Сводчатые высокие арки. Потолок нависает тёмный. Искорки ползут червяками, освещая стены покрытые слизью и плесенью. Воздух сухой. Что удивительно: откуда здесь влага? Девушке хочется замереть и по сторонам осмотреться. Здесь так жутко и одновременно прекрасно. Цвета пульсируют. Стены колышаться рябью. Чёрный, бронзовый. Ослепительно-белый, отражается яркой вспышкой в её мозгу. Страшно, жутко , а отвести взгляд нельзя - затягивает.
Франческу кто-то подталкивает, заставляет идти вперёд. Может быть так проще? Пусть за неё решает кто-то другой. Одиночество, тоска возвращается. Внутри пустота и холод. Невыносимо, хочется сжаться, присесть в уголочек и разрыдаться, выплакать всё. Но здесь, где бы она не была, это немыслимо.
Ощущение что наблюдают - чувствует кожей. Арки сменяются, узким коридором, за которым виднеется лестница. Пять ступенек, ещё пять, поворот: узкая дверь с золотистой ручкой. Дотрагивается, поворачивает и заходит внутрь. Комната обычная ничем не примечательная. Стол деревянный массивный под старину. Кожаное кресло. Торшер стоит рядом. Тени играют в углу, запутавшись в паутине. Желтые обои и тишина, нависает, ждущая. Только лишь окно, до самого пола слегка приоткрыто и с занавесками шепчется ветер. Хочется подойти к нему, посмотреть, что за стеклом, что там за горизонтом. Запах приторно-сладкий. Кровь? 'Да', инстинкт подсказал ей и заставил желудок сжаться от боли. Голод стискивает её внутренности, покрывая изморозью, неприятно, болезненно, мучительно. Изощрённой в своей медлительности пыткой.
Тихий шорох. Франческа оборачивается. В кресле за её спиной сидит мужчина.
-Догадываешься, зачем ты здесь?- спросил, заставляя её вздрогнуть.
Голос был с хрипотцой, но мелодичный.
Хотела спросить: О чем это ты? Не смогла открыть рта, обомлела, чувствуя, как дрожь холодит её кожу. Свет торшера отбрасывал тень на его лицо красивое и волевое, а на стене за его спиной дрогнули контуры чего-то большого. Крылья? Или показалось. Что здесь сон, а что явь? Где она вообще оказалась? Спрашивала у себя, Франческа, но не находила ответа.
-Не догадываешься. Жаль, я думал ты намного сильнее, хозяйка зеркала, -намекнул, а в её груди шевельнулась тревога. Волосы на голове Франчески медленно становились в стойку смирно. А он всего лишь грациозно, одним движеньем поднялся с кресла. Затем, быстро сжал её лицо, горячими руками. Длинные пальцы ласкали ей кожу, а золотые глаза жгли огнем. Она чувствовала, что тонет. Сущность Франчески была перед Ним на ладони.
-Спрашиваю в последний раз: ты знаешь кто я?
Франческа поняла, отголосок воспоминания, бабушкины слова донеслись до неё из глубины подсознания, старых воспоминаний, когда была ещё смертной: ты узнаешь его по глазам. Они золотые. Вздохнула, хотя- дыхание всего лишь привычка. Мёртвое тело ведьмы, ставшее вампиром. Упала на колени, преклонилась пред ним. Прошептала:
-Ты Люцифер. Ты мой создатель и господин.
- Поднимись,- сказал, а в голосе нежность.
'Играет? Что он задумал'?
-Франческа, я призвал тебя сюда по особому делу.
- Всё что захочешь, повелитель. Приказывай,- покорно сказала она, но голос дрожал.
- Посмотри на меня. Не бойся, смотри в глаза.
Франческа несмело поднялась. Бледная, ошарашенная. Она смотрела в его глаза, утопая в ослепительном золотистом сиянии. А он говорил, показывал ей картинки, мысленно отдавая распоряжения. Щёлкнул пальцем, и она оказалась в кресле. Сидящая, не смеющая пошевельнуться
Люцифер улыбался. Стоял и смотрел сверху. Весь в чёрном: рубашка, узкие джинсы и армейские ботинки. Высокий с заколкой на затылке, чтобы не лезли в глаза длинные волосы. Переливающиеся золотистыми искорками на свету. Он усмехался, скривив тонкие губы. Она дрожала. То, что он потребовал, было неожиданно и тяжело даже для неё повидавшей за прожитые годы -многое.
- А теперь убирайся! -приказал жёстко. - И только посмей ослушаться меня,- раздалось в её ушах, когда она опять погрузилась в тёмную бездну.
............................................
Сегодня гробом ему служила постель. Зал, где спали его приближённые: и двоюродный брат в том числе, находился глубоко внизу. Но, герцог спал там редко, скорее, для антуража, чем по нужде. Он их создатель и господин дарил им покой находясь рядом во сне. Вампиры привязаны к земле, к крови. Они истинно мёртвые, а он другой. Дракон и наполовину вампир. Он нонсенс, исключение из правил, впрочем как и его братец.
Чёрный шёлк простыней, льнул к коже, словно давняя любовница. Герцог Драгон лежал на спине, волосы густые, кудрявые чёрные разметались по подушке, сливаясь с ней. Свечи давно потухли, камин остыл. Окно наглухо закрыто стальными пластинами. В воздухе застыл отголосок шлейфа дорогого парфюма и свечного воска. Белых толстых свечей стоящих на каминной полке. Любой зашедший в его опочивальню почувствовал бы себя скованно. Энергия герцога, мощь артефактов и предметов таящих в себе силу перемешалась, как адский коктейль в шейкере и сгустилась, охраняя своего владельца.
Герцог спал: его лицо озаряла улыбка. Скорее всего, ему снилось что-то очень приятное. Внезапно, камин разгорелся. Ярко взметнулись, разгораясь дрова золотисто-багровым пламенем ввысь.
Он почувствовал, что в комнате кто-то таиться. Но, глаза налились свинцом. Не было сил пробудиться.
Сила незнакомца буквально давила, накрывала собой, стягивала волю, словно тугие оковы.
' Я покажу тебе', сталью зазвенел шёпот в ушах.
Герцог мучительно застонал, стискивая зубы в отчаянной попытке вырваться из сновидения.
Темнота во сне окружила его. А потом - он оказался глубоко под землёй. В месте, где раньше не был. Голос позвал его. И он пошёл, потому что выбора не было.
Длинный коридор и лестница узкой спиралью вьется. Путь наверх- единственный. Тело не слушается. Шаг вперёд -и ступенька.
Его магия блокирована. Как такое возможно? Кто руководит герцогом, захватив контроль в сновидении. Кто настолько силён. Смутная догадка, промелькнула в мыслях, когда он дотронулся до ручки двери. Ледяная, обжигающе холодная. Повернул- и со щелчком в щель хлынул яркий, невыносимый в своей белизне свет, блокирующий видимость и восприятие.
Драгон прищурился. Синева сливалась в размытое пятно на полу, теряясь в кромке толстого серого льда и хрустящего снега.
Когда глаза привыкли, герцог увидел: ледяные кресла и массивный трон в центре. За ним -арка и что-то притаилось там в глубине. Размытые фигуры. Кричащие сморщенные лица. Тишина напряжённая, ждущая.
Шорох- и голос сказал ему:
-Располагайся. Герцог сел в ледяное кресло.
Ветер повеял морозной стужей, обжёг лёгкие, и лицо Вэлиаса заиндевело. Может быть, поэтому он не сразу заметил его - мужчину в белом. Высокий, скрывался за аркой. Капюшон плаща прятал лицо, но он повернулся и герцог обомлел, внутри всё сжалось, превращаясь в узел. Сам принц Тьмы, Владыка преисподней смотрел на него и улыбался. Расплавленным золотом мерцали его глаза, затягивая в сияющую гипнотизирующую бездну.
Герцог встал на колени, слегка наклонив голову, отдавая дань уважения. Снег прилип к босым ногам, коленям стало холодно. В странное место привёл его Люцифер, странное и пугающее. Он чувствовал, доверяя инстинкту: времени здесь не существовало.
- Поднимись и смотри, - мелодично нарушил тишину Дьявол. Капюшон упал , отбрасывая золотые волосы за спину.
Герцог встал с колен. Люцифер стоял рядом. Он вытянул руку, и стена за креслом, превратилась в стекло.
'Этого ли ты жаждешь больше всего, не так ли'? Вопрос утверждение возник у герцога в мыслях.
Картина, словно кино: яркая, живая. Она была словно вырвана, откуда-то из временного пространства, но сейчас перед его глазами . Герцог видел её- свою Кэтрин. Чёрный трон, кости и черепа. А она смеялась, снова живая. Словно и не было тех долгих столетий. Белая кожа, миниатюрная и притягательная. Её энергетика, всё её тело вызывающе сексуальное. Все всегда хотели ее. Он видел, как она обернулась, улыбаясь, так нежно, что у него на глазах замерцали слёзы. Кому предназначалась её улыбка, он не рассмотрел, но понял, что так улыбаться Кэтрин могла лишь ему одному.
- Какова цена?- спросил герцог, грустно рассматривая покрытую инеем стену. Ему было больно. Бередить старую не зажившую рану- страшная пытка, а Люцифер всё делал намеренно.
-Кровь и девчонку. Вот та цена за неё.
- Зачем?- Спросил герцог и сразу пожалел об этом.
Дьявол рассмеялся. Эхо отразило его раскатистый хохот от стен.
- Ну, ты даешь, герцог. Ты ещё спрашиваешь?- вопрос прозвучал зловеще.
Герцог замолчал. Дьявол продолжил:
-Она мне нужна. Этот ответ тебя устроит? -Насмешливо бросил, поднимая тонкую бровь.
- Она будет моей снова?- Тихо спросил, но в интонации Дьявол прочитал всё.
- Да, Драгон, если ты заключишь со мной сделку, то она будет твоей. Но цена: сможешь ли ты убедить её придти сюда добровольно и сделать всё, что я прикажу. Последнее слово звенело, как сталь по которой стучит молотком судья, приговор выносящий. Целый мир заключался в словах. Целый мир и Она. Не думая, герцог ответил. Возможность быть с Кэтрин всё перевесила.
- Даю тебе слово, Люцифер. Только: как найти её?
- Об этом не беспокойся. Займись-ка ты лучше делом. На твоих кровных землях грядут перемены. Да, и в мире людей, тебе давно пора упрочнить положение. Сделаешь вот, что...- заговорщески прошептал.... И герцог проснулся.
Звонок будильника пропоёт через пару секунд.
- Один,- два, - считаю, лёжа в постели, накрытая тёплым, пуховым одеялом. Думаю, нежусь, давая себе поблажку. Считанные секунды растягиваются, словно резина, а затем не выдерживаю, тянусь к комоду и нажимаю кнопку отмены. Как хочется спать, но пол седьмого утра и надо собираться в школу. Кровать застелена голубым покрывалом. Мягкий свет торшера не режет глаза, я иду в душ. Чтобы пробудиться, мне нужна вода.
Прозрачная дверца запотела, жаркий парной воздух душевой кабинки, насквозь пропитали цитрусовые эфирные масла. Горячие капли стекают по моей коже, смывая мыльную пену и пот. Ещё один кошмарный сон подкрался ко мне, обманув мою вахту, приснившись после трёх. Сон такой до дрожи реальный, почти настоящий, мучительный, заставляющий меня постоянно оглядываться через плечо. Постоянно сжиматься от страха и прятаться, искать поддержку в сладком, моём лжеспасении.
Стискиваю ладони в кулак, переключаю напор и холодные, словно иглы капли воды, впиваются в кожу. Сонная дрёма уносится прочь. Я снова в реальности, отголосок кошмара подавлен и временно позабыт.
Быстренько собираюсь, натягивая широкие на размер больше чем надо синие джинсы. Розовый свитер под горло, возможно слишком яркий, но затеряюсь в толпе. Так, смотрю на часы - есть время на чашечку кофе, да и угри на лице, необходимо замазать тональником.
Синяя кухня, квадратная и холодная. Горячий кофе, одинокая кружка на деревянном столе. Последний глоток и всё ставлю чашку в раковину. Хватаю сумку, надеваю куртку и сапоги. Зелёный шарф оставлен на пуфе, дверь захлопнута. Родители спят. У них свободный график. Я сегодня самая ранняя. Школа ждёт меня. На вид такая приветливая. Но, я то знаю, что скрывается за её стенами. Безразличие, холод и мои враги.
Школа Альберта Шмидта, честно сказать не то место, где я когда-либо хотела учиться. Но, как говорят: родители всегда самое лучшее выбирают для нас. Серое трёхэтажное здание. Угрюмое, в тени, нависающей густой кроны разросшихся напротив окон тополей и берёз. Черный забор. Два выхода. Длинная оранжерея и столовая, где готовят безвкусную еду. За школой стадион. Там иногда появляется солнце, освещая трибуны и покрытую снегом беговую дорожку.
Раздевалка как всегда переполнена. Сдаю пуховик, переодеваю обувку. Шум, смех, толкотня, с самого утра портят мне настроение, плохой признак, обещающий дальнейшие злоключения, а ведь я даже не поднялась в класс.
Второй этаж, кабинет математики. Светлый, можно сказать даже уютный. Зелёная доска, новенькие кусочки мела и мои одноклассники. Уселась за парту в центральном ряду. Вздохнула с облегчением. Радужная, светлая мысль -надежда невыспавшегося сознания. 'Возможно, сегодня они не появятся'. Но, резко скрипнула дверь. Широкая деревянная ручка вздрогнула, поддавшись толчку- и я подняла голову, чтобы встретиться с тяжёлым взглядом Кейна. Он ухмыльнулся, рассматривая меня в упор. Первой отвела глаза в сторону, рассеянно переведя на полинявшие обои.
Вздрогнула, до того от его взгляда стало противно и гадостно на душе, словно меня с головой окунули в сточные канализационные воды.
Так было всегда сколько себя помню. Кейн вызывал во мне омерзение. С виду обычный парень, только взгляд пренебрежительный. Презрение, злоба как открытая нагноившаяся рана жила своей жизнью в тёмно-карих глазах.
-Здорова Дженсен. Хм, ты в розовом. Забавно!- он рассмеялся, обнажив крупные, щербатые зубы. Через минуту смех замер и он снова перевёл свой взгляд на меня, интересуясь: Ты в зеркало смотрела?
- И -ответила я, недоумевая что к чему?
- Так смотрела, или нет?- переспросил.
- Смотрела.
- Вот, имбецилка. Розовый тебя ещё больше полнит. Носи чёрный, возможно в нём ты будешь выглядеть не такой громоздкой. Ты корова Дженсен и я тебе это уже сто раз говорил.
Завершив свою речь, Кейн засмеялся и направился к заднему ряду одноместных новёхоньких деревянных парт.
Там застолбили площадку Денис и Серж. Злобные самодовольные ублюдки. Мои заклятые враги. 'И что я им сделала такого, чтобы заслужить издевательское отношение'? Мне хотелось плюнуть Кейну в лицо, ударить и ответить что-нибудь эдакое. Недостатки, у кого их нет. Но я не могла, я слабая. За любое действие против них получу вдвойне. Горькие слёзы подступали к глазам, но я сжала кулак. Я выдержу, я справлюсь.
Математика мой любимый предмет. И я постараюсь слушать преподавателя.
Габриэла Ларчи наша престарелая математичка. Вошла в класс за пару секунд до звонка. Как всегда в сером примятом костюме с жидкими засаленными волосами, собранными в тугой узел. Прозвенел звонок. Она подошла к доске, написав название темы, а затем стала объяснять, как решать примеры. Я зевнула. Мисс Ларчи попросту переписывала пример из учебника. Её объяснения всегда были недалёкими, монотонными, и мне в который раз стало интересно: понимала ли она, что говорит белиберду? Хотя какое мне дело, так как с цифрами я дружу. Стоит мне понять принцип, и всё быстро решаю, легко щёлкая примеры как орехи. Минут пять тишины, а потом Габриэла уселась за стол, разложив кипу бумаг. Дав классу, задание она чувствовала себя свободной и полностью игнорировала нас. Запах пудры, пыли и мела витал возле доски. Бежевые обои, паутина в углу. Я посмотрела в окно: снег падал, кружась на ветру, и мне захотелось сбежать, чтобы заняться чем-то более весёлым. Мисс Ларчи что-то писала, возможно, ещё одну диссертацию? Одни цифры находились в голове у одинокой старушки.
Я так задумалась, что не сразу сообразила, что парта за моей спиной не пуста. Обернулась, почувствовав острую боль в плече. Толстый Жорж, по кличке боксёр тыкал мне в спину остро заточенным карандашом. Его заплывшее жиром лицо, сально блестевшая кожа, злобные глаза хорька. Ночной кошмар наяву. Ужас, да и только. Я встретила его взгляд, спросив:
-Ты что вытворяешь?
- А, что тебе больно?- словно сомневаясь, спросил боксёр. Притворно удивлённо нахмурился, облизнул толстые губы.- Ха-ха Дженсен, я думал ты ничего не почувствуешь. У тебя прослойка жира слишком толстая.
- Посмотри на себя урод, - зашипела я.
- Что?- Переспросил явно, не ожидая таких слов от меня, а я в который раз захотела вернуть обратно свои слова.
Улыбнулся, зловеще, а щёки стали багровыми. Затем, когда я отвернулась, пнул ножку моего стула, и я упала, потеряв равновесие на пол. Учебник и тетрадки полетели к доске. Габриэла встала со стула, громко сказав, подавив чьи-то смешки. Девчачьи: наслаждавшиеся затевавшимся представлением.
- Ты?- удивившись.- Дженсен, да что собой происходит? Живо к доске. Дорешай-ка примерчики. Посмотрим, чему ты научилась, лапочка.
Лапочка в её словах звучало устрашающе. Я вздрогнула. Математичка могла сделать всё что угодно. Скорее всего, группировка Сержа именно на это и рассчитывала. Мне попадет, все посмеются. Их день удался, они доказали с кем надо считаться, подтвердив свой авторитет, а я опять буду жалкой никчёмной тряпкой которую можно швырять и топтать ногами.
Урок окончен. Тетради сданы. Мисс Ларчи очень недовольна. Я опять поразила её решив всё примеры, написанные для меня на доске. Старая кошёлка со скрипом, но поставила мне отлично. Это приятно, так как заслуженно. Хочется улыбнуться, оборачиваюсь, почти все ушли, кроме копуш: Ирис и Валентины, бывших подруг с которыми когда-то давным-давно я была неразлучна.
Серый коридор узкий и длинный ведёт прямиком к широким дверям за которыми находится спортивный зал, душевая и неработающий закрытый на ремонт бассейн. Так в раздевалке галдёж. Опять кого-то закрыли, облегчённо вздыхаю, радуясь что не меня. Одноклассницы переоделись. Красивые точно стрекозы, кроме Пенелопы и как ни прискорбно звучит- моей скромной персоны.
Она и я- самые полные девочки в классе. А, Пенелопа к тому же высокая, но её не задирают. Посмел бы, ведь она дружит с местными королевами. А я, как всегда одинокая , ловлю насмешливые взгляды, самодовольных, тупых блондинок. Пергидрольная Елена и Надин, сладкая парочка, шушукаются и постоянно ходят держась за ручки, умудряясь сотню раз за день жестоко и метко поддразнить меня. Умеют кидать камни в больные места. Гадины.
Задержала свой взгляд на их лицах, и попала. Елена, обратилась ко мне, раскрыв свой напомаженный кукольный ротик. Её волосы столько раз перекрашены, что напоминали парик.
- Айрис, такое бельё храниться у моей бабули в комоде. Ты что не в курсе, что нынче актуальны стринги.
Я молчу. Она продолжает.
- Хочешь подарю тебе пару.
- Не надо, -просто ей отвечаю.
- Забей на эту дуру, пойдём лучше. На её толстую задницу стринги не натянуться. Надин рассмеялась своей колкой шутке, а мне было не до смеха. В такие моменты я впадаю в ступор, но и бывает порой, что мой язык враг мой. Была парочка фраз вертелась в мыслишках, но я вовремя остановила себя. Скажу им пару ласковых, пошлю на три весёлых, а блондиночки нажалуется своим крутым парням, чисто из вредности. Просто напомнят им про меня, тогда я окажусь один на один с аллигаторами. И убежать не получится к сожалению.
Они выжидали, медля, стоя напротив шкафчиков, словно надеялись, что я всё же рискну и облажаюсь, но я правила этой игры знаю, как свои пять пальцев- и не поведусь. Ушли, награждая меня улыбочкой и взглядом: только дай повод толстая сучка. Знаю я их как облупленных. Когда-то давно я противостояла им вместе с подругами. Наша команда выигрывала, а им всегда не везло. Мы были круче, дружней, но это было давно.
Самосохранение выстраивало в моей голове логические цепочки и я на него полагалась, думая что делать дальше.