-Я, чего уж греха таить, рад такому спутнику, Нимрод! Но путешествовать я намерен не в лампе. Пока мы не разберемся с этой историей, я сохраню человеческое обличье. Этим дикарям будет только на руку, окажись я в лампе. Они меня тогда попросту украдут. Нет, мы оставим лампу здесь. Запрем в вашем сейфе. Крепко-накрепко. Внутреннее убранство лампы отлично сохранится до моего возвращения. Не думаю, что среди джинн найдется глупец, который вздумает посетить чужую лампу без приглашения. - Помолчав, Ракшас добавил: - Надо соблюсти еще одно важное условие. Неприметность. Надо слиться с толпой. Наш маршрут - тайна для всего мира. Даже мистер Джалобин не должен знать, куда мы едем. А ему самому лучше остаться здесь. На всякий случай. Кстати, Индия - место совершенно несовместимое с его чувствительным желудком.
-Как вам будет угодно, господин Ракшас, - согласился Нимрод. - Как по-вашему, Иблис имеет какое-нибудь отношение к этой истории? Ведь прошло всего несколько месяцев с тех пор, как он угрожал Джону и Филиппе. А он за свои мерзкие слова, и уж тем более угрозы, обычно отвечает. То есть приводит их в действие.
-Иблис? Разумеется, он - змея. И по характеру, и по образу жизни. Но полагаю, что с культом Ааст Нааг он никак не связан, он боится их, как любой другой джинн, которому когда-то удалили зубы мудрости. Нет, он в этом деле не замешан, я в этом совершенно уверен.
-Тем не менее, ради безопасности близнецов, я чувствовал бы себя куда спокойнее, если б знал, где Иблис. И что он намерен делать.
-Да, это верно, на тропе, ведущей через болото, всегда грязь! И нам не найти Иблиса, не замаравшись в этой грязи. Но хочу успокоить вас, Нимрод: вряд ли он что-нибудь предпримет, пока Лейла остается в Нью-Йорке. Он отложит свою месть на потом. Когда она уже встанет над добром и злом в качестве Синей джинн Вавилона.
Иблис действительно хотел свести счеты с близнецами. Всего за полгода до нынешних событий он потерпел неудачу, пытаясь залучить на службу Зла семьдесят давно потерянных джинн фараона Эхнатона. Если бы ему это удалось, гомеостаз - шаткое равновесие между счастьем и несчастьем, все-таки существующее в мире, - был бы непоправимо нарушен. Но три добрых джинн из клана Марид - Нимрод и его юные племянники, Джон и Филиппа Гонт - заключили Иблиса в старинный флакон из-под духов. Он оставался бы там до сих пор, если б не один жадный американец да еще один доверчивый мальчик из французской Гвианы, освободивший Иблиса из заточения, когда хитрый джинн пообещал ему исполнение трех желаний. Никаких желаний Иблис, разумеется, не исполнил. Он не привык награждать людей, сделавших ему добро. Вместо этого он наложил на мальчика заклятие-диминуэндо и превратил его в живую куклу. Иблис и в самом деле не имел никакого отношения к культу кобр, но он непременно окажется причастен к событиям, которым предстоит случиться в этой книге, - ведь им движет ненависть к близнецам, Нимроду и господину Ракшасу. Впрочем, ни самому Иблису, ни кому бы то ни было другому пока неведомо, как именно он будет вовлечен в эти события, поскольку произойдет это самым неожиданным образом.
Иблис скрывался в роскошном пентхаусе отеля "Крез" в Лас-Вегасе. Он проводил целые дни в постели, наблюдая на нескольких компьютерных экранах, как в разных концах мира мундусяне проигрывают свои денежки в казино. Всеми этими казино владел джинн-клан Ифрит, предводителем которого был Иблис. На крыше, сразу за затемненным окном, стоял вертолет, рядом были плавательный бассейн, кегельбан и библиотека. Однако книг Иблис не читал, в кегли не играл, в бассейне не плавал и даже не летал на вертолете. Всецело захваченный одной идеей, идеей мести, Иблис не обращал ни на что внимания и запустил себя совершенно. Отрастил ногти длиной с карандаш и бороду чуть не до пупа, а если он в чем-то нуждался, было достаточно хлопнуть в ладоши, и Олиджинус, его раб-мундусянин, беспрекословно исполнял все приказания. Единственными настоящими друзьями Иблиса были черные крысы, целая дюжина. Он держал их в качестве домашних животных: позволял бегать по своей кровати и даже брал на руки, как мундусяне - своих собачек. Впрочем, некоторые из его крыс и вправду были с собаку величиной.
Лишь две вещи портили безмятежную, полную роскоши жизнь Иблиса. Во-первых, вид казино, расположенного в гостинице напротив. Иблис терпеть не мог "Аладдин" и воспринимал его поддельное арабское убранство в стиле "Тысяча и одна ночь" почти как личное оскорбление. Он даже подумывал устроить землетрясение, чтобы разрушить наконец этот безобразный китч. Удерживала его только надежда на то, что в один прекрасный день он перекупит это казино и сменит его название и дизайн на что-нибудь более приятное для глаза и слуха.
Кроме соседнего казино, роскошную жизнь Иблиса портила неудовлетворенная жажда мести. Желание отомстить Джону и Филиппе Гонт снедало его денно и нощно, но месть все откладывалась по разным причинам: сперва он долго придумывал, как бы сделать будущее близнецов воистину ужасным, а потом узнал, что Лейла Гонт должна стать следующей Синей джинн, и это стало серьезным основанием для новой отсрочки. С этой семьей лучше не связываться - по крайней мере до тех пор, пока Лейла находится рядом со своими детьми, иначе ее всесокрушающего гнева не избежать. Тем не менее Иблис неустанно прикидывал то один, то другой план мести. Вот и сейчас он кое-что надумал и призвал Олиджинуса.
Едва переступив порог просторной спальни, Олиджинус поклонился и робко приблизился к изножью огромной кровати, на которой лежал хозяин. Слуга опустил бумажный пакет с лакомствами для крыс на пол и вздрогнул, потому что одна из крыс, черная и блестящая, как шелковая пижама Иблиса, пробежала по его ноге и проворно юркнула в пакет. Олиджинус почувствовал, что хозяин, как всегда, раздражен и недоволен и сейчас последуют какие-то важные распоряжения. Слуга вытер вспотевшие от страха руки о рубашку и вынул блокнот и карандаш.
-Пока мелкие близнецы Гонт остаются на острове Манхэттен в Нью-Йорке, - сказал Иблис, не сводя холодного безжизненного взгляда с экрана компьютера, - с ними ничего не должно случиться.
-Слушаюсь, хозяин.
-Однако они должны быть под неусыпным наблюдением. И они, и их нелепый дядька Нимрод. А заодно и его приятель, старый дурень Ракшас. Чтобы, как только близнецы окажутся за пределами Манхэттена, их тут же поймали, закатали в бутылки и доставили сюда. В бутылках, но в целости и сохранности, слышишь? То же самое относится к Нимроду с Ракшасом. Все ясно?
-Да, хозяин.
-Боекомплекты для джинн-заклятия и миниатюрные тепловые камеры для обнаружения джинн можно получить с ифритских складов.
-Слушаюсь, хозяин.
-Конечно, это задание небезопасно. Лейла Гонт обладает колоссальной джинн-силой, как и ее брат, Нимрод. Но тот, кто успешно справится с этой миссией, будет вознагражден. Достойно вознагражден. Как всегда. Напомни-ка, что значит "как всегда". - Иблис нетерпеливо прищелкнул пальцами. - А то я давненько не делал ничего хорошего для мундусян, позабыл все. Напомни-ка. Олиджинус.
-Три желания, сэр?
-Три желания? Да, точно. Три желания, выходящие за пределы обычной, то есть беспредельной, человеческой жадности.
Олиджинус облизнул губы и сглотнул.
-Да, я знаю, о чем ты думаешь, Олиджинус. Это написано на твоем глупом лице аршинными буквами, точно заголовок в утренней газете. Ты мечтаешь сам заполучить эту награду. Должен признаться, меня даже интригует способен такой сюжет. Интересно, какие три желания способен породить такой жалкий негодяй, как ты? Для начала пожелай, чтобы твои ладони не были постоянно мокрыми и склизкими, точно две рыбины. Можно еще пожелать, чтобы ты со своей тупой физиономией не выходил в вечные победители во Всемирном конкурсе верблюдов-уродов. Неплохо было бы, верно? В-третьих... так-так, что же в-третьих? А, пожалуй, знаю. Ты хочешь обзавестись личностью. Хоть какой-нибудь, пусть даже не харизматической. Просто добавить несколько качеств к твоему жабьему раболепию. Научиться поддерживать беседу, вставлять пару-тройку оригинальных мыслей. Ну, еще бы чуток обаяния. Чайную ложку. Ладно, будем пощедрее - столовую. Да, пожалуй, три желания тебе не повредят. Что ж, поскольку сегодня у тебя день рождения, я сделаю тебе подарок - отпущу в трехнедельный отпуск, чтобы ты попробовал выполнить эту миссию и заработать три желания. Отпуск, естественно, без сохранения содержания.
Сердце у Олиджинуса чуть не выпрыгнуло из его тщедушной птичьей груди.
-Вы слишком добры, хозяин.
-Еще бы!.. Так, еще одна важная деталь. Джинн-заклятие. Оно должно быть самого лучшего качества. Чтобы все четверо - и близнецы, и Нимрод, и Ракшас - были закупорены крепко-накрепко, но чтобы я время от времени мог извлекать их из бутылок и издеваться над ними всласть. Без угрозы для собственного благополучия. Понял меня?
-Да, хозяин.
-А теперь дай-ка сюда пакет.
Олиджинус передал хозяину пакет. Самый злой джинн в мире извлек оттуда козлиную голову и под громкий писк крыс бросил это лакомство на пол. Крысы тут же набросились на голову и, громко пища, начали свое отвратительное пиршество, а Иблис удовлетворенно ухмыльнулся.
-Только послушай! - воскликнул он. - Как чудесно, как мелодично поют эти дети трущоб и канализационных труб...
Олиджинус подобострастно улыбнулся.
-Как настоящие певцы, - подтвердил он.
-Не подведи меня, Олиджинус. Я уверен, что твоя голова ничуть не менее вкусная, чем у этого козла. Поэтому постарайся остаться в живых к началу следующего крысиного банкета.
Я ясно выразился?
- Да, хозяин.
Глава 4
Четверо близнецов
На отладку своих новых ноутбуков близнецы угрохали несколько часов. По телефону изготовителя, указанному в документах, им не удалось добиться никакой помощи. Судя по телефонному коду, линия сборки находилась за тысячи километров от Нью-Йорка, в Индии, но трубку снял невозмутимый американец, который сказал, что его зовут Джой и родом он из города Кливленда, штат Огайо. Выяснилось, что о компьютерах он имеет весьма смутное представление. Джон подумал, что рекомендации Джоя могут привести только к одному: их ноутбуки не заработают никогда. После почти часа бесполезных и противоречивых советов Джон в сердцах бросил трубку, решив, что проще прочитать инструкцию. И в конце концов преуспел! Едва компьютеры заработали, Джон получил по электронной почте письмо от Дыббакса:
Нужно срочно пересечься на острове Баннерманна на Гудзоне недалеко от Нью-Йорка. Вопрос жизни и смерти, поэтому, пжлст, никому не говорите. Особенно вашей маме - она скажет моей. Моя попробует мне помочь и подставит себя под удар. Приходите одни. И, пжлст, будьте осторожны. Проверьте, чтоб не было слежки. Те, кто за мной охотятся, уже убили двух человек. Они легко убьют снова.
Ваш Бакс С., чьей жизни угрожает опасность.
Джон показал письмо Филиппе и спросил ее, что делать.
-Пошли ему ответ, попроси пояснить, что случилось, - сказала Филиппа. - Может, это даже не он писал. Мало ли...
-Нет, это он. С его адреса пришло, - ответил Джон. - И стиль знакомый. Ответ я, кстати, уже послал. Но он не дошел. Знаешь, если Дыббакс действительно в опасности, он, наверно, больше не может принимать электронную почту. Сообщение, которое он нам послал, не сегодняшнее. Оно было отправлено в наш день рождения. С тех пор могло произойти все, что угодно.
Филиппа взяла карту штата и принялась искать остров Баннерманна.
-Этот остров почти в ста километрах от Нью-Йорка, вверх по Гудзону, - объявила она. - Два часа на электричке до Ньюберга. Так, слушай дальше: остров закрыт для посещений. От Ньюберга попасть туда можно только на лодке. Ну и местечко он выбрал для встречи!
-Возможно, в этом весь смысл, - сказал Джон. - Если до места встречи трудно добраться, оно более безопасное.
-Но я все-таки против этой поездки, - сказала Филиппа. - Это место - сильно севернее Нью-Йорка, и там еще холоднее, чем здесь. Да и вообще за городом всегда холоднее. Мы окоченеем, пока туда доберемся, и шансы использовать джинн-силу будут нулевые.
-Поэтому Дыббакс и опасается за свою жизнь, - сказал Джон. - Тем более надо ехать.
Филиппа сердито покачала головой. У брата переизбыток храбрости, и до добра это не доведет.
-А представь себе обратную ситуацию. Допустим, мы посылаем ему такое письмо по электронке, - произнесла она. - Спорим, Дыббакс и не подумал бы нам помогать. - Она помолчала, а потом добавила: - Даже не представляю, сколько времени плыть на лодке от Ньюберга до этого острова. Мама вряд ли отпустит нас на целый день, а может, и дольше, чем на день, без объяснений. Мы ведь даже не знаем, сколько времени это займет. Кстати, ты заметил, как она в последнее время над нами трясется? Она теперь даже мою расческу на ключ запирает, чтобы ее не украли и не сделали из моих волос амулет.
-Честно, что ли? - удивился Джон. - А мою щетку она вроде не трогает.
-Какой смысл? - Филиппа улыбнулась. - Ты ведь все равно никогда не причесываешься. Ладно, короче: если мы отправимся на этот самый остров, как требует Дыббакс, мама наверняка решит, что мы тоже пропали без вести.
-Что ж, отличные основания для того, чтобы сидеть дома и ничего не делать, - сказал Джон. - Ты как хочешь, а я поеду. Пусть Дыббакс нам не самый близкий друг, но это еще не значит, что мы не должны помочь ему в беде. - Он пожал плечами. - Послушай, ведь наверняка есть способ это проделать, чтобы у мамы внутри не заверещала сирена. Как думаешь?
-Разумеется есть, - сказала Филиппа. - Джинн-сила. Но у нас, к сожалению, ее пока нет. И не будет, пока не потеплеет.
-Тогда давай найдем кого-то, у кого она есть.
-Нимрод?
-Точно. Мы ему все объясним, и он тут же приедет и нам поможет. Дыббакс ведь только маме просил не говорить.
Филиппа немедленно позвонила Нимроду в Лондон. Но дома оказался только Джалобин.
-К сожалению, он уехал, мисс Филиппа, - сухо сказал Джалобин. - И он, и господин Ракшас.
-А они не сказали куда? Адрес не дали, чтоб вы почту пересылали? Может, номер телефона? Сотового?
-Ваш дядя мне больше не доверяет, - Обиженно объявил Джалобин. - Да, представьте, не доверяет. Собственному дворецкому. Конечно это все ваши джинн-дела. Сейчас же Самум. Джинн-праздник.
-Ах да, конечно! - воскликнула Филиппа. - Совсем забыла. Он хоть сказал, когда они вернутся?
-Нет, мисс. Но не думаю, что они уехали надолго. Мистер Нимрод даже не просил собрать ему чемодан, а господин Ракшас вообще оставил лампу здесь, в сейфе.
-Это так на него не похоже!
-Вы правы, мисс. У вас есть ко мне еще вопросы?
-Нет, мистер Джалобин. Спасибо вам.
Затем Джон позвонил другому джинн, своему знакомому мистеру Водьяному, проживавшему в здании "Дакота", с другой стороны Центрального парка, а потом мистеру Гвиллайону, который держал магазин "Книга за семью печатями" на Западной Пятьдесят седьмой улице, но эти двое тоже куда-то уехали. Он даже попытался связаться с Агатой Дэнион и Джонатаном Маннеем, новыми друзьями, которые приходили к ним на день рождения. Но тоже безуспешно.
-Похоже, мы единственное джинн-семейство, оставшееся на праздники в Нью-Йорке, - мрачно заметил Джон и покачал головой. - И виноват в этом папа. Он свой мундусянский отпуск и то не отгуливает, как положено, а о джинн-праздниках и говорить нечего.
-Значит, нам никто не поможет... - сказала Филиппа. - Раз так, про встречу с Дыббаксом можно забыть.
Но Джон еще не собирался сдаваться. Он призадумался, а потом сказал:
-В этом городе есть еще Ума Каруна Айер. Она поможет.
-Ума? Которая собиралась стать отшельницей?
-Точно. Отшельники вряд ли балуют себя отпусками и отдыхом на праздник.
-Да, но как мы ее найдем, если она живет на улице вместе с бездомными? - спросила Филиппа. - Кроме того, она не намного старше нас, так что джинн-силы у нее в эти холода тоже немного.
-Это правда. - Джон кивнул. - Но она может знать других джинн, которые согласятся нам помочь. А вот где ее искать... Думаю, листья ищут в лесу.
-Ты заговорил прямо как господин Ракшас.
-На самом деле я его и цитирую, - объяснил Джон. - А мысль у меня такая: будем искать Уму там, где есть много других бездомных людей. На Вашингтон-сквер. На Центральном вокзале. На Нижней Восточной стороне. Судя по статье, которую я на днях читал в газете, поиски стоит начать в подземке, на станции "Чэмберс-стрит", в туннелях А или С. Там живет куча бездомных. И еще… Идти туда надо ближе к ночи. Днем-то все бездомные на улицах промышляют, а вечером скапливаются в одном месте для ночлега. Тогда легче найти кого надо.
Они дождались темноты, а потом и позднего вечера. В такое время детям надлежало быть в постели, а они выскользнули из дома, причем родители этого даже не заметили, поскольку устроили званый обед для банкиров - друзей мистера Гонта. Близнецы доехали по линии А в центр, до станции "Чэмберс-стрит", и быстро обнаружили, что, во-первых, нищие в самих туннелях нью-йоркской подземки не живут, а во-вторых, пятьдесят тысяч бездомных - это не шутка, и оказаться среди них небезопасно, особенно ночью. Один тип преследовал их от кафе на Вашингтон-сквер несколько кварталов на север, почти до самой Юнион-сквер. Дети ускорили шаг и в конце концов потеряли его из виду, но по-прежнему шли очень быстро и нервно оглядывались через плечо.
-Н-да, глупая идея, - признался Джон, с трудом переведя дыхание. - Почему ты не отговорила меня, Фил? Ведь ты всегда вмешиваешься, когда меня заносит.
-Я не вмешивалась, поскольку ты был прав, - сказала Филиппа и ткнула пальцем в стеклянную дверь банка. Там, в тамбуре, рядом с банкоматами сидел самый грязный бродяга, какого Филиппе доводилось видеть в жизни, а рядом с ним, на грязном спальном мешке, расположилась высокая, худенькая девочка со светлыми волосами, в одежде отнюдь не ветхой, а просто модно поношенной и совсем не такой неряшливой, как у ее спутника. Это была Ума Каруна Айер. Увидев близнецов. Ума быстро вскочила и распахнула дверь.
-Вы тут откуда взялись? - удивилась она.
-Тебя ищем, - сказал Джон, покосившись на старого бродягу, выросшего за спиной у Умы.
-Вас прислала моя мать? - требовательно спросила Ума.
-Нет, что ты, - заверила ее Филиппа. - Просто нам нужна твоя помощь. У одного нашего друга неприятности, и он попросил нас приехать. Но туда надо ехать несколько часов на поезде, а нам очень сложно выйти из дома, не предупредив маму.
-Это мне знакомо, - сказала Ума. - Туда не ходи, этого не делай... Вот поэтому я не дома, а здесь. Хочу пожить самостоятельно. - Она печально вздохнула. - Послушайте, я бы вам охотно помогла. Только сейчас холодно, и джинн-силы у меня маловато. Пока не наступит весна, меня хватает максимум на то, чтобы сделать себе чашку кофе.
-Тогда, прости уж, какой смысл быть отшельницей? - удивился Джон. - Если ты не только другим, самой себе помочь не можешь? Ума, ты ведешь опасную жизнь.
-Не волнуйся, не пропаду. Погода через несколько дней наладится. - Она взглянула на своего оборванного спутника. - А до тех пор обо мне позаботится мой друг Африэль.
Филиппа хмыкнула.
-А кто позаботится о самом Африэле? у вас обоих такой голодный вид. - С этими словами Филиппа раскрыла кошелек и вручила каждому по десять долларов. - Вот, держите.