- Последняя возможность присоединиться к группе, направляющейся в замок, милорд, - объявил Аканш. Но уже без надежды на успех.
И я лишь отрицательно покачал головой. И снова отправился отдыхать.
Мне снились вражеские войска, выстроившиеся ровными рядами, саламандры, рвущиеся из-под земли у их ног. Я видел, как огненные черви несутся мне в лицо, и не мог шевельнуться, но в последний момент они огибали меня и пропадали за спиной. У каждого червя почему-то было женское лицо, и каждое потешалось надо мной, уродливо распяливало рот в хохоте.
Только проснувшись, я осознал, что спал, и глубоко. Выбравшись из домишки, обнаружил, что солнце уже клонится к закату, узнал о начавшейся в полдень и давно закончившейся боевой операции. Противник попытался смять моих людей, которые засели в сохранившихся лесных укреплениях переднего ряда, но, не слишком упорствуя, отступил. Причём как из леса, так и от леса.
Значит, не планируют завтра же или послезавтра повторять операцию. По крайней мере, здесь.
До нервной дрожи меня теперь тянуло в командные подземелья - быстрее. Скорее. Наикратчайшим путём. Впрочем, стоит мне там оказаться и разобраться в ситуации, понять её, потому что немыслимо эффективно воевать с врагом, которого не понимаешь.
- Значит, нужно быть на связи с замком, - сказал мне Аканш. - Как только закончат допрос, всё сообщат. В подробностях.
- Они его просто не поймут. Он же иномирянин, со своим взглядом на жизнь, со своими установившимися стереотипами.
- Мастера, занимающиеся допросами, способны понять любую позицию и любые взгляды. Это их профессиональная особенность.
- Да? Ну что ж, будем надеяться.
И я дал знак собираться. Обратный путь не пришлось отмерять пешком, так что к концу путешествия я чувствовал себя не хуже, чем вначале - лечение действовало, и заживление проходило успешно. Ощущения от путешествия были столь терпимыми, что я даже обратил внимание на своих телохранителей - молча заинтересовался, что они думают обо мне и моей выходке. Но решил не выяснять напрямую. Себе дороже.
Их осталось всего семеро. Можно, конечно, подобрать ещё бойцов из числа лучших пехотинцев или партизан, они будут горды таким повышением, пусть и временным. Положение личного телохранителя лорда открывает огромные возможности перед любым солдатом или офицером. Наверное, стоило дать кому-то из них шанс… Но я не был уверен, что мне вообще нужны телохранители. Подозреваю, если ещё хоть раз меня понесёт на передний край, они меня просто спеленают и сдадут врачам на опыты.
Интересно, что они сообщат начальнику моей личной охраны? Боюсь подумать…
В таких мыслях прошло путешествие. Подземелье показалось мне ещё более затхлым и тёмным после ясного летнего вечера. Приходилось терпеть. Зато я смог помыться и переодеться в чистое, а потом подняться к средству магической связи и погрузился в переговоры.
Следующая пара дней заставила меня понервничать. Новостей из Младшего уступа пока не было, зато пришли из Ледового замка. В ходе одного из магических боёв мои люди были вынуждены сдать первый вал, но постарались закрепиться на втором. Сын был сумрачен, однако полон решимости. Я видел, что он не в панике - уже хорошо.
Яромир сообщил, что силы противника появились по другую сторону от Сладкого моря, но до канала пока не дошли. А когда дойдут, тот уже будет закончен, и боевые корабли войдут в него. Конечно, это будут лёгкие лодки, но явно лучше, чем ничего. Я попросил его передать Алексею, когда снова с ним свяжется, что признаю правоту старшего сына. На сердце стало теплее оттого, что врага ещё пока есть чем остановить.
Однако уже сейчас треть моего графства в чужих руках. Сейчас, пока противник ещё не сориентировался, не освоился, мы ничего не можем сделать с ним. А что будет потом? Прервав магическую связь с главным замком, я уложил лицо в ладони и замер. Не стоит об этом думать, но приходится. Что я буду делать? Что? Солдат пока хватает, но я не родился лордом, я был солдатом, и потому мысль о том, что придётся класть их в землю огромными массами, была для меня невыносима.
И всё из-за того, что мы пока не можем придумать ничего, чем бы ещё их поддержать. Чем бы мы могли подкрепить наши позиции и вывернуться из беды? Какой хитростью, каким волшебством? Думай, думай, Серёга. Пусть ты полный дуб в магических вопросах, но у тебя должен быть свежий взгляд. Кто увидит скрытую возможность, если не ты?
- Ледяной замок под угрозой? - спросил, подходя, Аканш.
- Пока нет, но… Это случится с неизбежностью, если мы что-нибудь не придумаем. Ребята делали что могли, и наши маги делали что могли, но долго противодействовать их магии оказались не в состоянии. Никакими силами. Это так, раз им пришлось сдать первый вал.
- Наши чародеи не могут понять, как ей противодействовать?
- Да. А что с этим сделаешь? Можно лишь надеяться на внезапное открытие, озарение, резкий и необъяснимый переворот. И пленники тут не помогут. Даже если бы и согласились помогать добровольно. Во что ни один из нас, конечно, не верит.
- Иногда недобровольная передача знаний тоже эффективна.
- Но не в вопросах магии и науки. Тут мы должны сами догадаться, что и как делать. И я от бессилия готов на стены лезть. Может, я сам и способен обойти чужие чары, чудом пробиться сквозь вражеские ряды, совершить одно-другое локальное геройство - но я такой один. А один в поле не воин.
- Рано падать духом.
- Это никогда не рано и не поздно. Это просто данность. Но если я упаду, то потом поднимусь и пойду дальше. Можешь быть уверен.
- Главное, чтоб солдаты не увидели, как ты падаешь.
- Ты ведь никому не расскажешь.
- Само собой. Серге, видишь ли… Империя знала множество трагедий и серьёзных затруднений, из которых, казалось, было не выпутаться. Но всё благополучно разрешалось. Империя по-прежнему величественна и несокрушима. Даже если мы потеряем Серт, думаешь, государь с этим смирится? Нет. Так или иначе, но его величество будет действовать и не отступится, пока не вышвырнет врага прочь. И её светлость Солор по-прежнему в силах. Ей не впервой выигрывать войны. Уверен, что и её высочество Джайда более чем достойна своей матери. Их таланты и совместные усилия в конце концов принесут плоды.
- Будем надеяться.
- Непоправима только смерть, Серге. Потому я и говорю - будь благоразумен.
- И даже смерть поправима, дружище. Мне унаследует Яромир, и, конечно же, старший брат окажет ему всю поддержку, какую сможет. Алексей куда талантливее меня в деле управления и защиты владений от посягательств.
- Господин Алекеш теперь Акшанта.
- От этого он не перестал быть моим сыном и членом семьи. Он сделает для Серта всё, что сможет.
- Что ж… Господин Алекеш действительно не без способностей. Жаль, что ты был вынужден принять такое решение и вычеркнуть его из списков наследования Серта.
- Ты отлично знаешь, почему я так сделал.
- Конечно. Жаль, что его светлость избрал такую женщину для брачного союза.
- Ерунда. Кареоя Акшанта - замечательная девушка, никто не скажет о ней ни одного дурного слова.
- Я имел в виду совсем другое. Конечно, младшая дочь её светлости Солор - достойнейшая партия для любого мужчины Империи. Но старшего сына и наследника его светлости Серта брак с ней поставил в сложное положение.
- Никакого сложного положения. Был бы он единственным сыном… Но он лишь старший из двенадцати. Пусть будет счастлив со своей избранницей, но не забывает и о родственниках. Хорошо, что имперский закон о наследовании не связывает мне руки.
- В каком смысле?
- У меня на родине титул и земли надлежит передавать строго старшему сыну. Чтоб, к примеру, младший мог получить то и другое, он должен стать старшим, и иного пути у него нет.
- Как это? А если старший не годится на роль главы семейства? Если он, к примеру, пьяница или игрок, если он глуп или сошёл с ума?
- Сумасшествие - пожалуй, единственный аргумент для лишения старшего отпрыска права наследования. Но и только.
- Это неразумно, мне кажется. Такую огромную власть и огромную ответственность нельзя вверять капризам судьбы. Разве кто-нибудь может гарантировать, что именно старший сын будет самым достойным наследником?
- О, один из наших императоров, если я верно помню уроки истории, захотел изменить закон о престолонаследии. Результатом стала полнейшая неразбериха и смуты, продлившиеся до тех пор, пока Империя не вернулась к прежнему закону. - Я посмотрел на изумлённого Аканша. - Чему ты удивляешься? Два разных народа, совершенно иные традиции, привычки. Иная ментальность.
- Что ж, должно быть, так оно и есть, как ты говоришь. Но мне трудно это понять. Я уже не так молод, как когда-то, и сыновей у меня хватает. Но пока я не возьмусь решать, который из них достойнее. За ними ещё наблюдать и наблюдать. А ведь на мне лежит ответственность за судьбу всего лишь небольшой части Серта.
- Ну откровенно говоря, я пока не собираюсь помирать. Посмотрим, как Яромир справится с обороной замка. А там видно будет.
- Так и принято делать в Империи, Серге.
Разумеется, новости приносило мне не только общение с сыном и замковыми сенешалями. Информацию доставляли и посыльные командиров лесных отрядов. Я цеплялся за каждую мелкую подробность, которую мне могли сообщить, должно быть, подсознательно искал в них намёк на отгадку. Откуда мне знать, что именно сможет натолкнуть на стоящую идею, и знать бы ещё, из какой области может быть эта идея? Пока я могу лишь думать и терпеть. Терпеть и ждать.
Поэтому посыльные и командиры отрядов, выяснив, что мне требуется, старались и доставляли мне любые новости, даже те, которые, наверное, в прежние времена и при прежней установке не стали бы трудиться отвозить. Одна из новостей меня сперва привела в недоумение, а потом и развеселила.
- В каком смысле - вызывает на бой?
- Чужой офицер - видно, что офицер или какой-то иной значимый человек, хотя в их форме наши наблюдатели не разбираются - сегодня вышел почти на самую опушку и потребовал схватки с нашим главным.
- В каком смысле с главным?
- Не могу знать, милорд. Да и наблюдатели, наверное, затруднились бы ответить. Они ведь понимают язык противника лишь очень приблизительно.
- Да-да. - Я припомнил, какого рода защитные артефакты раздавались дозорным партизанских отрядов. Дополнительными функциями они снабжались в первую очередь затем, чтоб разведчик мог разобрать слова, произносимые очень тихо или на большом расстоянии. Как переводчик эти предметы могли действовать лишь очень ограниченно. Ничего удивительного, если ребята через пень колоду понимали, что там кричит противник.
Мне бы самому послушать…
- Значит, - продолжил я разговор, - кто-то из их числа вызывал на бой кого-нибудь из наших. Понимаю. У меня на родине когда-то существовала подобная традиция.
- В Империи тоже. Но очень давно.
- Мне бы надо взглянуть на этого чудака. И самому послушать, что он кричит. Он выходил к самой опушке?
- Почти к самой опушке, милорд.
- И наблюдатели его не подстрелили?
- Наблюдателям сделать это в следующий раз?
- Нет, конечно нет.
- Они сперва приняли его за парламентёра, тем более что плохо понимали, чего он желает.
- Да, несомненно. И, скорее всего, тот офицер был прикрыт какой-никакой защитой от стрел, это вполне логично. Нет, мне бы нужно на него посмотреть. Если, конечно, он повторит своё приглашение.
- Это может быть уловкой, милорд, - корректно предположил один из моих телохранителей, и, оглянувшись на него, я порадовался, что рядом нет Аканша. При других он никогда не станет мне выговаривать или хотя бы намекать на это, но зато потом выскажет всё, что думает. А думает он нелестно для меня. Естественно, у него есть причины меня подозревать.
- Может быть и так. В этом случае я хотел бы выяснить поточнее, что за уловка.
- Милорд не считает это опасным?
- С чего бы? Не такие же они идиоты, чтоб предполагать, что владетель всей этой области торчит в лесу и суётся на каждое подобное приглашение? Парень наверняка звал на подраться кого-нибудь равного себе. Тоже какого-нибудь офицера. Вот и посмотрим.
- На что именно милорд хочет посмотреть?
Такой вопрос выходил, пожалуй, за пределы допустимого, и я заподозрил, что мои телохранители уже успели связаться с начальником моей охраны. Да, телохранителям позволено чуть больше, чем большинству моих людей, их можно не разжаловать и не разгонять. Можно одёрнуть или - проще некуда - сказать "нет". По факту они не могут принудить меня соблюдать правила безопасности. Это только начальник охраны может - угрозой своей отставки. Но он далеко.
- А вот я посмотрю и решу, на что же хочу посмотреть. Когда именно этот чудак объявлял свой вызов?
- В полдень.
- Видимо, у них считается, что если ты хорошенько не пропотел во время поединка, то бой - псу под хвост. Ладно. Вызывайте Манджуда, и если у него нет пациентов, требующих срочного внимания, завтра он прогуляется к краю полосы обеспечения вместе со мной. Пусть маг взглянет на бойца, желающего сразиться с кем-нибудь из наших, и скажет, какая магия его окружает.
- Это очень разумный шаг, милорд, - похвалил Ашад - и немедленно замолчал под моим взглядом. А ведь взгляд, в общем, нейтральный. Ишь ведь, чувствует кошка, чьё мясо съела!..
Поколебавшись, я решил, что выехать всё-таки лучше с вечера. В душе ещё жила надежда на то, что нерядовое происшествие, буде оно повторится, даст мысли толчок, и я всё-таки отыщу решение. Ну в самом деле, если в спину дышит отчаяние, примешься рыскать там, где бессмысленно искать подсказки.
А может быть, дело ещё и в том, что меня тяготило безделье. Разок я поучаствовал в бою и даже серьёзно помог ребятам, но по большому счёту я тут совершенно не нужен. В Ледяном сейчас распоряжается мой сын, ловко и настойчиво направляемый моими людьми, которых я подбирал двадцать лет, в замках авангарда - опытные сенешали и опять же многажды перепроверенные мною командиры. А я торчу в лесах, где стратегического обзора и размаха не будет никогда, угощаюсь солдатской кашей и ищу, чем бы себя занять.
И вот так, отчасти отвечая моим же собственным мыслям, Аканш, поймавший меня перед самым выступлением, полюбопытствовал:
- И что ты надеешься углядеть?
- Я хочу их понять. Мы до сих пор толком не знаем, что они за люди. Возникает ощущение, что они припёрлись сюда от нечего делать. Но в этом случае ребята должны развернуться на пол-оборота и потопать в обратном направлении, как только припечёт. А они всё не уходят.
- Может, не припекло?
- До жути не хочу превращать это в долгую войну на истребление. Истреблять-то будем не только мы их. Но и они нас. Да ещё крестьяне, хозяйство… Мерзко. Мне почему-то кажется, что если я пойму, что им тут надо, смогу догадаться и о том, как выдворить их прочь. С минимальными затратами сил.
- Я бы на твоём месте не обольщался. - Аканш покачал головой. - Известное дело, что стоит только вступить в войну, даже если изначально особых причин на то не было - и процесс втягивает в себя, как воронка. Потому что война - всегда смерти. После первых же смертей уже есть за что мстить.
- Зришь в самый корень. - Я вздохнул. - Ладно, посмотрим, что там у них за богатыри Челубеи. Может, выяснится, что им просто нужно отступного? Я бы согласился заплатить.
- Ты в своём уме?! - шёпотом взревел мой бывший зам - и тут же остыл. - Сколько лет тебя знаю, но всё никак не могу привыкнуть к твоим шуткам. Ты поосторожнее - вдруг завтра так пошутишь кому-нибудь, кто знает тебя хуже. Ведь сейчас идёт война, всё серьёзно… Императору придётся казнить тебя за измену, если Круг знати решит, что это была именно она.
Я пожевал губами - и даже не попытался разубеждать Аканша. О некоторых промахах лучше забыть сразу и с ходу, не утруждая себя объяснениями.
Ему я оставил поручения извещать меня обо всех изменениях ситуации. Пока под стенами оборонительной полосы Ледяной крепости было относительно тихо. По всему чувствовалось, что противник готовится к следующей атаке. У меня возникало подозрение, что они нащупали слабину в нашей магической обороне и теперь, пользуясь нашим незнанием, будут поэтапно выдавливать нас с каждой стены по очереди, экономя свои силы и жизни. Но подозрением я предпочёл пока не делиться. К тому же в замке сейчас работают мои аналитики и мои чародеи, они и сами сообразят. А в Уступе спешат разговорить пленного мага.
Что ещё мы можем делать?
И снова лошадки, снова бесконечные лабиринты завалов и частоколов, в которых я лично, задумавшись, живо бы заблудился. Заночевали мы в домишке посреди одной из особо удачных на мой взгляд засек. Здесь хватало ям, ловушек, накатов из камней, отменно замаскированных зеленью и деревом, так что даже саламандры вряд ли смогут с налёта уничтожить эту часть укреплений, врагам придётся штурмовать её ножками. А в этом случае мы ещё посмотрим, кто кого. Мы ещё не сдаёмся.
Путь продолжили на рассвете, когда ещё не развеялись остатки ночного холода, пробиравшего даже сквозь сукно. Плечами приходилось собирать всю росу с веток, и скоро каждый из нас промок чуть ли не насквозь, но терпеть оставалось недолго. Наступали самые жаркие дни в году, как раз те, которые крестьяне посвящают занятиям полегче, даже устраивают себе отдых от полевых работ, могут дрова заготавливать в лесу да скот перегонять в тенистые местечки, к заводям и лесным озёрам.
Командир отряда, занявшего эту часть леса, удивился моему появлению, но виду не показал и обстоятельно отчитался в том, как идут дела. Судя по его словам, дела шли неплохо - противник последовательно игнорировал лес и аккуратно обходил его стороной. Кроме как о странном парне, вызывавшем на бой кого-нибудь из наших, рассказать, по сути, и не о чем.
- Ладно, - сказал я. - Тогда покажите мне, где именно он разорялся.
С наблюдательного пункта, оборудованного на скорую руку, но удачно, хорошо было видно край леса и луг, начинавшийся сразу у опушки. Противник действительно стоял на безопасном расстоянии - смутно виднелись округлые приземистые юрты, а может, и не юрты, но что-то подобное, и фургоны, тоже много. На лугу в отдалении паслось множество коней, причём самых разных, от крупных до довольно мелких, сперва показавшихся мне похожими на пони. Людей тоже хватало, они пока не выстроились в ряды, но явно к чему-то готовились, снаряжались.
- Поднимай малую тревогу, - сквозь зубы приказал я. - Сбор трёх или четырёх отрядов на краю передней засеки. Нет, в середине передней засеки. Свой отряд подтяни ближе к переднему краю. Посмотрим, что они задумали.
- Милорд немедленно уезжает?
- Нет уж! Милорд тащился сюда совсем не для того, чтоб полюбоваться на походные домики и табун коньков. Говорю же - посмотрим, что они затевают. Манджуд - видишь что-нибудь?