- Я вижу, - оживлённо заговорил Аганна, - ты нашёл себе ещё одного оруженосца в придачу к пре… - он не договорил "…красному" и сказал: -… данному Фередиру? Кто этот мальчик? Он ведь не из нуменорцев?
- Я подобрал его по дороге и посвятил в оруженосцы, - ответил Эйнор сухо, но Аганне показалось, что серые гвозди слегка согрелись и помягчели. Ободрённый этим, купец продолжал:
- Воистину, ты добр, как добрые боги. И почти так же могущественен - вознести просторождённого мальчишку из дорожной грязи… Жди, он отплатит тебе благодарностью! - Аганна позволил себе подмигнуть. И видя, что Эйнор молчит и не выказывает недовольства, вспомнил: - Как сказано в легенде о князе твоих беспутных братьев морэдайн, князе, что ехал по грязной дороге и вдруг, словно судьба толкнула его под руку, и он, сам не ведая зачем, нагнулся и подобрал с обочины камешек. Подбросил его в руке и так, забавляясь, ехал дальше. А потом хлынул дождь, омыл камень, и увидел князь, что это огромный алмаз, прекрасный, хоть и неогранёный… Главное, чтобы такой камень достался умелому гранильщику, не так ли? - И купец позволил себе подмигнуть второй раз.
- А, эта легенда о князе Тамархиле… - Эйнор усмехнулся. - У нас её рассказывают иначе, почтенный Аганна. Был поединок Тамархиля и вашего вождя, имени которого история не помнит уже потому, что он был подл и ударил копьём лошадь князя. И Тамархиль рухнул в грязь. А харадримец уже целил пронзить оглушённого Тамархиля копьём. Но князь схватил подвернувшийся под руку камешек, покрытый грязью - ничего иного не попалось ему под пальцы, - и кинул во врага. Хотел ли он того или случай вёл его руку, но камень попал в глаз коню харадримца, он взбесился, сбросил своего хозяина, и вождь упал и сломал себе шею. Тот камень - просто кусок гранита - Тамархиль огранил сам и вставил в свой скипетр, что и до сих пор можно видеть где-то в Умбаре - не знаю точно, где… Так что полезное это дело - внимательно смотреть под ноги; как знать, может, то, что ты поднял походя, спасёт тебе жизнь?
Говоря это, Эйнор вроде бы незаметно, но неотвратимо оттеснял сереющего харадрима дальше и дальше в глубь коридора - пока тот не упёрся в стену и не икнул от неожиданности.
- А теперь слушай меня, жирный кусок навоза… - Голос говорившего на харадримском Эйнора был похож на шипение стали по мерно вращающемуся наждачному кругу. - Я могу зарезать тебя здесь даже не кинжалом, уж точно не мечом - не хочу его пачкать. Рукой. - Его ладонь уперлась в область подреберья купца, и Аганна жалобно пискнул, поняв, что похожие на стальную перчатку пальцы юноши легко войдут в плоть. - Да ещё и сделать так, что тебя найдут не раньше чем через неделю и совсем в других краях, и все решат, что тебя ограбили орки… или ты всё-таки вздумал исполнить свою давнюю мечту, что копошится у тебя под черепом, харадрим… - нажатие стало чуть сильнее, - …но не рассчитал, и какой-то грубый северный щенок свернул твою чёрную шею. - Но отсюда я возвращаюсь домой - через пару дней. И не хочу оставлять артедайнским братьям твой труп, у них и без того полно хлопот. Если за эти пару дней я увижу тебя ближе чем в десяти шагах хоть от одного ребёнка - пусть даже от сопливого уличного мальчишки, - я переборю своё нежелание. Ты понял меня? Не надо слов. Просто кивни или помотай головой.
Аганна закивал со скоростью дятла. И громко выдохнул, когда жуткая ладонь отстранилась от живота. Но в то же время в каком-то закоулке тренированного сознания не купца - шпиона отложились эти слова: "…отсюда я возвращаюсь домой - через пару дней". Пожалуй это будет интересно знать многим.
- Амня, - сказал Аганна.
- Я понял, ты благодаришь меня за милость, - кивнул Эйнор. Купец снова затряс головой положительно. - И я благодарю тебя за приятную беседу, почтенный Аганна. - Нуменорец снова легко перешёл на адунайк и, развернувшись на каблуках, зашагал прочь…
… - Эйнор!
- Эйнор!
Мальчишки - тяжело дышащие и перепачканные песком - догнали рыцаря и важно зашагали с обеих сторон. Важно, но оба стреляли весёлыми взглядами и украдкой вытряхивали из лохм всё тот же песок.
- Помойтесь, причешитесь, обуйтесь и приведите в порядок одежду, бестолочи, - сказал рыцарь. - Вон фонтан. Сейчас пойдём покупать Гараву снаряжение, оружие и коня. Вещи и Фиона с Азаром пока оставьте здесь, никто не сведёт и не утащит.
- Ого, наконец-то! - засмеялся Фередир. А Гарав крикнул:
- Ура!
- Ура! - после минутного раздумья поддержал Фередир. - А что это такое?
- Ура, - в замешательстве пожал плечами Гарав. И оба на миг притихли, а потом расхохотались, когда Эйнор крикнул, кладя им руки на плечи:
- Ур-р-ра!!!
- УРА-А-А!!! - заорали уже все трое, и шагавший навстречу высокий седой нуменорец в строгих одеждах и с длинным мечом на выложенном серебром поясе, посмотрев им вслед, покачал головой.
В его время молодёжь не вела себя так бесцеремонно, развязно и нелепо…
* * *
Лавка оружейника оказалась солидным двухэтажным зданием. Два окна были откинуты, как прилавки, возле них толклись самые разные люди - в основном, конечно, мужчины (и мальчишки), и что-то покупали, торговались - внутри были видны молодые приказчики. Но Эйнор совершенно спокойно пошёл прямо к дверям, над которыми вывеска изображала меч - просто меч, но нарисованный очень искусно. Была там и надпись, не витым тенгваром, а рунами кертара. Впрочем, Гарав не умел читать ни те, ни другие. Если честно, от этого его ела досада. Стыдно и даже противно было ощущать себя неграмотным. "Надо будет букварь добыть, что ли, - подумал мальчишка. - Научусь, не развалюсь!"
- "Меч". Лучшая лавка в городе и вообще по обе стороны Мглистых гор, - сообщил Фередир. Подумал и признался: - Конечно, у эльфов и у гномов оружие лучше. Но это надо ехать сколько, а у гномов ещё и на заказ делать.
Хозяин лавки - худощавый рослый старик с орлиным профилем, явный нуменорец - сам вышел навстречу посетителям, а точнее - спустился откуда-то сверху. С Эйнором он поздоровался за предплечья, даже чуть приобнялся, они перебросились парой слов на синдарине.
Но Гарав уже не обращал на это внимания. Оно полностью оказалось приковано к богатству, которым был полон весь первый этаж. И вздрогнул, когда Эйнор окликнул его:
- А?!
Эйнор и хозяин лавки рассмеялись - добродушно и спокойно. Эйнор пожаловался старику:
- Вот такое сокровище.
- Йотеод или ещё дальше с востока, - сказал старик. - Там есть самые разные племена, как сейчас помню… - Он говорил, словно Гарава тут не было, но это не звучало обидно. И жестом показал: вся лавка в вашем распоряжении.
- Доспехов ты, конечно, никогда не носил, - сказал Эйнор, кивнув старику. Но Гарав помотал головой:
- Носил… В смысле - примерял.
- Лучше бы не носил, - подытожил рыцарь. - Ну что ж. Давай подберём тебе что-то, в чём ты и правда будешь выглядеть моим оруженосцем, а не бродягой… Ты чего смеёшься?
- Ничего. - Мальчишка быстро принял серьёзный вид. А вот интересно, что скажет Эйнор, если ему сейчас сообщить: слово "телконтар", которым он презрительно обложил Гарава, через полторы тысячи лет станет тронным именем короля Соединённого Королевства, которое вберёт в себя наконец-то и Артедайн, и Кардолан, и Рудаур, и Гондор… Не поверит.
Фередир между тем уже рылся в доспехах, как щенок - в кучах мясных обрезков, только что не скулил от счастья. Оружейник смотрел на происходящее чуть насмешливо и молча. Наверное, видел такое не раз.
- Послушай… - Гарав вздохнул. - Но всё это, наверное, очень дорого…
У Толкиена вопросы цены чего-то почти никогда не поднимались, разве что в рассказах о Хоббитании. Иногда создавалось такое впечатление, что всё нужное само собой падает на героев. По крайней мере так казалось Га… Пашке. А в реальности вставала перед глазами строка из учебника - что рыцарские доспехи стоили стада из 50–60 коров. Здешние монеты Гарав уже много раз видел - тут были настоящие монеты, а не рубленый металл, как на севере. Они были очень хорошей чеканки, просто филигранной. Маленькие - с ноготь пальца взрослого мужчины - золотые кастары, на одной стороне которых была шестиконечная звезда с очень острыми лучами, а на другой - надпись алфавитом Кертар: "Мэлин мириан", то есть просто "Монета золотая" на квэнья. Серебряные зарни - их считали по четыре в каждом кастаре - были размером с "земную" десятирублёвку и чеканкой в точности повторяли золотые, только с надписью: "Телпе мириан", "Монета серебряная". И медь - размером с серебряную, по двадцати пяти медных фартингов (название было в точности английское!) в серебряном зарни. Фартинги были без надписей или рисунков, но покрытые с обеих сторон сложным красивым орнаментом. Чеканили монеты одинаково во всех трёх княжествах, но больше всего - в Артедайне. В общем, Пашка уже не раз видел монеты, но так и не мог пока соотнести, сколько тут чего стоит. Поэтому и в вопросе его прозвучало искреннее беспокойство.
- М-м, - хмыкнул Эйнор. - Недёшево. Но честь дороже.
Гарав посмотрел на рыцаря круглыми глазами. Это были слова Руматы из "Трудно быть богом" Стругацких.
Впрочем, мальчишка тут же понял, что Эйнор не собирается снаряжать его, как себя. Фередир к этому времени уже нагрёб полные руки всякого добра и выглядел пьяным от счастья, но по сторонам всё равно зыркал несытыми глазами.
- Будете всё это покупать? - флегматично спросил оружейник. Эйнор отпустил оруженосцу подзатыльник и кивнул на Гарава:
- Его надо снарядить полностью.
Оружейник смерил мальчишку коротким взглядом - уже совершенно деловым - и, нагнувшись, выбросил на прилавок кожаную куртку, кожаные штаны, серую рубаху и ещё одни штаны - полотняные, короткие, чуть ниже колен. Потом - пару сапог, пару простых коротких шпор, ещё пару сапог.
- Меряй, - кивнул он и жестом пригласил Эйнора к… стеллажам, что ли? Как они тут называются?
Гарав охотно переоделся. Оставил на себе только трусы, а джинсы, подумав, отложил. Не хотелось с ними расставаться. Рубаха была без шнуровки, балахоном, и в тех и в других штанах - вшитые пояски, а куртка шнуровалась по груди на пол длины от горла. Сапоги, хоть и подбитые сталью, тоже имели мягкие голенища, это были, в сущности, чулки с прочной подошвой и завязками по верхнему краю. Но вся одежда, несмотря на непривычность, оказалась удобной - разве что чуть жестковатой, необтёртой. Фередир, так и не выпустивший из рук длинный кинжал с маленькой гардой в виде сердца и венчавшим рукоять начищенным диском, одобрительно кивал.
Гарав же в общем-то понимал одну важную вещь: это не сказка. Клятва, теперь это снаряжение… За это надо будет служить. И, наверное, не один год, даже денег не спрашивая - кормят, и хорошо. Конечно, можно поднять хвост… Но вот только зачем? Эйнор - хороший парень, Фередир - вообще считай друг. Слуга у рыцаря - это не раб у орков. Поднять хвост и уйти - а куда? Ну, предположим, тут нет рабов. А делать-то что? В принципе Пашка умел копаться в земле, ходить за скотом… Значит, наниматься батрачить к крестьянину. Может, и неплохо, но разве сравнить со службой у рыцаря? Ясно, что домой, кажется, дороги нет вообще. (Пашка задержал дыхание, чтобы не всхлипнуть - вдруг резко подкатила под горло забытая, казалось бы, тоска…) А тут надо как-то устраиваться жить. И это не худший, наверное, вариант.
Эйнор тем временем, не глядя, бросил на прилавок большую круглую кожаную флягу - литра на два, не меньше, потом - свёрток, в котором Гарав опознал такой же длинный чёрный плащ с капюшоном, как у самого Эйнора и Фередира, только совсем новый. Сверху шлёпнулась круглая фибула - простенькая, с узором в виде точек двойным кругом. Потом - широкий сложный ремень с похожей на фибулу пряжкой. Брякнулись две большие кожаные сумки, скреплённые грубым ремнём.
- Ну-ка. - Эйнор заставил Гарава поднять руки и ловко опоясал его поверх куртки ремнём. Оказалось, что на широкой двойной полосе из толстой кожи - подвесы для меча и кинжала и даже крепление для кошеля или маленькой сумки. - Шпоры давай.
Почему-то, прикрепив шпоры (не золотые, конечно, как у Эйнора, а такие же, как у Фередира, простые стальные, так, дужка с тупым шипом), Гарав почувствовал себя как-то по-новому. Уверенно, что ли? Он не успел об этом плотно подумать, потому что Эйнор добрался наконец до главного. С точки зрения Гарава - и, наверное, и самого Эйнора.
Мда.
Эйнор и правда не собирался разоряться на доспехах для своего слуги. Кольчуга - чуть ниже колен, разрезанная по подолу спереди и сзади так, чтобы прикрывать сидящему верхом ноги, с широким рукавом ниже локтя, без усилений типа оплечий или нагрудника (ага, а у самого-то есть!!!). Правда, плетение было мелкое и густое. Шлем - простым куполом, но с кольчужными же шарфом и бармицей - а точнее, с единым типа комплексом, который оставлял открытым только овал лица и даже плечи прикрывал; на нижнем краю овала болталась какая-то широкая стрелка… А, понял Гарав, если её поднять вверх, то можно зацепить за нижний край шлема спереди, там вон и скоба есть - кольчуга тогда тоже поднимется, закроет подбородок, а эта стрелка - почти все губы и весь нос. Поножи - высокие, из двух половинок на ремнях. Потом - кожаный дублёный жилет с острыми крыльями-оплечьями… Ага, это поверх кольчуги, не так уж плохо. Кожаные доспехи - вовсе не такой примитив, как некоторые думают… Краги - тоже из толстой кожи, со стальными блямбами на сгибах пальцев и костяшках кулака и на тыльной стороне ладони - до середины предплечья. Треугольный небольшой щит без рисунка - деревянный, обтянутый чёрной кожей и обитый бронзовыми скрепами; изнутри - плотная подушка под руку и несколько ремней, один из которых позволял вешать щит на шею, а три других - крепить его у локтя и у запястья, плюс брать в руку. Меч - самый обычный, простейший и функциональный, как ложка, выбранный явно с учётом роста, веса и возраста нового воина - в черных ножнах из кожи и дерева, стянутых красивыми фигурными, но всего лишь стальными скрепами. (Но даже при всей своей простоте по клинку бежал характерный именно для кардоланских мечей алый узор - Эйнор выбрал оружие с родины…) Кинжал - в сущности, уменьшенная копия меча. Ещё один нож (как Гарав понял, столовый прибор "за всё") с удобной костяной рукояткой, гранёное шило, напильник, кожаный ремень - наверное, для "доводки" лезвий после заточки. Топор - обычный, рабочий, только полотно с оттянутым вниз концом отличало его от привычных Пашке. И копьё - не пика, как у Эйнора и Фередира, а именно копьё, метра два длиной, с удобной обмоткой ремнём под руку и широким наконечником, которым при случае явно можно было неплохо рубить. Гарав немедленно покрутил копьё с перехватом, как квотерстаф - и смутился было, но Эйнор одобрительно хмыкнул:
- Хорошо, молодец.
Ободрённый похвалой, Гарав запустил топором, ни слова не говоря, в попавшуюся на глаза мишень для ножей - и угодил точно. На этот раз не удержался оружейник:
- Ого. Редкое здесь мастерство.
- Он и правда северянин, ты угадал, - гордо заявил Фередир.
Когда Эйнор приказал примерить доспехи, Гарав слегка сник. На руках всё было очень тяжёлым… но, облачившись, он понял, что Олег Николаевич был прав, когда говорил, что доспехи в руках и доспехи на теле - разные вещи. А когда оружейник, что-то бормоча, произвёл непонятные манипуляции с кольчугой, вес вообще стал каким-то… в общем, не тянущим. Гарав пожалел, что нет зеркала. Но, едва он об этом подумал, как оружейник снял ткань с большого предмета в углу - и там, как по заказу, оказался лист зеркально отполированной бронзы. Мальчишка почувствовал, что краснеет от удовольствия. А, повернувшись боком, чтобы полюбоваться, он увидел рядом с зеркалом на полке хорошо знакомую штуку…
- Арбалет можно? - Гарав сказал "арбалет" по-русски, но кивнул на указанный предмет, и его поняли. Оружейник поднял брови. Эйнор усмехнулся. Фередир заинтересовался:
- Умеешь?! Это работа морийских гномов.
- Конечно, - кивнул Гарав. - Хорошо умею.
Он уже понял по реакции всех троих, что это оружие тут не в почёте. А зря. Тем более странно, что сделан был арбалет умело. Приклад, как у ружья, мощные стальные упоры для "козьей ноги" (она сама крепилась к арбалету снизу), удобная скоба спуска, стальной лук, стальная тетива… Арбалет, правда, оказался офигительно тяжёлым, как хорошее охотничье ружьё-самозарядка. В жёстком туле - кажется, берестяном, обтянутом кожей - хранились полтора десятка болтов: короткое толстое древко с трёхсторонним жёстким оперением из тонкой дранки, металлическая проушина, наконечники у большинства - массивная тупая шишка, но у трёх это были четырёхгранные "гвозди" длиной в указательный палец, а ещё у трёх - серповидные срезни шириной в ладонь.
- Покупаю, - кивнул Эйнор…
…Коня купили через две лавки - вместе со всей сбруей. Фередир в это время ходил покупать продукты, потом - за конями и вещами, но вернулся быстро - запыхавшийся, тяжело нагруженный, но довольный. Он что-то жевал и, посмотрев, как Эйнор выбирает жеребца, сунул Гараву кусок чего-то липкого.
- Жуй.
Гарав - он тоже увлёкся процедурой выбора - откусил и удивлённо сказал:
- Ой. Это же козинак.
- А? - удивился Фередир. - Это глирэд. - Слово было явно эльфийское. - Вкусно?
- Угу. - Гарав увлечённо жевал. Оказалось, что он дико соскучился по сладкому. - А шоколада у вас нет?
- Нет, - пожал плечами Фередир. - Ну… не слышал про такое.
- Для кого я выбираю коня?! - окликнул Эйнор. - Эй, вы, двое!..
…Серого в яблоках хорошо объезженного жеребца-трёхлетку Гарав назвал Хсан. Сокращённо от "х'санкор" - было такое животное в одной читанной когда-то Пашкой книжке. Объяснять странное название он не стал, хотя Фередир спросил изумлённо: "А что это такое?!" Слово было короткое и красивое. Чего ещё надо? Гарав был рад - так рад, что даже сам себе удивлялся. Он бормотал слова благодарности, путая русские слова и слова адунайка, потом с величайшей осторожностью оседлал приобретение. Почему-то конь обрадовал его больше оружия, больше одежды, больше всего вообще. Под смех Фередира и улыбку Эйнора Гарав наконец обнял Хсана за шею и поцеловал прямо в нежный тёплый нос.
- Ладно, - сказал Эйнор. - Покажи, как ты умеешь увязывать своё собственное добро, - и пошли-ка ужинать и устраиваться на ночлег. Мы проведём в Форносте пару дней.
- А куда пойдём? - деловито спросил Фередир.
- В "Гнездо кукушки", - сказал Эйнор.
Фередир в ответ на вопросительный взгляд Гарава пожал плечами.