Беретка продолжала рассматривать. На стене висел крупноформатный перекидной календарь с девушкой. Взгляд Беретки на нем случайно остановился.
- Да, это ведь твой календарь, - сказала Келли.
- Что значит мой?
- Твой… ты что, не знаешь?
- А что я должна знать?
Это был календарь на текущий год Быка. Келли подошла к календарю, сняла его и открыла на месяце март. На фото была изображена улыбающаяся Беретка в коротком сарафанчике, держащая под уздцы лошадь Фермера.
- Какая прелесть! – глаза Беретки широко раскрылись, - А я и забыла! Это было больше года назад, приехал фотограф и предложил сняться… Но тогда… Тогда я могла быть известна этому убитому из Полиса… тогда… тогда… тогда он действительно мог направляться ко мне… Как раз в апреле, после месяца март…
- Странно, что ты не знала про календарь.
- Да мне никто не сказал.
- Как интересно все складывается. Ты ведь никого не знаешь в Полисе… Кроме меня. И у тебя тут почему‑то оказался враг. Кофе готов. Много пить не будем, - Келли поставила чашки на столик, - забери календарь и отнеси его в полицию.
- Да, я возьму его, я так и сделаю. Но враг… Вовсе не факт, что он мой враг. Я чувствую, что в мире действуют силы, которые и организуют такие странные совпадения. И я не понимаю, зачем все это происходит. И еще я чувствую, что в Полисе мне что‑то не нравится.
- А как ты чувствуешь сам Полис?
- Я не то что чувствую, я даже вижу… У меня такое чувство, что в Полисе всегда идет или дождь, или снег… Причем если снег – то чуть–чуть, если дождь – то моросит. И еще – в городе блекнут цвета! Здесь нет ни одного яркого цвета. Да, именно в тот момент, когда мы въезжаем в Полис, краски начинают блекнуть.
- Я тоже это замечаю… Да, когда въезжаешь – цвета действительно блеклые. Когда идешь по улице – да, блеклые. Но когда останавливаешься долго на одном месте – они снова начинают набирать насыщенность. У меня тут все ярко, - Келли показала взглядом вокруг.
- Может, это связано с автомобильными выбросами? – предположила Беретка.
- Может, может. А может, это связано с очень высокой концентрацией людей. В массе – никому, и даже себе ненужных людей. Их восприятие мира изменяет сам мир.
- А когда мы хотим видеть мир по–нашему, ярко, наше восприятие возвращает цвета на места. Надо попробовать где‑нибудь остановиться, и посмотреть, не вернутся ли цвета на место. Скелет рассказывал про дух времени… Отсутствие цвета – дух времени… хотя нет, он что‑то говорил про направленность.
- Почему нет, и это тоже, - Келли подлила коньяк в кофе, - Эти образы как раз и передают дух. Бесплотный дух, так ведь? Цвет, свет, снег, туман… Оттенки настроений.
- Мы ловим поток… и, похоже, меняем поток.
- Возможно, эти потоки существуют только в наших головах.
- С цветами – возможно. Но дух времени реален. Он определенно реален. Большинство людей не видят, не чувствуют его. Потому что у них плохо с фантазией. Но у нас с фантазией замечательно. Мы можем представить, к чему стремились люди когда‑то? Можем. Мы можем почувствовать разницу… Но с чем… – Беретка задумалась.
- С деревней. Там же цвета есть.
- Нет, не пойдет. Деревня не подвержена духу времени. Знаешь, я так не думаю, нет, я в этом не совсем уверена, но скелет говорит, что это так – не подвержена, и все. В деревне свой дух времени – всегда постоянный и иной.
- Брошенные города! – воскликнула Келли.
- Что? Какие брошенные города?
- Мы видели брошенный аэродром, мы видели коллайдер – все это брошено. Но есть целые города… ты не знала?
- Нет, не знала. А что там?
- Там множество всего интересного. И там можно попробовать поймать твой этот… неуловимый дух времени. Только ехать нужно побыстрее, потому что зимой туда не пробраться.
- Здорово… Я думаю, что одеть. Теплое и стильное – это шуба, но…
- Там даже крыс нет, какая разница. Кто тебя увидит?
- Я! И ты! Я всегда о таких вещах думаю. Все это нужно для целостности меня. Я – это мое тело, мое внутреннее состояние и моя одежда. А все это взаимодействует с окружающим миром, образуя божественные целостность и гармонию, в которой я …
---
- Ох… – тяжело сказала Келли в сторону, а потом резко, будто крикнула, - Да! а ты знаешь, что у нас есть университет?
- Я как‑то не думала над этим вопросом… – Беретка огляделась, собираясь с мыслями, - А зачем он? Там что‑то могут рассказать интересное?
- Любую тему можно найти… вернее, нужно найти близкую тему, а потом спросить специалиста. Даже нет – расколоть специалиста. Они же не говорят правду на лекциях, не пишут в книгах, но они так любят ее говорить, когда кто‑то выражает интерес.
- Когда ты выразишь интерес – кто угодно расколется, - улыбнулась Беретка.
- А когда еще и ты – вдвойне быстрее. У меня есть карточка вольнослушателя. Завтра поедем, получим карточку и для тебя. У тебя же полно свободного времени.
- Все‑таки эти ученые… В массе серые, трусливые, скучные, нудные… Конечно, это не политики, которые вызывают чувство гадливости и омерзения… но что‑то вроде того…
- Ученый в отличие от политика вовсе не обязан отражать в себе массовую серость и ущербность. Может, но не обязан. Тем более, у ученых видимая серость - не всегда истинная серость. Серость бывает просто маскировкой. То же и с остальным. Ты не думала об этом, потому что вопрос никогда не вставал.
- А кто именно нам будет нужен? И что именно, - спросила Беретка.
- Красота – это ключ. Изо всех специалистов мы просто выберем самых красивых. Самых сильных, самых гармонично сложенных. Все должно совпасть.
- Как просто, - улыбнулась Беретка.
- Просто и правильно, - твердо, с улыбкой сказала Келли.
- Наше оружие – красота.
Келли приняла самодовольный вид и, высоко подняв голову, спросила:
- А ты знаешь технику безопасности при использовании красоты?
- Келли, ты шутишь?
- Нет, я не шучу. Красота – товар, который пользуется очень ограниченным спросом. Здесь, в Полисе, это особенно хорошо видно. Но зато есть большой спрос на ложную красоту.
- Что за такая ложная красота? – Беретка посмотрела вопросительно.
- Красота без внутреннего содержания – на само деле это иллюзия красоты. Как пустой фантик в форме конфеты. Люди просветленные такие подделки просто видят, а люди невежественные на эти подделки попадают. Ведь выявлять сущности – значит выявлять иллюзии – значит выявлять подделки. Ты так говорила?
- Нет, я так не говорила. Но буду говорить. А почему на ложную большой спрос?
- Потому что истинной красоты боятся. В людях много невежества, в людях много хаоса. Эта невежественная и хаотическая часть боится всего божественного.
- Но ведь мы красивы, мы пользуемся красотой, как оружием?
- Это проходит, пока мы не начинаем себя показывать. Глядя на нас, люди думают, что наша красота тоже ложная, и потому сначала нас не боятся. Они не боятся до тех пор, пока мы не начинаем показывать интеллект. Поэтому один из главных принципов красоты в Полисе – не болтай. Особенно с теми, кто ниже тебя.
- Похоже, я начинаю понимать, почему так называемые красавицы в журналах и в телевизоре какие‑то неправильные… Когда я их вижу, я чувствую какой‑то подвох, какую‑то подделку.
- Да, все так. Это и есть фантик от конфетки, но ты видишь суть. Ты видишь насквозь, потому что ты истинно красива. Я тоже вижу. Это и есть неопасная для массового сознания красота. Красота–подделка. Красота–подделка обязательно содержит дефект. Она несет его всегда. И потому пользуется спросом, - Келли на секунду посмотрела в сторону, и продолжила, - но даже красота–подделка, - это не то, что хочет видеть большинство… есть вещь, которая пользуется еще большим спросом.
- И что это? – на этот раз Беретка удивилась по–настоящему.
- Почему, как ты думаешь, в разговорных передачах обычно участвуют люди, просто уродливые, просто бездарные, просто тупые? А потому что главное, что хочет большинство людей – это компенсация… Компенсация собственных дефектов, компенсация собственной никчемности…
Были в древние времена цирки. Там показывали бородатую женщину. Каким нужно быть уродом, чтобы платить деньги за просмотр уродов? А сейчас – да, все закамуфлировано, но смысл любого шоу – смотрите, есть уроды покруче вас, не перевелись еще бородатые женщины на свете.
Люди хотят смотреть и говорить: "вот, не только мы так убоги и некрасивы! Есть еще более убогие и некрасивые, чем мы!" И они испытывают чувство глубокой компенсации. Они приходят таким образом к внутреннему комфорту.
- Но ведь иногда попадаются люди интеллектуальные, иногда сильные – те же спортсмены, например…
- Божественность стремится к целостности. Свойства людей перераспределяются хаосом. Какие‑то люди получают и развивают ноги, какие‑то - руки. Но в этом нет целостности. И потому нет божественности. Невежественные люди любят смотреть на таких диспропорциональных, не целостных людей. Потому что они сами такие – диспропорциональные, но в других соотношениях. Если сильный, здоровый – то он должен быть глупым. Если умный – то задохлик. Если герой – то психопат. Если ученый – то неприятный тип. А блондинка должна быть тупой.
- Та же компенсация? Но… они же политиков тоже по этому же принципу выбирают!
- Беретка, ты прелесть. Ты поняла, почему красоту нужно использовать осторожно? Ты поняла, что красота – такое оружие, которое может очень хорошо по тебе срикошетить?
- Да, - протянула Беретка, - но что тогда есть истинная красота?
- А тут я уже теряюсь… Тебя устроит ответ – это мы?
---
Беретка и Келли болтали у машины. Было темно. Горели фонари. Но было все равно слишком темно. На Беретке был бежевый костюм - очень–очень короткий пиджачок с воротником с лацканами, сильно приталенного покроя, а к нему короткая юбка в обтяжку. Беретка вообще любила зеленый. Это был ее цвет. Это был цвет ее глаз. Но она не могла ходить в зеленом каждый день. Она же была девушкой. На Келли был фиолетовый пиджак делового покроя, в качестве галстука – черный витой шнурок. В ансамбль входили бриджи, широкая шляпка и полуботинки. Ей особенно нравилось, как каблучки этих ботинок стучат по асфальту. Как сказала по этому поводу Келли, "я выпендрилась".
Дневная программа была выполнена. Они провели полдня в университете. Сейчас они прошлись по бульвару со множеством мелких магазинчиков, и как раз собирались сесть в машину.
Красный кабриолет подъехал неожиданно. И столь же неожиданно остановился. Двое молодых людей, одетых в нечто бесформенное, в то бесформенное, что считалось формой для следящих за собой бездельников подобного возраста, присутствовало в нем. Кабриолет был достаточно стар, но выглядел весьма неплохо – похоже, после ремонта. И музыка… она определенно превышала допустимые нормы громкости.
- Девчонки, поехали с нами! Вас двое, и нас двое! – крикнул сидящий рядом с водителем.
- Нет, молодые люди, не в этот раз, - сдержанно, даже официально сказала Беретка.
- Мы едем в клуб, давайте, поехали с нами.
- Нет, молодые люди, - сказала Келли и двинулась в сторону открытой двери, приглашая взглядом Беретку садиться.
- Ну куда же вы, вы ведь хотите поехать с нами.
Беретка и Келли захлопнули двери. Келли медленно, набирая скорость, поехала вдоль тротуара
- Вы не понимаете, что хотите с нами оттянуться…
- И откуда берется такое… – сказала Беретка.
- Кто виноват в том, что эти типы позволяют себя такое поведение? Виноваты несознательные девушки, которые не носят оружия, - в том же тоне сказала Келли.
Кабриолет не отставал. Он шел параллельно, не давая отъехать от тротуара. Келли начала прибавлять скорость. Двое в кабриолете что‑то продолжали кричать, но из‑за музыки разобрать что было невозможно.
- Может, позвоним в полицию, - скромно предложила Беретка.
- Позвоним… только… только… у меня есть идея, а потом позвоним…
- Что такое ты придумала?
- Город – это определенно мое! – сказала Келли, - я люблю город.
- Так что?
- Там переулок, мы свернем, а они не проедут… вон там, смотри…
В свете редких фонарей виднелось ответвление дороги направо.
- Но там темно, да, там куча запрещающих знаков, - сказала Беретка…
Келли не ответила. Улыбнулась. Быстро повернула голову вполоборота к кабриолету, и показала язык. Она набрала скорость, а потом резко ее скинула. Машина пошла на поворот. Они проехали что‑то вроде крана.
"Стройка", - мелькнуло в голове у Беретки. В лица им ударил мощнейший луч света, Келли прищурилась, как только могла, а Беретка закрыла глаза руками.
Под колесами зловеще захрустел какой‑то мусор.
- Здесь главное – медленно, - сказала Келли, - и очень, очень внимательно… очень… Келли резко дернула руль вправо, машина дернулась, луч света – а это был строительный прожектор – исчез, уйдя выше. И снова Келли начала прибавлять скорость.
- А если там тупик? – спросила Беретка и инстинктивно повернулась.
- Выйдем из машины и прострелим им ноги. Все развлечение.
И тут Беретка увидела, как где‑то задержавшийся кабриолет с музыкой ворвался в ограниченное пространство переулка. И вдруг раздался удар – он был несильным, но звонким. Что‑то вылетело из кабриолета и прокатилось по асфальту. И музыка стихла. Как в замедленной съемке, кабриолет чуть–чуть прокатился и толкнулся в стену.
- Келли, - чуть слышно прошептала Беретка.
Келли остановилась. Фары кабриолета горели, а мотор гудел.
- Тебе интересно?
- Бе–зум–но… – протянула Беретка
Келли вытащила короткий револьвер и фонарик из бардачка, а Беретка – браунинг из сумочки. Прожектор бил им в спину, отбрасывая резкие тени на асфальт. Девушки медленно пошли вперед.
Келли первой подошла к машине. Два трупа аккуратно сидели на положенных местах. Голов у них не было. Вывороченное с болтами крепления лобовое стекло лежало у них на коленях.
- Похоже, приехали, ребята, - Келли протянула руку и выключила ключ зажигания, и мотор заглох.
В свете прожектора, резко бьющего им в спины, головы были хорошо заметны. Они лежали в двадцати шагах.
- Из одной что‑то вылетело… – прошептала Келли. После чего очень медленно прошла мимо голов и посветила фонариком на что‑то большое и темное, что не захватывал прожектор.
Это был большой строительный погрузчик. На его клыках лежал окровавленный рифленый лист металла – раза в три шире, чем сам погрузчик. Его край был грубо, кустарно, на скорую руку отрезан, в результате он весь состоял из острых зазубрин – как искореженная пила. Две правильных, ровных кровавых полосы казались на этом листе нарисованными. Келли осмотрела погрузчик и сделала несколько шагов назад. Беретка сделала пару шагов ей навстречу.
- Не поскользнись на мозгах… – медленно сказала Келли.
А потом кончиком сапога брезгливо и осторожно стала поворачивать голову вверх лицом. Но где‑то она совершила неверное движение, и голова укатилась в сторону.
Беретка подняла руки, будто хотела закрыть лицо… Но не закрыла, а просто стала трясти ими в нескольких сантиметрах от щек.
- О дерьмо, А–а-а, - жалобно выдавила Беретка.
И через секунду со всей злостью, с полуразбега, как футболист пнула оставшуюся, пустую голову, и голова улетела в темноту, во что‑то глухо стукнувшись.
- Поехали отсюда, - сказала Келли, и, не дожидаясь ответа, взяла Беретку за руку и потащила к машине.
---
Они вошли, скорее ввалились в офис Келли, и Беретка сразу провалилась в кресло
- Ты чем‑то расстроена? – спросила Келли…
- Конечно! Ты могла нас обеих прикончить! Мне так и видится, что это были наши головы… – и Беретка нервно рассмеялась.
- Ты же знаешь, ты слышала, что я говорила при въезде… Я действительно была предельно осторожна, и я заподозрила что‑то неладное в странной полоске, когда отвернула машину.
- Я понимаю… но я чувствую…
- Беретка, милая, когда голову отрезало не тебе, а кому‑то другому, нужно радоваться, а не расстраиваться.
- Я никак не отойду… это могло случиться…
- Ничего не могло случиться. Ты же знаешь, как я обожаю себя. Да и тебя тоже, - ответила Келли и обняла Беретку за плечи, - но зато тебе будет что вспомнить…
- И поболтать… – Беретка встрепенулась.
- Представляешь, что будет, когда их найдут?
- И мы увидим это по ТВ! Поездка действительно удалась… Как ты думаешь, когда их найдут? – Беретка выскочила из объятий Келли.
- Не раньше завтрашнего утра… Там никого не было, кто бы это оценил.
- Я думаю, в любом правильном офисе должен быть коньяк, - Беретка села на край кресла и выпрямилась, глаза ее расширились и засветились, как обычно.
- У меня очень правильный офис, - строгим официальным тоном, подняв подбородок, сказала Келли, потом сделала паузу, улыбнулась и сказала, - Есть!
Беретка улыбнулась, слегка задумалась, пока Келли извлекала бутылку и конфеты из шкафчика, а потом сказала:
- Красоте нужно доверять. И крови тоже. Я расскажу тебе правду про Полицейского.
И Беретка рассказала, как она поймала маньяка.
- Полицейский
Дверь в доме Полицейского была открыта. Беретка вошла. Полицейский встал из‑за стола в знак приветствия. Первое же, что бросилось Беретке в глаза – стол был завален разными книгами. А второе, что она заметила – это были книги религиозного содержания.
- Здравствуйте, господин Полицейский, как продвигается наше расследование?
- Здравствуйте, Красная Беретка. Как видите, - Полицейский указал рукой на заваленный книгами стол, - я пытаюсь что‑то сделать.
- Как и обещала, я привезла то, что может быть ключом, - Беретка протянула Полицейскому календарь, - месяц март.
Полицейский открыл календарь и открыл рот.
- Убийство произошло в следующем месяце после месяца с портретом. Поскольку другой связи нет, то пока можно отнестись к этому серьезно.
- Да, - Полицейский смотрел то на Беретку, то на Беретку на картинке, - это может нам очень помочь… Но календарь могли видеть очень многие.
- Тот человек был из города. Если найти его связь с календарем…
- Да, я дам команду найти этот календарь у того, убитого… Год еще не кончился! Этот календарь еще должен висеть на стене!
- Действуйте. А я пойду.
- Но не все так просто… – Полицейский приподнял ладонь, будто пытался кого‑то остановить, - если он видел календарь – предположим, что видел… Только предположим. Но Келли видела его точно, безо всяких предположений.
- Да, так… Но что это нам дает? Тем более она же его мне дала.
- Их могло быть двое – тот и Келли!
- Но… зачем? В чем смысл?
- Пока я не вижу никакого смысла. Но будьте с нею поосторожнее.
- Будьте тоже поосторожнее. И главное, без эмоциональных действий.
Полет богини. Декабрь.