* * *
Вечер того же дня
НЕМО. Пан Конушёвский, он опять влез к ней в окно. Сейчас начнут.
КОНТУШЁВСКИЙ. Ну-ка, ну-ка. Ага, вижу.
НЕМО. Начали…
Непродолжительная тишина
НЕМО. Хорошо развлекаются. Надо же, я и не знал, что для такого вида утехи существует столько способов. В мое время так не делали.
КОНТУШЁВСКИЙ. Так делали в любые времена. Ты просто, наверняка, об этом не знал в силу своего ханжеского воспитания.
НЕМО. Может быть. Но я уверен, что настенная гимнастическая лестница в любые времена не была приспособлена для этого. Особенно, если заниматься такими упражнениями вниз головами.
КОНТУШЁВСКИЙ. Вот черт! Опять эта детская мельница завелась!
НЕМО. Которую вкопали вчера под тобой?
КОНТУШЁВСКИЙ. Да. Детей нет. А она - крутится и вертится, как заводная. Самое интересное, что в нее надо сыпать песок для того, чтоб крутилась. Никто не сыпет. И ведь не крутилась же, пока мы не стали говорить о молодых любовниках.
НЕМО. Не обращай внимания. Может, просто ветер шалит.
КОНТУШЁВСКИЙ. Да нет никакого ветра! Ладно. Я вижу, они переменили позицию?
НЕМО. Да. Теперь им весело на столе.
КОНТУШЁВСКИЙ. Вот черт! Мельница заработала быстрее. Мне кажется, что частота ее вращения зависит от наших мысленных комментариев, которые касаются сексуальных отношений. Ну, и черт с ней. Я вспомнил. У меня была юная кухарка. Из крестьянской семьи. Я купил ее по-дешевке у пана Замойского. Ничего особенного она собой не представляла. Ну, грудь. Ну, задница. И ноги с толстыми лодыжками и большими ступнями. Крестьянка, как крестьянка. Короче - обычное быдло женского рода. Но в постели вытворяла такое - что даже присниться не могло.
Придешь, бывало, уставшим домой вечером. Топором за день намашешься, щипцами наклацаешься, кольями навтыкаешься… И сил, вроде бы, нет. Но только позовешь ее - куда усталость девалась? Да уж, все от женщины зависит…
НЕМО. А эти - совсем молодые. Он из дома через дорогу бегает. Родители его не знают об этом. И ее тоже.
КОНТУШЁВСКИЙ. Узнают все равно. Всему свое время. Вот гадская мельница! Крутится, как заводная.
НЕМО. А что сталось с той крестьянкой?
КОНТУШЁВСКИЙ. Ничего особенного. Как-то раз нужно было казнить на базарной площади попа-схизмата, прибившегося к гайдамакам. Решили сварить его живьем в котле. Пролился сильный дождь, и мои подручные цыгане не смогли разжечь костер. Поэтому пришлось отложить казнь до вечера. Ну, я отправился домой обедать. Прихожу, а ее, мою возлюбленную кухарку, на обеденном столе конюх-холоп оплодотворяет! Вот мерзавцы!
НЕМО. И что было дальше?
КОНТУШЁВСКИЙ. Ничего интересного. Ее привязали задницей к мортире и выстрелили. Видел бы ты, как она летела! Барон Мюнхгаузен по сравнению с ней - жалкий мальчишка. А его я сварил в котле вместе с попом, чтобы тому скучно не было.
НЕМО. А потом?
КОНТУШЁВСКИЙ. Что потом? Пришлось купить новую кухарку. Та тоже была ничего. Но с прежней - ни в какое сравнение не шла.
ЛЕНЬКА. Раз Немо не возмущается, значит, и он уже заразился садизмом.
НЕМО. Я не заразился. Я просто привык к речам пана Контушовского.
ЖОРА. Оно и видно… Слушай, Немо, на дятлов не богат?
НЕМО. Сколько угодно. Расплодились так, что девать некуда.
ЖОРА. Пришли нам парочку.
НЕМО. Зачем парочку? Высылаю десяток.
ЖОРА. Хорошо. Только у меня пока дупла нет.
ЛЕНЬКА. И у меня тоже.
НЕМО. Делайте с ними что хотите. Можете не возвращать.
ЖОРА. Они - бывшие люди?
НЕМО. Да.
ЛЕНЬКА. И все были стукачами?
НЕМО. В той или иной степени.
КОНТУШЁВСКИЙ. Один из моих, например, сдал полиции своего соседа, который обчистил квартиру одного известного депутата Государственной Думы от какой-то трамвайно-троллейбусной партии.
ЖОРА. Зря он это сделал. Получилось, что соседа привлекли за благое дело. Туда этому дятлу и дорога.
НЕМО. А один из моих, в бытность свою человеком, настучал об известном ему медицинском учреждении, где внутренние органы украденных младенцев использовали для платной трансплантации.
ЛЕНЬКА. Да за это его нужно было не в дятлы определять, а наоборот - наградить как-нибудь!
КОНТУШЁВСКИЙ. По всей видимости, стукачество не рассматривается в качественном отношении.
ЖОРА. Это несправедливо.
КОНТУШЁВСКИЙ. Несправедливо то, что вы всегда мало сидите.
ЛЕНЬКА. А здесь, скорее всего, действует именно качественный принцип. Другими словами, ты - более страшная гнида, и потому сидеть тебе долго. Все справедливо.
КОНТУШЁВСКИЙ. Идите вы на штакетины для забора!
Продолжительное мыслемолчание
* * *
Утро следующего дня
ЖОРА. Это что за машина подъехала к воротам дома с синей крышей.
ЛЕНЬКА. По-моему, "Ягуар".
ЖОРА. Хорошая…
ЛЕНЬКА. Да. Только владелец ее - личность крайне неприятная и подозрительная.
ЖОРА. Почему?
ЛЕНЬКА. Старый хрыч с недоброй рожей. От таких всегда приходится ждать какой-либо подлости.
ЖОРА. И что он сделает березам? Даже если и срубит, то можно будет только спасибо ему за это сказать.
ЛЕНЬКА. Не знаю… Вот, вышел. Что это у него в руках?
ЖОРА. Я вижу нож и стопку пластиковых банок.
ЛЕНЬКА. И еще моток проволоки. Подошел к соседней березе. Вот сволочь!
ЖОРА. Я так понимаю, что ему захотелось попить березового сока?
ЛЕНЬКА. Да. Делает на стволе надрезы и привязывает к ним банки.
ЖОРА. Если судить по дому и машине, то вряд ли его можно считать нищим.
ЛЕНЬКА. Действительно! Ведь достаточно купить такого сока в магазине. Пей - не хочу!
ЖОРА. Э, нет. Магазинный - не то. Кислит немного и запах не такой. Собранный лично - намного вкуснее.
ЛЕНЬКА. Раньше этим занимались дети. Сейчас, видимо, им это не нужно. Вкусы другие.
ЖОРА. Ну да. Зачем пить пойло, воняющее опилками, если есть "Пепси" и "Кока".
ЛЕНЬКА. А этого старого маразматика такие напитки не устраивают. Подавай ему, дескать, вкус его советского деревянного детства.
ЖОРА. Если хочешь знать, для здоровья такой сок полезней. Витамины там, аминокислоты всякие…
ЛЕНЬКА. Какие, к черту, витамины? Он идет ко мне!
ЖОРА. Ха-ха-ха! Держись, сейчас будет щекотно.
ЛЕНЬКА. Пошел ты на ящики для огурцов! А-а-а! Сволочь, больно же!
ЖОРА. Ха-ха! Потерпи. Считай, что тебе делают легкое кровопускание. Это полезно.
ЛЕНЬКА. Имел я такие процедуры! Вместе с тобой!
ЖОРА. Ну вот, вроде бы и отстал от тебя.
ЛЕНЬКА. Вампир ненасытный…
ЖОРА. Ой, что-то он нехорошо на меня смотрит.
ЛЕНЬКА. Давай, мужик, давай! У него - самая вкуснятина!
ЖОРА. Куда он идет через дорогу? Эй, и на той стороне берез в достатке!
ЛЕНЬКА. Ха-ха-ха! Правильно идешь, старый мерзавец!
ЖОРА. Ай-я-яй!
ЛЕНЬКА. Ха-ха-ха!
ЖОРА. Садистский палач!
КОНТУШЁВСКИЙ. А я причем?
ЛЕНЬКА. Бу-га-га-га!
ЖОРА. Да пошли вы все!
Продолжительное мыслемолчание
* * *
Вечер того же дня
НЕМО. Пан Контушёвский, он опять пришел.
КОНТУШЁВСКИЙ. Ага, вижу.
Мыслетишина
НЕМО. Что это они делают?
КОНТУШЁВСКИЙ. А что они делают?
НЕМО. Нюхают какой-то белый порошок.
КОНТУШЁВСКИЙ. Может, заболели и лечатся?
ЖОРА. Да уж. Лечатся они… Порошок, скорее всего, называется кокаином. Родители богатые. У молодежи денег хватит на такое развлечение.
НЕМО. И что это такое?
ЛЕНЬКА. Ты когда-нибудь курил гашиш?
НЕМО. Нет. Хасан курил.
КОНТУШЁВСКИЙ. И я тоже.
ЖОРА. Так ты еще и наркоман?
КОНТУШЁВСКИЙ. Нет. Наше посольство как-то ездило к турецкому султану заключать мир. Я был в его составе. Но я мир не заключал, а проходил курс обучения у
турецких палачей. Как сейчас говорят - повышал квалификацию. Вот там мне и дали попробовать гашиша.
ЛЕНЬКА. Кокаин - что-то вроде гашиша, только употребляется по-другому и вставляет сильнее.
НЕМО. А он не мешает размножаться?
ЖОРА. Ты боишься не увидеть вечерний физиологический спектакль?
НЕМО. Конечно. А что тут еще делать?
ЖОРА. Слушать Контушёвского. Он с радостью расскажет об отрезанных руках, вырванных кишках и сексуальных полетах на ядрах.
КОНТУШЁВСКИЙ. Ничего я рассказывать не буду. Некогда. Эй, Немо, приступили!
НЕМО. Спасибо, вижу.
ЖОРА. Все, потерялись. Были б у них языки, уже висели бы, вывалившись, как у блудливых кобелей.
ЛЕНЬКА. Будь к ним снисходительней. Все-таки, давно сидят. Мы-то с тобой - что в прошлой, что в позапрошлой жизни - девственниками не были. Кстати, у тебя даже появился сын… А тебя взорвали, как корову на бойне. И никто не узнает, куда подевались твои кости. И могилы нет. Никогда сын не придет и не поклонится отцу-герою.
ЖОРА. За что кланяться? За то, что сотни жизней унесено благодаря мне? Не надо мне за это ничего. Ну, а сын пусть считает меня героем. Ему там быстро уши продуют и расскажут, каким великим борцом за демократию был его папа.
ЛЕНЬКА. Глядишь, он вырастет, и пойдет по твоим стопам.
ЖОРА. Будет очень жаль. Но, если честно, то я видел сына всего четыре раза. И поэтому не успел его как следует полюбить. С такой работой, какая была у нас, никогда никого не полюбишь. Просто некогда.
ЛЕНЬКА. А для любви нужно время?
ЖОРА. Время необходимо для всего. Если его нет, то не будет ничего. Ни любви - ни ненависти, ни печали - ни радости…
ЛЕНЬКА. Что-то тебя не в ту сторону занесло. Ты еще философский трактат придумай.
НЕМО. Как заведенные!
КОНТУШЁВСКИЙ. Наверное, из-за наркотиков. Интересно, сколько времени они смогут этим заниматься?
НЕМО. Ой, кто-то зашел к ним в комнату!
КОНТУШЁВСКИЙ. Ну, еще бы! Они слишком громко орали.
НЕМО. Это ее отец!
КОНТУШЁВСКИЙ. Вижу. Вот это полет! Со второго этажа голым задом на розы.
НЕМО. Судя по диким воплям - ему больно.
КОНТУШЁВСКИЙ. Судя по крикам отца - ему не легче.
НЕМО. Он уже внизу. Держит в руках табуретку.
КОНТУШЁВСКИЙ. Да. Он лупит молодого человека табуретом, а тот, хромая, удирает через дорогу. Чертова мельница! Жужжит и жужжит…
НЕМО. А она продолжает лежать в непристойном виде на кровати. Представь себе, - она смеется! Что там происходит? Мне та сторона улицы не так хорошо видна. Березы мешают.
КОНТУШЁВСКИЙ. Выскочил его отец. У него в руках дубина, которая называется бейсбольной битой. А у ее папаши - ножка от табуретки. Теперь они метелят друг друга, а сынок скрылся во дворе дома… Все, закончили.
НЕМО. И кто победил?
КОНТУШЁВСКИЙ. Никто. Оба валяются на газоне.
НЕМО. Интересное было зрелище.
КОНТУШЁВСКИЙ. Сейчас это называется - кино.
ЛЕНЬКА. Нет. То, что вы видели, сейчас называется - шоу.
НЕМО.
КОНТУШЁВСКИЙ. А-а-а…
Продолжительный мыслеперерыв
Глава третья
Утро следующего дня
НЕМО. Пан Контушёвский, что там происходит? Тебе виднее противоположная от меня сторона улицы.
КОНТУШЁВСКИЙ. Собралась толпа у дома молодого человека.
НЕМО. Что, опять пойдут драться?
КОНТУШЁВСКИЙ. Нет. Все одеты прилично, и никакого оружия у них нет. У отца забинтована голова, а у сынка нога в гипсе. Под мышкой - костыль. А в зубах - букет цветов. Направляются всей толпой через дорогу. Интересно, зачем?
НЕМО. Я не знаю.
ЖОРА. Идиоты! Да свататься они идут.
КОНТУШЁВСКИЙ. А, понятно. Ну, это естественно. Если невеста обесчещена до свадьбы, то нужно заставить молодого человека на ней жениться. А то - позора не оберешься.
ЛЕНЬКА. Если судить по вашим рассказам, то невеста - та еще штучка, и насчет позора громко сказано.
НЕМО. Посмотрим, что будет дальше.
ЖОРА. Контушёвский, а ты был женат?
КОНТУШЁВСКИЙ. Под конец жизни. Сначала мне некогда было, да и крестьянок хватало. А потом женился. На знатной дворянке из рода Цалинских.
ЖОРА. Ну, и как супружество?
КОНТУШЁВСКИЙ. В целом - не удалось. А сначала было нормально.
Наши усадьбы находились рядом. Моя, Цалинских и Ходасевичей. Как-то в очередной раз поехал я в одно из моих сел сечь крестьян, которые плохо исполняли уроки. Я ездил туда часто и возвращался всегда поздно вечером. Ленивых было много, и сечь приходилось долго. А работу эту я никому не доверял. Делал все сам. Потому что это - мое любимое дело, которым я занимался качественно и от души.
В тот раз у меня уже к полудню сильно устали руки. Я понял, что стал старым, и силы - не те. Тогда я в печали вернулся домой. И что вы думаете? Я застал свою жену с сыном пана Ходасевича! Они чувственно наслаждались друг другом в беседке у пруда. На этом и закончилась моя жизнь.
ЛЕНЬКА. Что, инфаркт хватил?
КОНТУШЁВСКИЙ. Нет, конечно. Это было бы слишком просто. А я, смею заметить, всегда был человеком творческим, и имел хороший художественный вкус.
ЖОРА. И что же случилось дальше?
КОНТУШЁВСКИЙ. Сначала я приказал своей дворне изловить и связать обоих преступников. Потом немного подумал и наказал их.
ЛЕНЬКА. Просто наказал, и все? Не может быть!
КОНТУШЁВСКИЙ. Смерть - тоже наказание… Этот щенок очень любил сладенькое. Моя жена вечно угощала его всяческими тортиками. Ну, и я угостил подобающим случаю образом. Раздел догола, искупал в бочке с жидким медом и привязал к улью на пасеке. Он начал дергаться, и пчелы искусали его до смерти. А вот жену я банально посадил на кол. Что хотела, то и получила. Трупы погрузили в телеги и отправили родителям в соседние имения.
НЕМО. Н-да…
ЖОРА. И этим все закончилось?
КОНТУШЁВСКИЙ. Как же, закончилось… Ты не знаешь всей меры гордости нашего панства. В мою усадьбу прискакали и Цалинские и Ходасевичи. Да еще привезли с собой цыганский ансамбль.
ЛЕНЬКА. А цыгане зачем?
КОНТУШЁВСКИЙ. Чтобы своим пением заглушили мои неэстетические для панских ушей вопли.
НЕМО. И что с тобой сделали?
КОНТУШЁВСКИЙ. Вот черт, опять эта мельница крутится… Меня привязали задницей к железному ведру, в котором сидела здоровенная крыса, и под песню "Эй, ромалэ", развели под нами небольшой костерок. Крыса быстренько нашла себе выход из этой ситуации, а я вселился в проклятый дуб.
ЖОРА. Ха-ха-ха!
КОНТУШЁВСКИЙ. Что смешного?
ЖОРА. Я представил себе твою казнь. Хорошо придумали!
ХАСАН. Жаль, что я в этом не участвовал.
ЖОРА. Из историй, рассказанных Контушёвским, я понял, что каждая женщина считала своим долгом наставить ему рога. Быть может, они есть и на дубе, в котором он сидит?
ЛЕНЬКА. Да, да! Я вижу! Верхушка похожа на голову оленя!
КОНТУШЁВСКИЙ. Сами вы олени!
НЕМО. Отключился. Наверное, обиделся.
ГОЛОС. Что-то в этот раз тесновато…
Мыслемолчание
ГОЛОС. А, понятно. Это липа. Молодая. В прошлый раз места было больше.
ЖОРА. Профессор, это ты?
ГОЛОС. Профессор? Ну да. Почему бы нет? Должно же быть хоть что-то постоянное. Пусть будет "Профессор".
ЛЕНЬКА. Привет. Ты прибыл?
ПРОФЕССОР. Как слышишь, да. Больно голоса мне ваши знакомы. Никак - Жора с Леней?
ЖОРА. Они самые.
ПРОФЕССОР. Хм, я смотрю, вы помните прошлую отсидку. Не иначе - выступили в роли отъявленных злодеев?
ЛЕНЬКА. Угадал.
ПРОФЕССОР. Так, дайте оглядеться. Ого, понастроили! Но, что это? Справа от меня гордо реют верхушки трех дубов! Ха, хорошо, когда твои слова подтверждаются делом. Чувствуешь себя морально удовлетворенным.
ЖОРА. И где твое место нынче?
ПРОФЕССОР. В липовой аллее. Десятая липа от площади с дубами по правой стороне.
ЛЕНЬКА. А мы на соседней улице в березах. Тоже недалеко от площади.
ПРОФЕССОР. Ну, вот и хорошо. Все в сборе. Как насчет дятлов?
ЛЕНЬКА. Сколько хочешь. У нас сейчас десяток работает.
ПРОФЕССОР. Отправь парочку.
ЛЕНЬКА. Отправляю.
ПРОФЕССОР. Спасибо. И кем же вы были в последней жизни?
ЖОРА. Агентами ЦРУ. Меня звали Чаком, а Леньку - Джеком. Мы доставили в одну ближневосточную страну груз химического оружия и передали его боевикам…