о Темной Госпоже... Как она возвысилась вместе с лордом Ариакасом, командующим армиями Зла. И помнила, как Китиара сказала мне, что, когда Стил станет достаточно взрослым для сражений, она возвратится за ним...
Я смотрела на мальчика, который к своим четырем годам был уже выше, сильнее и умнее, чем большинство его сверстников. Если его долго не было, я знала, что искать надо в таверне, где он раскрыв рот слушает рассказы о битвах солдат и наемников. Они открыто смеялись над Соламнийскими Рыцарями, называя их слабаками, прячущимися за тяжелыми доспехами, - мне не нравились такие истории, кроме того, наше селение было маленьким и слабым, и я боялась приближающихся сил Темной Королевы.
Потом я уехала. С сыном. - Сара жестко посмотрела на Карамона, словно бросая вызов.- И отправилась в сторону Палантаса. Там, думала я, мы будем в безопасности, а мальчик вырастет среди соламнийцев, узнает о Кодексе и Мере. Я думала, их мощь могла бы... - всадница сделала паузу и тяжело вздохнула, прежде чем продолжить, - могла бы противостоять растущей в Стиле тьме.
- В ребенке? - изумленно переспросила Тика.
- Именно в нем. Вы можете подумать, что я, зная его историю, все это надумала, но, клянусь именами светлых Богов, произнести которые теперь не имею права без наказания, я буквально видела сражение за его душу! Каждая добрая черта была пропитана злом, каждый злой поступок золотился добрыми намерениями. Я видела это тогда, вижу и теперь, но явственнее!
Сара опустила голову и смахнула непрошеную слезу с бледной щеки. Тика тепло обняла ее, а Карамон взволнованно поднялся и встал рядом, позволяя женщине закончить рассказ.
- Именно в Палантасе я впервые услышала рассказы других рыцарей о Стурме Светлом Мече, в основном презрительные. Как говорили, тот связался с чужеземцами - девицей-эльфийкой, кендером и гномом, - бросая вызов власти. Но простые люди любили Стурма, как ненавидели и боялись многих других рыцарей. Я говорила о Стурме со Стилом, пользовалась каждой возможностью, чтобы направлять мальчика по благородному пути отца...
- Так он узнал правду? - вмешался Карамон. Сара покачала седеющей головой:
- Как я могла? Это лишь смутило бы его. Как ни удивительно, но Стил ни разу не спросил меня о том, кто его родители. Я никогда не скрывала, что я лишь приемная мать, - слишком многие знали правду. Но я всегда жила, да и сейчас живу, в страхе перед вопросом: "Кто мои настоящие отец и мать?"
- Хочешь сказать, - удивленно начал Карамон, - он до сих пор не знает?!
- Теперь он знает имя матери, они позаботились сказать ему правду. Но никогда не спрашивал имя отца, возможно, он думает, оно мне неизвестно...
- Или не желает знать, - предположила Тика.
- А мне кажется, он должен узнать правду, - упорствовал Карамон.
- Зачем? - Сара бросила на него ожесточенный взгляд. - Вспомни битву за Башню Верховного Жреца. Как ты знаешь, рыцари победили, Повелитель Драконов Китиара была отброшена, хотя и страшной ценой. Она убила Стурма Светлого Меча, убила без жалости, как одного из защитников цитадели. Я была крайне испугана, услышав эту весть, представьте, что я испытала - смотреть на Стила и знать, что его мать недавно убила отца. Как объяснить такие вещи ребенку, когда даже у меня они не укладываются в голове?
- Не знаю, - уныло вздохнул Карамон, - просто не знаю...
Сара продолжала:
- В Палантасе мы прожили до самого конца войны, а затем меня охватил новый страх - ведь Китиара могла начать искать сына. Может, она и пыталась, но не сумела нас найти. Спустя некоторое время я услышала историю о дружбе Китиары с магом-эльфом Даламаром, учеником ее брата Рейстлина, который теперь стал хозяином Башни Высшего Волшебства в Палантасе.
Лицо Карамона стало серьезным и задумчивым, как всегда, когда при нем упоминалось имя близнеца.
- Извини, Карамон, - мягко продолжала Сара, - но когда я услышала о Рейстлине, то не могла думать ни о чем ином, кроме темной крови, бегущей в жилах моего ребенка. А, как мне казалось, Стил погружался в тень с каждым днем все больше. Он не походил на сверстников даже в забавах - все дети играли в войну, но для Стила война была не игрой... Скоро приятели отказались играть с ним - он слишком сильно избивал их...
- Избивал? - Глаза Тики удивленно распахнулись.
- О, он не был жестоким, - быстро поправилась Сара, - и всегда расстраивался потом. Стил никогда не находил удовольствия в причинении боли, хвала Богам. Но, как я уже сказала, игры не были для него просто играми, Стил сражался с жестокой страстью, сиявшей в глазах. Воображаемые враги становились для него реальными... потому-то другие дети начали избегать его. Он был одинок, но гордость не позволяла ему признать это.
А затем война вновь захлестнула Палантас, когда лорд Сот и Китиара напали на город. Множество людей погибли, наш дом сгорел в пламени пожара, а я плакала от радости, когда услышала о гибели Китиары. Мне казалось, Стил спасен - теперь темное облако вокруг него рассеется и он повернется к свету.
Все рухнуло в одну из ночей... Нас разбудил удар в дверь. Осторожно выглянув в окно, я различила силуэты трех всадников в черном. Все страхи вернулись ко мне, я опрометью кинулась к постели Стила и велела ему спасаться бегством через черный ход. Ему было двенадцать лет, и он отказался... Я думаю... думаю, он уже слышал черные голоса, взывавшие к нему. Он велел мне бежать, а сам остался, потому что никогда и ничего не боялся... Воины вышибли дверь, их командиром был... Вы помните, я упоминала Ариакаса?
- Командующий Армией Красных Драконов, погибший в храме во время последней битвы... Как он мог появиться у тебя?
- Некоторые говорят, он был любовником Китиары, - вставила Тика.
Сара лишь пожала плечами:
- Она у него не первая и не последняя. Я слышала, Зебоим, дочь Такхизис, была также очарована Ариакасом и стала его любовницей, родив от него сына - Ариакана. Он был искусным воином, сражавшимся в армии отца всю Войну Копья. Когда его, полумертвого, захватили в плен Соламнийские Рыцари, даже они отдали должное его храбрости и самоотверженности. Ариакан пробыл в заточении много лет, пока его не освободили, ошибочно посчитав, что во времена мира даже такой человек, как он, не сможет причинить вреда. Ариакан многое узнал про соламнийцев, даже начал восхищаться ими, хотя и презирал за то, что считал "слабостями".
Вскоре после освобождения Ариакана посетила Такхизис в облике Темного Воина, повелев ему собрать новый Орден рыцарей, которые бы посвящали служение непосредственно ей, так же как Соламнийские Рыцари - Паладайну. "Сегодняшние мальчишки вырастут с верой в меня, - сказала Такхизис Ариакану, - ты воспитаешь их в слепом поклонении, я стану их телом и душой. А когда придет срок, новые рыцари будут готовы отдать за меня и жизнь". - Сара перешла почти на шепот. - Скоро Ариакан начал собирать мальчиков и юношей для нового Ордена. И человек, ворвавшийся в мой дом под покровом ночи, был именно Ариаканом!
- Благослови, Паладайн, - пробормотала пораженная Тика. - Он узнал о сыне Китиары!
Всадница помотала головой:
- Не уверена. Ариакан утверждал, что Китиара все рассказала его отцу. Но мне так не кажется, я думаю... Уверена, за этим стоит Даламар, нынешний владелец Башни Высшего Волшебства, приведший Ариакана к нам...
- Но Даламар сказал бы... - горячо возразил Карамон, - он и я хоро...
Сара Дунстан воззрилась на него, широко раскрыв глаза.
- Нет, мы не друзья, - опередил ее вопрос силач, - мы просто уважаем друг друга. Кроме того, мальчишка мой племянник. В конце концов, Даламар просто обязан был сказать мне.
- Вот уж вряд ли! - фыркнула Тика, пожав плечами. - Он принадлежит Ложе Черных Мантий и служит Темной Королеве. Если Стил мог показаться ему ценным... В любом случае он непременно выполнит приказ.
Всадница с ужасом смотрела в ночь за окном.
- Такхизис нужен Стил, я сердцем чую. Она сделала все, чтобы отнять его у меня, и почти преуспела в этом!
- Что ты имеешь в виду? - удивился Карамон.
- Это причина, по которой я оказалась в Утехе. Прошлой ночью Ариакан сделал Стилу предложение стать темным паладином. - Сара нащупала фибулу в виде лилии и сжала ее. - Стать Рыцарем Ордена Такхизис.
- Ордена Такхизис? - ошеломленно переспросил Карамон. - Но таких рыцарей не существует!
- Уже существуют,- глухо произнесла женщина. - Хотя не многие еще об этом знают... их все больше.
Она нахохлилась, закутавшись в свой тяжелый плащ.
- Думаю, - мрачно произнес Карамон, - я знаю, кто там главный...
- Сын Китиары был одним из первых, кого искал Ариакан... Должна признать, он очень проницателен и догадался, как надо вести себя в разговоре со Стилом. Он общался с ним не как с мальчиком, а как с мужчиной, обещал сделать из него могущественного воина, командира легионов, помочь обрести славу, богатство, власть. Стил был очарован и добровольно согласился той ночью уйти с Ариаканом. Мои слезы и уговоры не изменили его решения. Я добилась только одного - мне позволили идти вместе с ним - должен же был кто-то готовить еду, чинить одежду и стирать ее... Кроме того... я понравилась Ариакану... - мягко закончила Сара. - Да, - добавила она, со стыдом и гордостью одновременно, - я стала его любовницей. И была ею много лет, пока не стала слишком старой для него или просто не надоела.
Лицо Карамона потемнело.
- Я понимаю тебя, - Тика погладила женщину по руке, - ты пожертвовала собой ради сына, только чтобы быть рядом с ним...