Незнакомец вытащил и показал книгу - большую, толстую. От древности переплет обтрепался и приобрел грязно-бурый цвет, теперь было не понять, что это за книга в руках юнца.
- Вы-у читаете, а меня-у научить можно-у? - неуверенно попросил паренек. - Меня-у зову-ут Май.
Глядел юноша настороженно, а еще - шумно дышал, раздувая ноздри.
- Сперва тебя умыть и переодеть нужно, - улыбнулась Элина. - Чистый и опрятный человек гораздо лучше понимает грамоту. Ленлин, дай мальчику запасную рубашку.
Поэт притянул свою котомку и полез в нее, шурша беспорядочно перемешанной одеждой.
Из леса вышел мальчик Май
Тихонько, будто зверь,
Теперь его ты одевай…
Корми его теперь…
Ленлин вытащил измятую (но чисто выстиранную Элиной) рубашку, потом - завернутые в тряпицу хлеб и сыр.
- Я не голодеу-ун, - промямлил парнишка. Но еду взял. - Спасибо.
Переночевали работорговцы с солдатами Железной Руки. Жильем воинам временно служило некое подобие барака - недостроенное здание будущей казармы нового укрепления на Королевском холме. Кровли пока не было, и поверх стропил натянули просмоленное полотно. Кое-где дождевая вода просачивалась, пропитывала ткань, собиралась этаким подобием перевернутых луж, и холодные капли размеренно отрывались от провисшего темного свода, падали на недавно настеленные доски пола, разлетались брызгами и уходили в щели… Внутри было сыро и неуютно, но воины не роптали.
К удивлению Пегого, вояки оказались обычными людьми - вовсе не теми железными истуканами, какими казались, когда стояли в карауле. Сбросив доспехи, они превращались в совершенно обычных парней. Кто-то оказывался балагуром, кто-то оставался серьезен. Некоторые напевали, бросали кости и забавлялись странной игрой, незнакомой южанам - передвигали деревянные фигурки, выкрашенные в разные цвета, по расчерченной дощечке… другие пораньше ложились, устроившись там, где не капало с потолка. Солдаты развели огонь в каминах, сушили промокшие плащи, чистили доспехи и правили клинки…
Наутро Ойрик отправился в айхернскую тюрьму за товаром, а Пегий не пошел, сказал - живот побаливает. Солдаты добродушно пошутили: мол, это обычное дело - после встречи с Лордом-то! По первому разу оно частенько случается. Вообще-то, Пегий соврал, желудок работал исправно, просто ему не хотелось в каталажку. Нехорошие воспоминания пробуждались, да и вообще… скорей бы домой… Зато Ойрик пребывал в отличном настроении. Еще бы, у него-то все было в порядке, Ройнгард согласился принять его услуги, и теперь старик должен был получить не только бесплатный товар, да еще и дармовую охрану! Куда как ловко…
Возвратился купец, сопровождаемый тремя парнями, которых выделил в провожатые Лорд Ройнгард. Все трое - крепкие, плечистые. Шпионы Железной Руки, стало быть. По именам их никто не звал, да и сами они, обращаясь друг к дружке, именовали приятелей кличками: Кот, Плесень и Красильщик. Красильщик был у них старшим. Пегому они не понравились, слишком уверенно держатся. Опасные люди, да и ножи у каждого на поясе с локоть длиной - широкие, тяжелые. Мечи, а не ножи.
Зато товар, выбранный Ойриком, бывший разбойник вполне одобрил - старик привел сорок человек, мужчин и женщин. Все - крупные, здоровые с виду, но не наглые. Похоже, специально выбирал покладистых и робких, с такими легче управляться.
На всех - тяжелые цепи, тоже дармовые, из айхернской тюряги. Пегий осмотрел невольников и кое-что им объяснил. К примеру, велел всем обувку проверить, а под цепи тряпья намотать, чтобы помягче было. В дороге и то, и другое - важней прочего, а им два дня пешком шагать, а то и все три. Сочувствия к товару у Пегого не было, но для дела лучше бы заранее рабам растолковать, иначе в дороге будут ненужные хлопоты.
- Завтра выступаем, - объявил старик. - Нынче переночуем еще здесь, а поутру двинем.
К счастью, наутро дождь прекратился, однако небо хмурилось, да и дорога порядком раскисла. Под звон цепей колонна невольников двинулась на юг… Пегий беззлобно, больше для порядка ругаясь, подгонял рабов… понятно, что спешить не надо, иначе товар утомится с непривычки - неизвестно, какие они ходоки. Покрикивая на невольников, Пегий рассуждал: Ойрик - человек без сердца, и Раамперль, где его приютили, готов продать Лорду Тьмы, да и парня, который спас старика от оборотня, и того тоже… Пегий не помнил, что такое "собиратель", вроде знакомое что-то. Да какая разница? В парне, победившем раамперльского зверя, было нечто важное - настолько важное, что заинтересовало Железную Руку, вот Ойрик и "сдал" спасителя. Пегий напряженно размышлял, и, как всегда, если приходилось думать, у него разболелась голова.
- Что смурной-то? - весело окликнул Ойрик, заметив настроение подручного. - Живот не проходит?
- Ага, - согласился бывший разбойник. - Брюхо болит.
О голове лучше не вспоминать. Пусть хозяин считает, что у Пегого вовсе нет головы, одно только брюхо, тогда Пегий проживет дольше.
* * *
Хейлан - совсем небольшой город в юго-западной части Круга, ему далеко до Раамперля, выросшего на судоходном Боделе. Выражение "медвежий угол" подходило Хейлану как нельзя лучше, ибо в двадцати лигах к югу начинались леса, постепенно переходящие в дремучие непроходимые урочища Феттаха Повелителя Зверей, а там медведей, конечно, предостаточно… и Хейлан - именно угол, последний юго-западный форпост того, что принято именовать внутренними землями, собственно Кругом.
В хейланском представительстве Ордена состояло всего восемь человек, а возглавлял их рыцарь по имени Ботвейль. При столь звучном имени внешне этот добрый брат совершенно не производил впечатления. Молодой человек из хорошей семьи, но не старший сын - а потому предпочел делать карьеру в рядах воинов Света. Невысокий румяный парень, с юности страдающий ожирением, Ботвейль, тем не менее, не был ни дураком, ни трусом. Просто его должность не предполагала великих подвигов, Лорд Тьмы Феттах не причинял местным ни малейшего беспокойства, так что главной заботой маленького представительства до последних дней оставалось управление кое-какой собственностью. Когда-то здешние землевладельцы пожаловали Ордену несколько участков плодородной земли да здания в Хейлане, приносящие доход. Вот присмотром за недвижимостью и занимались местные добрые братья во главе с Ботвейлем.
Когда в Хейлан повалили лесовики со свежими шкурами, молодой рыцарь тут же обратил внимание на необычных пришельцев - прежде-то вассалы Феттаха торговали разве что медом да ягодами, а тут - свежие меха, да в немалом количестве! Ботвейль сообразил, что Повелитель Зверей не позволил бы людям охотиться на питомцев - и тут же озаботился известить о своих предположениях Дом Света. Конечно, лесовики не распространялись о происхождении добычи… вернее, о причинах того, почему вдруг стала позволена охота. Если их расспрашивали, эти угрюмые люди отвечали уклончиво или просто отмалчивались. Однако добрый брат сделал верный вывод - Феттах наверняка мертв!
В глухомани, наподобие Хейлана, редко происходят значительные события, и Ботвейль надеялся, что его проницательность будет вознаграждена - как же, такое великое дело, отправить в капитул Ордена весть о смерти одного из Лордов Тьмы! Толстяк со дня на день ожидал гонца из Дома Света, который доставит похвалы и награды… вместо этого в сонный городок с грохотом и лязгом ворвался отряд воинов в белом, возглавляемый неистовым Архольдом.
Город всколыхнулся, когда добрые братья галопом влетели в ворота, хейланцы торопливо шарахались в стороны и жались к стенам, спеша убраться с пути кавалеристов. Магистр ворвался в представительство, будто завоеватель в неприятельский замок, взятый приступом, и без долгих разговоров потребовал, чтобы Ботвейль указал ему черноволосого парня, который убил Феттаха… и это вместо наград и почестей, на которые рассчитывал бедняга!
Растерянный добрый брат принялся сбивчиво объяснять, что ни о каком черноволосом герое ему ничего не известно, все, чем он располагает, - наплыв лесовиков, то есть Феттаховых подданных, да свежие шкуры, которые… которые…
Архольд недослушал и поинтересовался, не появлялась ли здесь парочка - светловолосый бард в разноцветной куртке и невысокая девушка? По требованию магистра Кервин неохотно и скупо описал своих знакомцев. Добрый Ботвейль снова развел руками - ему ничего не известно о таких, даже если оные странники и посещали славный городок Хейлан. Магистр и сразу-то выглядел хмурым, а теперь вовсе помрачнел, чем несказанно опечалил Ботвейля - толстый рыцарь уже понял, что наград не предвидится, а по грозному виду доброго Архольда можно было заключить, что главе хейланского представительства скорее светит нагоняй, чем поощрение.
- На рынок! - объявил магистр. - Покажете мне этих лесовиков, прихватим их сюда, в представительство, и я выбью из них правду о судьбе Феттаха. Если нужно - силой выбью!
- Но это невозможно, - залепетал Ботвейль. - Лесовики свободные люди, к тому же они вне хейланской юрисдикции. Даже если бы я вытребовал разрешение на арест у местного магистрата… даже тогда я бы оказался нарушителем закона, и…
- Судьба Круга зависит от наших действий! - рявкнул Архольд. - А ты со своими юрисдикциями… законник выискался! За мной, братья!
Толстяку ничего иного не оставалось, кроме как последовать за грозным добрым Архольдом, бормоча, что лесовиков он укажет… но нарушать закон все же не станет… А что он мог поделать со своими подручными? В хейланском представительстве служили старики да неучи-провинциалы, тогда как магистр привел тридцать отборных вояк! Да весь город не смог бы противиться такой силе! Ботвейль велел оседлать коня, с досады выругал за нерасторопность дряхлого конюха и отправился с магистром на хейланский рынок.
Добрые братья еще не выехали из-за угла к торговым рядам, когда их слуха достигло озорное пение:
Здесь, у Круга на краю,
Я о Круге вам спою!
Буду петь про Тьму, про Свет -
Хочешь, слушай, хочешь - нет!
Зазвенела лютня, выводя веселый мотивчик… Магистр вскинул голову, словно хищник, учуявший добычу.
Кавалькада выехала на площадь, хейланский рынок был невелик, и с седла оказался виден почти целиком. Добрый Архольд сразу приметил певца - симпатичного блондина в кафтане, расшитом цветными ленточками. Магистр двинул лошадь на звуки песни.
Все старинные преданья
Я для вас переберу,
Расскажу, как есть, всю правду
И немножечко привру!
Вокруг музыканта уже собиралась толпа, Архольд подъехал поближе. Поверх голов хейланцев он внимательно глядел на певца и тех, кто стоял поблизости.
Рядом с блондином худенькая девушка держала под уздцы лошадь… и еще подле них терся какой-то паренек, совсем юный. Этот не походил на победителя чудовищ, к тому же волосы у него были не черные, а пепельные, серые… но у старших бродяг приметы сходились!
Расскажу, как я скитался,
И как был мой путь далек,
И как некая скотина
Мой украла кошелек!
Ленлин на мог прервал игру и изобразил, будто хлопает по пустым карманам. Толпа разразилась хохотом. Магистр, не спуская глаз с музыкантов, протянул руку, нащупал край накидки Кервина и потянул:
- Эти? Они, те самые, верно?
Молодой воин промедлил с ответом. Он был уверен, что ничем хорошим для певца с подружкой встреча с добрым Архольдом не закончится… тут Элина узнала парня и, улыбнувшись, помахала ему…
- Э-э-э-эти… - уверенно протянул Архольд. Он уже не думал о лесовиках.
* * *
Гремящий цепями невольничий караван продвигался довольно ходко, и к вечеру второго дня Ойрик надеялся достичь пристани, где назначена встреча с компаньоном шкипером. Старик уже начал прикидывать, где бы расположиться на ночлег с живым товаром - в том случае, если барки на месте не окажется.
Между тем охранники, люди Железной Руки, давно проявляли беспокойство - это подметил Пегий и, улучив момент, поделился наблюдениями с хозяином. Теперь и Ойрик увидел - спутники озираются, пару раз Красильщик посылал подручных сбегать на холмик, оглядеться. Когда озабоченность солдат Ройнгарда стала уж слишком бросаться в глаза, Ойрик остановил Красильщика:
- Что-то не так? Ты уж скажи и мне, сделай милость.
- Дорога пустая, - буркнул вояка. - Вчера и встречные были, и попутные… да и нынче с утра народ туда-сюда двигался, а теперь - ни души.
- Так вечер же…
- Вчера в это время еще людно было. На дороге-то…
Теперь тревога солдат передалась и Ойрику. Старик стал подгонять невольников, даже пару раз пустил в ход трость. Звон цепей стал громче, потерял такт, люди сбивались с шага, кто с непривычки устал, спотыкались и оскальзывались на разбитом тракте, другие, сохранившие бодрость, могли бы шагать быстрей, но общая цепь, к которой крепились ошейники всех сорока человек, мешала. Ойрик начал раздражаться медлительностью отстающих, Красильщик велел ему угомониться.
- Не шебуршись, старичок. Мы еще не знаем, с чего такая тишь кругом. Может, впереди-то самая опасность и есть. Не спеши!
Тут-то на гребне холма показались силуэты всадников. Тонкие черточки, вознесенные над головами, - копья. Значит, военный разъезд. Уже начало темнеть, и под затянутым тучами небом сложно было разглядеть подробности экипировки чужаков. Солдаты Ройнгарда тут же разом остановились и уставились на кавалеристов. Пегий обратил внимание - все трое одинаковым привычным движением взялись за рукояти широких тяжелых ножей, больше похожих на боевое оружие, чем на снаряжение мирного странника. Угрюмые невольники, гремя цепями, брели мимо замерших вояк, этим не было дела до чужих всадников, рабов интересовало, скоро ли позволят остановиться да накормят…
- Это не наши, - буркнул Кот.
- Еще бы, - покачал головой Красильщик. - Плащи-то белые?
- Похоже, - согласился Плесень. - А я думал, орденские убрались в свой Дом Света, когда мы в город вошли.
- Значит, недалеко убрались… эй, старик!
Ойрик подошел и встал рядом с солдатами. Он тоже не сводил глаз с кавалеристов на холме.
- Старик, когда вы в Айхерн пробирались, орденские солдаты по пути встречались?
- Ни одного белого плаща не видел. Ни единого, чтоб им к Повелителю провалиться.
- Однако, вот - объявились.
- Ничего, шагаем дальше, - объявил Ойрик. - Если что, я говорить буду, а вы помалкивайте. Да и не хватайтесь за оружие, не лапайте свои железяки!
Кавалеристы развернули лошадей и скрылись за холмом - сперва исчезли из виду лошади, потом всадники и, наконец, тонкие черные палочки копий. Куда они подевались, было непонятно, потому что длинный бугор, с которого они оглядывали окрестности, закрывал обзор. Поскольку больше орденские не показывались, можно было заключить, что караван невольников их не заинтересовал. А когда конвой перевалил через этот самый холм и открылся вид на реку и порт, Красильщик присвистнул - рядом с городишкой развернулся военный лагерь. Между ровными рядами палаток и городом сновали многочисленные фигурки, большей частью - в белом. На реке виднелись крупные суда - много, десятка полтора. Насколько можно было разглядеть в неверном вечернем свете, по реке прибывала пехота, выгружалась в порту и маршировала в лагерь. Кавалерия пришла своим ходом… В поход выступила большая армия!
- Вот тебе и убрались в Дом Света… - протянул Красильщик. - Кот, двигай-ка назад, дальше мы сами справимся. Как сможешь, раздобудь лошадку, да и дуй к Лорду. Нашему старику следует знать, что здесь объявились белые.
Дальше конвой двигался без Кота. Пегий опасливо косился на орденских вояк, но те не обращали внимания на прохожих, хватало и других забот. Единожды спросил: кто да откуда. Ойрик очень спокойно, что, дескать, купцы с юга, из Раамперля. Едва выслушав ответ, добрые братья тут же забыли о караване.
В городе было полно солдат в белом, они оттеснили беженцев с пристани, да тех теперь было куда меньше - убрались подобру-поздорову с пути армии. Вряд ли вид орденских солдат внушил уверенность, и мысль возвратиться домой… скорее, люди просто боялись оказаться в полосе боевых действий, где, как известно, зрителей не бывает - есть лишь победители и жертвы. Беженцы не видели себя победителями…
А барка была на месте - пришвартовалась у противоположного берега. Ни Пегий, ни Ойрик не разглядели корабля в сумерках, шкипер сам высмотрел их на ярко освещенном берегу. Люди Ордена жгли многочисленные фонари и факелы, освещая высадку пехоты и припасов, а среди белых плащей невольничий караван выделялся отлично.
Теперь шкипер не боялся пристать к берегу, хотя во время погрузки торопил - опасался, что судно конфискуют для нужд армии. Впрочем, оснований для подобных страхов не было, армия уже заканчивала формирование, и судов добрые братья пригнали достаточное число. Пока Красильщик с Плесенью делали вид, что присматривают за товаром, Ойрик, улучив момент, пихнул локтем Пегого:
- В пути, на остановках, где какие вести с берега случатся - смотри да слушай! Не побьют ли белые нашего Лорда… вон их, сколько собралось - сила! А если Лорда свалят, мне взамен железнорукого новые друзья понадобятся.
Пегий кивнул. Он уже понял, что старик "сдаст" любого, кого нынче называет другом…
Когда Архольд завопил: "Хватайте их!" - поначалу никто не сообразил, что происходит. Орденским воинам, оказалось, достаточно поглядеть, на кого указывает палец магистра, и белые воины двинули коней вправо и влево, окружая толпу горожан. Те недоуменно озирались, но пятились, уступая шаг за шагом.
- Певца держите! И девчонку, и сопляка, что с ними! - прояснил ситуацию добрый Архольд.
Получив наконец точный приказ, солдаты врезались в скопление зевак, пробираясь к центру, где вертел головой Ленлин. Певец расслышал слова магистра, но предпринять ничего не мог, вокруг уже теснились люди, которым хотелось лишь одного - вырваться из давки. Ленлин поднял лютню, чтобы инструмент не испортили ненароком, Элина вскарабкалась на лошадь, но двинуться с места не могла, со всех сторон окружала толпа, стиснутая всадниками в белом. Успешней других действовал Май - парнишке, должно быть, уже не раз приходилось убегать от преследования, поэтому при первых же криках Архольда юноша кинулся в толпу, оттолкнул одного, другого, присел, скрылся из виду и вынырнул уже на краю толпы, проскочил под брюхом лошади, едва не угодив под копыта… Не будь среди орденских братьев подручных Бремека, ему бы так и удалось уйти, но ловчие заметили бегство одного из троицы преследуемых.
Они пустили коней в погоню, к ним присоединилось еще несколько добрых братьев. Май, заслышав за спиной топот и крики, бросился бегом по улице, расталкивая прохожих - люди сходились поглядеть на причину суматохи. Благодаря любопытству хейланцев, молодому оборотню удалось оторваться от погони, а когда всадники вывалились из толпы, он уже сворачивал за угол. Преследователи влетели в переулок следом за пареньком, не обнаружив никого, кинулись во дворы и подворотни… Один из охотников заорал:
- Вон туда он побежал, вон в тот двор! Гляди, оттуда собака выскочила, не иначе - пацан спугнул!
Серый зверь длинными скачками понесся прочь, а всадники вломились во двор, откуда выскочило животное… Там тут же раздались крики: всадники сбили с ног хозяйку, которая выносила корзину свежевыстиранного белья. Женщина принялась ругаться… а преследуемый, будто сквозь землю провалился.