- Так… это… - Тот, с опаской поглядывая на Ника, пожал плечами, видимо еще до конца не веря, что гроза пронеслась, едва его не задев, и снисходительно кивнул на меня: - Забочусь! Кто ж разгуливает голышом, да еще здесь…
- А я просила мне юбку наколдовать! - напустилась я на него. Сговорились!
- С юбкой номер не пройдет. - Ник покачал головой и повертел меня, разглядывая. Затем что-то коротко буркнул, дунул, плюнул, и я почувствовала, как всю меня, даже лицо, облепила тонкая, но прочная ткань. - А вот в одежде бравых воинов нинь-дзя ты будешь очень даже ничего. И волосы и лицо спрячешь. И из коллектива не станешь выделяться! - Он выразительно оглядел себя и Змея.
- Ага, будешь такой же черной и незаметной! - Из-за угла к нам вывернул Борька. - Ну че, народ, какие планы на день и вечер? Не говоря уже про ночь?
- Да вот! - обрадовался ему как родному Змей. - Решили тебя завтра в забеге опробовать. Выдюжишь?
- Че-э-эго-о-о-о? - Борька остановился как вкопанный и настороженно прижал уши. - Какой еще забег? Я на забеги не подписывался!
- А мы тут все птицы подневольные, - обреченно вздохнул Ник, подошел и привычно забрался в седло. Предательская коняга даже не шевельнулась! - Что хозяйка твоя прикажет, то и делаем. Вот решила она завтра в забеге поучаствовать да в женихи к местной принцессе постучаться, а мы - хочешь не хочешь, а выполняй.
Борька подозрительно взглянул на меня, почесал копытом пузо и проникновенно поинтересовался:
- Что, хозяйка, совсем от этой жары головка заболела?
- Слушай их больше! - фыркнула я, в два шага миновала расстояние до жеребца и, проигнорировав протянутую руку Ника, привычно запрыгнула в седло.
Словно не замечая такого пренебрежения, Ник легонько тронул поводья, направляя Борьку вниз по улице. Змей, как всегда, направился вслед за нами пешком.
- А может, меньше? - поправил меня Борис. - А то отлучился на часик яблочки поесть, возвращаюсь, а мне тут заявляют, что моя хозяйка сменила ориентацию! Не то чтобы я поверил, но… в этой жизни все может быть!
- Вот я и говорю! - Я хлопнула Борьку по шее. - Не слушай их вообще!
- Кстати, а чего это тебя так вырядили? - Зверюга скосила на меня глаза. - Нет чтобы на праздник платьице какое прикупить?
- Они здесь только топоры покупают, - вздохнула я и, демонстративно игнорируя Никиту, поинтересовалась у шлепающего рядом Змея: - Кстати, а куда ехать, чтобы записаться на участие в гонке века?
Афанасий с умным видом почесал затянутый в черную ткань череп и взглянул на Ника. Тот промолчал, зато на мой вопрос ответил Борька:
- Наверное, вам надо к той площади, на которой сейчас давка - яблоку негде упасть. Мужиков - прорва!
И, не дожидаясь благодарности, свернул в ближайший переулок.
Прорва - слово, употребленное Борькой в описании того, что творилось на этой площади, - не шло ни в какое сравнение с тем, что здесь на самом деле происходило. Как на довольно небольшом пятачке, окруженном домами, могло поместиться столько людей и лошадей, я так и не поняла. На ум пришло сравнение, что если бы я вдруг решила спрыгнуть с какой-нибудь крыши, то смогла бы, совершенно не напрягаясь, прогуляться по головам находящихся тут людей.
При детальном рассмотрении я разглядела две очереди. В одной - хмурого вида шамахане (и не только) медленно продвигались к стоявшему на самодельном возвышении бойкому старичку, который время от времени что-то выкрикивал и записывал в длиннющий свиток. В другой - те же шамахане (и не только) шли к другому бойкому старичку и уходили уже в компании с конягами.
Ник повозился и, привстав в стременах, прокомментировал:
- Судя по всему, нам надо сначала попасть к тому, кто записывает, а потом к тому, кто выдает жеребцов.
- В смысле? - Борька резко затормозил, едва не налетев на последнего в очереди на запись бедолагу. Тот недовольно покосился на нас, но промолчал, зато Борька молчать не стал: - А вам что, стесняюсь спросить, меня уже мало стало? Решили обменять меня, МЕНЯ! на молчаливого и послушного? Хотите получить раба, а не друга и советчика?
Я уже было открыла рот, чтобы объяснить этому "голосу совести", для чего мы здесь, но тут стоявший перед нами мужичок развернулся и, распахнув глаза так широко, что они стали почти круглыми, тоненько завопил:
- Говорящий тулпар! Говорящий тулпар! Пророчество сбывается!
Не знаю, как произошло это чудо, но стоявшие перед нами люди вдруг расступились, образуя довольно широкую, а главное, прямую дорожку к заветному писцу, чем и не преминул воспользоваться наш "говорящий тулпар". Гордо вскинув голову, он лихо потрусил вперед и вскоре остановился перед старцем со свитком.
- Ну че, бабай! Привез я вам избранного в фонд помощи вашей луноликой. Кто из этих двоих, гм… троих - не скажу. Так что записывай всех - не ошибешься. И не благодари. Что мне от вашей благодарности? А вот мешок овса и торбочку яблок принять не откажусь!
Старик после такого заявления пожевал седые усы и, решив не опускаться до общения с жеребцом, пусть даже говорящим, посмотрел на меня.
- Имя.
- Васи… - начала было я и замолчала, вовремя вспомнив, что Василиса в качестве имени не годится для бравого джигита из клана воинов нинь-дзя. - Василь ибн Еремей.
Старик ничуть не удивился такому заковыристому имени и перевел тусклый взгляд на Ника.
- Никита Заречный, - отрапортовал тот и кивнул на замершего рядом Змея. - И Афанасий Подгорный.
Змей вытянулся в струнку, подтверждая гордое право так называться.
Старик с тихим скрипом вывел пером черную вязь наших имен и указал куда-то вбок.
- Если у вас есть лошадь, можете завтра использовать ее, или можете взять тех, что предоставил всем участникам байги наш великий, многомудрый, солнцеподобный шах. - И, намекая, что разговор с нами закончен, рявкнул: - Следующий! С говорящими конями подходить через одного!
Вскоре мы подъезжали к караван-сараю, удобно покачиваясь каждый на своем скакуне. В довесок к Борьке нам под расписку выдали еще двух лошадей, черных как смоль. К счастью, молчаливых, но Борька так успел их допечь болтовней о "прекрасном дне", что, я подозреваю, очень скоро и они обретут способность говорить, и первым их словом будет далеко не "мама".
Пристроив наших тулпаров в конюшню, мы проследили, чтобы им насыпали овса, дали воды, а затем с чистой совестью направились к себе на чердак.
В караван-сарае по-прежнему было многолюдно, но суеты и недовольства больше не было. Хозяин, дабы не упускать выгоду, разместил всех, кому не досталось комнаты, прямо в холле. Теперь весь пол был устлан потертыми коврами, на которых, подсунув под бока подушки и пуская в воздух кольца сладковатого дыма, восседали довольные мужчины, рядом с которыми спали, ели, пили чай, переговаривались и ругались не менее довольные женщины.
Шагая вслед за спутниками мимо лежбища довольных жизнью шамахан, я невольно подумала, что иногда очень даже неплохо притвориться мужчиной. Пусть тощим и невысоким, но… Ни у кого из сидевших в этом зале не возникло желания ущипнуть меня за филейные части тела или дернуть за волосы, как утром. Наоборот! Многие провожали нас уважительными взглядами и даже вяло старались отползти, дабы не мешаться на пути у таинственных воинов нинь-дзя.
Но еще более приятный сюрприз меня ждал, когда мы поднялись на чердак и остановились у нашей совершенно целой двери.
- Оперативно сработано!
- Что именно? - тут же уточнил Змей, как и я непонимающе таращась на дверь.
- Ах да! Ты же пропустил все самое интересное! - сочувствующе вздохнул Ник. Растолкав нас, он подошел к двери и, распахнув ее, первым шагнул в наше пристанище. - Принцесса вспомнила о присущей ей капризности и решила выломать дверь. К счастью, ей это не удалось, и я, уходя, просто повесил дверь на место.
Ах так?! Значит, нашел крайнюю?!
Я мило улыбнулась таращившемуся на меня, как на какое-то чудо, Змею и, пожав плечами, шагнула в полумрак чердака.
- А я думаю, что ты что-то путаешь! Эта дверь была настолько старой, что попросту слетела с петель, когда я осторожно попыталась ее за собой закрыть!
- А косяк повело тоже от твоего бережного обращения с чужим имуществом? - хмыкнул в ответ Никита и уселся на ковер, по-шамахански скрестив ноги. - Мм… кажется, нам принесли ужин!
- Ужин? - удивилась я, во все глаза разглядывая пустой ковер. Даже остатков обеда на нем не наблюдалось.
- Ой, свет моих очей! - раздалось у меня за спиной.
Я едва успела отпрыгнуть, как к Нику, едва не сбив меня с ног, на крейсерской скорости промаршировала уже знакомая нам толстуха. Зейнаб! Давно не виделись! Не переставая строить Никите глазки, она поставила рядом с ним поднос, доверху наполненный всевозможными диковинными фруктами и яствами, и уселась напротив.
- Кушай, кушай, дорогой!
- Благодарю, уважаемая! - Ник расцвел в колдовской улыбке, и Зейнаб тут же заулыбалась ему в ответ.
Нет, я никогда не считала себя злой, ни уж тем более эгоистичной, но… что-то меня это уже начинает раздражать! Будут тут всякие ходить, улыбаться…
- Да, благодарим тебя, уважаемая, и до новых встреч! - Я тоже уселась на ковер и демонстративно притянула к себе блюдо. Вспомнив, что до сих пор на мне капюшон от костюма нинь-дзя, я стянула его и тряхнула головой, давая локонам рассыпаться по плечам. - Кстати, не забудьте принести тазик с чистой, теплой водой и заберите мои вещи. Их надо высушить!
Зейнаб полоснула по мне мрачным взглядом и, не переставая улыбаться, пропела:
- Ой, госпожа, а я тебя и не признала! Тебе так идет этот костюм, особенно капюшон, что я бы посоветовала его вообще никогда не снимать! А что касается тряпок, которые плавали в тазу, так я их выкинула! Извини, не думала, что это - вещи!
- Выкинула?! Как выкинула?! А зеркало?! - От волнения я едва не вцепилась в ее баклажаноподобный нос. - Там было зеркало! Куда ты его дела?!
- Если госпожа об этой безделице, то вот оно! - Толстуха засунула руку в необъятный бюст и протянула мне заветное зеркальце.
Хвала богам!
Я сцапала тетин подарок и сжала в руке.
- Только такой красавице зеркало ни к чему. У нас есть поговорка: на красоту смотреть - только портить!
- Это не зеркало, а средство передачи информации! - пришел мне на помощь Змей, все это время бесшумно стоявший позади меня. Сделав шаг вперед, он протянул руку Зейнаб. - Могу я вам помочь, уважаемая? Мы бы с удовольствием с вами поболтали, но сегодня, увы, был тяжелый день. К тому же нам надо выспаться перед завтрашним забегом!
Толстуха, сообразив, что ее вежливо выставляют вон, обиженно поджала губы, но руку Змея приняла, поднялась и, не оглядываясь, вышла за дверь.
- Зря вы так! - вдруг вступился за нее Ник.
Вяло как-то вступился, без огонька, но мне все равно стало обидно до слез! За меня так не вступился, а за нее… Но причины оказались до невероятного примитивными. Никита взглянул на меня и перевел взгляд на Змея:
- Я попросил Зейнаб узнать все, что только может пригодиться нам завтра: именитые соперники, время, трудности на трассе и прочие подводные камни. А еще, если учесть то, что ее двоюродная сестра прислуживает самой принцессе Яллар… Скажем прямо - ты, друг, поспешил отправить ее восвояси!
- Я бы ее не выгнал, если бы она не посмела оскорбить Василису, и мне это не понравилось! - Змей бесхитростно развел руками и, бросив на меня короткий взгляд, вдруг принялся суетливо оправдываться: - Она же принцесса! А как служанка может такое говорить принцессе? Вон своей Яллар она бы так не нахамила! Обидно! За отчизну! Понимаешь?
- Понимаю, - вздохнул Ник и, утащив с блюда оранжевый волосатый фрукт, сосредоточенно принялся его чистить. - Вполне понимаю! Но и ты меня пойми! Я, может, тоже ради отчизны стараюсь! А ну как она сегодня мне что-нибудь важное сказала бы?
- Ну если важное… тогда, раз такое дело… - Змей сдернул с руки перчатку, насадил на когти пять фиолетовых сочных шариков, по очереди их обгрыз и закончил: - Тогда мы ее после ужина позовем. И пусть нам байки на ночь травит!
Ник не ответил, сунув в рот уже очищенный фрукт. Последовав их примеру, я сцапала ломтик хлеба, ломтик колбасы и сыра и, соорудив себе бутерброд, принялась за еду. В любом случае утро вечера мудренее. И как бы Ник ни просчитывал все ходы к отступлению или победе, все произойдет по-другому!
Ужин прошел в полном молчании. Не знаю, о чем думали спутники, уплетая заморские кушанья, а мне кусок в рот не лез. Остался день. Может, два! Найдем мы кольцо? Получим ли? А что будет потом? Почему-то все чаще и чаще на ум возвращался вопрос Змея, заданный им Нику совсем недавно: зачем я ему? Что ждет он от меня в обмен на свою помощь?
Так и не найдя ни потерянный сон, ни сбежавший аппетит, я съела бутерброд, не разбирая вкуса, запила холодной водой из кувшина и поднялась.
- Ты куда? - очнулся Змей, а Ник только вопросительно на меня взглянул.
Ну конечно! Какому-то Змею мои планы важнее, чем тому, кому я готова отдать сердце и душу!
- Да так… - Я передернула плечами. - Пойду прогуляюсь. С местными удобствами познакомлюсь. Если таковые найду.
- Сразу во дворе, за углом, - пояснил Никита и потерял ко мне всякий интерес, но тут же нашел его в красном яблоке.
- А может… я провожу? - Змей продолжал изображать из себя наседку, чем взбесил меня невероятно!
- Не может! Афанасий, я не заблужусь! И до отхожего места меня провожать точно не нужно! Понятно?!
Не получив в ответ ни новых предложений о помощи, ни советов, ни напутствий, я развернулась и быстрым шагом вышла за дверь.
- Далеко направилась, яхонтовая?
Я едва успела затормозить, чтобы не налететь на поднимавшуюся по лестнице баклажаноносую Зейнаб.
- Да недалеко! До угла и назад! Может, свечку подержишь, чтобы я мимо сортира не промахнулась? - Честно, не хотела грубить! Вот нисколечко! Я же милая, воспитанная принцесса! Но…
Словно бес попутал!
- Отчего ж не подержать! Подержу! У нас в сортире темно, хоть глаз выколи. Мухи все окна засидели! - не осталась в долгу служанка и напоследок подлила масла в огонь: - А лучше дверцу открытой оставь. Кто на тебя позарится, да еще в форме воинов нинь-дзя? Их же все за три степи обходят!
Ах так?!
Я от злости прищурилась и досчитала до дюжины. Полегчало!
Эх… показала бы я тебе кузькину мать (батю, сестру, брата и прочую родню местного юродивого Кузьки), но… сейчас, носатая, нужно мне от тебя несколько совсем другое, нежели твое поражение…
Ладно, была не была!
- Да… ты права, Зейнаб. - Я шмыгнула носом, скривилась, будто собираясь заплакать, и запричитала: - Даже ваши шамахане шарахаются! А-а-а! Хотела в гарем к какому-нибудь магу сдаться, да не берут! Никто не зарится! А замуж взял такой страшила - хоть вешайся! У-у-у! Вот с Ником познакомилась, да и то он со мной только ради денег! Говорит, вот только колечко проклятущее с принцессы Яллар снимем, так сразу расчет давай, и адью! И-и-и! А вот на твою красоту он сразу запал!
Я еще пару раз шмыгнула, огляделась и, заметив на окне белоснежную штору, для пущей убедительности старательно в нее высморкалась.
- Вах, красавица ты моя писаная! - Служанка всполошилась, протопала ко мне и, развернув, прижала меня к себе. - Да разве ж я знала! Да так бы ни разу! Ни в жизнь!
Я уткнулась носом в ее необъятную грудь и заголосила уже по-настоящему. Да так в раж вошла, что на самом деле стало себя жалко, хоть плачь!
- Во-о-о-от! Еще и издеваешься-а-а-а-а! Какая я тебе красавица-а-а-а, да еще и описанная-а-а-а-а! Все-о-о-о-о! Ухожу-у-у-у-у! Не буду вашей принцессе помогать! И из международного отряда воинов нинь-дзя уйду-у-у-у!
- Стоп-стоп, бриллиантовая ты моя! - Я почувствовала, как пальцы Зейнаб сжали мой капюшон в железный кулак. Оторвав от груди, она легко отодвинула меня на метр и пытливо заглянула в глаза. - Давай-ка про принцессу подробнее. Как ты ее спасать хотела и от кого?
- От колечка проклятого, что ей от матери досталось. - Я перешла на деловой тон и, вслушиваясь в то, что несу, тихо холодела от ужаса. Надеюсь, мои догадки впоследствии окажутся правдой хотя бы на четверть! - Это из-за него она молчит! А расколдовать ее может только тот маг, что убил ее мать. И кажется, я знаю, кто это совершил! А значит, он ничего не будет делать. Просто завтра заберет кольцо у победителя. И хорошо еще, если принцесса останется жива! - Глядя в раскрывавшиеся все шире и шире глаза Зейнаб, заговорщицким тоном поинтересовалась: - А знаешь, кто этот ужасный колдун?
Прислуга сглотнула и старательно помотала головой. Я напустила жути в голос и страшным шепотом закончила:
- Это мой муж! Его зовут Феникс. Слышала о таком? А еще его называют Пепельным. И он может сжечь дотла любого, к кому прикоснется!
- Вай до-о-од! - взвыла толстуха и заметалась, не зная, куда бежать. - Надо все рассказать принцессе! Нет, шаху! Нет, сестре! Она во дворце знает всех! Ее послушают!
- "Вайдод" никакой тут не поможет, и сестра твоя тоже! - Я для весомости сурово сдвинула брови. Если враг верит в мой бред, значит, бред больше похож на правду. Видимо, я попала в точку, и теперь надо подводить этот фарс к логическому концу. - Только ты можешь мне помочь. Мне и моим помощникам из отряда нинь-дзя! Считай, что мы тебя завербовали!
- Как! Говори! Я готова на все! - страстно прошептала Зейнаб, вытягиваясь в струнку.
- Все дело в кольце! - Я притянула ее к себе и тихо пробормотала: - Надо узнать, где принцесса держит это злополучное кольцо! Если его забрать, то чары рассеются и принцесса снова заговорит! Плюс, как бонус, - мой муж придет не к принцессе, а к тому, у кого на тот момент будет это кольцо!
Толстуха сосредоточенно посопела и вдруг покачала головой:
- Нет. Кольцо не забрать. Его охраняет заклятие, и принцесса должна отдать его по собственной воле. Для этого завтрашняя байга и организована. Кто победит, кого принцесса выберет, тот колечко и получит! А вместе с колечком полный пакет проблем. Так что я бы назвала свадьбу принцессы Яллар не праздником, а жертвоприношением!
- А ты знаешь, где принцесса его хранит? - Замечательно! Значит, все обо всем знают, одни мы изображаем хранителей великой тайны!
- Наверное, в сокровищнице. Говорят, его лучше не касаться! Королева несколько лет носила его на среднем пальце левой руки и исполняла желания всех страждущих, пока однажды утром ее не нашли мертвой. Даже я один раз ходила просить ее о помощи. Она так пальчиками прищелкнула, колечко сверкнуло, и… - Толстуха смущенно замолчала, потерла нос и развела руками. - Мать принцессы Яллар была для нашего города великой волшебницей. Жаль только, что колечко из нее жизненные силы все выпило.
Вот оно, значит, как? Королева исполняла желания горожан! А может, она просто сошла с ума и покончила с жизнью?
- А демонов она не видела?
- Нет! - насторожила меня толстуха. А ну как это не наше кольцо? Но тут же развеяла все сомнения: - Ей только джинны бельмастые виделись и в кошмарах мучили! Бедная госпожа каждую ночь кричала. Моей сестре так рассказывала дневная ханум, а та слышала это от ночной ханум-сиделки.
Угу. В общем, я узнала все, что хотела! Теперь посмотрим, что узнает Ник!