- А я что говорил? - вполголоса буркнул Лакр, упрямо подползая ближе. Но Шир не услышал - до хруста сжав кулаки, прошептал под нос какое-то изощренное ругательство на эльфийском, отчего Тиль совсем забеспокоился, Картис нервно дернул ухом, а у Ланниэля порозовели скулы. Затем на мгновение зажмурился и коротко выдохнул снова:
- Проклятье! Как же я не подумал?!
Владыка Л'аэртэ окончательно встревожился.
- В чем дело?! - рыкнул он не хуже иного волка. - Шир, иррдово племя! Да что с тобой?! И что с Белкой?!
Шир резко повернулся, и эльфы поразились тому, как стремительно побледнело его лицо. Темные глаза будто разом выцвели и поблекли, губы посерели, на скулах расцвели багровые пятна, а крупная жилка на правом виске запульсировала так, словно у него сердце колотилось уже в ушах, а не в груди. Да еще в таком сумасшедшем ритме, какого просто не бывает у смертных.
- Знаешь, что она хочет сделать? - мертвым голосом спросил он у Владыки. - Знаешь, почему хмеры ушли?
- Охотились. Ты сам сказал.
- Да. Но то, что они возвращаются сюда так быстро, означает, что не вся добыча загнала в угол. Значит, они не убили всех ваших "друзей". Похоже, решили поиграть напоследок. Насытились теми, кого выловили первыми, а теперь резвятся и учат молодняк.
- Они гонят их сюда! - ахнул Терг. - Агинцев, эльфов, Совет... в смысле, тех, кто из них выжил... но, Стрегон, это же... за ними же придет сюда ВСЯ стая! И очень скоро!
- Мать твою! - простонал Лакр, в неподдельном отчаянии хватаясь за рыжую голову. - Надо звать Белку! Надо сказать... в смысле, покричать, пока еще есть время. Объяснить, в конце концов, что они того не стоят!
Шир невидяще уставился прямо перед собой.
- Не надо.
- Что?! - вскинулся рыжий. - Ты в своем уме?!!ъ
- Не надо, - бесцветным голосом повторил Охотник. - Она и без нас все отлично знает. Для того и спустилась туда одна. Для того и мне запретила.
Тирриниэль стремительно побледнел.
- Нет! Только не говори, что она решила вмешаться! Что решила попробовать ИХ остановить!
- Решила, - кивнул Шир. - И вмешается.
- Ее надо отговорить! Там же целая стая!
- Ей не справиться, - прошептал Ивер, машинально нащупывая самострел. - Кем бы она ни была, сколько бы лет ни прожила в этом Лесу, но с хмерами... со всей стаей... это просто невозможно...
Стрегон молча подхватил оружие и сделал шаг вперед.
- Стой, - Шир, словно и не сгорал сейчас заживо от стыда, молниеносно оказался на ногах, загораживая ему дорогу.
- Спятил?! - взвыл Лакр, кинувшись на помощь вожаку. - Она же там одна! Против целой стаи! Почти без оружия и помощи!
Охотник сузил внезапно пожелтевшие глаза и, набычившись, ровно повторил:
- Стой.
У наемников сами собой сжались кулаки. Пальцы сомкнулись на рукоятях мечей, а Лакр с Ивером незаметно коснулись скрытых под одеждой скоб маленьких арбалетов.
Шир только понимающе усмехнулся, но не сдвинулся с места. И не пошевелился даже тогда, когда Братья единодушно шагнули в его сторону, привычно расходясь веером и старясь охватить его со всех сторон. Вот окинули холодными взглядами, вот с редким единодушием приняли решение бороться, вот протянули вперед сильные руки, справедливо полагая, что сочетание хорошего рывка и подлой подножки, вместе с болезненным уколом в ребра и коварным пинком под зад будет достаточно, чтобы лишить его равновесия. Вот даже нехорошо улыбнулись, уже чувствуя тепло его кожи, скользнули кончиками пальцев по кожаной куртке...
Пожалуй, только Тирриниэль и Картис, внимательно наблюдающие за схваткой со стороны, могли объяснить, что же произошло. И только у них хватило сноровки рассмотреть стремительные движения смертного: Шир, дождавшись самого последнего мига, после которого его должны были неминуемо дернуть или толкнуть, словно взорвался. Его руки замелькали с такой скоростью, что помнившие его по полигону эльфы только ошарашено моргнули. А в следующее мгновение решительно настроенные Братья вдруг разлетелись в разные стороны, раскиданные какой-то невероятной силой.
Лакр тихо охнул, во второй раз за день приложившись многострадальным затылком. Терг трижды перекатился по земле, прежде чем сумел остановиться, да и потом поднялся не сразу, а сперва сделал несколько сиплых вздохов, чтобы восстановить дыхание после коварного пинка под дых. Рядом с ним болезненно сморщился Ивер, тряся вывернутой рукой, с которой безжалостно сорвали самострел. С другой стороны корчились Брон и молчаливый Торос, в кои-то веки порадовавший этот мир целой порцией славных ругательств своего далекого южного народа. У первого было отбило левое плечо, у второго отнялась нога до самого паха. Да еще дико заныли ушибленные ребра, на которых наверняка появилось несколько глубоких трещин. Потому что проклятый Охотник бил всерьез, хоть и не до смерти. Бил хорошо, умело, жестоко. Ровно настолько, чтобы вывести упрямых попутчиков из строя, но и следя за тем, чтобы никого не покалечить.
Только Стрегон, вовремя успевший отпрыгнуть, зло выдохнул:
- Ты что творишь?! Зачем?!
- Затем, что ты дурак, - невозмутимо пояснил Шир. Несмотря на то, что полуэльф хорошо видел, как тревожно горят его темные глаза, как беспокойно дергается рубаха над самым сердцем, как взгляд беспрестанно порывается скользнуть назад, за спину, где осталась одинокая Гончая, решившаяся ради каких-то уродов на сущее безумие.
- Зачем? - тихо повторил Стрегон, не понимая причин такой преданности. Не видя смысла в слепом повиновении. Он же должен был понимать! Должен предвидеть, что ТАМ она погибнет! Должен видеть, чувствовать, знать... - Зачем?!
Шир вдруг невесело улыбнулся.
- Тебе не понять.
- Нет, - качнул головой полуэльф. - Но какая бы причина не заставляла тебя быть здесь, это глупо. Никакой приказ, если он неразумен, не стоит того, чтобы его выполняли. Ничья воля не имеет значения, если она утратила всякий смысл. Мы поможем Бел. Все вместе. Сейчас.
- Что ты знаешь о нас? - горько усмехнулся Охотник. - Что ты знаешь о НЕЙ? Ни-че-го, человек! Совсем. Даже того не знаешь, что Бел все время бережет вас от себя самой. Каждый день, каждую ночь. Это причиняет боль, но Бел никогда о ней не говорит. Даже когда становится совсем плохо и когда хочется разорвать вас на клочки. Или когда прячет слезы, понимая, что может не удержаться... что ты знаешь, смертный? О том, кто вырастил ее и дал ей имя? О том, кем был твой дальний предок и почему погиб? О том, почему она больше не хочет повторения? Особенно для тебя? Что ты знаешь?!
Стрегон несильно вздрогнул.
- Да, ты понимаешь, что такое верность слову, - тихо продолжил Шир, настойчиво загораживая ему дорогу. - Видел, как люди умирают за разрисованные флаги и как предают во имя своей страны. Знаешь, что ради идеи можно и нужно умирать. Сам живешь и поступаешь так, как велит твой Кодекс. Это - рамки, человек. У нас всегда есть рамки, за которые мы держимся и которые не смеем переступить. Ты же не станешь перечить заказчику, который платит тебе за верность? Будешь слушать его так, как мы слушаем своего Вожака? Вот именно. И ты пойдешь за ним даже в Нижний Мир. Не устрашишься смерти и, скорее всего, погибнешь, исполняя свой долг. И ты привык жить так, как велят ваши Мастера. Но и мы живем лишь тем, что дает нам Вожак. Ты пойдешь за нанимателем в огонь и в воду, памятуя о Братстве и той цене, которую оно за тебя получит. Мы же неотступно следуем за Вожаком и хорошо понимаем, чем ему обязаны. Ты смел и готов защищать побратима, как себя самого. А мы живем в стае и готовы схватиться за нее с любым зверем. У тебя нет дома, человек, и это - правда; ты живешь войной и тем, что дает тебе Братство; оно стало для тебя таким же домом, как и для нас - Проклятый Лес. У нас с тобой похожая служба, общие идеи, мы - воины, умеющие отстоять свой долг с оружием в руках или же без оного... вот только у нас с тобой разные долги, смертный. И разные рамки, внутри которых мы существуем.
- Слова, - внезапно севшим голосом отозвался Стрегон. - Это просто слова. В то время как Белка нуждается в нашей помощи...
- Не тебе ее судить.
- Не тебе говорить, что для нее лучше.
- Ты прав, - неохотно согласился Шир. - Но у меня есть приказ и есть долг, который я исполню.
- Это глупо, - тоскливо повторил Стрегон, краем глаза следя за тем, как за его спиной снова собираются побратимы. - Глупо ломать копья перед орками - они все равно этого не оценят.
- Глупо совать голову в пасть хмере, - холодно отпарировал Охотник. - Но еще глупее приманивать ее к своему дому, надеясь приручить. Я сказал: ты не понимаешь, что происходит. Не вмешивайся.
- Я не могу.
- Жаль, - вздохнул Шир. - Ты слишком упрям. А Бел наверняка огорчится, если я тебя убью.
- Тогда отойди.
- Это не в моих силах.
- Ты ведь тоже... боишься, - в отчаянии прикусил губу Стрегон. - Боишься за нее! И боишься того, что я прав!
Шир на мгновение отвел глаза.
- Это ничего не меняет.
- Она может погибнуть! Ты это понимаешь?!
- Да, - глухо уронил Охотник, но все равно не сдвинулся с места.
- Почему? - тихо спросил Тирриниэль, становясь рядом с Братьями. - Почему ты так упорствуешь? Это неправильно. Это - предательство по отношению к ней. Бел ведь ТОЖЕ ошибается, смертный! Поверь мне, она ошибается, как бы вы ни желали обратного! Она не железная, не стальная, она тоже живая! И сейчас твое бездействие может ей дорого обойтись.
- Да, - у Шира все-таки дрогнул голос.
- Тогда почему?! ПОЧЕМУ, Торк тебя возьми?!!
- Потому что я... не могу по-другому, - наконец, хрипло выдохнул Охотник, с трудом проталкивая слова сквозь перехваченное спазмом горло. - Не могу предать... и противиться тоже... не могу: это слишком... тяжело... а вы просто не понимаете...
Тирриниэль хотел сплюнуть и закончить этот глупый спор, благодаря которому опасность, грозящая Белке, возрастала с каждой минутой, но тут услышал за спиной легкий шорох и удивленно обернулся. А вместе с ним обернулись и Братья, которые почти сразу тревожно застыли, силясь уложить в голове один простенький факт, с потрясающей яркостью вмешавшийся в их нелепую перебранку. В тот же миг у Шира страшновато изменилось лицо - посерело, потемнело, черные глаза снова вспыхнули злыми желтыми огнями, пальцы скрючились, из горла против воли вырвался низкий рык...
Однако взрослой хмере, обнаружившей на своей территории чужаков, было все равно: хищно прищурив свои раскосые глаза и раздраженно нахлестывая воздух гибким хвостом, она приготовилась к прыжку.
Глава 9
Стрегону показалось, что время вдруг остановилось.
Он стоял рядом с Братьями, лицом к лицу с самой смертоносной тварью Проклятого Леса, и не мог заставить себя пошевелиться. Словно какая-то часть его смутно предчувствовала, что это движение станет последним, и отчаянно не желала умирать. За спиной остался жутковато побледневший Охотник, спор с которым разом потерял всякую значимость, сбоку нелепыми куклами застыли застигнутые врасплох эльфы. У Тирриниэля расширились глаза от внезапного понимания, что все они опоздали, а хмеры явились гнездо раньше срока. Ланниэль судорожно вздохнул, в долю секунды осознав, что даже вдевятером им будет сложно противостоять свирепой хищнице. К сожалению, они не были готовы к этой встрече. Упустили момент появления хмеры, не схватились вовремя за оружие, а теперь стало поздно... слишком поздно пытаться что-либо предпринять: на хмеру не действует магия, ее шкуру не берет простая сталь, ее когти с легкостью справятся с их радужными бронями, а зубы без всякого труда разорвут незадачливых спорщиков на месте!
Стрегон зачарованно уставился на воплощенный кошмар Серых Пределов, смотрящий на него сквозь узкую прорезь костяного доспеха.
Хмера... настоящая, взрослая хмера. Стремительный хищник, не знающий поражения. Смертоносное чудовище, для которого не было в этих местах достойных противников. Прирожденный убийца, взращенный Проклятым Лесом, идеальный защитник его неспокойных границ... но какая красавица!
"А ведь она действительно красавица", - неожиданно понял наемник. Массивная, укрытая надежным панцирем от нежных ноздрей до кончика длинного хвоста, гигантская кошка выглядела полновластной хозяйкой положения. Зубы почти в ладонь длиной, когти и того больше, голова крупная, кошачья, даже усы есть, почти как у домашней мурки. Но глаза раскосые, неестественно зеленые, холодные. Бока тугие, прочные, неуязвимые. На хвосте гуляет в нетерпении острый шип, для которого не составит большой проблемы нанизать их, как кроликов на вертел... действительно, красавица. Совершенная и неуязвимая. Точно такая, какой в скором времени станет маленькая Хиш.
Хмера бесшумно обнажила зубы и тихо заурчала, наслаждаясь произведенным впечатлением. Она не спешила нападать - незачем, когда добыча и так парализована от ужаса. Нет нужды торопить события и портить себе славную закуску. Они никуда не убегут. Не смогут просто. Поэтому она просто стояла напротив и с удовольствием вдыхала запах чужого страха.
- Замрите, - неслышно шепнул Тирриниэль, краем глаза отметив, как Шир отступил к самым кустам и бесшумно стянул с себя перевязь. - Не двигайтесь. Ни в коем случае не шевелитесь!
Стрегон тоже скосил глаза, пытаясь понять, куда подевался упрямый Охотник, но неожиданно не нашел его рядом - Шир буквально растворился в густой зелени орешника. Только смутная, изломавшаяся тень, упавшая на миг возле ног полуэльфа, подсказала, что Шир не ушел и не сбежал позорно. Не струсил, а наоборот, явно что-то задумал... ну, бог ему в помощь. Если получится, и мы выживем сегодня, даже морду ему бить не станем.
Лакр плавно, будто стоял на краю бездонной пропасти, отступил на шажок, неотрывно глядя на опасную зверюгу: она по-прежнему медлила, отчего-то не довершая едва начатый прыжок. Сверлила их голодными глазами и предупреждающе ворчала. Но при этом ее широкие ноздри беспрестанно трепетали, будто улавливали что-то в запахе незваных гостей. Что-то, что не давало наброситься и разорвать их в клочки прямо сейчас.
"Белка! - молнией пронеслось в голове Стрегона. - Кажется, она чувствует запах Белки!"
По виску Терга скатилась крохотная капелька пота, когда громадная, величиной с две человеческих головы, морда настойчиво потянулась в его сторону, принюхиваясь и что-то старательно высматривая. Он так же медленно, как Лакр, отступил, моля всех богов, чтобы кошка не восприняла это, как вызов, и еще медленнее встал плечом к плечу с вожаком. А затем принялся нашаривать рукоять меча. Но тоже медленно и крайне осторожно. И следил, следил, следил за откровенно колеблющейся хищницей.
Что-то смущало ее здесь. Что-то не нравилось и, одновременно, беспокоило. Какой-то смутно знакомый запах, неуловимое присутствие, легкий намек на то, что не все так просто с этими типами, как казалось на первый взгляд. Поэтому она медлила, позволяя им перегруппироваться и немного прийти в себя.
Спустя несколько томительных секунд Братья сгрудились вокруг замерших в полной неподвижности эльфов. Незаметно перевели дух, почувствовав себя немного увереннее. Высвободили оружие, ощетинились, готовые ко всему, однако хмера по-прежнему не нападала. Только урчала все громче, да недовольства в ее голосе заметно прибавилось.
"Мы с Белкой, - упорно твердил про себя Стрегон, будто кошка могла его услышать. - Мы пришли вместе с ней. От нас пахнет так же, как от нее. Мы с ней. Мы с Белкой. Ты должна это чувствовать".
Интересно, как там Гончая? Почему внизу так тихо? И посмотреть-то некогда - самих того и гляди, располосуют на тонкие ленточки. Плохо то, что раз сюда явилась одна тварюга, значит, и остальная стая или уже здесь, или очень скоро подтянется. И вот тогда у нас не останется ни единого шанса...
Хмера, наконец, определилась с отношением к нарушителям: воинственно вскинув гибкий хвост, тихо зашипела, уподобившись огромному питону. Затем резко оттолкнулась и...
Левую щеку Стрегона неожиданно обдуло холодным ветром. Он вздрогнул, машинально дернул головой, будто уклоняясь от невидимой стрелы, а потом вздрогнул снова, краем глаза уловив смазанную тень, метнувшуюся мимо него и со всего маху врезавшуюся во взвившуюся с места хмеру.
В мгновение ока на пригорке стало тесно и очень шумно: по траве с воем и рыком покатился мохнатый клубок из тесно переплетенных тел. Застигнутая врасплох кошка отчаянно извивалась, стегала воздух хвостом, скалилась и все время пыталась ухватить верткого противника за горло. Но громадный черный волк, каким-то чудом сумевший бросить ее в последний момент наземь, ничуть не уступал в скорости. Она яростно шипела, остервенело набрасываясь на подвижного зверя, порывалась вцепиться когтями, откусить влажный нос, прогрызть грудину, тогда как волк с лютым рычанием кидался навстречу, избегая страшенных зубов и уверенно оттесняя смертоносную хищницу все дальше от замерших в нерешительности людей.
"Волк? - озадаченно мигнул Тирриниэль. - Кажется, тот самый? Вчерашний, что так помог с Одером? Странный знакомый Бел?"
В какой-то момент звери отпрыгнули друг от друга и свирепо оскалились: хмера заметно припадала на правую лапу, хоть и была по-прежнему полна сил; а громадный волчище уверенно загородил собой Братьев и предупреждающе рыкнул. Дескать, не трожь. Он оказался ничуть не меньше ошеломленной внезапной атакой кошки. Его зубы вполне могли сравниться с ее жутковатыми клыками, а ширина грудной клетки была, пожалуй, даже немного побольше. Просто невероятный волчара. Здоровущий. И, пожалуй, один из немногих, кто не боялся в открытую противостоять такой сопернице.
"Действительно, тот самый", - признал Владыка Л'аэртэ, рассмотрев зверя в подробностях: волк стоял, набычившись и упорно сверля недовольную противницу желтыми глазищами. Зачем-то закрывал собой людей, глухо ворчал и всем видом показывал, что не сойдет с места.
Стрегон чуть опустил сведенные плечи, а Лакр с Ивером тихонько перевели дух: кажется, это Шир его позвал? Или дал какой-то знак? Не зря же испарился Торк знает куда? А может, Белка привела с собой, или он сам тихонько прокрался?..
Правда, пальцы со скоб самострелов они не убрали, но уже начали понемногу верить, что все обойдется. Терг даже рискнул оглянуться на эльфов, чтобы убедиться, что с их стороны необдуманных действий не будет, но Лан и не собирался использовать магию - имел некоторое понятие о хмерах, тогда как Картис и Тиль просто встали, прикрывая друг друга, обнажили родовые клинки и молча ждали, чем же закончится странное противостояние.
Оно могло бы длиться минуту, другую, третью. Могло бы завершиться тем, что волк и хмера, почувствовав силу друг друга, просто разошлись бы восвояси. Или тем, что молодая самка рискнула бы попросить помощи у стаи. А может, так и отстаивала бы свою территорию в одиночку... кто знает, как повернулось бы дело?
Однако эльфам и Братьям не суждено было узнать ответа на этот вопрос. Потому что в тот миг, когда они начали надеяться на лучшее, откуда-то снизу донесся смутно знакомый рев - рев доминирующей самки хмеры, ведущей по следу немаленькую стаю. Тот самый рев, которым Белка так сильно когда-то напугала своих несведущих спутников.