- Инглор был сыном Гилнора Светлого из Дориата и Ирит Нарготрондской, чье имя на Высоком Наречии было Ириссэ… - мерно покачиваясь в седле, рассказывал он как раз одну такую, а кардоланцы слушали, и дорога плыла мимо. - Однажды Гилнор ушел ненадолго из Дориата, но назад не вернулся. Вскоре стали говорить, что его убили орки, которые даже в годы Осады Ангбанда проникали в Восточный Белерианд. Но Ирит не поверила этим слухам. Как-то раз Ангрод сын Финарфина гостил в Менегроте и увидел юного Инглора. Мальчик восхищенно взирал на воина-нолдо и попросил князя взять его к себе в дом и научить сражаться. А среди эльфов было принято отдавать детей, когда те повзрослеют, на воспитание. Ангроду полюбился юный Инглор, и он посадил мальчика себе на колени, назвав своим приемным сыном. Ирит испросила у Тингола согласия и поселилась вместе с сыном в Бар-эн-Эмин в Дортонионе… - Гэндальф прервался. И вытянулся в седле вверх.
- Впереди что-то происходит, - сказал он уверенно. - К оружию, кардоланцы.
Гарав немедленно подал Эйнору шлем, Фередир - щит. Мальчишки тоже полностью снарядились, и Фередир вежливо, но непреклонно сказал:
- Прошу тебя, почтенный Серый Странник, займи место между нами.
Мальчишки встали позади Эйнора - и справа-слева, образовав такой мини-клин, благодаря леворукости Гарава прикрытый щитами с обоих боков. Гэндальф хмыкнул, но противиться не стал, и все четверо двинулись рысью.
Уже через полминуты Гараву стало ясно, что маг был прав. Спереди - из-за рощицы за небольшим лужком - донеслись и до людей шум, неразборчивые крики и прилязгиванье металла. Воины рысью преодолели луг и, снова перейдя на шаг, осторожно въехали в рощу, скрывшись за её зеленью.
Почти сразу же Фион вздыбился, и Эйнор склонился с седла вниз. Гарав не сразу различил, что в подлеске прячутся не меньше двух десятков тяжело дышащих хоббитов - женщин и детей. Они порскнули из-под копыт огромных коней в разные стороны, дети подняли крик, но это уже не интересовало людей, потому что за рощей шёл бой.
С полдюжины хоббитов с луками, прячась и перебегая по краю оврага, отделявшего рощу от ещё одной луговины, отстреливались от вертящихся там и тоже стреляющих в ответ вастаков. Их было с десяток, они пускали стрелы с седла. Тут и там лежали тушки небольших лошадок-пони, какой-то разбросанный скарб, поломанные повозки, тела - двое вастаков, не меньше двух десятков хоббитов… и большинство тел были женскими и детскими.
Гарав увидел, что глаза Фередира стали бешеными, а губы искривились, обнажая оскал. Маг нахмурился и неожиданно ласково сказал продолжающим метаться и кричать хоббитам (их мужчины оборачивались в отчаяньи, думая, что в рощу пробрался враг - кое-кто уже явно собирался лезть через овраг на выручку):
- Не бойтесь, друзья. Мы поможем! - И вдруг…
Гараву почудилось, что маг с конём превратился в большое крылатое существо - птицу не птицу, окутанную огненным ореолом… Взметнулись полы балахона - и его серый перелетел овраг одним могучим прыжком. Более того - кони людей, не дожидаясь понуканий, ринулись следом, Гарав еле успел вцепиться в узду и луку седла…
…Жёстко тряхнуло. Мальчишка плотно сжал колени и с изумлением понял, что сидит в седле. Мага видно не было, зато послышался крик Эйнора:
- Гарав справа, Фередир слева - смерть убийцам - дагор, Кардолан!
"УааааарррррРРР!" - зарычал его рог - когда он успел схватить рог с перевязи и протрубить?!
- Даго-о-о-ор!!! - закричал Фередир, склоняя пику.
И Гарав подхватил его крик:
- Даго-о-о-ор!!!
…Неизвестно, что подумали хоббиты при виде воинов-людей. Но, конечно, им показалось, что на помощь пришли могучие сверхъестественные силы - Гарав потом долго с удовольствием вспоминал молодое изумлённое лицо с огромными глазами, в которых обречённая тоска сменилась надеждой на чудо. А Хсан уже нёс всадника дальше - и Гарав понял, что это будет его первый конный бой.
И как бы не последний - на коне мальчишка воевал плохо…
Высокая посадка позволяла вастакам приподниматься и стрелять из лука на скаку во все стороны. Но в конной сшибке посадка кардоланцев - глубокая, с прямыми ногами, прочно упёртыми в стремена - была идеальной для таранного удара. Кроме того, лошади у кардоланцев были мощней вастакских. А расстояние для луков позволяло сделать один залп. Один, да и то не всем, потому что Гэндальф серым вихрем, в котором сверкали синие молнии, налетел на ближних вастаков.
Эйнор схлестнулся с вастаком, чей шлем был дополнен кольчужной маской и украшен пучком синих и золотых перьев. Это было последнее, что видел Гарав, потому что потом он получил страшной силы удар в щит и кувыркнулся с коня.
Его спасли сразу несколько вещей. Во-первых, вастак, наслышанный о конной посадке врагов, явно не рассчитывал, что сшибёт соперника одним ударом - и проскакал ещё полсотни шагов, прежде чем развернулся. Во-вторых, мальчишка умел падать и не покалечился, не выпустил ни щита, ни копья. А в-третьих, враг явно не подозревал, как можно драться таким копьём, как у Гарава.
Падение оглушило и разозлило мальчишку. Во всяком случае он не сделал того, что, по мнению вастака, должен был сделать одинокий пехотинец перед всадником - не побежал. Вместо этого он пригнулся и стал ждать, глядя только на летящую к нему солнечную искру - наконечник хвостатого копья вастака, который скакал полным карьером.
Копьё с треском ударило в подставленный щит. Но в последний момент, повинуясь чутью, Гарав чуть повернул его - и одновременно выкинул вперёд и вверх своё копьё, упирая его в землю тупьём.
Вастак взревел, но коротко и захлёбываясь. Войдя под нижний край его круглого щита, широкий наконечник выскочил, пройдя через кожаный доспех, внутренности и почку наружу - и сбил всадника наземь, проткнутого копьём навылет. Конь вастака с жалобным ржанием полетел в сторону, мотая головой и вскидывая круп. Гарав обернулся, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как валится из седла - по хоббитской стреле в каждом глазу - подскакавший и замахнувшийся на него второй враг.
В двадцати шагах рубились Эйнор и командир вастаков - видно, они не одолели друг друга копьём и пикой. Гэндальф возвращался с дальнего края луговины. Фередир, спешившись, осматривал бок Азара.
- Чёрт, всего один! - досадливо вскрикнул Гарав. - Один всего! А?!
К нему подошёл Хсан. Удивлённо фыркнул: мол, ты куда делся, хозяин, мы так хорошо начали?! Гарав обнял коня, поцеловал:
- Прости неумеху…
Сабля упала из перерубленной над локтем руки вастака-командира. Гарав услышал крик на адунайке:
- Пощады!
- Ты пощадил?! - свирепо прорычал Эйнор - не похоже на себя, Гараву на миг почудился золотой ореол, окруживший Эйнора и превративший юного рыцаря в огромного воина (и было в воине что-то… страшное, если честно…).
И Бар, сверкнув на солнце синей сталью и алым узором, рассёк вастака надвое - от макушки до седла…
… - Смотри, - Фередир гадливо показал Гараву наконечник подобранной вастакской стрелы - с двойным шипом. - Не вырвешь сразу, только вырезать из тела… Погань смрадная, хуже орков.
- Не сравнивай даже скверных людей с орками, - сказал Эйнор. - Что с Азаром?
- Бок поцарапал, в коня били, да я увернулся - знаю их сучью повадку исподтишка кусать…
Эйнор кивнул. И повернулся к Гараву:
- Кувыркнулся ты знатно.
Гарав повесил голову. Он понимал, что уцелел случайно.
- А вот как ты конного поддел - это смотреть было приятно, - закончил Эйнор. - В общем, ни хвалить, ни ругать не буду.
- Я научусь… - пробормотал Гарав.
Эйнор махнул рукой:
- Закончили.
Но потом вдруг обнял Гарава, притиснул к себе и, чуть наклонившись, горячо шепнул в ухо:
- Волчонок, прости меня. С тобой путешествовать - всё равно что с кочки на кочку прыгать, ну честное слово! Прости…
- Да ладно, - Гарав отстранился смущённо.
И понял, что на самом деле не держит на рыцаря никакого зла.
Хоббиты между тем собрались вокруг спешившегося Гэндальфа - он казался добрым и терпеливым дедушкой в окружении множества внучат. А между тем этот дедушка зарубил пятерых вастаков - столько же, сколько кардорланцы вместе, даже больше на одного. (Двое было за Фередиром, по одному - за Эйнором и Гаравом.) Впрочем, собрались там только женщины и дети - мужчины ходили по полю. Они потеряли всех пони… и хотя разбросанные вещи уцелели, среди убитых были четыре женщины и десять детей. Почти всех закололи в спину копьями либо зарубили ударом по голове, в лицо - такой удар всадник наносит, уже проскакав мимо бегущего от него пешего - удар назад и вниз, от него почти нет спасения.
- Сволочи, - сказал Гарав по-русски, увидел маленькую девочку (почти человеческую) с разрубленной надвое головкой. Сглотнул и, присев, стал осторожно обвязывать бинтом из сумки страшную рану, чтобы скрыть её от глаз. - Сволочи, за что они их?! Твари, гады… - Он вытер намокшие глаза о плечо и расцарапал лицо жёсткой кожей колета. - С ними так надо, пойти в их земли и с ними так надо со всеми…
- Не говори так, оруженосец… - тихо сказал подошедший Серый Странник.
Гарав вскинул глаза:
- Ты знаешь мой язык?!
- Я читаю по твоему лицу, - печально ответил Гэндальф, становясь на колено и опираясь на посох. - Но знаешь… Падение Нуменора началось не с того дня, когда его короли открыто возжелали зла. Нет. С того дня, когда они решили, что обладают единственной правдой - и она так велика и правдива, что не грех принести её и другим людям… да хотя бы и на остриях мечей. Ради их пользы… Твой рыцарь был прав, Гарав, - Гэндальф повёл вокруг рукой, - это - тоже люди. Плохие, злобные, глупые - но люди…
- Это не люди! - запальчиво и яростно крикнул Гарав. - Ты не прав, Гэндальф, это - не люди, и никогда я не соглашусь с этим!
Гэндальф ссутулился.
- Ну что ж, - сказал он тихо и устало. - Каждый идёт своей дорогой, Гарав. Своей. Это и есть милость и право…
Он поднялся и тихо, но заливисто свистнул. Кони вастаков, бродившие тут и там по луговине, навострили уши и стали собираться к магу - в этом было что-то жутковатое. А Гэндальф заговорил, обращаясь к хоббитам - на странном, ни на что не похожем языке, Гарав уже слышал его, когда встретил охотников Роримака. Те внимательно слушали, тоже подходя ближе - гораздо решительнее коней, которые одобрительно кивали, вслушаваясь в речь мага. Наконец Гэндальф обратился к Эйнору:
- Рассчитывал я с вами доехать до моста. Но сами видите, малышам моя помощь нужна гораздо больше. Я помогу им похоронить павших и с поклажей добраться до Имладриса… А ты, рыцарь Эйнор, не откажешься ли выполнить мою просьбу?
- Всё, что смогу, - коротко ответил Эйнор, передавая шлем Гараву.
- Отложи ещё ненадолго свой путь на юг. За мостом стоит большой объединённый отряд артедайнцев и кардоланцев. Им командует Арафор сын Арвелега, - Гарав заметил, как брови Эйнора дёрнулись, - и ты передай ему всё, что видел и слышал в последние дни.
- Я сделаю это, - кивнул Эйнор. И не удержался: - Откуда ты знаешь про отряд, Серый Странник?
Гэндальф нахмурился:
- Что сказали тебе в ту ночь, когда принимали в рыцари, Эйнор сын Иолфа?
Эйнор усмехнулся:
- Я понял тебя. - И махнул рукой: - В сёдла, живо!
* * *
При виде отряда у Гарава стало легче на сердце. До сих пор самым большим соединением "хороших парней", которое он видел, были эльфы Фарона, и Гарав где-то в глубине души продолжал побаиваться малочисленности "наших". Но тут…
За мостом, к югу от Восточного Тракта (вот уж насквозь знакомое место…), стояли бесчисленные шатры, полыхали костры - и висел над лагерем ровный шум, сложенный, как из кусочков мозаики, из лязга металла, ржания коней, людских голосов, песен и смеха. Даже издали были видны знамёна - серебряная на синем шестиконечная звезда Артедайна, красные на чёрном Мечи Кардолана - и ещё какие-то: серые с алым орлом и голубые с белым лебедем. Солнце как раз начинало садиться за спинами путников за далёкие теперь Мглистые горы, и его лучи освещали лагерь, придавая многоцветью ясное веселье.
- Здесь Кирдэн! - воскликнул радостно Эйнор, привстав в стременах, и по его лицу Гарав понял вдруг: рыцарь всё это время беспокоился и мучился сомнениями. - Лебедь! Хвала Валарам!
- И даже рудаурцы здесь. - Фередир дёрнул Гарава за рукав кольчуги. - Орёл - это герб Рудаура… Тысяч восемь-десять, - оценил он общую численность войска.
- А сколько может выставить Кардолан? - спросил Гарав, пуская коня за рыцарем, Фион которого уже зарысил вперёд.
Фередир пожал плечами. Эйнор ответил, не оборачиваясь:
- Тяжёлой конницы - восемь сотен. Средней - две тысячи. Тяжёлой пехоты - восемь тысяч, лучников - пять. И тысячи две вспомогательных частей… Артедайн может больше; здесь, кстати, считай четверть нашего войска.
- А ополчение? - Гарав посчитал около восемнадцати тысяч, сложил это с… - ну, пусть! - тридцатью тысячами Артедайна, округлил до большего, и получившиеся пятьдесят тысяч - хорошо, если только вдвое меньше, чем у Ангмара! - ему не понравились.
Эйнор отозвался:
- Можно созвать. Но его не поведёшь воевать далеко от своих земель.
- Ха, - вмешался Фередир довольно нахально. - У Гондора одной тяжёлой конницы двадцать тысяч! А сколько людей у наших родичей к северо-востоку от Мглистых гор? - Про эльфов он не говорил принципиально. - Мы раздавим Ангмар, как улитку! - И дёрнул ногой в стремени, давя воображаемого врага.
Гарав промолчал. Он мучительно старался вспомнить, чем же закончилась история арнорских княжеств? Явно ничем добрым, иначе Арагорн не был бы Бродяжником (телконтаром, усмехнулся мальчишка, вспомнив старого оружейника в Форносте)… но когда? Как?..
…Княжич Арафор, как уже давно сказали Гараву, на своего отца - тот был светловолос, редкая вещь в династии князей Артедайна, потомков нуменорских Верных! - похож не был. В принципе Гарав подумал бы, что это дальний родич Эйнора. Арафору было лет двадцать, не больше; высокий, темноволосый, быстрый, с повелительными жестами и жёсткой речью, он по-приятельски приобнялся с Эйнором, кивнул оруженосцам, показав рукой, чтобы поднялись с колена и, выслушав короткий рассказ на квэнья, поморщился:
- Они стоят дальше по берегу Буйной и никуда не идут. Две других армии - чуть меньше - напротив Форноста и на севере нагорий, почти у залива Форохел. Четвёртая - в Карн Думе… откуда ты так счастливо выбрался. - Арафор улыбнулся, и Гарав с Фередиром напряглись - им одновременно почудилось в этих словах княжича что-то вроде подозрительного упрёка Эйнору. Но Эйнор засмеялся, и Арафор весело сказал мальчишкам: - Не поднимайте шерсть на загривках, titte huani. Я сказал то, что сказал, и второго дна у моих слов нет… Ты останешься ночевать? - снова повернулся он к Эйнору. - Я прикажу разбить шатёр.
- Нет, благодарю, - покачал тот головой (оруженосцы разочарованно засопели в унисон). - Раз уж меня занесло сюда - загляну в Пригорье… по делам. А оттуда спущусь по Барандуину прямо в Зимру.
- Как знаешь, - развёл руками Арафор. - Нужны деньги или припасы? - Эйнор снова покачал головой. - Я провожу вас сам…
…И он правда проводил - не меньше лиги ехал впереди рядом с Эйнором (они о чём-то говорили на квэнья), следом - Гарав с Федериром и трое оруженосцев Арафора (двое чуть младше его самого, один - в возрасте Гарава), дальше - два десятка конных из личной сотни княжича. Оруженосцы тоже не молчали - и Гарав подумал, что если все они похожи на этих и на Фередира, то, наверное, общаться с ними будет легко, надо только поглубже вникнуть в темы коней и охотничьих собак и привыкнуть, что женщин часто обсуждают вовсе не "куртуазно"… Ну а про оружие он и сейчас мог говорить свободно и даже поспорил с одним из оруженосцев насчёт харадримских клинков, про которые тот говорил, что хороших харадримцы просто не привозят - Гарав же был уверен, что и не надо, потому что тамошняя сталь в первый же мороз подведёт.
Потом кто-то в конвое начал песню - древнюю, в которой были слова "Пускай рыдают вдовы, пускай горит земля - шагают легионы Золотого Короля!". На него было зашикали, но Арафор крикнул, не поворачиваясь:
- Пусть!
По выжженной равнине марширует легион!
Мы - воины стальные,
Потомки Трёх Племён!
Даст дикарям неверным порядок и закон
Наследник Рода Бэора -
Король Ар-Фаразон!
- гремело в лесу над Трактом…
… - А как княжич нас назвал? - спросил Гарав, когда они разъехались - уже под луной, ущербной, но яркой, на распутье, где от Тракта уводили несколько тропинок, - и княжеский конвой исчез в тенях. - Это… titte huani, - повторил он.
- Щенята, - усмехнулся Эйнор. - Ты обиделся?
- Нет, - пожал плечами Гарав. "Я не обиделся даже на то, что ты меня высек", - хотел сказать он, но не сказал, хотя это было правдой.
А Фередир не без лукавства спросил:
- Эйнор, а мы успеем в Пригорье до лоэндэ?
В воздухе свистнул повод, но Фередир ловко уклонился, вскочил обеими ногами на седло и крикнул, пружинно выпрямившись:
- Хэй!
Азар прижал уши, всхрапнул и рванул вперёд, унося хохочущего мальчишку, который ещё и пританцовывал на седле в галопе. Эйнор и Гарав засмеялись.
- А что такое лоэндэ? - спросил младший оруженосец.
- День летнего солнцестояния, - ответил Эйнор. И замолчал. Но молчал он, чему-то улыбаясь - не похоже на себя, почти рассеянно.