Они выехали из замка на рассвете и до полудня проделали немалый путь. Все это время Броэрек молчал. Деянира не решалась приставать к нему с разговорами. Она успела уже заметить, что в Истинном Мире люди не то чтобы неразговорчивы - здесь не принято было рассказывать истории.
Все беседы сводились к обмену самой необходимой информацией. Для того, чтобы рассказывать связные истории с приключениями, требовался особый человек - сказитель. Такая профессия. Довольно редкая, кстати. А обычные люди только слушали. Они даже пересказывать услышанное не умели.
Деянира понятия не имела о том, что сказал Броэрек своему брату, как объяснил необходимость этой поездки. И вообще, куда они направляются?
Она посмотрела в спину своему спутнику. Совершенное безумие - вот так безоглядно довериться другому человеку, которого она едва знает.
Они проехали уже две деревни. Одна, как пояснил Броэрек, принадлежит Геранну, вторая - никому. Деянире не показалось, чтобы они сильно различались между собой: обе - довольно зажиточные, дома - красивые, поля - ухоженные. Люди, которых они встречали, выглядели вполне довольными жизнью. Вообще все эти разговоры о вражеских набегах, о сожженных деревнях, о крестьянах, убитых и уведенных в плен, казались Деянире обычным преувеличением. Это все равно как смотреть программу новостей. Послушать телевизор - так везде потопы, пожары, террористы, падения самолетов; а если просто за порог родного дома выйти - так ничего подобного и в помине нет. Аптека, улица, фонарь.
Однако едва она успела подумать об этом, как Броэрек придержал коня и поравнялся с девушкой.
- Смотри туда.
Она вздрогнула всем телом. Он что, мысли ее читает?
Впереди виднелось пепелище. Неизвестно, сколько времени прошло, но запах еще оставался. Тяжелый угарный дух, как в доме с плохой печкой. Деянира подумала: "Я сильная" - и не попросила объехать пепелище стороной. Она должна выдержать.
В конце концов, это ведь просто несколько сгоревших домов.
Они прошли по самому краю, так что Деянира смогла рассмотреть растрескавшиеся черные камни и сгоревшие бревна. В воротах одного из домов - разломанных, но не сгоревших, - Деянира увидела стрелу с коротким ярко-синим оперением. Броэрек на ходу выдернул ее и вручил девушке.
- Вот такими стрелами убивают тролли. Тебе интересно?
Она взяла стрелку, сомкнула на ней пальцы. Троллиная стрела! До сих пор она, кажется, не верила в их существование. Ночные кошмары - не в счет. Она действительно не верила.
Эту стрелу держал тролль. Эту самую.
Деянира встретилась с Броэреком глазами:
- Да, мне интересно.
- Такой стрелой был убит Хамурабид.
- Понятно.
Броэрек показал на невысокий холм, видневшийся неподалеку:
- Там похоронили всех погибших.
- Угу, - сказала Деянира.
- Ты хочешь увидеть Серую Границу?
- Зачем вы все это для меня делаете? - не выдержала Деянира. - Я ведь просила только одного: доставить меня в город.
- Ты не об этом просила, - возразил Броэрек. - Ты хотела перестать быть служанкой.
- Ну да, а для этого мне нужно оказаться в городе… В общем, там, где мои таланты оценят по достоинству.
- Для того, чтобы перестать быть слуясанкой, ты должна кое-что понимать, - сказал Броэрек. - Я не ожидаю от тебя ничего особенного, потому что мозги у тебя все-таки куриные, но на такую малость способна даже ты.
Деянира видела, что он не имел намерения оскорбить се. Просто говорил то, что думал. А думал он, что она - набитая дура.
- Хорошо, - произнесла девушка медленно, - так что я должна понять?
- Мы удерживаем Серую Границу, - сказал Броэрек. - Это не означает, что мы ведем постоянные кровопролитные войны. Это не означает также, что мы ненавидим наших противников. Но мир должен оставаться таким, каким мы получили его от наших предков. Серой Границе не следует с двигаться с места, а набеги троллей надлежит сдерживать. И все же время от времени происходят стычки. Как бы мы пи старались, погибают люди. Прислуге все это безразлично, но ведь ты не желаешь быть прислугой.
И он двинулся прочь от холма, насыпанного над братской могилой. Деянира следовала за ним, как привязанная. Она очень боялась заблудиться.
Броэрек не произнес ни слова до самого вечера, когда остановился на ночлег под большим деревом. Оно росло посреди равнины одиноко, как будто нарочно для того, чтобы под его густой кроной находили приют странники. Поблизости бежал ручей. Броэрек снял Деяниру с седла и помог ей сесть на землю. Ноги у девушки затекли, тело ломило. Она растянулась на траве, положила руки под голову, уставилась и небо. Закат безмолвно угасал, листва была уже черной. Броэрек поблизости возился с лошадьми, потом собирал хворост. Он ни о чем не спрашивал Деяниру, не требовал, чтобы она "выполняла женскую работу" - готовила ужин. Все делал сам, безмолвно и умело.
То ли вообще за человека ее не считает - в смысле, за дееспособного человека, то ли понимает, в каком она сейчас состоянии.
Это неизвестно.
Когда костер был готов, Броэрек навис над ней и сказал:
- Перебирайся ближе к огню. Ночью будет прохладно.
Она надеялась, что хотя бы сейчас он что-то объяснит ей, расскажет о том, куда они едут и как он намерен устроить ее судьбу, но заснула почти сразу. Она даже не доела кусок хлеба с сыром, так и провалилась в сон, сжимая бутерброд в кулаке.
Утром оказалось, что Броэрек закутал ее в плащ и положил ей под голову сапоги. Ой-ой, он ее разувал! Очень мило, конечно, с его стороны, но… Деянира предпочла бы обойтись без таких забот. Но как ему скажешь?
Когда она проснулась, он уже был на ногах. Возился с лошадьми. Как раз седлал лошадку Деяниры.
- Умойся и едем дальше, - приказал он. - Времени у нас немного.
Деянира хотела бы спросить - почему, но Броэрек уже отвернулся. Очевидно, у него мало времени. В конце концов, он на службе. Интересно все-таки, как он отпросился у Геранна, на какие дела сослался?
О том, чтобы снова сесть на лошадь, Деянире и подумать было страшно, однако она стиснула зубы и храбро позволила Броэреку усадить себя в седло. Вроде, ничего. Они двинулись дальше в путь.
Скоро впереди показалась стена пыли. И сколько ни всматривалась Деянира, нигде эта стена не прерывалась. Она немного колебалась, то выпячиваясь, то втягиваясь, но в общем и целом везде оставалась ровной. В высоту она достигала приблизительно двух человеческих ростов.
Это и была Серая Граница. Не пыль, как первоначально показалось Деянире, а туман. И за этим туманом - ничего. Сплошная пустота. Нечто непознаваемое. Нечто, готовое в любое мгновение разродиться опасностью.
Броэрек погнал коня вдоль границы. Казалось, он совершенно забыл о существовании своей спутницы. Густая полоса небытия - вот и все, что он видел, о чем помнил. Туман то и дело плескал под ноги его коню, и в этом ощущалось узнавание: граница хранила память обо всех, кто когда-либо нырял в ее мутные воды. Деянира пыталась представить себе все то, о чем днем раньше поведал ей Броэрек: как он вошел в гнилую сердцевину тумана и поднес к губам гнусавую троллиную трубу, как сквозь сумрак к нему вышли чужаки с узкими бесстрастными глазами, и как Броэрек сказал им:
- Я хочу, чтобы вы убили для меня человека.
Они продолжали равнодушно рассматривать его. Потом один из них пошевелил плечами, словно у него чесалось между лопатками, и гортанно крикнул:
- Хисара! Мое имя.
Броэрек лишь наклонил голову и промолчал.
Тот, который назвался Хисарой, приблизился к нему вплотную, и на Броэрека потянуло резким звериным запахом - как будто он стоял у водопоя, куда приходят дикие животные.
- Его зовут Хамурабид, - сказал Броэрек. - Мне нужно, чтобы вы устроили набег на какую-нибудь деревню. - И он назвал ту, где у Хамурабида была одна из наложниц. - Не убивайте там всех. Возьмите в плен одну-двух женщин.
Тролли засмеялись. Они подталкивали друг друга локтями, переглядывались, растягивали губы, но их глаза оставались безмолвными.
Броэрек продолжал:
- Когда Хамурабид поедет туда, подстрелите его. Я сам выведу его к вам под выстрел.
- Какую добычу мы возьмем? - спросил тролль Хисара. - Нам мало одного трупа и двух-трех женщин.
- Забирайте все украшения и железные вещи, - сказал Броэрек. - Все это ваше.
- Мы не успеем ограбить деревню, - с сомнением произнес тролль Хисара. - Нам будут мешать, если мы не убьем там всех.
- Я позабочусь о том, чтобы вам не помешали, - обещал Броэрек.
Они расстались, и Броэрек уехал обратно в замок, а граница долго еще волочилась за ним, туманными клочьями прилипая к ногам его лошади.
Тролли напали через пять дней, и Хамурабид отправился во главе малого отряда отражать атаку. Когда Броэрек с телегой, груженной стрелами и копьями, прибыл к деревне, там уже пылало несколько домов. Убитые - что ж, всегда бывают убитые.
Броэрек спрыгнул с телеги и побежал с мечом в руках туда, где кишели тролли.
Он заметил Хисару и еще одного из числа тех, кто были на переговорах. Для большинства людей и для всех эльфов тролли все на одно лицо, но только не для Броэрека. Вот кто привык замечать любую мелочь, любую деталь. Для Броэрека в мире не существовало двух одинаковых вещей, не говоря уж о живых созданиях.
Хисара тоже узнал Броэрека и весело закричал ему, размахивая руками. Броэрек молча набросился на него, и они успели обменяться несколькими ударами, прежде чем Хисара произнес:
- Знатно дерешься!
- Лучше, чем ты, - задыхаясь, сказал Броэрек.
- Это ты, брат, врешь, - захохотал Хисара. - Я поддаюсь.
- Зачем полдеревни сожгли? - спросил Броэрек. - Такого уговора не было.
- Тут уж как вышло, - ответил Хисара. - Да мы почти ничего и не сожгли.
- Сколько человек убили?
- Да кто их считал? Мало! - закричал Хисара. - Ты крохобор! Где твой покойник?
- Командир отряда, - показал Броэрек.
Хисара повернул голову и увидел роскошного Хамурабида, рыжеволосого, в сверкающем доспехе. Хмыкнул.
- Завидуешь?
- Нет, - сказал Броэрек. - Не твое дело. Просто убейте мне его.
- Уведи его от остальных, - попросил Хисара. - Поставь мне под выстрел, я сниму его из лука.
- Что, слишком хорош для тебя? - поддразнил Броэрек.
Хисара неожиданно обрушил удар меча ему на голову.
Броэрек едва успел отразить атаку и потерял равновесие. К счастью, тролль не собирался убивать его - просто разозлился и к тому же вспомнил о необходимости изображать поединок.
- Он хорош, - признал Хисара. - Не хочу рисковать. Сделай как обещал, и мы уйдем.
- Поддайся сейчас, - попросил Броэрек.
Он опрокинул Хисару на землю, перескочил через него и побежал к Хамурабиду. Тот обрадовался:
- Привез стрелы?
- Едем, - крикнул Броэрек. - Там впереди еще один отряд. Скачи, я догоню - только возьму лошадь.
Хамурабид не медлил ни мгновения. Развернул коня и помчался в том направлении, куда показал Броэрек.
- Держаться! - закричал Броэрек, обращаясь к остальным солдатам. - Их здесь немного, отбейтесь! Пусть крестьяне помогают, я привез дротики и стрелы! Отбивайтесь!
Он побежал обратно, к телеге, возле которой уже собирались крестьяне. Ему дали лошадь, чтобы он мог догнать Хамурабида. Тролль Хисара, скрываясь за дымом от пожара, ехал следом.
- А на кого похожи тролли? - спросила Деянира, догнав Броэрека.
Тот обернулся, очень бледный, хмурый.
- Тролли похожи на людей, только некрасивых, - сказал он. - И на зверей они тоже похожи. Большинство тех, кто живет по нашу сторону границы, никогда с ними не разговаривает.
- Но вы сделали это.
- Я? - Броэрек пожал плечами. - Я имею слишком мало значения. Чем ты ничтожней, тем больше в тебе от тебя самого и меньше - от мира, к которому ты принадлежишь. Поэтому я и могу разговаривать с троллями. А вот мой брат - другое дело.
- Ясно, - сказала Деянира. Хотя многое ей было по-прежнему неясно. - А этот Хамурабид, когда его подстрелили… он понял?
- Да, - сказал Броэрек. - И не поверил.
- В ваше предательство?
- Да нет, в мое предательство он как раз поверил… Он все удивлялся тому, что его прекрасная, великолепная, такая важная для него жизнь так быстро закончилась.
Он опустил веки и сразу же увидел перед собой физиономию Хисары. Человек и тролль стояли над умирающим, которого убили вдвоем, и молча переглядывались. Хисара был Броэреку близок и понятен, а Хамурабид - совершенно чужд. А потом Хисара сказал:
- Если бы какой-нибудь тролль так цеплялся за жизнь, то родная мать плюнула бы на его труп и отказалась бы напиться на его похоронах.
На прощание он дружески сжал плечо Броэрека, махнул ему рукой и уехал. А Хамурабид протестующе покачал головой и вдруг затих. И стрела в его груди перестала вздрагивать.
- Удивительно, что вас никто не заподозрил, - заметила Деянира.
- Мой брат не сомневается во мне, - ответил Броэрек. Он уже успокоился и теперь не спеша ехал вдоль границы. - К тому же считается, что люди высокого происхождения просто не в состоянии общаться с троллями.
- А вы разве… - начала было Деянира и осеклась.
Броэрек и бровью не повел.
- Я рассказывал тебе о том, кем был мой отец, - напомнил он.
- Я все думаю, - медленно проговорила Деянира, - какой урок я должна извлечь из всей этой истории?
- Урок? - Броэрек пожал плечами. - Здесь нет никаких уроков, девочка. Ты можешь доверять всем подряд, ты можешь не доверять вообще никому, но все зависит не от этого, а от того, с кем ты столкнешься. Всегда помни о том, что даже с троллями можно договориться. А я даже не тролль. Я тебя не обижу.
* * *
Деянира почувствовала себя гораздо лучше, когда Серая Граница осталась далеко позади. Раньше ей казалось, что глупо поступают те персонажи, которые поворачиваются спиной к опасности и надеются прожить остаток дней в относительном спокойствии. Куда правильнее - смотреть надвигающимся бедам в лицо и твердо знать, что рано или поздно начнется война, грядет нашествие нелюдей и тэ дэ.
Мда. Рассуждать подобным образом хорошо лежа на диване с книжкой. Очутившись лицом к лицу с границей, Деянира поняла: она - жалкий обыватель. Она - то самое, трусливое и недальновидное существо. Ей хотелось поскорее очутиться в городе, в безопасности… точнее, там, где ничто не будет напоминать ей об опасности.
Броэрек, кажется, даже не подозревал о потаенной буре чувств, кипевших в груди его спутницы. Он повернул от границы около полудня и больше ни разу не оборачивался. Деянира следовала за ним как пришитая.
Они по-прежнему не ночевали в деревнях, хотя встретили еще одну по пути. Броэрек объехал ее по широкой дуге и даже не захотел купить там продуктов, хотя их припасы были уже на исходе. Деянира усилием воли заставила себя не беспокоиться об этом. Угадав ее мысли, Броэрек сказал:
- У крестьян всегда очень много поводов для страха и недовольства. Если бы мы туда заехали, нас задержали бы на день всеми этими разговорами.
Деянира молча кивнула. Если у Броэрека есть причина избегать встреч с людьми, значит… значит, у него есть причина. Может быть, это как-то связано с его предательством. А может быть, он просто не хочет, чтобы местные знали, куда он направляется. Путешествие в одиночку по здешним краям может оказаться небезопасным.
Они заночевали в роще, где протекал ручей. Из-за близости воды земля там была прохладная, и Деянира, закутанная в оба плаща, свой и Броэрека, все равно полночи стучала зубами. Броэрек пытался развести костер, но огонь все время гас. К полуночи ему надоела бессмысленная возня, он улегся рядом с девушкой, обхватил ее руками, и они смогли наконец согреться.
От всех парней, с которыми когда-либо пыталась обниматься Деянира, пахло куревом и пивом, и этот запах отвращал ее от всякого желания с ними целоваться. А от Броэрека не пахло даже потом. Ну, самую малость. Поэтому она даже не проснулась, когда он прижал ее к себе.
Утро просачивалось сквозь кроны деревьев бледно-зеленым светом. Медленно проступали золотые пятна на прошлогодней листве, покрывавшей землю в роще. Вода в ручье тускло вспыхивала и тотчас гасла. Здесь сохранялся сумрак.
Деянира первая открыла глаза. Увидела листья над собой, жучка на низко склоненной ветке, потом, совсем близко, - сонное мужское лицо. Она попыталась отодвинуться, но не тут-то было: Броэрек крепко держал ее.
- Эй, - шепотом сказала Деянира, - отпустите. Вы меня задушите.
Броэрек распахнул глаза и мгновение с ужасом рассматривал девушку. Потом перевел дыхание.
- Это ты.
- Конечно, я, кто же еще! - возмутилась Деянира. - И нечего глядеть на меня как на ночной кошмар.
Не разжимая рук, он покачал головой:
- А ты не помнишь своих снов?
Она задумалась. Ну, что-то ей определенно снилось… Возможно, что-то из школьной жизни. Безнадежно запущенная химия, а завтра контрольная… Потерянная физкультурная форма… Странная вечеринка, где все парни незнакомые, а все девчонки куда-то вдруг подевались… Нет, она не помнит. Что-то неприятное - это точно.
- Послушайте, вы не могли бы отпустить меня, - взмолилась Деянира. - Мне скоро нечем дышать будет.
- Я не могу, - ответил Броэрек.
- В каком смысле? - прошептала Деянира.
- В том, что не могу, - повторил он. - Смотри.
И тут она наконец увидела то, во что отказывалась поверить: все пальцы его рук срослись между собой, а предплечья вросли в левый бок Деяниры. Когда Броэрек пытался двинуть рукой, натягивалась их общая кожа.
Деянира закрыла глаза. И вдруг подумала: "Интересно, как там поживают мама и папа? Что наплел им Джурич Моран? Или все обстоит гораздо проще, и пока для меня тут проходят месяцы и годы, для них там не прошло и получаса? А вдруг наоборот, и когда я вернусь, окажется, что на земле миновало уже триста лет? И я узнаю, что будет через триста лет? Только хорошо бы не рассыпаться прахом вот так сразу после возвращения, а спокойно дожить до старости…"
Она совсем было увлеклась этими мыслями, но потом неловко повернулась, и Броэрек вскрикнул от неожиданности и боли.
- Ой, простите.
- Попробуем сесть, - предложил он.
Они забарахтались на земле, стараясь приноровиться к своему нынешнему состоянию. Потом Броэрек решительно приподнялся, и Деянира вместе с ним.
- Кажется, еще и ноги срослись.
- И бок, - прибавила девушка. - Что здесь происходит? Этого ведь не может быть на самом деле?
- Почему? - удивился Броэрек. - Почему не может? Очевидно, я перепутал рощи…
И он начал тихонько свистеть. Деянира сидела у него на коленях, прижимаясь головой к его груди, - это была единственно возможная для нее поза, - и с возрастающим изумлением внимала бесконечным трелям. Не слишком-то мелодично насвистывал Броэрек, но, очевидно, в этом заключался какой-то смысл.
"Ой, - подумала Деянира. - А теперь мне хочется в кусты. И рано или поздно придется это сделать. С приросшим ко мне мужчиной. Ой, ой".
От этой мысли ей сделалось дурно. Она даже застонала сквозь зубы. Нет, это все не может происходить на самом деле. Это как-то очень несерьезно.
- Гальярда, - прошептал вдруг Броэрек.
- Гальярда - кажется, такой танец, - заметила Деянира. - Только я не помню, быстрый или медленный. В средние века.