- А поделикатней у вас методов нет? - поинтересовалась я с надеждой. - Ну, артефакта какого-нибудь? Нейтрализатора, как в "Людях в черном"? Палка такая светящаяся - память ему засветите, потом лабуды наговорите…
- А это идея, - согласился светлый. Обернулся к Соколу. - Найди палку какую-нибудь и засвети ему. А я лабуды наговорю.
Меня от его предложения передернуло.
- Без палки обойдемся, - пообещал темный, заметив мой испуг. - Давай в нашу машину. Антон, верно? Ася, поедете с Натали.
- Я тоже. - Сережка хотел остаться со мной.
- Ну уж нет, - ухмыльнулся колдун. - Ты, Сережа, теперь будешь при мне денно и нощно, пока все это не закончится. Или пока смерть не разлучит нас.
После этой фразы не очень хотелось оставлять Серого в обществе представителей обеих "конкурирующих фирм", но выбора у меня не было.
Направление и темп по-прежнему задавал Сокол. На шоссе, вопреки моим ожиданиям, мы не вернулись, а продолжили бороздить пыльные проселочные дороги. Вряд ли колдун был знаком с местностью, вел наобум, и один раз мы даже выехали к какой-то ферме. Грунтовка заканчивалась, упираясь в ворота пустого загона. Пришлось разворачиваться. Натали держалась ровно за "шкодой", вцепившись в руль и не сводя глаз с бампера впередиидущей машины. Выражение лица у нее было такое, будто она вот-вот решится на таран. А когда мы вырулили на ровную, уходящую далеко в поля и неизвестно куда ведущую дорогу, женщину, что называется, прорвало.
- Как он мог?! - выпалила она. - Вот ты мне скажи, как он вообще мог такое подумать?
Вопрос был явно риторический, и я удержалась от ответа.
- Я была в Риге, должна была лететь в Висбаден. А тут звонок… Я все бросаю и мчусь сюда. Ты знаешь, что в вашу глушь нет прямых рейсов? Осталось заказывать чартер, доплачивать официально и неофициально, чтобы разрешили вылет немедленно…
Вспомнилось, как вчера она появилась на пороге со своим чемоданом и легкомысленно заявила, что была неподалеку.
- Сегодня обзваниваю всех знакомых, выхожу на незнакомых… А он? Ладно, я ошиблась с ножом. Но кто не ошибается? Так что же сразу делать такие выводы?
Она вдруг резко затормозила, и я возрадовалась, что догадалась пристегнуться.
- Что-то я совсем… Как истеричка какая-то. - Натали тряхнула головой. - Забудь.
- Нет, оно понятно, - промямлила я. - Если близкий человек перестает доверять…
Баньши развернулась ко мне и неожиданно рассмеялась:
- Близкий человек? Ты что, решила, что мы любовники?
- Нет, - тут же соврала я.
- Мы друзья, - сказала она серьезно. - Не просто друзья, а именно друзья. И Сокол действительно очень близкий мне человек, но не в том смысле, в котором ты подумала.
Машина вновь тронулась и очень скоро нагнала вырвавшуюся вперед "шкоду". Выговорившись, Натали успокоилась, а мое предположение, очевидно, здорово ее позабавило, и от плохого настроения баньши не осталось и следа. Она даже начала что-то негромко напевать, чем испугала меня не на шутку.
- Не волнуйся, - улыбнулась Нат, заметив, как я вжалась в кресло. - Я могу позволить себе петь в ванной и не вызвать цунами. А в молодости даже солисткой в рок-группе была. Недолго, правда.
- Значит, это не всегда так проявляется? - осмелела я.
- А как думаешь, позволили бы мне спокойно разгуливать по миру, если бы я не контролировала свои способности? - вопросом на вопрос ответила женщина.
- Не знаю, - сказала я честно, чем вызвала еще одну ухмылку. - А какие у тебя способности? Ну, кроме… вот этого? Если не секрет, конечно. Я думала, что баньши только смерть предсказывают…
- Могу и смерть предсказать. Но тут так же, как со светлыми и темными, - условные обозначения, не более. Все, что связано со смертью, такие, как я, чувствуют очень остро. Иногда у нас случаются приступы в присутствии потенциального покойника: резкая боль до слез, даже истерика. Плач баньши. Наверное, отсюда и название. Но это можно контролировать, как и все остальное.
- А все остальное это…
- Голос. Звуковые колебания - страшная сила. Баньши может кричать, чувствуя чью-то смерть, а может сама ее вызвать своим криком. Главное, настроиться на нужную частоту, и посланный импульс остановит сердце.
Значит, вот что имел в виду Сокол, спрашивая, кому она должна прокричать смерть.
- Это сложно и используется нечасто, - по-своему успокоила меня Натали. - Нужен четкий вектор. А с волнами работать проще, и эффект варьируется в зависимости от силы воздействия. Некоторые просто кричат, но мне удобнее петь. Песня изначально задает тональность и частотный диапазон. К тому же чувствуешь себя дурой, когда стоишь и орешь как потерпевшая. А так ничего, даже весело.
Обхохочешься.
- Вообще способности любого одаренного - это очень индивидуально, - лекторским тоном продолжила она. - Есть нечто общее, основа специализации, а все остальное зависит уже от личных данных. Вот Сокол, например…
Или Натали действительно такая общительная, или скармливала мне заведомо ложную информацию, или же делилась не слишком секретными данными в расчете на ответную откровенность. Но так или иначе услышать о талантах Сокола мне не довелось: вслед за машиной Фирсова "жук" свернул с дороги и притормозил на отлогом берегу какой-то речушки. Увидев, что колдун и Сережка вышли из автомобиля, баньши открыла дверцу и выбралась наружу:
- Что вы задумали?
Чтобы расслышать ответ темного, пришлось выйти следом.
- Хочу снять метку.
- А смысл? - пожала плечами женщина. - Долго прятать его все равно не получится.
- У меня есть опыт.
Отповедь колдуна вышла короткой и жесткой, но не настолько, чтобы смутить и заставить опустить глаза, - а именно так и повела себя Натали.
- Давай попробуем, - кивнула она.
Мужчины, очевидно обсудив дальнейшие действия еще в машине, принялись раздеваться.
- В воду полезут, - шепотом пояснила Нат. - Живая вода - это хорошо: и знак смоет, и след запутает. Да и вообще полезно…
Я потянулась, разминая затекшие мышцы, огляделась кругом. Место было тихое, уединенное - людского жилья даже на горизонте не видать. Клонившееся к закату солнце еще достаточно высоко висело над землей, лишь немного порозовев и окрасив нежным румянцем половину небосвода. Другая половина неба оставалась безоблачно-синей, лишь цвет стал темнее и насыщеннее. На противоположном берегу реки густо росли ивы. Их длинные ветви свисали до самой воды, необычайно чистой, прозрачной и даже на вид холодной, невзирая на тепло летнего вечера.
- Красота, - тихо выдохнула над ухом Натали.
- Красота, - согласилась я, любуясь развевающимися ивовыми косами.
- Не туда смотришь.
В отличие от меня, живописный уголок природы баньши не интересовал, ее внимание занимали разоблачившиеся до исподнего мужчины. На миг вспомнилось, что я еще сержусь на Серого и из-за той Алены, и из-за собственной глупости, в первый вечер после долгой разлуки толкнувшей меня в объятия парня, уже мало чем похожего на мальчишку, в которого я была влюблена когда-то, но подозревать, что виной этому какие-то его скрытые способности, наверное, смешно. Нужны ли чары, когда и гормоны прекрасно справляются? И кто бы устоял перед таким - высокий, стройный, чуть худощавый, но тем четче просматривается мускулатура. Узкие бедра и широкие плечи, крепкая грудь, к которой так и хочется прильнуть, провести ладонью, царапнуть ноготками и скользнуть ниже, к рифленым кубикам пресса… Чтобы отвлечься от неуместных фантазий, я переключилась на Сокола. Внешне темный тоже был неплох, хотя, как по мне, несколько грузноват. До этого мне казалось, что он выше Сережки, но теперь, увидев их рядом, я поняла, что ошибалась, - колдун был даже пониже, просто за счет общей массы смотрелся великаном. Спина у него, а он как раз развернулся к нам спиной, была дрябловатой, как это бывает у людей, занимающихся сидячей работой, но когда он, собираясь войти в реку, потрогал воду ногой и непроизвольно напрягся, ощутив холод, под кожей, загорелой или от природы смуглой, разгоняя обманчивую вялость, вздыбились упругие мышцы.
- Таких бы в бронзу, - мечтательно протянула Нат.
- Точно. И проблем бы не было.
Я досадовала, поймав себя на том, что вновь пожираю Сергея глазами, но ничего не могла с этим поделать. Только отвернуться. Подошла к "шкоде" и заглянула в окошко. На заднем сиденье безмятежно спал Фирсов, а устроившийся рядом светлый сжимал двумя руками его ладонь. Михаил улыбался во сне, и это наводило на мысль, что об этом дне у него останутся не самые плохие воспоминания.
От реки послышался плеск, и я не смогла побороть любопытство.
Сережка с колдуном стояли всего в метре от берега по пояс в воде. Темный положил ладонь на затылок парню, заставляя того наклониться вперед. Второй рукой он зачерпнул воду и медленно вылил ее Серому на голову. Потом еще. Вспомнилось, как мама купала меня в детстве, так же поливая из ладошки-ковшика, неизменно приговаривая: "С гуся вода - с Настюшки худоба. Вода текучая - дите растучее". Губы Сокола шевелились, только вряд ли с них слетали те же слова. Я смотрела на Сергея и видела, как он морщится, когда в лицо ему брызжут холодные капли. Вдруг он скривился, как от боли, дернулся и попытался выпрямиться, но темный не позволил, с силой сдавив его шею. Стекшая с седых волос вода показалась мне кроваво-красной.
Выбравшийся из реки колдун выглядел изнеможенным. Присел на глинистый берег и потянулся к своей одежде, но лишь за сигаретами. Пачка оказалась пустой.
- Пора возвращаться в город, - решил он.
ГЛАВА 7
"Шкода" притормозила у первого же киоска. Мы остановились рядом.
- Машина в угоне? - спросил у Нат подошедший к дверце водителя Сокол, дымя вожделенной сигаретой.
- Обижаешь. - Баньши посмотрела на часы. - О ней еще и не вспомнили.
- Все равно оставь. Вызывай такси и… Бумага и ручка есть?
Натали протянула ему блокнот.
- Вот адрес. - Темный быстро черкнул пару строк. - Забирай Антона, и ждите там. А мы съездим за нашими вещами. И за твоими заодно.
- Может, не будете рисковать? Езжайте на квартиру, а все, что нужно, мы с Настей привезем.
- С Настей? - Он наклонился к окошку и посмотрел на меня. Не выдержав этого взгляда, я отвернулась. - Нет. Мы сами. Только потерпевшего домой доставим.
Светлый рокировке не противился. Я бы на его месте заподозрила Сокола в желании смыться, прихватив вместилище, но лысый безропотно пересел в цирковой "фольксваген", уступая мне место.
Михаил еще спал. Колдун разбудил его, лишь когда припарковал машину на стоянке. Да и то, разбудил - громко сказано. Поднял. Вручил ключи, и Фирсов походкой сомнамбулы побрел к своему подъезду.
- Что ему внушили? - полюбопытствовала я.
- Он приболел, отпросился с работы и весь день проспал.
- А раскуроченная дача? Грязная одежда? Он же исцарапанный весь!
- Царапин уже нет, - заверил колдун. - А остальному он сам найдет объяснения. Людской мозг - занятная штука, а то, что вы называете логикой, работает получше любого внушения. Какие бы версии ни возникли у Михаила, все они будут далеки от неправдоподобной правды, простите за неловкий каламбур.
Когда такси остановилось у моего дома, уже почти стемнело. И сразу бросилось в глаза светящееся окошко кухни.
- Стоять.
Темный достал мобильный, переключил на громкую связь.
- Да? - ответила после двух гудков Натали.
- Ты свет выключала, когда уходила?
- Я его и не включала. День же был. А что…
Но Сокол уже отключился.
- Либо светлые влезли, либо пособники Ван Дейка вконец обнаглели, - произнес он раздумчиво.
- Что делать будем? - встревожился Серый.
- Мы с тобой ничего. А Ася сейчас позвонит в милицию. Это будет самый разумный ход.
- Не нужно милиции, - попросила я.
У меня была еще одна версия.
Дверь я открыла своим ключом, уже не сомневаясь, что не ошиблась. Вошла в квартиру и включила свет в коридоре.
- Настенька? - выглянула из кухни мама. Увидела стоявших за моей спиной и схватилась за сердце. - Ох, Сережа…
Пока Сережка собирал вещи, Сокол увел маму в бабулину комнату. Сказал, поговорить. Подслушивать под дверью было бы глупо.
Я досыпала корма мышкам, изловила опять сбежавшего из аквариума Жорика, поправила книги на полке. Никто ничего не говорил, но я понимала, что сейчас они уйдут, а я останусь.
- Насть, - позвал меня присевший на постель парень, - я тут подумал, давай встретимся третьего?
Еще несколько дней назад я ничего не знала ни о темных, ни о светлых, ни о взбесившемся духе мертвого голландца. Почти не вспоминала о Сером. И не верила в сказки. А потом сказка сама пришла в мою жизнь. И пусть это была не та сказка, в которую мечтала бы попасть любая девочка, но все-таки…
- Насть?
Ничего не ответив, я подошла к шкафу. Достала два сарафана, те, которые гладить не нужно, джинсовые шорты и пару футболок. Сменное белье. Теперь бы вспомнить, куда я сумку дела. Но если что, можно и в пакет сложить.
Да, дура. Не живется мне спокойно. Свербит в одном месте… И ладно, у меня, между прочим, и справка от врача есть! Точнее, будет. Нужно же оправдывать?
- Вы голодные, наверное? - спросила от двери мама. - Я там голубцов принесла.
Я покачала головой: не хочу.
- Ну мальчики-то пусть поедят.
Мальчики, Сережка и маячивший за плечом родительницы темный, переглянулись и одновременно сглотнули слюну. Мужчины! Война войной, а для голубцов всегда время найдется.
- Я еду с вами, - сообщила я Соколу.
- Хорошо, - кивнул он равнодушно, очевидно в большей степени волнуясь о том, чтобы не сорвался наметившийся ужин.
- Сами на кухне разберетесь?
Мама укоризненно покачала головой, но мне сейчас не хотелось изображать радушную хозяйку. И ее не отпущу.
Выпроводив из комнаты Серого, прикрыла дверь и усадила маму на кровать. Опустилась рядом, обняла.
- О чем вы говорили?
- О разном.
Она помолчала немного, взяв меня за руку и пальцем вычерчивая на моей ладони таинственные линии, а потом вздохнула:
- Врут, значит, сказки?
- Конечно.
Где принцы? Где кони? Где добрые феи, в конце концов? Из всего набора только злой колдун наличествует… И это я не о Ван Дейке.
- Выручать Сережу надо. Так что отговаривать я тебя не буду. Есть у меня чуйка…
- Какая?
- Да размыто пока все - дело-то непростое. Но ты иди. Трудно будет, но и присмотрят за тобой. И я помогу, чем смогу.
- Мам, а ты знала, что бабуля грозилась Серого в жабу превратить, если будет со мной встречаться?
- Грозилась-таки? - грустно улыбнулась мама. - Нет, не знала. Без толку это, но бабушку нашу разве б кто переспорил?
- Получается, она еще тогда чувствовала, что случится?
- Нет. Про такое - нет. Тут в другом дело, Настюша. Сережа ведь дикий.
- Дикий?
- Не как зверь дикий, а как, к примеру, яблоня дикая бывает. Колдун, хоть и сам того не знает. А мы с мамой видели. От отца это у него. Ты его и не помнишь, наверное. Тоже необученный был, силы своей не ведал. Потому и сгинул молодым. В удачу свою верил, а удачу, как птицу, прикармливать надо. Но даже не в том беда, что Серый твой такой, и с этим люди живут. Просто плохая пара - колдун да ведьма. Как бы вы вместе были? Как силу бы делили? Стал бы один из другого тянуть…
- Разве без спросу вытянешь?
- Умная какая в один день стала. - Мама покачала головой. - Без спросу не возьмешь. Только вы ж один раз друг дружке "да" скажете - и до конца жизни хватит. Трудно это, Настенька. Но, видать, тебе на роду написано. Помнишь, в зеркала на Крещение глядела?
- Рано тебе, доча, на суженого-то гадать.
- Ну ма-ам…
Зеркало большое да зеркало поменьше, свечи по обе стороны…
- Только глаз не отводи.
…и колышущаяся тень в конце длинного коридора…
- Дядька какой-то…
- Глупышка ты моя. Ты ж не завтра под венец собралась? А к тому времени будет уже дядька. Ты лучше гляди да запоминай. Какой он?
- Красивый. Большой такой… Высокий. Волосы темные… Сережка мой!
- Ты в глаза ему, доча, посмотри.
- Черные у него глаза, как уголечки!
- Не помню.
Детские воспоминания будто разделись: что-то помнила отчетливо, что-то смутно, а что-то и вовсе потерялось в череде пролетевших лет.
- Не помнишь, и ладно. Гадание - дело десятое. Вот ты сама себя ведьмой в седьмом поколении зовешь, а не знаешь, что это означает.
- И что?
- Род-то у нас, Настюша, древний, я тебе всегда говорила. А семь колен - разве древность? И двухсот лет не будет. Но как ведьма ты все же седьмая. А до того сила по мужской линии шла. Тоже до седьмого колена. Мужская сила, она другая. А еще до того - по женской было, как сейчас. А до этого… Ну, ты поняла уже. И тянется так еще от царя Гороха.
- А правда был такой царь? - Теперь я всему готова была поверить.
- Кто ж его знает? А остальное правда.
На кухне зашумела вода.
- Хозяйственные, - с одобрением прислушалась мама. - Посуду моют.
Дверь приоткрылась, и к нам заглянул Сокол. Вода еще шумела, и, стало быть, характеристику "хозяйственный" целиком и полностью заслуживал Сережка.
- Спасибо за ужин, Анна Михайловна.
- На здоровье.
- Я тут список набросал. - Он протянул маме исписанный крупным, ровным почерком листок. - Сможете?
Я протянула руку, но мама перехватила бумажку, одарив меня строгим взглядом.
- Достану, - пообещала она. - Завтра… Нет, послезавтра занесу.
- Приносить не надо. Сюда мы пока не вернемся, да и просто заходить опасно. Там мой номер, когда соберете все, позвоните, договоримся, где встретиться.
- Что там? - спросила я требовательно, указав на листик. Впутывает во что-то мою мать и думает, я оставлю это без внимания?
- Травки кой-какие, - ответила вместо темного мама. - По своим старушкам пройдусь, соберу.
Травы мама покупала у годами проверенных бабуль, привозивших их из таинственных экологически чистых районов. Но зачем Соколу травы?
Не мое дело - ясно читалось в усталых голубых глазах.
- И еще, Анна Михайловна, у дома, возможно, патруль инквизиции… и еще кто-нибудь…
- Инквизиция?
Еще одно условное обозначение?
- Инквизиция, охотники на ведьм, народная дружина, - кивнула мама. - Как их только не называли.
- Светлые? - поняла я. - Ты что, знала про них? Про этих… и про тех?
- Конечно, знала. Сила - вещь опасная. Должен же кто-то контролировать работу ведьм и знахарей? Инквизиция, ясное дело, не та, о которой вам в школе рассказывали, но тоже приятного мало. Но за нас, если что, профсоюз вступается. - Она с благодарностью взглянула на Сокола.
Профсоюз против инквизиции - беспощадный сюр.
- Вы не волнуйтесь, - успокоила она колдуна. - Я незаметно выйду.
- Глаза отведешь? - вспомнила я утренний вопрос Натали.
- Нет, - насмешливо сощурилась мама, - как вы, через крышу полезу.