Постепенно первую роль в ее мыслях начал играть страх - беспомощная, слепая и глухая, не понимающая, что вообще происходит и чего стоит ждать от будущего, бывшая королева начала дрожать.
Голос, такой спокойный и бесстрастный, порою хитрый и ироничный, не говорил ничего.
Айра внезапно поняла, что он тоже подвержен приступам страха, и именно сейчас, видимо, предается унынию. И от этого ей стало так не по себе, что она задергалась, пытаясь освободиться, поменять позу.
Она хотела сделать хоть что-нибудь, хоть что-то изменить.
Однако добилась лишь того, что кто-то мощной, крепкой рукой жестко ударил ее по заднице.
Ее - королеву, уничтожившую хана Дайрута!
Но если ее могут так просто бить, если ее не боятся, значит, могут и убить?
Айра изо всех сил пожелала, чтобы этот человек умер. Прошло несколько мгновений, затем еще несколько и еще. Ничего не случилось - только становилось все страшнее и безнадежнее.
Запеленатая в мешок и веревки, оставленная один на один с собой, отрезанная от прошлого и будущего, Айра начинала желать одного, потом тут же - другого, и вдруг - третьего. То ей хотелось, чтобы путы ослабли, и она, пользуясь силой наручей, смогла их порвать.
Затем - чтобы их догнали нукеры Ритана или Коренмая, порубили похитителей и освободили ее. Потом - чтобы она смогла как-то дотронуться до врагов или хотя бы увидеть их и с помощью своего дара заставить служить ей.
Но мгновения сменяли мгновения, мерное покачивание слегка замирало или становилось более резким и частым, а затем все вновь приходило к тому же, что было и раньше.
И в какой-то момент Айра поняла, что ее дар больше не работает, что наручи с ее рук, похоже, сняли, что ее везут куда-то, где, возможно, сторонники Дайрута отрубят ей руки, выколют глаза и вырвут язык, а затем выпустят побираться по миру.
От этих мыслей все тело начало пробирать мелкой дрожью, на спине и ногах выступил мелкий пот, а перед глазами замелькали картинки ее грядущего - страшные и отвратительные.
Айре становилось все хуже и хуже, она вновь пыталась высвободиться - и снова получала увесистый шлепок по заду, унизительный и оттого более болезненный.
А потом навалилось безразличие, стало все равно, и даже то, что теперь ее похитители пришпорили своих скакунов, затем еще и еще, для Айры ничего не изменило. Ее начало мотать из стороны в сторону, затем было мгновение полета - и очень болезненное падение на спину, от которого королева Дораса едва не потеряла сознание.
Через некоторое время она почувствовала, что левая рука может немного двигаться. Напрягшись, Айра резко дернулась и порвала мешок из плотной ткани, в котором провела все это время. Некоторое время ушло на то, чтобы выбраться из него, порвать тряпки на голове и вынуть изо рта кляп.
Девушка обнаружила, что находится на узкой лесной дорожке, окруженной кустами и деревьями. Перед ней лежал труп лошади, за ним - мертвый варвар, дальше валялось несколько тел лошадей и людей, а над ними склонились две чудовищных твари рогатых, мохнатых, и у каждого из них в руках были странные вилы, которыми вряд ли удобно кидать сено. Айра поняла, что они гораздо больше похожи на геральдические трезубцы с герба герцога Сечея, чем на оружие.
Еще один такой же лежал чуть сбоку от Айры, а чуть позади валялся и его обладатель, потому она не заметила его сразу. Он не казался слишком высоким или крепким, но выглядел чуждым для этого мира, неправильным, и даже после смерти казался злым и безжалостным. На теле красовалось с полдюжины глубоких ран, но он явно сражался и после того, как получил их.
Черти, выходцы из Хаоса - она читала их описание, в последнее время подобные существа начали появляться то здесь, то там.
Айра осторожно встала, собираясь тихо удалиться и от мертвых похитителей, и от тех, кто их убил. Однако ее онемевшая нога подвела, и девушка, попытавшись наступить на нее, неожиданно для себя завалилась на бок и негромко вскрикнула.
Скачущей походкой один из чертей направился к ней, негромко сипя и икая.
Бывшая королева Дораса нашарила рядом с собой трезубец и встала, опираясь на него, а когда черт подошел ближе, со всей силы метнула оружие.
Никто не снимал с нее наручи - порвать мешок она не могла, потому что он был из очень плотной ткани, а связанные руки было неудобно напрягать. Сейчас же ее ничто не сдерживало, и оружие тварей Хаоса, пролетев несколько шагов, с такой силой вонзилось в черта, что тот отлетел и упал, суча ногами.
Тут же к Айре бросился второй - этот бежал быстро и безмолвно, выставив трезубец. Она сумела схватить оружие и отвести в сторону, но тварь сшибла бывшую королеву Дораса с ног, и они покатились по дорожке, почти сразу упершись в труп лошади.
Айра чувствовала, как вокруг ее шеи сжимаются жесткие пальцы, как в лоб ей упираются чуть загнутые рога монстра.
Сама она на мгновение опешила, но, собравшись с силами, попыталась оттолкнуть от себя черта. Тот отлетел и, пораженный силой жертвы, не решился сразу напасть вновь, закружил вокруг сидевшей на земле девушки.
Айра старалась поворачиваться за ним, хотя это и было поначалу сложно.
Но потом черт пошел медленнее, еще медленнее и еще, пока не остановился, тяжело сипя через сомкнутые зубы. Теперь стало понятно, почему так произошло - откидывая его от себя, Айра проломила своему противнику грудину, и на ней блестели капли крови и были видны отпечатки ее ладоней.
А потом черт завалился на бок.
Айра встала - у нее ничего не болело, она чувствовала себя превосходно.
Наручи давали ей способность быстро излечиваться, и они же наделяли ее нечеловеческой силой, которая впервые пригодилась по-настоящему. Но зато она не представляла, где находится, в какую сторону идти, к чему стремиться дальше.
"Это имперская провинция Алые Грязи, самая окраина, - негромко сказал Голос. - Вместе с кляпом тебе в рот сунули кусочек редкого фиолетового мрамора, и когда слюна намочила его, я не мог общаться с тобой - это настоящая колдовская блокировка. Варвары не могли знать обо мне, видимо, они считали тебя ведьмой и таким образом пытались оградить себя от твоей магии".
- Куда мне идти? - поинтересовалась Айра вслух.
- Эй… - Варвар, которого она сочла мертвым, открыл глаза и посмотрел на нее. - Помоги…
Он говорил на имперском языке, родственном дорасскому - с акцентом, но достаточно внятно.
Присмотревшись, Айра поняла, что это нестарый еще мужчина, в тяжелом кожаном жилете с нашитыми на него кусками стали.
На шее у него красовался гигантский кровоподтек, на левом предплечье - рваная рана, кровь с которой натекла на лицо. В ноздрях у варвара было полтора десятка золотых сережек, а голубые глаза из-под слипшейся от пота рыжей шевелюры смотрели яростно и нагло, хотя тон был просящим.
Варвар не мог встать, потому что тело погибшей лошади лежало на его правой ноге.
"Узнай, чего они хотели, и добей его", - предложил Голос.
Однако у Айры имелась идея получше - она подошла к варвару без опаски, прикоснулась к его окровавленному плечу, внутренне передернувшись от отвращения, и сказала:
- Я спасу тебя. Но за это ты станешь моим преданным слугой.
Варвар смотрел на нее в упор, затем усмехнулся и заявил:
- Лучше добей. Служить женщине? Агхыр воин, а не тряпка!
Айра потрясенно смотрела на него. Она все сделала правильно, он просто обязан был подпасть под ее влияние, подчиниться магии ее дара, стать верным слугой!
- Что, ведьма, не получилось? - поинтересовался Агхыр. - У меня есть оберег от таких, как ты!
- Зачем вы вообще меня похитили? - Айра внимательно посмотрела на варвара.
Ей казалось, что если поговорить с ним подольше, он обязательно изменится и все-таки станет ее верным слугой.
- Разужа покорил горы, он разбил нас и забрал в свою армию, на смену ему пришел выродок Дайрут, и многие подумывали о том, чтобы оставить Орду. Но новый хан круто взял, к тому же неплохо платил. Но, когда умер и он, а нам сказали, что мы должны служить нерожденному внуку Разужи, я сказал - "хватит!", взял свой десяток и, выждав момент, захватил тебя. Я решил увезти тебя с собой, чтобы было с чем торговаться… за тебя дали бы большой выкуп, хватит надолго. И все пошло как надо - твои нукеры проспали, затем мы выбрались из лагеря и не потеряли никого. Мне сказали о том, что у тебя - сила горного медведя, и хотя я не поверил, на всякий случай подготовился… Мы везли тебя вдоль моря, потом по лесу. Мы не очень привычны к лошадям, но из седла не выпадаем, как считают некоторые! И если бы не эти твари Хаоса…
Айре стало понятно, что рассчитывать на то, что он станет ее слугой, не приходится.
"По-моему, ты потеряла свой дар, - сухо сказал Голос. - Такое было и с твоим прадедом. Дважды - один раз на полгода и второй - на одиннадцать лет".
- Мой прадед был героем Дегеррая, - сказала Айра, не обращая внимания на вытянувшееся лицо варвара. - И ты знаешь о том, что у него был такой же дар, как у меня, и о том, как он его терял. Я поняла, кто ты.
"Да?" - с сомнением отозвался Голос.
- Ты один из астральных служителей Владыки Дегеррая, - уверенно подтвердила Айра. - Многие считают, что Дегеррай погиб, но я в это не верю. Вы, его незримые слуги, должны подготовить наш мир для его возвращения.
Варвар скукожился, глядя на Айру со страхом - видимо, он решил, что она сошла с ума, раз уж говорит с кем-то незримым, или же вызвала демона, невидимого Агхыру.
"Точно! - подтвердил тем временем Голос. - Именно так все и есть. И мне не нравится, что ты потеряла свой дар. Извлеки из памяти то, как это происходило - там, в мешке".
- Мне было страшно и неприятно, мне казалось, что вскоре я потеряю руки, глаза и язык, и меня будут за деньги показывать на улицах и площадях, - вспомнила Айра. - Это казалось невыносимым. Я пыталась сделать хоть что-то, но ничего не получалось, и так раз за разом. Во рту у меня торчал кляп, на голове отдельный мешок, руки стянуты веревкой за спиной, и еще я была в толстом кожаном мешке, много раз обвязанном по кругу. Меня везли перекинутой через лошадь, и когда я пыталась освободиться, били… Унизительным способом.
- Эй, так всегда делают с ведьмами, - оправдываясь, заявил варвар.
"Потрясение беспомощности, - грустно пояснил Голос. - Есть шанс, что убив того, кто сделал это с тобой, ты станешь прежней".
Айра отошла в сторону, вынула из мертвого черта трезубец, брошенный ее рукой, затем вернулась к варвару.
- Эй, ты чего, - удивился Агхыр. - Я ранен и не опасен для тебя. Не надо меня убивать!
Бывшая королева Дораса подошла к нему и задумалась - она не привыкла дарить смерть своими руками. Она отрубила Дайруту руки - после того, как ее так долго убеждал в необходимости этого Голос. Да и она сама не оставила тогда себе выбора, взяв в руки топор и встав над безумным и больным ханом.
Но в смерти этого глупого варвара не было необходимости.
Ее дар, ценность которого так часто подчеркивал незримый советник, на самом деле не казался ей таким уж необходимым.
Она обошла варвара сзади так, чтобы он не мог повернуться к ней, - его нога все еще была зажата телом лошади.
- Эй, эй, эй, - нервно повторял Агхыр. - Эй, не надо, эй, эй!
Айра вернулась, вновь вставая перед Агхыром, - она приняла решение не убивать его и сейчас думала скорее о том, стоит ли ей освобождать воина. Но в тот момент, когда она собралась сказать о своих мыслях, варвар приподнялся на правом локте и резко выкинул вперед левую руку.
В груди у Айры появилась рукоятка кинжала, украшенная кусками горного хрусталя.
Боль была жуткой; на короткое мгновение Айра почувствовала головокружение, но тут же оно прошло, и она уже безо всяких сомнений воткнула трезубец в грудь варвару. Левый из трех зубьев сломался о металлическую пластину, однако остальные два вошли глубоко в тело.
Агхыр еще хрипел, когда Айра решительно зашагала прочь, в ту сторону, откуда они не так давно приехали.
* * *
Бегемант очнулся после очередного приступа.
Тело ломило, по пальцам бегали лиловые огоньки - остатки так и не брошенных заклинаний, перед глазами прыгали разноцветные круги. Он висел на отвесной скале, прикованный к ней цепями, толстыми, точно огромные змеи, и внизу стоял Демоз.
- Ты предал Хаос, - торжественно молвил демон. - Ты предал себя, предал меня, предал суть нашего существования. До соприкосновения Осколков осталось слишком мало времени. Вернись, заверши свое дело!
- Что знаешь ты о моем деле? - громогласно поинтересовался Бегемант, вырывая цепи из скал вместе с кусками камня. - Что знаешь ты о Хаосе? О мире? Как можешь ты судить меня? Ты понимаешь, что все здесь держится на моей воле? И если меня уничтожат - Хаос или же маги этого мира, то вы отправитесь обратно в преисподнюю?
Он знал, что Демоз прав во всем, как бывал прав всегда, когда давал себе труд высказаться. Демоз обладал рассудком и чутьем, выходящими за рамки обычного демонического, он мог бы стать прекрасным дьяволом.
Но против воли Хаоса не попрешь - и он оставался тем, кем был.
Миры стремились друг к другу, неизбежно шли к столкновению.
Если бы Бегемант нашел время и силы заняться делом всерьез, он бы смог воссоединить Осколки так, чтобы их было после этого легко уничтожить, чтобы выжило не так много разумных существ.
Но он оставил все на откуп демонам, которые работали не покладая рук, делали все возможное - многие уже отправились вперед, появляясь на куске тверди, на который готовилось нападение, и сея там панику, приготовляя приход Хаоса, великого и победоносного.
Демоз с помощниками смог направить мертвый Осколок, где они находились, в сторону мира Дегеррая. Но чтобы не промахнуться, чтобы не пройти в последний момент мимо, им пришлось сильно уменьшить скорость, и теперь столкновение будет мягким, таким, каким бы его сделал тот же маг, если бы он решил напасть на чужой мир.
Самые опытные демоны сводили с ума обитателей чужого Осколка.
Но никто не мог действовать так, как Бегемант - тонко, на чистом соблазне, чтобы человек или орк, гном или людоед сам раз за разом взывал к своему совратителю, требуя помощи и совета.
А дьявол уже и не знал, чего он хочет - Хаос атаковал его изнутри все чаще, все сильнее, пытаясь вырвать то человеческое, что проникло в суть его отпрыска, но Бегеманта было уже не исправить.
И он все чаще думал, что надо полностью отказаться от Хаоса, а затем начать собирать Осколки под своей властью. Пока это выглядело не более чем настроением, смутным желанием, которое не воплотилось в каких-то поступках.
Бегемант прикрыл глаза и легко вышел в Астрал, чтобы понять - сколько времени остается до столкновения.
Он поразился, окунувшись в буйство кипящих энергий.
Два мира, два клубка, два переплетения многомерных реальностей, какие никогда не воспримет смертный. Один - полный красок и яркий, с городами, замками и астральными духами, и второй - меньше в несколько раз, серый с черным, похожий на кусок пустой породы.
И они сближались, плыли в свете подлого божества, взявшего на себя роль солнца. Первый двигался прямо и равномерно, не отклоняясь от обычного курса, второй замедлялся. И до того момента, когда они соприкоснутся, оставалось совсем немного.
Бегемант мог взять на себя руководство, подправить траектории, сделать все это более зрелищным. Но он все чаще выбирал роль зрителя, не в силах понять, чего именно ему хочется. Он отказывался от места на сцене ради того, чтобы иметь возможность освистать актеров или восхититься их игрой.
И сейчас он был восхищен и заворожен.
Демоз сделал все правильно - насколько мог. Осколки приближались друг к другу.
Дайрут
Поздним вечером, когда уже стемнело, шагавший Дайрут наткнулся на заночевавших в лощинке троих бродяг. Наскоро обыскав чужака, нищие потеряли интерес к нему и даже не особо настаивали, чтобы он убрался подальше от аккуратного костерка, сложенного из сухих, не дающих дыма дров.
На следующее утро они попытались избавиться от прибившегося к ним безрукого калеки, но на этот раз Дайрут показал норов - первому из бродяг, что полез с кулаками, он дал коленом в пах, второму чуть не выбил гнилые зубы культей.
- Я пойду с вами, - заявил он.
Бродяги поворчали, но спорить не стали - привыкшие к тому, что ими все помыкают, они смирились с новым спутником.
Двое нищих, Лито и Тамура, были старыми, еще имперской закалки бродягами, знающими все тропы, постоялые дворы и лесные логова. Третий, казавшийся Дайруту смутно знакомым, прибился к ним сравнительно недавно и происходил из Вольных Городов - длинный, худой и заикающийся, отзывался на имя Агний и знал полтора десятка языков.
Шли они в сторону Жако.
Бывшая столица Империи и сейчас еще оставалась одним из самых богатых и красивых городов мира. Понятное дело, это не значило, что в ней все было хорошо, просто в других местах дела обстояли еще хуже.
- Там, в столице-то, перебили всех взрослых-то, - рассказывал Лито. - Года два назад, а может, четыре. Только наши-то, нищие-то, и остались. Ну, еще жрецов-то малость выжила, они, как крысы-то, всегда уцелеют-то. Часть кочевников-то и не ушла, еще рабов-то понагнали, а потом, откуда ни возьмись, и местные-то образовались, будто и не всех вырезали-то!
Дайрут лучше других знал об этом - город, стоящий на пересечении десятка дорог, да еще на холме и рядом с широкой рекой Гаро, не будет долго пустовать.
Старые и большие города всегда славились тем, что меняли людей под себя, это еще Айн прочитал в большой книге. Так что пройдет лет десять, пятнадцать - и уже никто не вспомнит о резне, а у всякого дома, у каждого чердака, последнего подвала и самой темной подворотни появятся свои хозяева. И ни одного клочка земли внутри старой крепостной стены, не говоря уже о Цитадели, не останется незанятым.
Путешествуя с нищими, Дайрут с удивлением обнаружил, что его ноги стали гораздо сильнее, чем раньше. Зрение тоже обострилось, равно как и нюх - теперь он мог по запаху определить, где и насколько далеко находятся люди.
Он чувствовал дым очагов и почти неуловимый аромат готовящегося в котелках варваров супа. Он чувствовал по дрожи земли, когда приближались невидимые еще всадники - и даже понимал, когда они должны проехать мимо, а когда несутся прямо к ним.
Спутники, поначалу ворчавшие и ругавшиеся на новичка, признали его таланты и без особого сожаления делились с ним пищей - впрочем, почти всегда скудной и не очень аппетитной.
- А я вот хочу на край мира добрести, хоть год идти, - признался как-то Тамура. - Говорят, там самые сисястые бабы, и мужиков у них мало, да и те с мелкими удами.
- Ближайший к нам край м-мира находится за м-морем, - занудно ответил Агний. - И это - цепь скал, не п-приспособленных для ж-жизни. На другом крае живут варвары, и их женщины сильны и сварливы. А с последней с-стороны ядовитая п-пустыня, в которой ж-живут только г-гарпии, а рядом с ними болота с л-людоящерами.
- Сволочь ты, - обиделся Тамура. - Насыплю тебе колючек ночью в постель, попомнишь ты своих людоящеров!
Агний удивленно посмотрел на приятеля.