Опять этот странный оценивающий взгляд.
– Поговорим об этом завтра. И не спорь.
Мы въезжали в Тодрен.
Тодрен был довольно крупным городом, самым большим в долине Пилот. С холмов мы увидели большую его часть: улочки левобережного Тодрена с крепостью наверху занимали едва ли не половину крутого скального холма. На правом же берегу реки строений было заметно меньше, да и улицы здесь были ровнее и сходились в одной точке – на площади перед мостом. Именно мост и был главной достопримечательностью города. Каменный мост, соединяющий обе половины Тодрена, был высоким – такому не страшно никакое половодье, а такое, судя по отметинам на стенах набережной, бывало нередко. Полукружия арок пролетов возвышались над водой так высоко, что под ними мог проплыть приличный баркас, вот только река была такой быстрой и бурлящей, что ни одно судно не смогло бы удержаться на воде и не разбиться вдребезги, или хотя бы не перевернуться.
На обоих концах моста возвышались башни; сквозь арки в их чреве на другой берег реки тек бесконечный поток пеших путников, всадников, колясок и повозок…
Долгая дорога утомила нас и теперь, на закате дня, когда мы добрались до моста, я вполне обоснованно предвкушала долгожданный отдых в приличной гостинице на другой стороне реки – в той части города, что даже на первый взгляд выглядела и богаче, и чище, и опрятнее. Но нам не повезло: согласно здешним правилам, как только солнце закатывалось за горы, решетки в башнях опускались и мост запирался до утра, до восхода солнца, а те несчастливцы, что задержались не на том берегу, вынуждены были коротать ночь там, где остались, ибо другого моста в городе не было, а до ближайшего брода пришлось бы ехать многие мили по не самой лучшей дороге. Рисковать ломать ноги лошадям на камнях мы не стали, да и не было у нас необходимости спешить, посему на ночь мы остались в правобережном, Нижнем, как здесь говорили, Тодрене. Но поскольку не одни мы оказались в подобном положении, то на собственном опыте смогли убедиться, сколько барышей приносят всего лишь две опущенные железные решетки и запертые ворота: все ближайшие к мосту гостиницы оказались переполненными, а в "неближайших" не оказалось приемлемых для ночевки мест – спать в общем, полном блох зале рядом с пышущим луком кузнецом с одной стороны и храпящей бабусей с выводком цыплят в плетеной корзинке с другой я напрочь отказалась. В конце концов мы нашли ночлег на окраине Тодрена, под внешней городской стеной. Комнаты были далеко не лучшими, зато отдельными, а вот еда оставляла желать лучшего: на ужин подали жаркое, подгоревшее снаружи и не прожаренное внутри, и прогорклую кашу – кухарка на этом постоялом дворе явно с трудом представляла, что нужно делать с продуктами. Возможно именно поэтому гостиница и не была переполнена, как остальные. Во всяком случае спать я легла полуголодной, но резонно подумала, что уж лучше так, чем замерзать где-нибудь под открытым небом с сытым желудком.
Чуткий сон мой, однако, долгим не был. Далекий колокол на другой стороне реки как раз отзвонил полночь, когда в дверь мою постучали. Я спешно подтянула фитилек масляной лампы и босиком прошлепала до двери, чтобы снять засов.
В дверях стоял Ленни и был он мокрым с головы до пят.
– Ленни! Что случилось?
– Сорвался в реку, – беспечно отмахнулся мужчина, снял шляпу и стряхнул с нее воду, – Это неважно.
– Неважно? Ты смеешься? Ты же простудишься!
– Сейчас я серьезен больше, чем когда-либо, Никки. У нас есть проблемы похуже, чем ночное купание и боязнь простуды.
– Проблемы? – переспросила я упавшим голосом.
– Ты только не волнуйся, хорошо? Обещаешь держать себя в руках?
После таких слов в голове обычно выстраивается стройная картина неминуемого и очень скорого конца света. Я сдавленно кивнула и поплотнее укуталась в одеяло. Ленни скинул мокрый плащ, подошел к моей кровати, присел и осторожно взял меня за руки.
– Валдес в городе.
Я шумно выдохнула.
– Откуда ты знаешь?
– Я решил прогуляться по городу, осмотреться там-сям. И увидел, как в городские ворота въехал конный отряд. Это были сыскари, Никки, я узнал их. Около трех десятков солдат и парочка штатных магов с Главенствующим магом Имперского сыска во главе. Да-да, я и сам не могу поверить в то, что Угго Валдес самолично пересек пол-империи и приехал в Тодрен! Это для него немалый подвиг.
Ироничный и беспечный тон речей моего спутника никак меня не успокоил. Наоборот.
– Откуда? Откуда он здесь? – неожиданно для самой себя взвизгнула я и попыталась выдернуть руки из пальцев Ленни. Мне это не удалось, – Как он узнал, что мы здесь? Как?
– Успокойся, Никки, – неожиданно оборвал меня Ленни таким властным тоном, что я, пристыженная, умолкла.
– Успокойся, – хмуро, но куда мягче повторил Ленни, и на выразительное лицо его с крупными чертами легли резкие тени, – Лучше бы тебе ничего не рассказывать – ты слишком… остро все воспринимаешь. Я говорю тебе о Валдесе только потому, что ты должна знать и понимать, какая опасность нам грозит. Еще не все потеряно. Я вытащу нас. Меня Валдес здесь не видел, тебя тоже. Мы проскользнем у него под носом незамеченными.
Меня всегда коробил этот покровительственный и самоуверенный тон Ленни, однако я понимала, что он прав.
– Но как он здесь оказался? – сдавленно и намного спокойнее спросила я, – Ты же говорил, что погони нет. Как же он узнал, куда я отправилась? Это связь между опекуном и подопечной? Или какой-то магический след? Ты же говорил, что следа не будет!
– Насчет связи ничего не могу сказать, Никки, – с сожалением улыбнулся Ленни, однако глаза его оставались холодными ледышками, – Но магического следа за нами нет – в этом я ручаюсь. Думаю, Валдес знает, куда я иду.
– Знает? Что ты не договариваешь?
– Думаю, я должен кое-что тебе рассказать.
– Давно пора, – хмыкнула я под испытующим взглядом своего спутника. Между тем Ленни не спешил. Долгих пару минут он просто молча смотрел на меня, потом встал, пошарил за пазухой и достал знакомый мне узелок с реликтами.
– Ты помнишь землетрясение в начале лета?
Я пожала плечами – нет, никакого землетрясения я не помнила.
– Ах, да! Вельм слишком далеко, а в столице редко интересуются тем, что не затрагивает их лично. Но землетрясение было, и центр его был на юге. Почему я завел об этом разговор? Сейчас поймешь. Несколько месяцев назад, в начале лета, я нашел Ниннесут. Я говорил тебе о городе Эрранага, но не сказал о том, что случилось, когда я там побывал. До сих пор никто толком не знал, где находится Ниннесут. О нем известно было только приблизительно, хотя существуют карты, как туда добраться, описания и прочая чушь. Все это враки. Все карты сходились только в одном – долина реки Трайм, но оттуда мало кто возвращался, чтобы подтвердить это. Этой весной я дошел до Трайма. И нашел там развалины. Но это был не Ниннесут.
– Почему ты так уверен?
– Не знаю, как объяснить, – Ленни пожал плечами и принялся аккуратно развязывать узелок с реликтами, – Узкие улочки, крохотные домишки. Эрранаг не захотел бы жить в таком убогом городишке, как мне кажется. Ниннесут должен быть велик и просторен. Там должны быть широкие улицы и величественные здания. Там царила небывалая роскошь, Никки. Там правила магия, и жить там было удобно – отбросы не валялись на улицах, вода в каналах была чистой, а мостовые не утопали в грязи. Вот такой Ниннесут я искал. А еще там был дворец Эрранага. Дворцы Эрранага! Красивое, мощное, укрепленное и недоступное неприятелю здание. Вот что я понимал под Ниннесутом, Никки. Именно этот Ниннесут я и искал, а не жалкие развалины у реки.
– И все-таки ты его нашел?
– Несколько месяцев я жил в горах и искал заброшенные дороги. Если Ниннесут существовал, к нему должны вести хорошие дороги – так я рассудил. И в конце концов я нашел старую кладку. Мощеная каменными плитами дорога вела от реки вверх, в горы, местами теряясь под завалами, засыпанная песком и сором. Но она там была. Дважды дорогу пересекали глубокие ущелья. Чтобы перебраться через них на другую сторону, у меня уходили недели. Но я добрался. Я видел Ниннесут, Никки. И он был именно таким, каким я его и представлял. Как ты понимаешь, я искал его не просто так. Мне нужны сокровища Эрранага.
– А они действительно существуют?
– Я уверен в этом. Если древние карты не верны, это не значит, что в рассказах о Ниннесуте все лживо. Со времен Эрранага сохранилось одно старинное предание о том, как один человек попал во дворец императора. Половину текста прочесть уже невозможно, но кое-что различимо. Так вот, человек рассказывает о тысячах богатых покоев, через которые ему пришлось идти, о таком большом чертоге, что люди на другом его конце выглядели как муравьи, о лике самого Эрранага – к тому времени уже дряхлом и старом, однако вполне еще сильном и не впавшем в старческое слабоумие. За услугу, оказанную императору, Эрранаг предлагал человеку награду: именно ради этого того призвали во дворец. Я не буду перечислять дары, которые предлагались тому человеку. Достаточно одного: Эрранаг взял в руки ключ, висевший на золотой цепи у него на груди, и предложил человеку спуститься в сокровищницу, чтобы выбрать дар себе по вкусу.
– И что сделал тот человек?
– Разумеется, отказался, – ворчливо пояснил Ленни, – поскольку вовремя понял, что Эрранаг его проверяет. Вассалу не полагается проявлять собственную волю, он может только согласиться с тем, что предлагает сюзерен. Потому он просто заявил, что примет все то, что даст ему господин. И получил мешок золота по весу собственного коня.
– Неплохая награда, – хмыкнула я.
– И говорит о том, что с золотом Эрранаг расставался вполне легко. Но в этой истории главное не золото, Никки, а ключ, без которого в сокровищницу не попасть. Этот ключ.
Из узелка с реликтами Ленни достал несколько обернутых в лоскуты шелка предметов, и по мере того, как он освобождал их от ткани, удивление мое росло. Небрежным движением пальца мужчина сдвинул вместе знакомый мне реликтовый жезл, тусклого металла кольцо, принесенное Зябликом, и странного вида наперсток с ребристыми бородками, о назначении которого я не догадывалась. До сего момента. Все три предмета, лежащие рядом, воедино вполне узнаваемо составляли ключ, у которого не хватало разве что фигурной головки: "наперсток" определенно подходил к одному концу жезла, а кольцо определенно было создано, чтобы скрепить одно с другим.
– Не хватает головки, я знаю это, – словно прочтя мои мысли, кивнул Ленни, – Придется обойтись без нее.
– Так ты знаешь, где дверь, которую открывает этот ключ?
Ленни пристально на меня посмотрел, потом снова кивнул, вторя собственным мыслям.
– Знаю. Я был там. Я догадывался о ключе, но думал, что могу попытаться обойти замок.
– Звучит не слишком обнадеживающе.
– Если бы я знал, к каким последствиям это приведет, то поостерегся бы лезть так напролом. Оказалось, у наследия Эрранага есть хранители. По крайней мере они такими себя считают. Это какое-то горское племя, проживавшее в окрестностях Ниннесута со времен смерти Эррагана – якобы он наказал им хранить то, что скрыто в недрах Ниннесута. Они убивают любого человека, который посмеет забраться в развалины. Вот почему о Ниннесуте было так мало известно. Просто никто оттуда не возвращался. Мне удалось сбежать чудом!
– От горского племени?
– Очень воинственного и опасного горского племени, Никки, к тому же вооруженного реликтами. Справиться с потомственными магами, всю свою жизнь положившими на то, чтобы отгонять чужаков, не так-то просто!
– Что же позволяет тебе считать, что сейчас ты справишься? – с долей скепсиса рассмеялась я, – Ключ? Он обладает какой-нибудь особой силой?
– Не в этом дело, Никки. Не в ключе дело. И даже не в золоте Эрранага. Когда я был в Ниннесуте, мне удалось пробраться вглубь пещер под развалинами крепости Эррагана и почти добраться до сокровищницы. Там хранители и загнали меня в ловушку. Я не слишком сильный маг, Никки, но смею надеяться, ловкий. Я обманул их. Я заставил их сражаться друг с другом. А потом случилось нечто странное. Не знаю, как и почему это случилось, хранители переусердствовали, я поджег не то, что надо, или просто так совпало, но в подземельях произошел взрыв. А едва я выскочил на поверхность, как горы сотрясло землетрясение. Я до сих пор удивляюсь, как я выжил. Землетрясение разрушило многое из того, что еще можно было разрушить, так что Ниннесут остался грудой руин, когда я его покидал. А до того, как уйти, я спустился вниз. Как ни смешно сказать, но стены сокровищницы выдержали. Я не смог открыть замок ни до землетрясения, ни после него. Я понял, что без ключа сделать это невозможно. И я вернулся в Вельм, чтобы найти части ключа. Тогда я хотел только одного – добраться до сокровищ Эрранага. Но теперь кое-что изменилось.
В этот момент Ленни освободил от кусочков шелка все остальные реликты, за чем я наблюдала с немалым интересом, сгреб предметы в горсть и бросил их обратно на стол.
– Смотри, – только и сказал Ленни, не отрывая от меня глаз.
Несколько секунд ничего не происходило. А затем реликты вдруг дрогнули, чуть качнулись на месте и развернулись вокруг своей оси. Один конец знакомого мне жезла указывал теперь на правый край окна, как и странный треугольный костяной нож с металлической рукоятью в виде спящей кошки, и ничем не примечательное веретено с основательно истертыми боками. И искусно вырезанный из светлого дерева кораблик повернулся носом к окну, и выгнутый дугой гребень сдвинулся примерно на ноготь в ту сторону, а потом медленно закачался на столешнице, как позабытые ребенком качели. Даже ажурная, черного металла цепь или своеобразное ожерелье, которое я раньше у Ленни никогда не видела, вытянулась в струнку…
Мужчина собрал реликты и снова бросил их на стол. И опять странные магические предметы развернулись так, словно их тянуло магнитом. В одну сторону.
Я вопросительно выгнула бровь.
– Это стало происходить где-то месяц спустя после землетрясения. Всегда одно и то же. И чем мы ближе к Ниннесуту, тем сильнее.
– И как ты это объясняешь?
– Думаю, от землетрясения в сокровищнице что-то повредилось. Заработал какой-то мощный реликтовый артефакт – он и притягивает к себе реликты поменьше.
– И что это за артефакт?
– Откуда мне знать? Я говорил со многими знающими людьми, но догадка нашего старого доброго Олеуса кажется мне наиболее правильной. Он меняет погоду, Никки.
– Погоду? – я не скрывала ошеломления и Ленни снисходительно улыбнулся.
– Да, моя простушка, погоду. Небывалая засуха в Линее, тройное землетрясение в Одумасских горах, наводнение в долине Наррот, необычайно короткий и мягкий Йердас, холодная зима в Вельме. Может, это просто совпадение, может, мы многого еще не знаем. А может, артефакт внутри сокровищницы Эрранага вызовет ураганы и сметет с лица земли города? Или раздавит чудовищной волной? Про Эрранага рассказывали многое, и не последним делом о том, как он изменил погоду в этом мире.
– Но ведь это как-то нужно остановить.
– О да, именно это я и хочу сделать. Нужно добраться до сокровищницы, открыть ее и остановить артефакт. Или наоборот запустить его? Боюсь, если не сделать этого, землетрясения, ураганы, наводнения будут только усиливаться и в конце концов уничтожат нас.
– Значит, любой человек, у кого есть реликт, теперь знает, где Ниннесут?
– Верно, Никки. Соперников у меня будет много, и мало кого из них волнует, что случится с этим миром, – с мрачным пафосом произнес Ленни, а глаза его сверкнули холодным блеском, – Здесь я подхожу ко второй части моего рассказа. Я давно искал части ключа, как ты понимаешь, много лет, но только после поездки в Ниннесут занялся этим всерьез. За нижней частью с бороздками мне пришлось съездить в Кох этим летом. Скрепляющее кольцо, как я узнал, выкрал вор по имени Зяблик. Продавать свой реликт он не захотел, пришлось предложить ему участвовать в походе к Ниннесуту… Впрочем, о Зяблике ты и сама все знаешь. А средняя часть ключа, известная как жезл, находилась в Вельме. И об этом было известно не только мне. Жезл искали многие, в том числе и Угго Валдес. У меня с ним были личные счеты. Однажды я оставил Главенствующему магу на память один шрам – этого он никак не может мне простить. А потом выяснилось, что мы ищем одно и то же – ключ Эрранага. Вот тогда его сыскные псы и встали на мой след. Это случилось летом, тогда мне удалось оторваться от них и уплыть в Кох, но как только я вернулся, я знал, что меня будут искать: сыскари всегда обнюхивали каждый прибывающий в Вельм корабль и вряд ли когда-нибудь прекратят это делать. Так что я знал, что времени найти жезл у меня будет очень мало. Валдес знает про Ниннесут столько же, сколько и остальные – карты, предания, легенда о ключе Эрранага. Его псы пару лет назад уже отправлялись на поиски города, но не вернулись. Валдес не слишком старался в поисках, но в начале лета по Вельму прокатился слух, что жезл где-то в столице. Подозреваю, тот человек, что когда-то продал жезл Кобу, понял, что за ценная вещичка этот жезл, и проговорился кому-нибудь. Или не Кобу, что куда вероятнее. Как жезл попал к старику Кобу – не знаю и вряд ли когда-нибудь узнаю. В Вельме не так много торговцев реликтами, так что рано или поздно Валдес вышел бы на Коба и вытряс бы из него жезл, но старик помер и о его барахле не вспомнили. Так что и Валдес, и Рейнос стали искать не жезл, а того, кто способен этот жезл отыскать. То есть меня. Пока я ездил в Кох за частью ключа, Рейнос навестил всех людей, с кем я хоть словом перекинулся в Вельме. Так он вышел на Олеуса.
– Это он убил старика?
– Наверняка. Олеус знал, куда я отправился, но сказал он об этом людям Рейноса или нет – значения не имеет. Его все равно убили. Бедный старый зануда!
– Он не зануда! – возмутилась я.
– Да? – в глазах Ленни горел насмешливый огонек, – Пусть и так. Он был помешан на Ниннесуте, вечно о нем болтал. Все мечтал отправиться на его поиски. Искал любые вещи времен Эрранага, любые записи. Это его стараниями стала известна древняя легенда о ключе. Это он разыскал несколько лет назад древний манускрипт и перевел его. А не будь он так болтлив – остался бы жив.
– Он кого-то очень боялся, – задумчиво заметила я, вспоминая две наши странные встречи.
– На его месте я бы тоже боялся. Оказаться между Угго Валдесом и мальчиками Рейноса – не каждому так повезет.
– Разве не странно, что ты оказался там, когда я надумала отнести реликты к господину Олеусу? – пробормотала я.
– Тогда и я подумал, что ты не та, за кого себя выдаешь. Больно все гладко выходило. Мне позарез нужен жезл, а тут ты его приносишь. Что я должен думать?
Странно жесткий тон его слов удивил меня, я недоуменно вскинула взгляд.
– Совпадение.
– Точно, – насмешливо кивнул Ленни, – именно это и пришло мне в голову. Олеус убит. Женщина с редким магическим даром приносит мне часть ключа Эрранага. За нами гонятся люди Валдеса. Совпадение?
Речь стала еще жестче. От демонстрируемой мужчиной угрозы я внутренне подобралась, но промолчала. Чего он добивается? Что все это значит?
– Ты была или человеком Рейноса, или Валдеса, который таким образом решил вызнать у меня, где остальные части ключа. Но чьим именно?
– Я не была ничьим человеком.