Элидор - Алан Гарнер 5 стр.

- А ты когда-нибудь пыталась мать обмануть? - спросил Николас.

- Что жеделать?

- Не знаю, - сказал Ник. - Мы должны все сделать сами. Нам никто не поможет.

На следующий день царила такая суматоха, что дети безо всякого труда спрятали Сокровища за стеной в спаль­не. Роланд протиснулся между балками и засунул Сокро­вища поглубже, чтобы не было видно.

Наконец задний борт фургона для перевозки мебели закрепили, дети уселись с родителями в машину, и та по­ехала вперед.

Новый дом находился всего в шести милях от старого. В разговорах миссис Уотсон называла его деревенским кот­теджем; возможно, так и было лет сто назад, но теперь дом стоял на улице в пригороде, а к крыльцу вела асфальтиро­ванная дорожка. Это был кирпичный коттедж из четырех комнат и пристройки с кухней, но мистер Уотсон догово­рился, чтобы над кухней надстроили ванную и еще одну спальню. Почерневшие каминные решетки выбросили, ка­мины украсили желтыми изразцами, а камин в гостиной мистер Уотсон собственноручно выложил кирпичом в де­ревенском стиле. Миссис Уотсон обегала антикварные лав­ки в поисках медной утвари, чтобы развесить ее по стенам; еще она нашла три старинных образца вышивки, два ка­ретных фонаря и раскрашенную от руки карту графства в рамке, под которой стояло "1662 год".

До станции им теперь было рукой подать, так что мистер Уотсон мог ездить на работу в Манчестер. И все же, так как дом стоял в самом конце ряда, всего в полу­миле от них начинались поля. Дом был гораздо меньше прежнего, но миссис Уотсон говорила, что пошла на эту жертву, только бы дети росли на свежем воздухе.

Первое, что Роланд увидел, когда машина свернула на ихулицу, было крыльцо. Здесь оно выглядело странно: его место в Элидоре. Роланд так ясно видел его на склоне кургана, что здесь оно казалось жалким подражанием. Но что, если они откроют дверь, а за ней будет коридор, освещенный мертвенным светом?..

- Вот мы и дома, - сказал мистер Уотсон. - Добро пожаловать!

На полу лежали газеты, но карболкой уже пахло меньше.

Они расположились рядом с кухней - миссис Уот­сон называла эту комнату "столовой", а дети - просто "средней комнатой". С одной стороны там шла лестни­ца, а под лестницей находилась кладовка.

Мебель поставили в гостиную, из которой через крыльцо можно было выйти прямо на тротуар: перед­ней не было.

К вечеру они уже смогли поужинать за столом, посмот­реть телевизор и лечь спать.

Дети поднялись к себе рано. Лестница вела наверх пря­мо в комнату мальчиков, поэтому они собрались в не­давно надстроенной спальне Хелен, дверь которой плот­но закрывалась.

- Надо решить, где лучше хранить Сокровища, - начал Роланд.

- Положим их в свинцовый ящик и зароем в зем­лю, - предложил Николас.

- Надо, чтобы мы могли их быстро достать, - ска­зал Дэвид, - в случае если они потребуются Мэлиброну.

- На это рассчитывать не приходится. Давайте смот­реть правде в глаза. Вы же видели, какие чудища там вы­шли из лесу и полезли на стены. У Мэлиброна нет ника­кого шанса.

- Мне тоже так сначала показалось, - возразил Ро­ланд. - Но теперь я думаю, что шанс у него есть. Вы не заметили, какой у него был вид в самом конце? Он не был испуган - скорее, даже радовался, как будто самое главное было дать нам уйти через ту дверь.

- Да, верно, - подтвердила Хелен. - Его не волно­вало, что с ним самим случится, только бы Сокровища спасти.

- Не знаю, - проговорил Роланд. - Он сказал, что это Страх выходит из Кургана и что мы сами своим во­ображением создали эти чудища. Он был прав: кое-кого из них я видел раньше.

- Ну конечно, - согласился Николас.

- Птица с руками, - продолжал Роланд, - и чуди­ще с мордой посреди груди. У нас в школе в кабинете рисования еще такие картины висят. Ну, те, знаете, где всех в ад волокут.

- А ты заметил такого тощего волосатого с длинным носом? - спросила Хелен. - Когда я была маленькой, я его то и дело видела во сне. Это после того, как я испуга­лась маминой горжетки из лисы.

- Вы что хотите сказать? - удивился Дэвид. - Что они появились только потому, что мы их боялись? И были там? - А когда мы ушли из Элидора, они исчезли? - спро­сила Хелен.

- Да, я так думаю, - сказал Роланд.

- Хотелось бы надеяться, - проговорил Николас. - Только мы, верно, этого никогда не узнаем.

- Что же нам делать с Сокровищами? - спросил Дэвид. - Поищем для них тайник?

- Лучше не будем, - ответил Роланд. - Надо, что­бы они всегда были при нас, а не то как узнать, что все в порядке?

- Показать бы маме не две палочки, а настоящий меч, тогда ее легче было бы уговорить, - сказал Дэвид.

- А вы заметили? - спросил Роланд. - Когда Со­кровища держишь в руках, на ощупь они такие же, как были. Они только на вид другие.

- Ну, не знаю, - сказал Николас. - У вас иное дело, а камень - он камень и есть, когда таскаешь его на себе.

9
"Статик"

В конце недели Роланд решил отправиться за Сокрови­щами. По пятницам у них была физкультура, и он воз­вращался домой с рюкзаком, в котором лежал спортивный костюм, куда легко можно было спрятать камень и чашку. Доставить два других Сокровища трудности не представляло.

Принести Сокровища выпало Роланду, так как он один ездил в школу на электричке. Сойдет на станции у их старого дома, заберет Сокровища и следующим поез­дом вернется домой.

Странно было идти от платформы с обычной толпой, школьниками, а также дельцами. Пожилые и обеспечен­ные, они-то могли выйти из своих контор в половине четвертого, спуститься по лестнице и увидеть вдали свет за цветными стеклами их парадной двери, а не пустые окна и вывеску "Продается" за живой изгородью.

Когда Роланд поднял щеколду на калитке, он понял, какой большой кусок его жизни остался здесь, в старом доме. Неповторимые звуки: скрип этой калитки, шорох его шагов по этой дорожке. Куда бы он ни уехал, ему не удастся взять их с собой. Дом уже как-то изменился, хотя прошла всего неделя. Роландом овладела какая-то нелов­кость, почти смущение, оттого, что он здесь; когда он подошел к двери, ощущение это настолько усилилось, что по шее у него пошли мурашки, а ладони онемели. Ощущение это было похоже на страх, но Роланд не боялся. Он вставил ключ в замочную скважину - вдруг дверь перед ним распахнулась.

В сумрачной затененной передней стоял мужчина.

- Ты что тут делаешь, сынок? - сказал он грубым невыразительным голосом человека, всю жизнь прожив­шего в Манчестере.

- Ни... ничего, - пробормотал Роланд.

Одет мужчина был в комбинезон, а в руках держал какие-то электроинструменты. Разглядев это, Роланд приободрился.

- Я здесь раньше жил. На прошлой неделе мы пере­ехали, вот я и зашел кое-что забрать.

- Что именно?

- Так, ерунду всякую.

- Ты, случаем, не радиолюбитель? - спросил муж­чина. - Кое-что эти субчики умеют, но ведь то-то и опас­но. Можно себе навредить.

- Нет, я не любитель, - сказал Роланд, - Мой брат очень интересуется радио, а у другого брата есть тран­зистор, но я в этих делах ничего не смыслю.

-Д-да, - протянул мужчина. - Что-то здесь стран­ное происходит, это уж точно.

- А что такое? - спросил Роланд.

- Да знаешь, целую неделю нам поступают со всей округи жалобы - помехи в радиоприемниках и телеви­зорах и всякое такое, ну прямо засыпали нас жалобами. Так я и мой напарник выехали на машине с детектором и тут же, ясно как Божий день, получили сигнал, идущий из этого дома. Забивает на всех волнах, да и еще что-то, видно, не в порядке.

- Мы перед отъездом электричество отключили, - заметил Роланд.

- Я знаю, - сказал монтер. - Пришлось мне взять ключ у агента по продаже, я все вводы проверил и про­водку. Но нет, сдается, будто здесь где-то генератор шпа­рит вовсю.

- А в какой комнате, вы не можете сказать? - спро­сил Роланд.

- В том-то и дело, что не могу. Уж очень он силен. Какподключаю, так все стрелки подскакивают, будто взбесившись. Придется утром опять приехать. Может, мы дальние сигналы случайно ловим. Хоть я и сомневаюсь в том.

Он повернулся и посмотрел на лестницу.

- И знаешь, что я тебе еще скажу? В этом доме стати­ка хоть отбавляй.

- Чего?

- Статик - статическое электричество. И я тебе боль­ше скажу. Я его заземлить никак не могу. Что ты на это скажешь?

- Я?.. - спросил Роланд.

- А? Не могу я его заземлить, и все тут! - повторил электрик. - Ну что ты скажешь?

- Ну и ну, - проговорил Роланд, видя, что электрик ждет ответа.

- Такого я в жизни не видал, право слово, не видал. Прямо наваждение какое-то!

Монтер уехал, оставив Роланда в передней. Он велел не включать свет - на случай, если где-то есть повреж­дение, которое ему не удалось обнаружить. Но Роланд и не собирался привлекать к себе внимание - он прихва­тил с собой фонарик.

Воздух внутри дома был такой сухой, что трещал при малейшем движении. Когда Роланд стал подниматься по лестнице, между его рукой и перилами с треском пробе­жала голубая искра, и волосы у него, как ему показалось, встали дыбом. Стоило ему чего-нибудь коснуться, как раздавались разряды.

Это,верно, то самое электричество, о котором гово­рил монтер, подумал Роланд.

Он поднялся в мезонин. Губы и нёбо у него пощипы­вало от сладкого металлического привкуса в воздухе. Возможно, это оттого, решил Роланд, что он поднялся на самый верх дома. Он стал на колени, чтобы открыть двер­цу в стене.

Под крышей сильно пахло озоном. Сокровища лежа­ли там же, где он их оставил. Роланд протиснулся в двер­цу и боком пролез меж балками, стараясь не задеть оштукатуренную стену.

Тонкая пыль, покрывающая все, не поднялась в воз­дух, когда Роланд протискивался меж балками. Она была так насыщена статическим электричеством, что лежала густо, словно мех. Роланду казалось, будто он ползет по шкуре какого-то животного.

Он вытащил Сокровища и с трудом вылез сам. Ка­мень он завернул в свою футболку, а чашку - в поло­тенце и повернулся, чтобы закрыть дверцу. И тут в свете фонарика увидел на стене мужские тени.

Роланд вздрогнул от испуга - и застыл на месте. Он видел стену ясно, до последней трещинки на оштукату­ренной поверхности; он слышал все звуки в доме и на улице. Он не дышал; голова его лихорадочно работала.

Тени эти падали от людей, которых в комнате не было. В пустой маленькой комнате спрятаться было невозмож­но. К тому же эти двое должны были бы стоять между фонариком и стеной, чтобы тени упали на стену.

Эта комната была спальней Роланда. Здесь нечего бо­яться. Это пятна на стене. Пятна от сырости - ведь дом пустой.

Роланд подошел ближе. Тени не изменились в разме­ре. Плоские тени на стене, неподвижные, четкие, черные.

"Это оптический обман. Закрою глаза и посчитаю до десяти. Или все это фокусы статического электричества. Прием отдаленных сигналов, как сказал монтер".

Роланд закрыл глаза, но две фигуры, словно на не­гативе, встали перед его внутренним взором, желтые на черном фоне опущенных век. Он открыл глаза: чер­ные на желтом. Закрыл: желтые на черном, но такие же четкие. Роланд затряс головой - фигуры исчезли, но потом снова возникли. Он медленно повернул голову в сторону - и назад.

С закрытыми глазами он видел тени, только если сто­ял лицом к стене.

Роланд открыл глаза и погасил фонарик. В темноте желтые тени все так же стояли в полный рост. В воздухе вспыхивали маленькие искорки, по контуру теней их было больше - словно железные опилки, липнущие к магниту.

Какая-то сила в комнате, казалось, зажала Роланду го­лову так, что он не мог отвести глаз. Тело его немело, в голове и вокруг раздавался - он это чувствовал, хотя и не слышал - гул, мощный, высокий, настойчивый, и искры по контуру двух теней слились в голубое пламя.

Усилием воли Роланд заставил себя зажечь фонарик, но пламя не исчезло в свете фонаря, и чернота теней была тверже самой стены. Вот они начали отделяться от сте­ны. Их высвобождало голубое пламя. Они зияли перед стеной и позади нее и были уже не тени, но две черные дыры в воздухе; две дыры в пространстве.

Роланд почувствовал, что, если он сию же минуту не отведет глаза, случится непоправимое, и причиной тому будет он сам.

Он прыгнул назад и скатился вниз по лестнице. В воз­духе вокруг него вспыхнул холодный огонь. Роланд про­летел последние шесть ступенек в переднюю, чувствуя нависшую над головой громаду дома. Он распахнул па­радную дверь и, не оглядываясь, выскочил на дорожку. Дверь захлопнулась. За дверью остались пустые, замолк­шие комнаты.

10
Зажигание

В поезде, конечно, все это выглядело по-иному.

Сидя в ярко освещенном вагоне, окруженный людь­ми, Роланд подумал, что всему происшедшему можно найти нормальное объяснение. Он знал: статическое электричество создает иногда неожиданные эффекты, а монтер сказал, что его в доме много. Роланда и раньше, бывало, путали какие-то совсем обычные вещи в темно­те.

"Кончай, Роланд! Вечно ты что-нибудь выдума­ешь!" - шутили в семье.

Добравшись до дому, Роланд спрятал Сокровища в га­раже на верхней полке. Там их никто не заметит, а потом он их перепрячет на чердаке.

К этому времени весь его страх почти полностью ис­парился. Он вышел из гаража и, войдя в дом, закрыл за собой дверь в кухню; Роланд торопился, хотя все, что он видел, уже начало потихоньку расплываться в его памя­ти. Тени, возможно, были не тени, а трещины и неров­ности на оштукатуренной стене, высвеченные фонари­ком, или пыль и статическое электричество... Мало ли что там могло быть...

Пятница - лучший день недели. После чая можно не думать об уроках; первое облачко появится лишь утром в воскресенье. Впереди - целый свободный вечер.

Дети мыли посуду, а миссис Уотсон делала бутерброды к ужину и клала их на столик на колесиках, где уже лежал пирог. Мистер Уотсон съездил на машине за коробкой кон­фет, чтобы отпраздновать первую неделю в новом доме, а потом принес уголь и подбросил его в камин.

- Привез? - спросил у Роланда Дэвид.

- Да, они в гараже.

- А что сегодня по телику, Фрэнк? - крикнула из гостиной миссис Уотсон.

-Я как раз смотрю, милая, - отвечал мистер Уотсон. - Ты что-нибудь знаешь о статическом электричест­ве? - спросил Роланд.

- Кое-что знаю, - сказал Дэвид.

- В нашем доме я застал монтера. Он говорит, были жалобы. Говорит, дом полон статика и...

- Сначала цирк, потом какой-то спектакль, а потом фигурное катание, - сказал мистер Уотсон.

- Чудесно! Дети, поторапливайтесь! Через несколь­ко минут начнется цирк. А потом спектакль и фигурное катание.

- ...и еще он говорит, может, это генератор...

- Идем, мам! - бросил Дэвид. - От генератора ста­тического не бывает.

- Но там искры так и летали - знаешь, маленькие такие, голубые.

- Ну хватит, - сказал Николас. - Кончай!

Отец включил телевизор.

Семейство устроилось у камина. Коробка с конфета­ми пошла по кругу; миссис Уотсон придвинула к себе ска­меечку для ног; мистер Уотсон протер стекла очков спе­циальной тряпочкой; все сидели и ждали.

Но тут произошло нечто неожиданное: стоило теле­визору прогреться, как послышался электронный вой. Он звучал все громче, все невыносимее, а потом вдруг стих, превратившись в обычный шум.

- Это настройка, - объяснила миссис Уотсон.

- Что-то непохоже, - заметил Дэвид.

- Приглуши его немного, Фрэнк, - попросила миссис Уотсон, - пусть разогреется как следует. Тогда шум стихнет.

Вой смолк, но раздались громкие хрипы,

- Вот это уж не настройка, - сказал Дэвид. Телевизор мигнул, показались голова и плечи диктора, а потом словно мотоцикл проехал по его лицу, сместив куда-то его нос и уши и оставив следы от колес на экране.

- Это контрастность, Фрэнк.

Мистер Уотсон вылез из своего кресла и принялся кру­тить регуляторы. Он так близко нагнулся к экрану, что не видел, улучшилось ли изображение. Теперь в студии, казалось, пошел дождь.

- Так лучше, - говорила миссис Уотсон. - Нет, ты перекрутил. Обратно. Нет, так ничего не выходит. По­пробуй в другую сторону.

Экран то загорался ослепительным светом, то темнел до черноты, сквозь которую сыпался град метеоритов.

- Дай я попробую, пап, - попросил Дэвид.

- Не мешай, - сказала миссис Уотсон. - Твой отец знает, что делает. Так... Ага... Уже лучше.

На экране все еще лил дождь, но теперь сквозь струи по цирковой арене заскакали лошади.

Мистер Уотсон уселся в кресло. В ту же минуту изобра­жение поплыло вверх, снова выплыло снизу и опять дви­нулось вверх - медленно, без спешки... плоп, плоп, плоп.

- Вертикальный регулятор, - посоветовал Дэвид.

Мистер Уотсон подошел к телевизору и, сдерживая ярость, мягко повернул другой регулятор. Изображение замедлило ход. Мистер Уотсон тяжело дышал. На полпу­ти изображение остановилось; черная горизонталь пере­секла экран: наверху неслись копыта, внизу - лошади­ные головы с султанами.

- Осторожно, - сказала миссис Уотсон. - Так... так... Перекрутил!

На экране летел пух. Мистер Уотсон крутил регулято­ры взад и вперед, но ничто не помогало. Он вертел их по очереди и все вместе. Он включал телевизор и выключал. Он пробовал другие программы. Все было напрасно.

- Ну ладно, брось, - посоветовала миссис Уотсон. - И надо же, чтобы такое случилось в пятницу!

- Не расстраивайся, - утешал мистер Уотсон. - Завтра же с утра позвоню в мастерскую.

- Так то завтра... А сейчас чем заняться?

- Вот вечерняя газета, милая, хочешь, взгляни...

- Ну, что ж, давай. Спасибо.

Миссис Уотсон взяла газету и принялась ее старатель­но читать. Она то и дело переворачивала страницу и уда­ряла по ней, словно та была виновата в том, что телеви­зор сломался.

Мистер Уотсон сидел в своем кресле и смотрел в огонь.

Дэвид и Роланд принесли себе сверху книги.

Николас листал журналы; у него их была целая кипа.

Хелен занялась обложкой одного из журналов - она пририсовала кинозвезде усы, бороду и очки.

- Как тихо, да? - произнесла она.

- Я включу свой транзистор, - предложил Николас.

- Прекрасная мысль, - подхватила миссис Уотсон. - Неси-ка его сюда, Ник. Если уж мы все читаем, то пусть хоть музыка играет.

- Пожалуй, попробую еще разок телевизор, - ска­зал мистер Уотсон. - Чего не бывает...

-Не стоит, - остановила его миссис Уотсон. - Толь­ко настроение себе испортишь. Послушаем радио, а по­том поужинаем. И ляжем пораньше спать. Неделя была тяжелая.

- Ты трогал мой транзистор? - спросил Николас, вле­тая в комнату. Он смотрел на Дэвида, лицо его горело.

- Зачем мне твой слабенький транзистор, когда я себе собрал настоящий приемник? - ответил Дэвид.

- Но его кто-то трогал, - сказал Николас. - Кто-то из вас двоих?

- Я - нет, - заявил Роланд. - А что с ним?

- Послушай, - Николас нажал кнопку.

На фоне атмосферных разрядов раздался пронзитель­ный вой, заглушивший все прочие звуки.

- И так на всех станциях! Утром он был в порядке, так что сознавайтесь, кто его испортил?

- Минутку, - произнес Дэвид.

Он положил книжку и взбежал по лестнице.

- Честное слово, мы до твоего транзистора не дотра­гивались, - сказала Хелен.