Я сделала глубокий вдох, имея в виду расслабиться, и зря - внутри так и заклубилась страсть: я вдохнула темный аромат специй. Чтобы отогнать неуместные мысли, я стала напряженно думать о некромантах, яйцах Фаберже, Бабочках и Бобби - и в конце концов свела все эти темы к самому насущному вопросу, моему алиби, точнее, к тому, что Малик поставил задачу подтвердить мое алиби первым пунктом в своем списке неотложных дел - даже не поел толком, прежде чем отправляться меня искать. Почему, интересно, он так рвался меня найти? Я уже открыла рот, чтобы задать прямой вопрос, но потом решила, что Малика лучше пока не трогать. Из-за строгого костюма, застегнутого на все пуговицы, вид у него был отстраненный, недоступный… но тут я поняла, что дело не в костюме. Малик выключился. Он остановил сердце - оно не билось, остановил легкие - они не дышали, приглушил свои сверхобостренные вампирские органы чувств до уровня человеческих, а то и меньше. Большинство вампиров учатся этому сразу после принятия Дара - так им легче внедряться в человеческое общество, проще не обращать внимания на оглушительный рев бьющихся сердец и ароматы крови, от которых клыки так и чешутся. Если вампир разрешит себе незаконно перехватывать глоточек-другой, как только засосет под ложечкой, ему не сносить головы, причем буквально: это верная дорога на гильотину. Естественно, лакомиться добровольной жертвой никто не запрещает, пусть только на лицензированной территории…
Мое внимание привлек объектив установленной в такси камеры видеонаблюдения, и в голове тут же раздался звонок тревожного сигнала. Я подалась вперед и постучала по стеклянной перегородке.
- Нам надо вернуться в клинику "Надежда"! - крикнула я гоблину-водителю.
Он слегка повернул голову, и я заметила в зеркале заднего вида, как тормозные огни стоящего впереди автобуса отражаются у него в глазах красными огоньками.
- Поезжайте дальше, - тихо произнес Малик.
Гоблин резко кивнул.
Дьявол! Я развернулась лицом к Малику.
- В больнице есть камеры видеонаблюдения, - проговорила я, держа злость и досаду в ежовых рукавицах. - Они засекли, как Бобби пьет кровь, это не лицензированная территория, а то, что он был без сознания, ничего не…
- Камеры не зафиксировали данный конкретный эпизод, - перебил меня Малик. - Люди будут уверены, что своими усилиями сумели спасти и вампира, и девушку; ничего другого они не запомнят.
Так, значит, он им и воспоминания успел подправить, пока насылал морок, - что ж, разумно…
- А как же тролль? И гоблин-колотун, и душеспаситель - они все знают, что произошло!
- В самое последнее время прошли совещания между Вампирским Советом Старейшин, царицей гоблинов и владычицей-матриархом лондонского тролльего клана - Малик отбросил назад завесу черных волос; на бледной коже блеснул самоцвет в мочке уха - Мы добились нескольких новых договоренностей, которые не допустят, чтобы люди чувствовали себя в присутствии вампиров менее уверенно и спокойно, нежели сейчас.
Я чуть не подпрыгнула от удивления. Вампиры и гоблины всегда находили общий язык, но что они взяли в компанию гоблинов… Кажется, бросив регулярно бегать в КровоСОС-таун в обличье Розы, я лишилась не только отравы, но и свежих сплетен.
- СМИ непомерно раздули бы сегодняшний инцидент, - продолжал Малик, - ведь в нем участвовал мистер Март. С него лишь недавно сняли обвинение в убийстве, и, если присовокупить к этому нынешнее недовольство волшебным народом, вероятно, что люди обратятся против всего нечеловеческого. Так что в наших общих интересах свести количество подобных случаев к минимуму.
Конечно, то, что меня обвинили в убийстве, подогревало тлеющие ксенофобские настроения едва ли не до кипения. И все равно, хотя Малик и стоял за всеобщий мир и покой, в "Надежде" мне казалось, что эта мысль ему почему-то не нравится.
- Если ради всеобщего блага стоит все покрывать… - то есть ради блага вампиров, пропищал у меня в голове мерзкий циничный голосок, - зачем ты так старался все уладить?
- Женевьева, даже если бы я ничего не сделал, результат был бы таким же, - мягко ответил Малик. - Мистер Март остался бы героем, хоть и павшим, а девушка лишь пополнила бы печальную статистику. Как ты справедливо заметила, сенсацией стал бы только метод, который был применен, чтобы спасти их жизни.
Я нервно пригладила волосы и замерла, наткнувшись на хвост, в котором заключалось Очарование. Перед глазами так и мелькали заголовки: "КРОВОСОС ЛАКОМИТСЯ, ВРАЧИ БЕЗДЕЙСТВУЮТ" или даже "БОЛЬНИЧНУЮ КАШУ ТЕПЕРЬ ЗАМЕШИВАЮТ НА КРОВИ". В общем, такого нагородят - мало не покажется. А Грейс выгонят с работы!
- Ты уверен, что люди ничего не запомнят? - испуганно уточнила я.
- Что-то может им присниться. - Малик прикоснулся к платиновому перстню на большом пальце - в этом жесте сквозила неуверенность. - Воздействовать на человеческий разум таким образом - не лучший выход, но у меня не было ни времени, ни сил добиваться их покорности иными способами.
- Им от этого будет плохо?
- Нет, однако справиться с волей врачей было непросто. - Он поднял ладонь, - мол, я сделал все, что мог. - Если они всерьез задумаются о происшедшем, то, вероятно, восстановят забытое.
- Грейс - моя подруга, - нахмурилась я, - она не поймет, почему я ушла. Что ты ей внушил?
- Ты увидела, что она занята, и не хотела ей мешать.
Я досадливо забарабанила пальцами по бедру: Грейс такому не поверит! Она наверняка рассчитывала, что я останусь и буду ей помогать! Я вытащила телефон и настучала ей сообщение, что нашла себе алиби и перезвоню, когда побываю в полиции. Тут я заметила, что пропустила сообщение от Финна: Тавиш дома, там нам ничего не грозит, и Финн предлагал у него и встретиться. Я ответила "Да", а больше ни о чем решила не распространяться: не хотелось рассказывать ему, куда я направляюсь, к тому же неизвестно, насколько у Тавиша на самом деле безопасно - из-за проклятия королевы сидов.
- Та девица твердила, что ей надо мне что-то отдать. - Я посмотрела на Малика. - Надо полагать, ты об этом ничего не знаешь.
- Ты знаешь, что это такое? - Он вытянул из кармана белую ленточку, заляпанную кровью.
- Она была повязана у девицы на шее, - ответила я. В голове мелькнула какая-то мысль об этой ленточке - мелькнула и пропала. - Нет-нет, даже не спрашивай, я не знаю, что это значит. Так что, может, перестанешь на минутку делать загадочное лицо и объяснишь мне, что в ней важного - по-простому?
Малик протащил ленточку между пальцев, и я передернулась - он словно бы пощекотал лентой мне шею. Месма!..
- У нас есть традиция: когда мы хотим завоевать чье-то расположение, то предлагаем ему подарок, - не спеша и почему-то печально начал Малик. - Цвет ленты означает намерения дарителя. Красный - предложение крови, черный - предложение секса, а белый показывает, что получатель вправе делать с подарком что захочет - и для питья крови, и для секса, и с использованием яда, а нож - это дополнительный аксессуар для другого рода развлечений.
Смотреть, как кто-то режет себе вены и истекает кровью, - это развлечение?! Ничего себе. Все это вампирские штучки, но зачем тогда Бабочку послали искать меня? Я покосилась на ссадины на костяшках и вспомнила, как Бобби умолял меня замолвить за него словечко перед Розой - моей предполагаемой Госпожой.
И тут у меня в голове так и щелкнуло!
- Выходит, Бабочку мне подарили. - Ну да, коробка конфет по-вампирски, с кровушкой. - А значит, какой-то вампир чего-то хочет от Розы… - примерно как Бобби… - …но ее найти не смог, поэтому взял Бабочку, накачал ее ядом и послал ко мне, наверное, рассчитывал, что я передам подарочек Розе, поскольку все думают, будто Роза - моя Госпожа, так?!..
- События развиваются активнее, чем я предполагал, - кивнул Малик.
Итак, теперь мне известно "что", отчасти - "почему" и "зачем", но я по-прежнему не знаю, "кто" стоит за Бабочкой и как они - или она? - разыскали меня в "Надежде". Меня по-прежнему донимала какая-то настырная мысль. "
- Этот вопрос необходимо решить, - продолжал Малик, - пока он не породил дальнейшие недоразумения.
Если подобная идея возникла у одного вампира, несомненно, появятся и другие… Черт!
- А я-то думала, хуже приглашений уже ничего не будет, - буркнула я, разозлившись из-за того, что придется в очередной раз копаться в вампирских делах. - От них хотя бы больно никому не было. Вот уж чего мне даром не надо - так это подарков вроде бедняги Бабочки…
Малик схватил меня за запястье - пальцы у него были ледяные.
- Какие приглашения?
Я вытаращила глаза, попыталась отнять руку - и тут все тело стало словно ватное: нет, это ни к чему… надо всего-навсего отвечать на его вопросы - и все… неужели нельзя просто поболтать по душам? Конечно можно… Я откинулась на сиденье, улыбнувшись при мысли о том, как мне удобно - сижу себе, а Малик держит меня за руку, поглаживает большим пальцем оцарапанные костяшки… Только ощущение было такое, словно разговор происходит в соседней комнате, а я заглядываю туда через окно и с трудом разбираю слова, как ни прислушиваюсь. Потом оконное стекло растаяло.
- …и к тебе приходили приглашения от вампиров из всех четырех кровных кланов?
- Да… - Тут я опомнилась и вырвала у него руку. - Какого лешего ты мне опять голову морочил?!
- Я ничего не делал, Женевьева. - Его месма огладила меня с головы до ног, словно легчайшее прикосновение шелка. - Просто небольшой фокус, чтобы помочь тебе вспомнить сведения, которые сознание, скорее всего, вытеснило как неважные. Вот и все.
- Замечательно, - фыркнула я не без облегчения. - В следующий раз попробуй сначала попросить, - возможно, я отнесусь к тебе несколько дружелюбнее.
- Ты хочешь, чтобы мы были друзьями? - спросил он каким-то неопределенным тоном.
- Я говорю… - На тыльной стороне ладони осталось ощущение нежного прикосновения, и я яростно потерла ее. - Я говорю, если ты еще когда-нибудь захочешь применить ко мне свои фокусы, попроси разрешения, понятно?
На миг мне показалось, что в его глазах мелькнула злоба, но потом он ехидно усмехнулся:
- Ах, прости, Женевьева. Постараюсь не забыть.
Он отвернулся и стал смотреть в окно такси. Мне никак не удавалось успокоиться - я сама не понимала, в чем дело; поглядев вперед, я увидела на фоне ночного неба яркие огни колеса обозрения и поняла, какой дорогой мы едем. Будем в Скотленд-Ярде через несколько минут.
Меня одолело любопытство, так что остатки вялости как рукой сняло.
- И что ты, интересно, выяснил про приглашения этими своими фокусами?
- Как я и предполагал, - ответил Малик. - Те вампиры, которые еще не стали хозяевами собственной судьбы, ищут Розу, вероятно, потому, что им нужен новый Господин, а те, кто уже добился автономии, намерены бросить ей Вызов, чтобы завладеть тобой как трофеем. Поскольку местонахождение Розы им узнать не удалось, они решили обратиться прямо к тебе, надеясь, что ты примешь приглашение отведать их крови. Если бы ты таким образом нарушила верность Госпоже, тогда Роза сама бросила бы им Вызов, чтобы вернуть тебя, свою собственность… или не бросила, если бы не пожелала.
- Ох, как это куртуазно и цивилизованно, если, конечно, не считать, что мы говорим о том, как сделать из меня кровный трофей, - язвительно процедила я.
- Обычай посылать приглашения - это редко используемая, однако вполне законная юридическая мера. Ведь мы не присваиваем чужую собственность, однако можем бросить Вызов или же предложить интересующему нас предмету определенные преимущества, которые позволят ему самому сделать выбор в нашу пользу.
- Ага, значит, вот почему никто до сих пор не стукнул меня по голове и не уволок - и, естественно, чтобы бросить Розе Вызов, надо сначала ее найти, а это было невозможно, я же не пользовалась чарами.
- Из этого положения легко найти выход, - заявил Малик. - Тебе нужно всего лишь рассказать мне, где находится тело Розы и как освободить ее от каких бы то ни было магических уз, затем мы убедим полицию в твоем алиби, а после этого я сам все улажу, и тебе больше не придется ни о чем тревожиться.
Я скривилась:
- Извини, Малик, ничего не выйдет.
В черноте его глаз снова замерцала злоба.
- Я не потерплю… - Он осекся. - Женевьева, нельзя, чтобы ты и дальше разгуливала в теле Розы, - продолжил он приторным от скрытой угрозы тоном. - Тебе ли не понимать, что это опасно для всех.
По спине у меня побежала струйка пота; когда-то Малик поклялся убить Розу - когда понял, что это уже не она, - но я рассчитывала, что эту стадию мы уже миновали. А вот и нет, прошептал у меня в голове мерзкий голосок.
- Дело не в том, что я не хочу чего-то тебе рассказывать, - твердо ответила я. - Дело в том, что я не знаю, где Роза. Я была уверена, что купила дорогие маскирующие чары, не более того. Стоит их запустить - и готово: я Роза.
- Кто продал тебе чары? - Малик подался ко мне, и я невольно отпрянула.
- Древняя. Она то ли черная ведьма, то ли колдунья, а может, и то и другое. Думаю, уж она-то знает, где Роза. У нее прилавок на Ковент-Гарден, по крайней мере, раньше был. - Я украдкой вытерла повлажневшие ладони о джинсы. - Я сама уже месяц пытаюсь ее разыскать, но, видимо, она залегла на дно.
- Я знаю, кто такая Древняя. - Лицо Малика утратило всякое выражение. - Ты не в состоянии ее найти по той причине, что она мертва. Граф убил ее около года назад из-за какой-то безделушки, которую она отказалась ему отдать.
Черт! Дьявол! Я же каждый месяц исправно платила ей за чары! На миг мне стало интересно, кто же получал мои денежки и нельзя ли найти Розу по этому следу, но потом я вспомнила про законы о защите персональных данных и про банковскую волокиту - и тут же отмела этот вариант: очень уж это будет долго и муторно. Малик верно подметил, что с появлением Бабочки проблем у меня стало в сто раз больше. А если учесть все остальное - например, что мне позарез нужно найти убийцу Томаса, - чем скорее я разберусь с вампирской частью своих трудностей, тем лучше. Я покосилась на красавца-вампира, который опять уставился в окно. Ему несколько сотен лет от роду, так что, наверное, он уже продумал все возможные осложнения, - например, что произойдет, если ему не удастся найти настоящую Розу…
Я откинулась на спинку и насмешливо подняла бровь.
- Надо полагать, за окном маячит план "А".
Малик повернулся с недоуменным видом.
- Ладно тебе, Малик. - Я побарабанила пальцами по сиденью между нами. - Уж не знаю, что ты задумал, но у тебя наверняка все уже на мази, осталось только найти Розу. Готова поспорить, именно поэтому ты за мной следил - надеялся, что я выведу тебя на нее, правда ведь? А потом некстати приключилось убийство и все осложнило. - Ничего себе художественное преуменьшение у меня получилось! - И фокус с памятью, или как там это называется, тебе не удался. Вот зараза, ты же даже в "Надежде" думал, как бы повыгоднее купить сведения, но потом решил, что лучше найти психологический подход и сыграть на том, кто кому что должен!
В бездне его глаз мелькнуло что-то нечитаемое.
- Разве ты считаешь, что должна мне?
Должна? Да, но еще и очень рада, потому что наконец-то поняла: он выслеживал меня только из-за Розы и рвется воплотить свой неведомый план, в результате которого я наконец избавлюсь от вампиров с их интригами - от всех, кроме него, конечно, - а именно этого я и хотела еще до того, как убийца Томаса снова нас столкнул.
- Я могу вызвать "Розу", - проговорила я, и сердце у меня почему-то сжалось от дурного предчувствия, хотя в этих словах не было ничего страшного.
Малик молча смерил меня взглядом и наконец уронил:
- Мне бы не хотелось решать этот вопрос подобным образом.
- Мне тоже не кажется, что это страсть как весело, но, честно говоря, я не вижу другого выхода!
- Минуту, Женевьева… - Малик помолчал. - Возможно, разумнее сначала уладить эту проблему, а уже затем обратиться к твоему алиби…
- Ага, на тот случай, если полиция тебе не поверит и упрячет меня за решетку, - кисло закончила я.
- Едва ли события развернутся по такому сценарию, однако вероятность есть всегда.
Учитывая, как прохладно - мягко говоря - относится ко мне инспектор Хелен Крейн, вероятность была очень даже высокая, мрачно подумала я. Поход в полицию в данный момент не улыбался мне и по другой причине - утром мне предстояла встреча с поукой Грианной, и мне было позарез нужно узнать, что она мне скажет. Алиби - это хорошо, но алиби, подкрепленное доказательствами, - еще лучше.
- Ну и что теперь будет? - спросила я.
Малик подался вперед и постучал по стеклянной перегородке:
- "Голубое сердце", Лестер-сквер, - сказал он гоблину, и тот кивнул.
Потом он откинулся на спинку и оценивающе оглядел меня:
- Нам придется разыграть некоторый спектакль. Ты уверена, что тебе это по душе?
Сердце снова сжалось, и я задумалась, не надо ли уточнить, какой именно спектакль он имеет в виду, но потом решила, что, наверное, лучше ничего заранее не знать.
- Если в результате появится гарантия, что такое больше не случится ни с одним несчастным человеком, а у меня раз и навсегда кончатся вампирские заморочки, тогда да, конечно, - твердо ответила я.
- Это опасно, - предупредил Малик.
Я хохотнула - отнюдь не весело:
- С вампирами иначе не бывает.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Глазам и ушам на Лестер-сквер была верная погибель: визгливые возбужденные возгласы, топот подметок по асфальту, фоновый гул ночных машин, взрывы доносящейся из баров музыки, яркие огни, отражающиеся мириадами цветов в подернутых рябью лужах, - и ощущение ледяной сырости на коже. Вечерние туристы и веселящиеся компании обтекали нас, как потоки воды в бурной реке обтекают валун, не обращая ни малейшего внимания: Маликовы фокусы в действии. Он прикрыл глаза, поднял подбородок и втянул носом воздух - искал вампиров.
Куртку я забыла в "Надежде" и теперь дрожала на холодном октябрьском ветру, шелестевшем листвой в сквере посередине площади. Сунув руки в карманы джинсов, я твердила себе, что трясет меня исключительно от холода, а не от перспективы разыгрывать какое-то представление в ночном клубе, набитом кровососами. Хорошо хоть, сейчас ни дриады, ни другие соплеменники из волшебного народа меня не тронут; у них хватит ума не соваться в вампирский клуб, не заручившись какой-нибудь гарантией безопасности. Для меня такой гарантией был молчаливый вампир за левым плечом. Я глубоко вздохнула, чтобы взять себя в руки, и поглядела на место нашего назначения.