Чем ближе Ник подходил к кабинету дяди, тем сильней его начинало трясти от волнения. Порки он не боялся. В отношении него дядя обычно обходился словами, за все время отвесив ему всего пару оплеух, когда слов, по его мнению, оказалось мало. Дома ему за проказы иной раз доставалось намного больше. Но он мог решить, что с него довольно общества племянника и отправить его домой. А дома не было Гена, к которому его в последнее время тянуло со страшной силой. Не было и его невесты, которую Ник полюбил с первого взгляда. Жизнь в замке Саж, который уже давно стал для мальчика слишком тесным, без друзей и Алины теряла для него всякий смысл. У дверей кабинета графа Верона Фара, как обычно, стоял кто‑то из гвардейцев. Мальчишка так и не запомнил их всех по именам, да и не считал нужным этого делать.
- Дядя у себя? - спросил он, кивком поздоровавшись с солдатом. - У него кто есть?
- Граф у себя, посторонних нет, милорд.
- Благодарю, - он без стука открыл первую дверь, но уже во вторую постучал и, дождавшись разрешения, вошел.
- А, это ты, - приподнял голову от бумаг граф - уже немолодой, но еще очень крепкий невысокий человек с некрасивым, но мужественным лицом. - Очень хорошо, что ты пришел сам, я уже хотел за тобой посылать. Скажи, что это еще за история с Защитником? Ты вообще в своем уме, что делаешь такие подарки? И кому? Какой‑то купеческой дочери! Влюбился, что ли?
- А вам, значит, все уже доложили? Я как раз по этому вопросу и шел. Только для начала ответьте, пожалуйста, на один вопрос. Вы мне Лану подарили, или нет?
- Я понимаю, к чему ты клонишь. Подарок твой, значит, и распоряжаться им тебе. В другом случае, может быть, ты был бы и прав, и я не сказал бы слова против, но надо же, в конце концов, иметь чувство меры! Ты думаешь, что если я подарил тебе Защитника за три сотни монет, у меня золото валяется под ногами? Как бы не так, мой дорогой! Этот подарок был для тебя, и моих денег в нем только половина, а остальные дал твой отец. Догадываешься, как он обрадуется твоей очередной выходке? Сегодня же поедешь и заберешь Защитника.
- Нет! - ответил Ник, который ожидал подобного и приготовил убийственный аргумент. - Я этого не сделал бы ни в коем случае по своим причинам, о которых никому знать необязательно, но даже если бы захотел, ничего не получится: запечатление состоялось. Теперь Лану можно забрать от той девушки только мертвой.
Против ожидания мальчика дядя не впал в ярость, а наоборот, сразу успокоился.
- Рассказывай все по порядку! - велел он племяннику. - И садись, наверняка ведь устал после своих занятий.
- А чего тут рассказывать! - Ник знал, что когда дядя говорит таким тоном, лучше сразу выполнять, но ерепенился по привычке. - Я не знаю, откуда появился этот Ген, из Коларии, или откуда‑то еще, но он свою жизнь спокойно точно не проживет. Это очень сильный и значительный человек. Не в смысле физической силы, хотя он и там не слаб.
- Я понял, что ты хочешь сказать, излагай дальше.
- Я не знаю, в чем тут дело, но он словно притягивает к себе людей. Ему помогла и стала его приемной матерью Клара Альша, причем тогда, когда не имела понятия ни о его знатности, ни о талантах. А она, по слухам, была довольно замкнутой и эгоистичной женщиной. Ее даже дети за сколько лет так ни разу и не навестили. Один из лучших магов королевства, если не самый лучший, Маркус Страд стал ему другом, несмотря на разницу в возрасте и свои привычки. Стоит только Гену захотеть, и Маркус сразу же выполняет желаемое. И это тот самый Маркус, который в свое время отказал в помощи принцу Стаху. Ради Гена дочь очень богатой купеческой семьи Расвела бросает своего жениха. Здесь многие могут сказать, что девушке захотелось дворянства.
- А разве это не так?
- Не так. Может быть, это и сыграло какую‑то роль, но сейчас она его любит так, что не мыслит без него жизни.
- Женщины большие притворщицы.
- Не тот случай, дядя. Она действительно готова отдать за него жизнь. А ведь он долго ее от себя отгонял. У него, видите ли, цель!
- Какая еще цель?
- Не знаю. Просто он сказал, что любовь может стать препятствием на пути к цели. Это любовь к такой‑то девушке!
- Что, так красива?
- Не то слово. Я ведь довольно долго околачивался в столице в королевском дворце. Его величество туда стащил всех мало–мальски симпатичных женщин. Так вот, большинство из них ей и в подметки не годятся! И ведь, если бы только это! Она умна, нежна, превосходно играет и поет, и обладает кучей других достоинств. А завтра Ген сделает ее своей женой и повесит на шею кулон. Она почти всегда довольно скромно одета, несмотря на достаток семьи. Ген думает это исправить. Представляю, как она будет выглядеть во всем блеске дворянского праздничного наряда!
- Да ты просто в нее влюбился! Не рано ли?
- Влюбился, - не стал отрицать очевидного Ник. - Пусть и не так, как влюбляетесь вы.
- А Защитника ей для чего подарил?
- Он ей нужнее. Как только подобное чудо появится в свете, ее свобода и честь, и жизнь Гена будут в опасности.
- Вот в чем дело, - задумчиво сказал дядя. - Такое вполне возможно, если справедлива хотя бы половина того, что ты здесь говорил. Значит, говоришь, что тебя к нему тянет?
- Я был бы счастлив стать его другом.
- Ишь ты! Как‑то все это на тебя непохоже. Ладно, иди. Наказания пока не будет, мне надо подумать.
Вот и настало утро последнего дня моей холостяцкой жизни. Сказал бы мне кто‑нибудь пару месяцев назад, что я из задохлика превращусь в накаченного парня и возьму себе жену в пятнадцать лет! В жизни не поверил бы!
Мы не очень плотно перекусили кашей с тушеными овощами, надели праздничные наряды и стали ждать экипажи. Я нервничал, потому что обещанного кулона так и не принесли. Наконец, когда я уже было решил, что придется самим ехать к ювелирам, в калитку постучал сын Савра, который только что закончил работу и никому не доверил нести заказ. Я расплатился у калитки, не глядя на работу, так как из‑за поворота улицы уже появились заказанные экипажи, и почти бегом вернулся в дом, чтобы предупредить своих. Сменив повседневную обувь на праздничную дворянскую, мы вышли из дома, оставив на хозяйстве кухарку. Мне пришлось нести довольно увесистый мешок, наполненный кошелями с серебром. В первый экипаж уселись мы с Алиной, а во второй посадили Клару в компании с недовольной ларшей. Кучера взмахнули кнутами, лошади рванули, и экипажи, грохоча и подпрыгивая на неровностях брусчатки, повезли меня к новой жизни. Сейчас я почему‑то отчетливо понял, что не просто обретаю семью, породнившись с одним из самых богатых купеческих родов королевства, не просто становлюсь женатым человеком, я почти физически ощущал, что время, отпущенное мне кем‑то для спокойной жизни, подходит к концу, и возврата к прежней жизни уже не будет. Это рождало волнение и чувство тревоги, но стоило мне только перевести взгляд на веселую, празднично одетую Алину, как все прочие мысли ушли без остатка.
Когда‑то, еще в той жизни, меня поразила красота миледи в исполнении Милен Демонжо. Так вот, моя Алина была несравненно лучше! Платье, которое она одела на свадьбу, немного напоминала наряд миледи, когда та убегала от мушкетеров в конце фильма, но было гораздо наряднее. Прочь все посторонние мысли, для них будет завтрашний день.
Глава 10
Мне неоднократно встречалась в книгах фраза, что от еды ломились столы. Сейчас я мог наблюдать нечто подобное. Хелманы разослали больше трехсот приглашений на свадьбу дочери, и еще были подготовлены столы для непредвиденных гостей. Как бы ни был велик дом, столько людей он не вместил бы, поэтому свадьбу вынесли во двор, поставив столы в несколько рядов. Вот эти столы сейчас и ломились от всевозможных яств и напитков. Родственников, кроме семьи Алины, не предвиделось из‑за того, что все жили слишком далеко, а старики в столице сказались больными. В основном гости были представителями банкирских и купеческих домов Расвела, а так же верхушки магистрата. Я таких сборищ не люблю, и не такой хотел бы видеть свою свадьбу, но против традиций не попрешь. Обычно молодые ездили в магистрат регистрировать свой брак уже после свадьбы, но Маркус нажал на председателя магистрата Дашта Хнея, который сидел здесь же на почетном месте, и чиновника вместе с книгой доставили к дому Хелманов. Поэтому свадьба началась регистрацией, а не наоборот. Я переговорил с чиновником, после чего тот составил запись и прочитал ее всем присутствующим:
- Благородный Ген Делафер берет в жены девицу Алину Хелман по собственной воле и с ее согласия, желая разделить с ней и свою жизнь, и свой род. Союз зафиксирован в книге регистрации города Расвела от шестого дня второй декады середины лета года пять сотен одиннадцатого. В той же записи Ген Делафер дает позволение своей супруге, Алине Делафер распоряжаться всем его имуществом, как своим.
Присутствующие зашумели: очень редко мужья так доверяли своим женам, да еще сразу после свадьбы, а не много лет спустя.
- Господа, я еще не кончил, - переждав шум, сказал чиновник. - Здесь же Ген Делафер принимает в свою семью Клару Альшу в качестве приемной матери и дарует ей те же имущественные привилегии, что и своей жене. Напоминаю, что согласно законам другие дети Клары Альши–Делафер не могут претендовать на имущество ее новой семьи, если иное не будет записано со слов ее главы. У меня все.
Регистратора куда‑то увели и накачали вином, а веселье пошло полным ходом. Собравшиеся чиновники и дельцы постепенно разогрелись и стали больше похожи на людей. Здравниц в нашу честь не звучало, здесь такое было не принято. Каждый набивал живот деликатесами, запивая все это чудесным, по словам ценителей, вином. Лично я вина терпеть не мог, и виноват в этом был фильм "Три мушкетера". Нашим кумиром был Атос, благородный, как я теперь понимаю, алкоголик. Все мальчишки по натуре обезьяны, и подражание кумирам у них в крови. Вот и мы решили попробовать, каково это - накачаться вином? Карманных денег не было, но совершенно случайно мы узнали, что в ларьке на железнодорожной станции, где принимали пустые винные бутылки, можно было поживиться. Там оказался плохо закрепленным лист фанеры в пристроенной рядом с ларьком развалюхе, куда эти бутылки сносились после приема. Стащив оттуда десятка три бутылок, мы, набравшись нахальства, сдали их в тот же ларек, и на вырученные деньги купили три бутылки дешевого портвейна. Кажется, копеек тридцать не хватило и их пришлось клянчить у родителей, что‑то им наврав. Портвейн распили поблизости в лесу, после чего каждый съел по луковице, чтобы отбить запах. Результатом такого подражания киногерою стало сильное опьянение, после чего нас всех троих начало полоскать. Очистив желудки, все еще пьяные, воняющие перегаром пополам с луком, мы побрели по домам за справедливым возмездием. С тех пор я вина не любил, ни плохого, ни хорошего.
Свадьба продолжалась часа три, и о нас почти все уже успели забыть.
- Может быть, ну их, пусть себе веселятся, а мы уйдем в дом? - предложил я Грассу. - Никто из них ничего, кроме кувшинов с вином, уже не видит.
- Нельзя, - ответил отец Алины. - Кто‑нибудь обязательно заметит, пойдут разговоры о неуважении. Оно вам надо? Лучше еще немного потерпеть.
- Маркус, - обратился я к сидевшему рядом магу. - Я хочу подарить жене кулон. Можно сделать так, чтобы все увидели его изображение?
- Есть такой раздел магии - магия иллюзий, - сказал маг не совсем трезвым голосом. - Вообще‑то, в создании иллюзий ничего сложного нет, но на практике такое мало кто может. Менять с помощью магии свойства вещества, даже такого разряженного, как воздух, очень сложно. У большинства на такое просто нет сил. Что там у тебя на кулоне?
- Герб, чего же еще? - я открыл коробочку, которую мне принес сын Савра, и достал из нее золотой диск сантиметров восьми в диаметре. - Вот, можешь посмотреть.
Маркус взял у меня из рук кулон, к которому крепилась золотая цепочка, посмотрел на изображение и вздрогнул.
- Это твой герб? - спросил он. - Ты был в своем уме, когда его выбирал?
- А чем тебе не нравится? Ни одного нарушения требований геральдики. Да и почему я должен отвечать за фантазию предков?
- Захотелось пошутить? Ну так и я сейчас пошучу. Господа! - голос Маркуса перекрыл нестройный шум веселья. - Ген Делафер хочет подарить своей супруге символ ее дворянского статуса - этот кулон. Поскольку изображение очень маленькое и не всем видно, я с помощью магии создам его увеличенное изображение. Смотрите!
Маркус пьяно покачнулся и махнул руками. Из‑за его спины над обомлевшими гостями в небо на добрых пять метров взметнулось изображение готовой к атаке королевской кобры с пылающими алыми глазами. В наступившей тишине было слышно, как кого‑то из гостей вырвало. Долго держать изображение маг не мог, и гадина, повисев в воздухе секунд десять, истаяла. Но свое дело она сделала: гости стали торопливо прощаться. Еще сразу по приезде я ссыпал все серебро в большой котел, который поставили возле калитки, естественно, с внутренней стороны. Предполагалось, что каждый из гостей возьмет себе жменю монет. Глядя на то, сколько людей пригласили Хелманы, я начал опасаться, что не всем хватит денег даже на сувениры, теперь же, когда площадка со столами пустела со сказочной быстротой, многие гости покидали двор, даже не приближаясь к дарам новобрачных. В результате больше половины монет остались нам.
- Тебе надо было показать свой кулон не в конце веселья, а в самом начале, - шутил Грасс. - Сколько тогда сэкономили бы на выпивке и закусках!
После ухода гостей нанятые на это мероприятие слуги начали быстро убирать все следы гулянки, а мы прошли в дом, оставив на крыльце ларшу, которая прищуренными глазами наблюдала за бестолковой суетой людей.
- Ради твоего счастья пришлось пожертвовать пятью клумбами, - то ли в шутку, то ли всерьез сказала Лона. - Их срыли и утрамбовали землю, чтобы можно было поставить столы. Попробуйте после такого разбежаться!
- Я ее теперь никому не отдам! - сказал я ей, обнимая жену под завистливым взглядом Леи.
- А что символизирует ваш герб, Ген? - спросил меня старший брат Алины Край.
- Если кратко, то мудрость и силу. И еще предостережение.
- Ага! - ехидно сказала Лея. - Полезешь, укушу!
- Примерно так, - согласился я. - Я все время высматривал своего учителя, но так и не увидел. Наверное, не получилось прийти.
- Лонар? - спросил Маркус. - Был он в самом начале. Недолго посидел, выпил пару бокалов вина и ушел. Даже, по–моему, серебро из котла зачерпнул на счастье.
- А вот Ника не было, - сказала Алина.
- А я и не думал, что дядя его сюда отпустит, - сказал ей Маркус. - Разве здесь место для мальчишки? Есть и еще моменты, но главный, конечно, этот: на пьянке мальчику делать нечего.
- Вот ты и дворянка, и моя жена, - сказал я Алине. - Чувствуешь в себе какие‑нибудь изменения?
- Голова от вина кружится, - смеясь, сказала она. - Да диск на груди с этой страшилой. А в остальном все то же самое. Как ты был моим, так и остался!
- Ген, подойдите к нам, пожалуйста, - позвал меня Грасс. - Мы хотим сделать вам подарок.
Я подошел к стоявшей в кружок семье Хелманов. Маркус немного перебрал вина, и по нашей просьбе мага уложили спать в одной из комнат, а Клара расположилась неподалеку в кресле у окна.
- Держите, - Грасс вручил мне лист бумаги с записью и немного расплывчатым оттиском печати. - Это чек на предъявителя в банкирский дом Креджа на тысячу золотых. Это наше вам приданое. Рекомендую их посетить и переделать счет на ваше имя, так будет надежнее.
- А не много ли? - осторожно спросил я. - Мы без денег не сидим, а это очень большая сумма.
- Берите, берите, Ген, - замахал он на меня руками. - Я вам не даю ничего сверх того, что должен. Не так это затруднительно для семьи, а вам деньги пригодятся.
Пока добрались до дома, нас снова изрядно растрясло.
- Попрошу Маркуса, чтобы съездил с тобой к Герхарду, - сказал я жене. - Выберешь там себе лошадь получше. А мать попросим нанять конюха и отправить его закупить корма. Тогда я и своего Зверя сюда перегоню. Хоть не будет проблем с быстрым передвижением. У вас женщины ездят в мужских седлах или для них есть специальные?
- Седла для всех одинаковые. Ездят в основном в мужских штанах, а если надо ехать в платье, на лошадь дополнительно застилают попону, чтобы потом не вонять конским потом, и слуга помогает забраться на лошадь и с нее слезть.
- Значит, надо приобрести для тебя костюм для верховой езды и попону для лошади. У тебя времени достаточно, вот и займись. И не забывай везде брать с собой Лану.
- С ней забудешь. У меня такое впечатление, что она относится ко мне, как к своему несмышленому ребенку. Ты как себя чувствуешь после вчерашнего?
- Благодаря Маркусу, почти нормально. К завтрашнему дню буду готов к новой обработке.
- А сегодня что будем делать?
- Раз от тебя нужно держаться подальше, пошлю курьера к нашему благодетелю Альфару. Пусть, пока есть время, выделит писца для записи третьей книги.
- Опять сказки? А мне можно послушать?
- А ты что, маленькая?
- Ну, Ген, пожалуйста!
- Да шучу я! Тебе теперь все можно, ты моя вторая половина!
- А почему не первая?
- Потому, что назови тебя первой, быстро заберешься на шею и ножки свесишь.
- А тебе уже и жалко поносить жену?
- Не жалко, но носить тебя я предпочитаю на руках, - я подхватил ее на руки и закружил по комнате. - Так я могу тебя целовать.
Я начал демонстрировать преимущества такого способа переноса жены, целуя у нее все, до чего мог дотянуться. Некоторое время она блаженствовала, закрыв глаза, потом глубоко и часто задышала и начала вырываться.
- Прекрати, я больше не могу! Вот не выдержу сейчас, и в придачу к конюху надо будет вскорости нанимать няню!
Я с трудом оторвался от Алины и поставил ее на пол. Жена покачнулась и ухватилась за меня рукой.
- Мало того, что я опьянела от вина, а тут еще ты со своими поцелуями! Да еще и крутил по комнате. У меня теперь голова кружится, помоги добраться до кровати.
Я снова подхватил ее на руки, отнес в свою комнату и опустил на кровать.
- Вот так и буду тебя всю жизнь носить на руках! Как же я тебя люблю!
- Ловлю на слове, - засмеялась жена. - А сколько времени от меня отбивался?
- А сколько времени ты мне будешь об этом напоминать?
- Всю жизнь! - опять засмеялась она. - Женщины такого пренебрежения не прощают. Помоги снять платье, помнется.
- Я лучше Клару попрошу помочь, мне тебя сейчас раздевать опасно.
Под ее счастливый смех я вышел из своей комнаты и постучал в комнату матери.
- Кто это у нас там такой вежливый? - донесся из‑за дверей голос Клары. - Это ты, Ген? Можешь зайти.
Я зашел и увидел безуспешно пытающуюся освободиться от платья Клару.
- Ну что за платья у этих дворян? - пожаловалась она. - Все, конечно, красиво, но ни надеть, ни снять самой не получается, тем более, что меня немного развезло. Так что ли лечь? Так потом намучаешься разглаживать.