Они развернулись, но вдруг неожиданный порыв ветра сорвал кепку с головы Петрова. Возник какой-то непонятный свистящий вой, в котором слышались звуки, одновременно напоминавшие плач, визг ярости и страшный сатанинский хохот. Но это длилось всего мгновение. Петров поднял кепку с земли, отряхнул ее, и недоуменно заметил:
- Посреди леса, и такой ветер…
- Мы же на поляне стояли, - объяснил Бессонов. - Вот и дунуло.
Петров с сомнением посмотрел на прораба, надел кепку на голову, и пошел в сторону опушки. Бессонов отправился следом за ним. Листья самого молодого из дубов как-то странно обмякли и повисли.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава первая
Второе десятилетие двадцать первого века. Одна из воюющих стран Ближнего Востока.
- Чак, смотри, справа группа солдат собирается двигаться перебежками.
- Да, Джек, вижу.
Чак слегка приподнялся над бетонным бортиком окна и выпустил из автомата короткую очередь.
- Передумали, - сообщил он. - Слева тоже какое-то движение.
Джек выглянул в окно, втянул голову обратно за стену и сказал:
- Нет. Эти не полезут. Их всего двое, и потому они будут ждать подкрепления.
- Вот же, влипли, - Чак, усевшись на грязный пол, заменил пустой магазин и закурил.
- Ничего страшного, - ответил Джек. - Главное - дождаться темноты. Уйдем по крышам.
Дом, в котором они находись, был полуразваленным. В нем не уцелело ни одной рамы. По всем признакам - его неоднократно обстреливали артиллерией. Но именно он и являлся сейчас убежищем для двоих агентов ЦРУ, нарвавшихся на отряд правительственных войск, проводивший зачистку в этом районе города.
- Откуда они здесь взялись? - спросил Чак. - Ведь эта территория находится под контролем сил оппозиции.
- Находилась, - поправил его Джек. - Ситуация на войне может меняться самым непредсказуемым образом.
- Представляешь, что будет, если они возьмут нас живьем?
- Не возьмут. Мы ведь - профессионалы. Столько лет готовились.
- Всякое может случиться. - Чак затушил окурок и спрятал его в карман. - Разрыв снаряда, например. Контузия, беспамятство… Очнешься, а ты - в руках специалистов по
допросам.
- Ампула с ядом в воротнике на что?
- Не успеешь, - Чак пощупал рукой воротник камуфляжной куртки. - В службе безопасности у них тоже не дураки работают. Их русские учили.
- Значит, надо попадать к ним в руки мертвыми, - усмехнулся Джек. - По документам - ты Хусейн, а я - Али. А то, что лица не арабские - никакого значения не имеет. Мало ли здесь наемников-исламистов? Даже европейцы встречаются.
- Ну, мое лицо, например, довольно хорошо вписывается в местный интерьер. - Чак приподнялся, выглянул в окно и тут же с силой запустил на улицу гранату. - Я - на четверть индеец племени чероки.
За окном прогремел взрыв, и послышались яростные вопли.
- Нечего близко подходить к зданиям с засевшими в них агентами ЦРУ, - констатировал Чак.
- Особенно, с индейцами, - добавил Джек и рассмеялся.
- Лучше быть индейцем, чем потомком каторжника ирландско-шотландско-немецкого происхождения. Кто там у тебя в роду еще был?
- Еще была бабушка-итальянка.
- Только дедушки-папуаса не хватает.
Джек осторожно выглянул в окно и сказал:
- Скоро стемнеет. Наденем приборы ночного видения и смоемся отсюда. А насчет дедушки-папуаса ты не прав. В моем роду никаких африканцев и полинезийцев никогда не было.
- Да уж, - Чак достал еще одну гранату и положил ее рядом с собой. - Много ты знаешь про свой род. Копни глубже, и окажется, что ты вообще китаец… Слушай, как ты думаешь, Джафар успел уже использовать то, что мы ему передали?
- А черт его знает.
- Интересно, сколько людей при этом погибнет?
- Много.
- Зачем это нужно нашему правительству? - Чак снова закурил.
- Ну, во-первых, здесь нашли большое месторождение нефти. Если не поменять политический режим, то его начнут разрабатывать русские. А у них и так нефти навалом… А во-вторых, зачем на Ближнем Востоке нужно сильное и боеспособное арабское государство? Пусть лучше грызутся между собой. Пока они этим заняты, нам спокойно.
- И поэтому надо было передать оппозиции боеприпасы с химической начинкой?
- Конечно, - Джек выглянул в окно и выпустил короткую очередь. - Правительство этой страны получает оружие у России. Как бы мы ни снабжали оппозицию, они с ним не справятся. А вот если взорвать несколько снарядов с зарином, и свалить вину за его применение на официальную власть, то возникнет повод для силового вмешательства. Наши нанесут ракетно-авиационный удар по оборонным объектам и правительственным войскам. И - все. Полный бардак. А оппозиции - карты в руки.
- И виновниками всей этой вакханалии являемся мы с тобой, - Чак сплюнул на пол и взял в руку гранату.
- А ты об этом не думай, - сказал Джек. - Мы выполняем задание. Для этого и обучены соответствующим образом. А рассуждают пусть политики.
- Ты думаешь, Джафар выпустит снаряды по правительственным войскам?
- Он что, дурак? У тех есть костюмы химической защиты и противогазы. Джафар бабахнет по мирным жителям.
- И погибнет куча народа…
- Конечно. Именно это ему и надо.
Чак выглянул в окно, и решил гранату пока не бросать.
- Сидят в здании через дорогу тихо, как мыши, - сказал он. - Что-то мне не по себе от твоих выводов. Там ведь дети…
- Какое тебе дело до их детей? - Джек с укором посмотрел на Чака. - У тебя же есть свой сын?
- Да. Ему три года.
- Вот и думай лучше о нем. Чем больше будет беспорядка здесь, тем спокойнее станет на другой стороне земного шара. Ведь именно там твой сын и живет.
Чак покачал головой и заметил:
- Если твои рассуждения перевести на язык практики, то нужно смело уничтожить весь мир, кроме страны, где мы живем.
- А это и происходит. Постепенно. Если бы этого не происходило, то всякие Джафары чувствовали б себя в Соединенных Штатах, как в родном кишлаке.
- Ну и лицо у него! Даже не лицо, а морда хищника. И глаза - шальные и веселые.
- Конечно, - подтвердил, смеясь, Джек. - Ты б курил гашиш с утра до вечера, у тебя бы были точно такие. Джафар - тот еще праведник.
Чак настороженно затих и прислушался. Джек сделал то же самое. За окном возник странно знакомый и нехороший звук. Они тревожно переглянулись и осторожно выглянули. Улица была пустой, но звук приближался.
- Черт, - выругался Джек. - Неужели это то, о чем я подумал?
- Похоже, мы подумали об одном и том же. - Добавил Чак.
Из-за поворота, нещадно чадя, выехал танк. Звук резко усилился, и улица наполнилась ревом двигателя и лязгом гусениц.
- Танк Т-72, - констатировал Чак. - Калибр орудия - сто двадцать пять миллиметров.
Джек нервно оглянулся и сказал:
- Из этого дома можно выбраться либо на улицу, либо на крышу. Задняя стена - глухая.
Из здания, находящегося на другой стороне улицы, зазвучали очереди. Пули, влетев в окно, стали рикошетить от стен и Чак с Джеком упали на пол. Шквал автоматного огня нарастал. Джек подполз к соседнему окну и выглянул из него. Танк стоял напротив дома, где отсиживались агенты. Ствол его пушки медленно поднимался вверх. Наконец, он замер. Джек подполз к Чаку и совершенно серьезно сказал:
- Сейчас прилетит подарок от Санта-Клауса. Только мы его не увидим. Зато почувствуем. Ощущения будут незабываемыми…
Чак приподнял голову и, глядя в глаза Джеку, спросил:
- "Аллах акбар" будем орать?
- Хорошая шутка. Давай хором?
- Давай.
Они разинули рты, но крикнуть не успели. Танк выстрелил, и море огня залило весь этаж. Из противоположного дома вышла группа солдат. Никто из них уже ничего не опасался. Командир отряда посмотрел на дым, валивший из здания, и заметил:
- Можно туда не ходить. Мы солдаты, а не производители колбасы из мясного фарша.
Бойцы дружно засмеялись, и двинулись в обход горящего здания. Орудие танка опустилось, и двигатель замолчал. Топливо нужно экономить. Поэтому стальная машина осталась стоять посреди улицы. Экипаж принялся ждать следующей жертвы, о которой сообщат по рации…
Глава вторая
Окрестности села Куркуиловки. Дачный поселок Куркуилово-2.
ГОЛОС 1. А-а-а! Где я-а-а!
ГОЛОС 2. А-а-а! Не ори так! Голова разламывается!
ГОЛОС 1. Какая, в задницу, голова?! И у кого? У меня?
ГОЛОС 2. Нет, у меня! Только, где она?
ГОЛОС 1. Так! Хватит паники. Надо подумать.
ГОЛОС 2. Правильно. Думаем.
Непродолжительное мыслемолчание
ГОЛОС 1. Джек, это, случайно, не ты недавно орал?
ГОЛОС 2 Я. Только я не совсем Джек.
ГОЛОС 1 Я тоже не совсем Чак. И это очень странно.
ДЖЕК. Давай еще подумаем. Что-то у меня ум за разум зашел.
ЧАК. Давай.
* * *
Следующий день. Утро.
ДЖЕК. Эй, как там тебя, Чак, что ли?
ЧАК. На связи.
ДЖЕК. Как ощущения?
ЧАК. Как и в прошлый раз.
ДЖЕК. Ты уже понял?
ЧАК. Да. Видимо, газовая атака Джафара прошла успешно.
ДЖЕК. То есть, ты считаешь, что нас повысили рангом?
ЧАК. Это - очевидная истина. Мы помним прошлую отсидку. Значит, погибли многие, и нам поставили зачет за косвенное участие в этой мерзости.
ДЖЕК. Надо осмыслить это…
ГОЛОС. Чего тут осмысливать? Убийцы - всегда убийцы.
ДЖЕК.
ЧАК. Контушёвский, пошел к черту!
КОНТУШЁВСКИЙ. Добро пожаловать в ад!
Продолжительное мыслемолчание
* * *
На следующий день
ДЖЕК. Эй, Чак, проснись!
ЧАК. Я не сплю. Физиология не позволяет.
ДЖЕК. Как ты думаешь, надолго мы здесь?
ЧАК. Не знаю, Джек.
ДЖЕК. Какой я тебе Джек? Пошел ты к Джафару газ нюхать!
ЧАК. Извини, Ленька.
ЛЕНЬКА. Извиняю. А ты так и останешься агентом? Или вернешься к армянским корням?
ЖОРА. Лучше быть киллером-армянином, чем агентом ЦРУ.
КОНТУШЁВСКИЙ. Лучше, не лучше… Все вы - кровопийцы.
ЛЕНЬКА. А ты - ангел небесный.
КОНТУШЁВСКИЙ. Как будто время стоит на месте. Я ведь уже слышал это…
ЖОРА. И сколько нас не было?
КОНТУШЁВСКИЙ. Лет, этак, двадцать пять.
ЖОРА. Самое интересное, что я нисколько не соскучился по Контушёвскому.
ЛЕНЬКА. Аналогично.
КОНТУШЁВСКИЙ. Можно подумать, я вас тут ждал - дождаться не мог. Как же…
ЖОРА. Что ты в разговор лезешь? Тебя кто-нибудь звал? Только прибыли, еще осмотреться не успели, еще не поняли, в какие деревья нас пристроили, а тут, на тебе!
Контушёвский. Причем, в героических порциях.
ЛЕНЬКА. И, заметь, опять словоблудием занимается.
КОНТУШЁВСКИЙ. Да пошли вы все к черту!
ЖОРА. Отключился.
ЛЕНЬКА. Слава богу!
Непродолжительное мыслемолчание
ЛЕНЬКА. Ну, и как тебе в новом качестве?
ЖОРА. В каком это новом?
ЛЕНЬКА. В качестве злодея, способствовавшего гибели многих невинных людей.
ЖОРА. Мне кажется, что нужно задуматься о другом.
ЛЕНЬКА. Например?
ЖОРА. Может, я не хочу быть бандитом. Может, я хочу быть кем угодно, но только не убийцей. Ассенизатором, наконец! Или просто учителем…
ЛЕНЬКА. Профессором?
ЖОРА. Не надо о нем! Почему у меня не получается? Почему я снова и снова становлюсь убийцей? Зачем это нужно?
ЛЕНЬКА. Может, не зачем, а - кому?
ЖОРА. Ладно. Где мы на этот раз?
ЛЕНЬКА. Там же. Я нахожусь в одной из берез. Они растут аллеей. Между двух рядов пролегает улица. Сзади меня и на другой стороне улицы стоят дома. Точнее - особняки. Слева дома как бы расходятся в стороны и видна небольшая площадь, в центре которой растут три высоких дуба. Справа от меня перекресток с другой улицей, обсаженной деревьями. Только не березами, а, по-моему, липами. И эта липовая улица также выходит на площадь.
ЖОРА. Я вижу ту же самую картину. Только дубы расположены справа от меня, а перекресток - слева.
ЛЕНЬКА. Получается, что мы торчим друг напротив друга. Сзади меня находится особняк с синей крышей.
ЖОРА. Вижу. А за мной трехэтажный домина помпезно-армянского стиля с большими коваными воротами.
ЛЕНЬКА. Ты - как на родину попал… Значит, растешь прямо напротив меня. Это не у тебя верхушка разделена надвое и похожа на рога черта?
ЖОРА. Ни на что она не похожа. А это не у тебя, случайно, кончик верхушки сломан и висит вниз, как либидо у импотента?
ЛЕНЬКА. Сам ты импотент!
ЖОРА. Ну, вот и нашли друг друга.
ЛЕНЬКА. Получается, что три дуба так и оставили на месте. Профессор оказался прав. Слушай, а я громко орал, когда меня в прошлый раз пилили? Помню, что было жутко больно.
ЖОРА. Почти не кричал.
КОНТУШЁВСКИЙ. Вранье. Визжал, как недорезанный поросенок.
ЖОРА. Не слушай этого маньяка.
КОНТУШЁВСКИЙ. А ты вообще орал, как дикий лось перед случкой. Еще и мамочку звал. Так трогательно! Я смеялся от души.
ЛЕНЬКА. Заткнись, гнида!
КОНТУШЁВСКИЙ. Еще чего? Опять вы несправедливо освободились! Ну, ничего. В этот раз будете сидеть долго. Я на это надеюсь… Кстати, а чем вы занимались в последней жизни?
ЖОРА. Отстань.
КОНТУШЁВСКИЙ. Ага, понятно. Убивали, как всегда. И на этот раз помните свою предыдущую отсидку. Это надо обдумать.
ЛЕНЬКА. Отключился.
ЖОРА. Слава богу. Выходит, и Хасан с Немо здесь?
ЛЕНЬКА. Наверное. Эй, Немо?
НЕМО. Что вам?
ЛЕНЬКА. Здравствуй.
НЕМО. Не надо.
ЖОРА. Чего не надо?
НЕМО. Желать мне здравия.
ЛЕНЬКА. Хорошо, не буду. Спрошу по-другому. Не сдох еще?
НЕМО. Как слышишь.
ЛЕНЬКА. Почему вас не спилили?
НЕМО. Какому-то чиновнику понравились дубы, и он внес в план застройки изменения. Последним спилили Профессора. Теперь вокруг нас гуляют дамы с колясками, а всякое малолетнее хулиганье вырезает ножиками на наших стволах нецензурные слова.
ЖОРА. Как Профессор и предполагал.
НЕМО. Он странный.
ЖОРА. Кто?
НЕМО. Тот, кто называет себя Профессором. Хасан говорит, что он - не человек.
ЛЕНЬКА. Так и мы все не люди.
НЕМО. Нет, он имеет в виду то, что Профессор никогда и не был человеком.
ЖОРА. И кто же он тогда?
НЕМО. Шайтан.
ЛЕНЬКА. У Хасана все шайтаны. Один он человек.
НЕМО. Нет.
ЖОРА. Эй, Хасан! Не отвечает. Ну, и ладно… Что тут новенького? Кто живет в этом поселке?
НЕМО. Видели, какие дома? Даже у меня такого не было, хотя в свое время я считался обеспеченным и знатным человеком. Сейчас у них есть все. Вода, туалет и даже, представьте себе, газ! То есть - не надо никаких дров зимой! Сплошные удобства. Судя по всему, живут здесь богатые люди. Поселок носит название: "Куркуилово - 2". Теперь не так скучно, как раньше. Мы с паном Контушёвским наблюдаем за людьми. Они ездят на дорогих машинах, марки которых мы уже научились различать. Бывает, что они даже дерутся. И все время разговоры… А по вечерам в некоторых окнах видно, как люди развлекаются.
ЛЕНЬКА. Понятно. На этот раз мы попали в сборище обездвиженных онанистов.
НЕМО. Ну зачем так говорить? В любом проявлении природы можно найти нечто прекрасное.
ЖОРА. Я бы сказал - сборище неподвижных онанистов-эстетов.
НЕМО. Все. Не хочу с вами разговаривать. Ждите своего шайтана-Профессора, и общайтесь с ним!
ЖОРА. Отключился.
ЛЕНЬКА. Так, я еще в себя не пришел после вселения. Надо осмотреться. Пока.
ЖОРА. Пока.