– Если хочешь быть хорошим лингвистом, приходится идти на специальную операцию, – сказала Сильвер на превосходном интерлингве. – Вы не представляете, сколько сомнений и мучений я испытала, прежде чем решилась на это. Но я должна сразу предупредить кое-кого. Если ты, Марко Форфарер, хоть раз попытаешься сострить, умышленно или случайно, я врежу тебе как следует. И если ты еще хоть раз будешь так вести корабль, я убью тебя.
Марко переводил взгляд с одной дамы на другую.
– То, о чем вы говорите, – высокопарно обратился он к Сильвер. – Я бы посчитал недостойным себя, в высшей степени невежливым по отношению к представительнице женского пола и просто невозможным. И я приму к сведению твое второе пожелание, Сильвер. Но я не мог организовать перемещение как-нибудь иначе.
– Все! Будем считать инцидент исчерпанным, – сказала Кин, принимая на себя роль посредника. Они церемонно поклонились друг другу.
– Отлично, – сказала Кин. – Просто замечательно! А теперь я могу еще раз посмотреть фильм?
Либо фильм был действительно подлинником, либо Джало был мастером спецэффектов.
Съемка могла происходить в любом приполярном районе Земли или Лограна. Но не на Нъяре или Милквааре, потому что в этих Мирах не было птиц, а один из эпизодов фильма представлял небольшую стаю вдалеке. Но только до того, как Сильвер прибавила увеличение. Что бы это ни было, это были не птицы. У птиц не бывает таких лошадиных голов, черной блестящей чешуи и кожистых крыльев, как у летучих мышей. Но в человеческом фольклоре для них было название – драконы.
Был еще один отрывок с видом на море и, кроме того, что вызывало сомнения, вид и размер волн, среди этих волн то и дело появлялась голова и тело змееподобной твари с километр длиной.
Кроме того, были представлены кадры с отдаленной панорамой чего-то, напоминающего город. Были запечатлены несколько закатов, причем один был снят с воздуха, и ряд видов ночного звездного неба.
– Вернись к тому закату, что был снят в полете, – попросила Кин, – в чем же тут дело?
– Ненормальная линия горизонта, – сказал Марко.
Да, дело было именно в этом. Линия горизонта казалась странно плоской. И Кин никак не могла уловить что-то еще очень необычное во всей картине.
– За исключением отдельных элементов, это может быть любой человеческий Мир, – подвела итог Сильвер.
– Чудно, – сказала Кин. – Выходит, что Джало говорил о плоской Земле, а не просто о плоском Мире.
– А меня все это совсем не удивляет. Люди были единственной расой, выносившей примитивнейшую гипотезу о плоском Мире, – сказал Марко, возвращая фильм к эпизоду со звездным небом.
– Кунгийцы были уверены, что живут на внутренней поверхности яйца, а шандийцы в их первых опытах космологии представляли себя живущими на огромном свернутом в трубку листе растения ррык.
Кин улыбнулась. Спорить не приходилось. Позже она нашла время и сверилась с библиотекой корабля. Все было именно так, но что это доказывало? Что человек немного глуповат и очень эгоцентричен? Инопланетяне всегда это знали.
– Мы еще сможем покопаться в истории происхождения плоского Мира, когда доберемся до него, – уверено начал Марко.
– Ну уж нет! – оборвала его Кин. – Здесь остановка. Что значит – доберемся до него?
Кунгиец метнул на нее испепеляющий взгляд.
– Я уже запрограммировал основной компьютер. И этот шум, который вы, Кин Арад, сейчас можете слышать, есть гудение заряжающихся батарей подпространственной матрицы.
– А сейчас где мы находимся?
– В полумиллионе километров от Кунга.
– Тогда подбросьте меня обратно, и я сойду. Я никуда не собираюсь лететь.
– А что ты собираешься делать?
Кин задумалась.
– Ну... мы можем доставить Джало в клинику, – начала она. – Потом мы дождемся пока он, э-э-э... мы... – Она замолчала. Все это звучало ужасно глупо. Даже для нее.
– Мы знаем, куда нам лететь, у нас есть корабль и есть время, – сказал Марко. – Человек в медотсеке сможет продержаться неограниченно долго. И если мы начнем колебаться, то нам придется объясняться, а Компания наверняка захочет узнать, почему ты не была до конца откровенной с ней с самого начала.
Кин взглянула на Сильвер, ища поддержки, но шандийка только покачала головой.
– Я тоже не хотела бы терять эту возможность, – поддержала она Марка.
– Послушайте! – сказала Кин, – полет с Джало на борту только кажется неплохой идеей. Но мы даже не знаем, во что ввязываемся. Я просто взываю к вашему чувству разумной осторожности, вот и все.
– Ну, это чересчур для их хвастливой обезьяньей любознательности, – сказал Марко Сильвер.
– И это так не похоже на них, творящих свою судьбу своими руками, о чем кричат на всех углах, – подхватила та.
– Да вы оба просто свихнулись!
Марко пожал плечами, что смотрелось весьма эффектно при двух парах оных, и убрал свое костистое тело из пилотского кресла:
– Хорошо, – сказал он. – Летим назад. Но поведешь ты.
Кин села в кресло и опустила экран свертки подпространства до своего уровня. Затем она обвела взглядом тройной ряд ручек управления на пульте. О назначении двух-трех из них она имела смутное представление. Вон та черная панель регулирует подачу воздуха и температуру, остальное выглядит полной абракадаброй. Обычно Кин пользовалась кораблями, пилотируемыми мощным компьютером.
– У меня ничего не выйдет! – бессильно сказала она. – И вы это отлично знаете.
– Тогда рад приветствовать тебя в нашей компании! – сказал Марко и деловито поглядел на часы. – Почему бы вам двоим сейчас не вздремнуть?
Кин лежала в своей каюте без сна и размышляла. Ее всегда удивляло, как сильно влияние взаимных стереотипов восприятия друг друга у различных планетных рас. Кунгийцы были вспыльчивыми, кровожадными и страшно суеверными. Шандийцы были спокойными, кровожадными и иногда ели людей. Шандийцы и кунгийцы думали, что люди кровожадны, горды и безрассудно отважны. Все думали, что эфтнийцы смешные, но никто не знал, что эфтниец думает про него.
Правдой было то, что однажды, в старые тяжелые времена, четыре кунгийца ворвались на земной корабль и перебили тридцать человек команды, прежде чем последний из них упал замертво, нашпигованный иглами из иглострела. Также правдой было то, что имели место несколько инцидентов, которые с большим трудом удалось замять на дипломатическом уровне, когда шандийцы, весьма бесцеремонно, ели людей. Ну и что? Можешь ли ты судить их, если ты думаешь как человек?
"Мы не должны оценивать друг друга по нескольким общепринятым правилам, – думала Кин. – Только так мы сможем ужиться вместе. Мы обязаны заставить себя думать об инопланетянах как о людях в другом обличии, даже если отковавшее нас на наковальнях разных Миров притяжение отличалось во много раз".
Она села на кровати, прислушиваясь к темной пустоте внутри комнаты. Пространство вокруг нее было заполнено приглушенным гудением. Она спрыгнула с кровати и выскочила в кольцевой коридор. То, что уже давно не давало ей покоя, вдруг осветилось ярким светом. Она срочно должна выяснить...
Через несколько минут она влетела в центральную рубку, где Марко продолжал сидеть перед экранами. Марко? Он вздрогнул, затем поднял экран вверх и, повернувшись к ней, улыбнулся.
– Пока все в порядке, Кин. Что это у тебя в руках? Похоже на расплавленную пластиковую скульптуру из серии авангарда.
– Это клетка, в которой сидела ворона. И знаешь, ведь она из биопластика. Он плавится при температуре не ниже 1000 градусов. Я нашла ее в шлюзе, – выпалила Кин на одном дыхании, передавая ему предмет.
Марко покрутил в руках бесформенную массу и пожал плечами.
– Ну и какой вывод следует из этого? А вообще, эти птицы разумны?
– Разумны, но не настолько, чтобы таскать с собой лучевые резаки.
Последовала пауза, в течение которой оба разглядывали расплавленную клетку.
– Это мог сделать Джало, – неуверенно начал Марко. – Хотя нет, не пойдет – его хватила кондрашка от неожиданности, когда он увидел птицу.
– Похоже на то. Но мне не нравятся такие сюрпризы, Марко. Ты видел после этого птицу?
– После того, как Джало отключился, нет.
– Ммм, – он поднял руку и нажал кнопку тревоги.
Во всех помещениях корабля разом грянули сирены и замигали световые сигналы. Через сорок секунд в рубку, как буря, ворвалась Сильвер, обсыпая все вокруг снегом, со своего меха, устилавшим ее берлогу.
– Опять эти человеческие штучки, – грозно зарычала она. Кин и Марко поспешили прояснить для нее ситуацию.
– Да, случай непонятный. Что же, будем обыскивать весь корабль?
Марко в доступной форме описал лишь малое число укромных местечек на корабле. При этом он в красках рассказал, что может случиться, если что-то маленькое и пернатое проникнет в жизненно важный трубопровод или сядет на кабель под напряжением.
– Ясно, – сказала Кин, – и что же ты предлагаешь?
– Вы обе возвращаетесь в свои каюты, запираете их и тщательно обыскиваете, нет ли в них птицы. Остальным пространством корабля я займусь сам. Для этого существует стандартная процедура санэпидемобработки.
– Она погибнет? – спросила Кин.
– А мне-то что?
Немного позже Марко все еще сидел в рубке, наблюдая за процессом зарядки Матрицы в центральной части тороидального поля, и думал о вороне. Но затем его мысли приняли другое направление. Он стал гадать, заметили остальные или нет, как он вытащил и спрятал в укромном месте волшебный кошелек Джало во время суеты после его смерти. Просто небольшая мера предосторожности...
Сильвер ворочалась в своей снежной берлоге, в специально для нее оборудованной каюте, и терялась в догадках, видел ли кто как она потихоньку взяла из тайника Марко кошелек и перепрятала его в свой. При подобном развитии обстоятельств...
Кин лежала на кровати, разглядывая мигающий красный сигнал, предупреждающий о вакууме в коридоре, и ощущала смутную симпатию к вороне. После этого она стала обдумывать то, как отнесутся Марко и Сильвер к тому, что она незаметно взяла кошелек из секретного местечка Сильвер и выбросила в утилизатор во время подпространственного перехода. Теперь кошелек, наверно, несся к краю Галактики, кувыркаясь в пространстве и изрыгая бесконечный поток Дней из раскрытой настежь пасти.
Расположенные в четырех противоположных частях корабля аварийные камеры с автономным запасом воздуха были установлены в соответствии с распоряжением Комитета по космическим полетам. Их основное предназначение было в том, чтобы команда в случае аварийной разгерметизации не устраивала бы драку из-за скафандров, а спокойно могла разместиться в ближайших камерах. Идея была неплохой. На двери каждой камеры была укреплена мигалка, которая своими сигналами должна была привлечь членов спасательной команды. Сигнальный фонарь одной из камер сейчас горел. Но никто этого не видел. Внутри этой камеры, уперевшись клювом в кнопку клапана подачи воздуха, находилась ворона и думала, где ей спрятаться.
В минуты досуга, которых во время любого полета выпадает немало, Сильвер решила запросить из библиотеки корабля копию "Продолжения Созидания". Таковой не нашлось, однако имелась короткая аннотация в последнем сборнике "Литературного обозрения Десяти Миров" в сто шестьдесят восемь строк длиной. Аннотация предварялась примечанием, в котором говорилось, что эта книга внесла неоценимый вклад в дело воскрешения секрета производства бумаги.
Кроме того, там было сказано следующее: "Книга смогла соединить воедино дюжину направлений научно-исследовательской мысли, таких как археология, палеонтология, геология, астрономия и другие и подвести под них одну общую основу в виде Теории". Сейчас уже стало казаться, что Теория была очевидна всегда. Но она была очевидна настолько, что многие в нее просто не могли поверить, а для других она казалась темным лесом. Исключение составляли планетарные дизайнеры, давно уже привыкшие мыслить терминами второго цикла сотворения. Они сразу заняли позицию яростных поклонников и почитателей книги. А Теория была такова.
Когда-то жили Высокие; они обладали телепатическими способностями, настолько сильными, что на одной планете их не могло разместиться одновременно больше тысячи. Причиной тому являлось статическое поле разума каждого Высокого. И при этом мы – люди – думаем, что мы страдаем от перенаселения. После Высоких остались библиотеки и научно-технические устройства. О Высоких также было известно, что они могли по своему желанию видоизменять планеты. Им было необходимо пространство для размышлений. И они очень гордились собой. Но когда на Бере они обнаружили под полумильным слоем гранита остатки страт-машины колесов, их гордость была ущемлена. Не Высокие, как считали они сами, были патриархами Сотворения. Колесы уже переплюнули их полтора миллиарда лет назад. Это потрясение привело Высоких к очень быстрому вымиранию.
Один из кораблей Высоких, битком набитый носителями записей из различных областей знаний, пересекал Солнечную систему на такой относительно небольшой скорости, что его смогли остановить. Внутри пробитого метеоритами корпуса находились три мумии. Это была команда. Три члена команды.
Размеры корабля составляли порядка тысячи миль. Большая часть корабля была отведена пустым объемам. Необходимым пространством для Мышления...
Тела колесов выглядели как кремниевые полусферы, передвигающиеся на трех естественных колесах. Теоретически считалось, что Природа не знала колеса, но тем не менее руины городов, построенных существами подобного вида, были обнаружены под толщами гранита. До сих пор периодически обнаруживались все новые и новые останки колесов.
Колесы оставили после себя записи о следах еще более древней, чем они, расы – палеотеков. Колесы отмечали, что палеотеки могли создавать звездные системы Второго типа. При этом они использовали созданные ими звезды для производства тяжелых металлов. Действительно ли это было возможно? А почему бы и нет? (Однажды Кин спросили, зачем палеотекам было создавать для такой цели звезды. Ответ ее был примерно следующим: потому что они могли это делать.)
Выскочивший из подпространства в промежуточной точке по причине неисправности земной корабль однажды наткнулся на палеотека – мертвого, с земной точки зрения (при этом Кин подчеркнула, что процессы существования палеотеков могут протекать в иной временной шкале и, вероятно, этот безжизненный предмет мог быть даже живым, но в другом временном исчислении, соизмеримом с межгалактическими процессами). Этот палеотек представлял собой трубу с довольно толстыми стенками длиной около миллиона миль. Легенды колесов также упоминали о гладко отполированных Мирах, где палеотеки оставляли записи о своей истории и где имелись сведения о существовавших до них цивилизациях ч-зонов и живших еще раньше рифмовщиков, занимавшихся сжатием межзвездной материи в туманности и гигантские звезды и производством водорода в виде продукта своей жизнедеятельности...
Именно в этом и состояла Теория: раса расцветала, изменяла Вселенную себе под стать и умирала. Следом за ней, на ее руинах, возникала другая раса, изменяла существующую на тот момент Вселенную и тоже умирала. Новая раса появлялась на ее руинах... и так далее, и так далее, в итоге исчезая в исходном Небытие. Продолжение Сотворения. И никогда ничего похожего на естественную Вселенную не было и в помине.
(Однажды кто-то в присутствии Кин обвинил Высоких в том, что они манипулировали Мирами. Она немедленно возразила собеседнику: "Ну и что? Если бы они не занимались этим, Земля до сих пор представляла бы собой свалку раскаленных добела камней, скрытых непроницаемыми облаками. Они изменили это и создали Луну, но знаете, что самое лучшее? Они создали для нас прошлое! Их страт-машины создали останки существ, которых никогда не было на Земле. Ихтиозавров и археоптерикса, останков мелового периода и древних морей. Может быть, они неуютно чувствовали себя на планете без сотни метров напластований разнообразных периодов под ногами, так же, как они не могли жить в присутствии другого Высокого в радиусе пятидесяти миль. Но я думаю, что таким было их Искусство. Они не знали, увидят ли их когда-нибудь, но все равно не могли остановиться и создавали то, что мы сейчас имеем".)
Кин выбрала минутку затишья для осмотра оружейного отсека. Если бы Марко направил корабль к планете с неустойчивым правительством, то, похоже, на борту нашлось бы достаточно оружия для снаряжения многочисленной армии повстанцев. Среди прочего там имелось устройство для стрельбы реактивными снарядами и несколько типов ручного оружия, изготовленного по древним образцам. Одно из них было предназначено для стрельбы заостренными деревянными стержнями. Зачем все это было нужно Джало?
Корабль, они так и не дали ему имени, вышел в пространство. Руки Марко повисли над клавиатурой, как бы в ожидании призыва извне.
Снаружи не было ничего. Вблизи корабля не было даже звезд.
– Сейчас мы находимся на краю исследованного космоса. Вон тот голубой гигант – Дагди Секундус. Мы от него в половине светового года – сказал Марко.
– Ну, вот мы на месте. Но где же мы? – подхватила Кин. – У этой звезды не может быть планет, особенно с таким мягким светом, как было показано в фильме.
– Компьютер постоянно находится в режиме поиска, – мрачно сообщил Марко. – Иголки. В стогу сена. Может быть, мы и найдем здесь комету, шурующую со скоростью раз в двадцать большей первой космической.
– Несмотря ни на что, мы имеем право поесть, – сказала Сильвер. Все набрали заказы на панели синтезатора и, забрав подносы с едой, вернулись в рубку.
– Полный мониторинг займет еще час. Этот район космоса достаточно хорошо изучен. Что за... может тут быть такого, что даже разведчики пропустили?
– А эти что, тоже ищут тут что-нибудь? – испуганно спросила Кин, когда вдруг компьютер обнаружил чей-то корабль в нескольких миллионах миль от них.
– Мы точно следовали курсу, проложенному Джало. Но я ненавижу, когда приходится за другими...
Компьютер дал сигнал. Марко прыгнул в кресло и ухватился за ручки, регулирующие изображение на экране. На пределе увеличения появилось изображение небольшой туманной полусферы.
– Планета, – сказала Кин, – и здорово блестит, хотя она очень далеко от нас. Наверняка гладкий лед.
Сильвер вежливо кашлянула.
– Я, конечно, не астроном, но, по-моему, вы ошибаетесь.
– Не лед? – удивился Марко. – А что?
– Вы не поняли меня, – терпеливо продолжала шандийка. – Отражающая свет планета блестит только если она повернута этой стороной к звезде! Следовательно...
– Черт побери! Она права! Здесь же нет никаких звезд! – Марко кинул взгляд на дисплей, отмечающий расстояние до объекта. – До нее с полмиллиарда миль, – взволнованно сказал он. – Я смогу совершить прямое перемещение. Ну и ну... – На мгновение его руки замелькали над панелью управления, как крылья ястреба над добычей. И опустились.
Пространство бросилось им навстречу. Марко, почти в трансе, затормозил корабль, и под ними, сверкающая, как шкатулка с драгоценностями, повисла плоская Земля.
Она была похожа на блюдо, полное островов и материков. На монету подброшенную Богом.