- Ах, глубокоуважаемые господа! - воскликнул гном, как будто он только что до этого додумался. - Я ведь не позаботился представить вам свою собственную жалкую, глупую и пренеприятную персону! - Он низко склонился и поцеловал пыль у моих ног. - О, великодушнейшие, чудеснейшие, просвещеннейшие господа, стоящие надо мною так высоко, что я для них - не больше булавочной головки, да что там булавочная головка, не больше…
- Давай закругляйся! - не выдержал Грубый.
- Ах! - Человечек распрямился, расплылся в улыбке, однако в глаза мне не смотрел, - Так вот, господа, я - не кто иной, как Льстивый.
- Я так и думал! - заметил Снаркс.
- Да уж, - сказал я. - Очень приятно познакомиться. Ну а теперь вы нас извините, но нам пора идти.
- О нет! - вскричал Льстивый. - Сто тысяч извинений, достопочтеннейшие господа, но так не пойдет. Теперь, когда вы попали в нашу убогую компанию, боюсь, что вам придется остаться и воспользоваться нашим гостеприимством.
- Проклятие! - Хендрик поднял дубинку. - Вы собираетесь взять нас в плен?
- О, разумеется, нет! - заюлил Льстивый. - Мы никогда не осмелились бы применить силу к таким благородным господам, как вы. Я, недостойный, могу лишь почтительнейше осведомиться, не окажете ли вы нам честь сделаться нашими пленниками?
- Вот как? - Я с трудом удержал Хендрика. - А почему вы предлагаете нам такое?
- Миллион извинений, о проницательнейшие из путешественников, но должен вас заверить, что то, что мы вам предлагаем, каким бы убогим это вам ни показалось, в тысячу раз лучше всего остального.
- Вот как? И что же это за "остальное"? Льстивый улыбнулся еще более виновато и ответил двумя словами:
- Матушка Гусыня.
- Где? - испугался Раздражительный.
- Подумать только, с кем приходится общаться! - брезгливо выдавил Заносчивый.
- А-а… А? - пропел Рассеянный. Болезненный закашлялся. Унылый застонал.
Шумный что-то уронил.
- Проклятие! - пробормотал Хендрик.
- Возможно, вы правы, - с готовностью согласился с рыцарем Льстивый. - Особенно если Матушка Гусыня увидит, как вы безнадзорно бродите по Восточным Королевствам! Поверьте: гораздо лучше будет, если она увидит вас с нами.
Две маленькие, но очень сильные руки схватили меня за плечи. Ко мне придвинулось испуганное, бледное как полотно лицо, обрамленное светлыми волосами.
- Я же говорила, Вунти! - пролепетала Эли. - Нас испекут в огромной печке на обед великанам!
Я осторожно отодвинул Эли, тихо пообещав ей, что мы все обсудим позднее.
- Да уж, - сказал я Льстивому. - А почему, собственно, вы так уверены, что Матушка Гусыня нас поймает? Разве по-другому быть не может?
Эли вцепилась в мою руку:
- Нас присыплют мукой, добавят дрожжей и… - она разговаривала уже не со мной, а с собой, - испекут хлеб-Льстивый грустно покачал головой:
- В Восточных Королевствах по-другому быть не может. От Матушки Гусыни не скроешься…
- Это нечестно! - причитала Эли. - Не для того меня растили, холили и лелеяли, чтобы в меня добавили дрожжей и…
Вперед выступил Гакс Унфуфаду, волоча за собой Бракса.
- Давай! - гаркнул он, и Бракс забил в барабан. - Гакс Унфуфаду - бесстрашный демон. Гакс Унфуфаду плевал на Гусыню. Он не боится ее ни капли. Он ее зажарит на ужин!
- Ах вот как! - воодушевился Хьюберт. - Ну-ка, Барышня, номер триста сорок один!
Эли от меня перебежала к дракону, и они запели:
Мы - мастера делать тосты
Из тех, что командовать склонны.
Получаются тосты просто -
Стоит только дохнуть дракону!
- Хватит! - крикнул я. - Высказались! Теперь вы квиты! Довольно песен и декламаций! Перемирие!
Хьюберт и Гакс обменялись гневными взглядами, но не произнесли больше ни слова. Я снова обратился к Льстивому:
- И все же они отчасти правы. Я сомневаюсь, что Матушке Гусыне раньше приходилось иметь дело с кем-нибудь вроде нас. В конце концов, на нашей стороне демоны и дракон.
- Не поможет! - ухмыльнулся Грубый.
- И почему это все время что-нибудь случается? - неизвестно кого спросил Раздражительный.
- А? А-а! - произнес Рассеянный.
- Если бы я мог, я бы к вам близко не подошел! - заявил Заносчивый.
Шумный что-то уронил. Болезненный кашлянул. Унылый застонал.
- О благородно заблуждающиеся господа, - подал голос Льстивый, когда его собратья утихли. - Не сомневаюсь, что вы способны помериться силами с кем угодно, но только не с Матушкой Гусыней.
- Да уж, - призадумался я. Что-то тут не так. Наша миссия - спасти мир, а вовсе не развязать войну. Наверно, я плохо им это объяснил. - Видите ли, - попробовал я еще раз, - видите ли, последнее, чего бы нам хотелось, - это применять силу. Мы пришли с миром - рассказать Матушке Гусыне об угрозе, нависшей как над Восточными Королевствами, так и над нашей родиной.
Льстивый потер ручки и понимающе закивал:
- Тем более вам лучше объединиться с нами. Когда Матушка Гусыня обнаружит вас, а это неизбежно случится, она поймет, что вы примкнули к нам, убогим, не просто так, а с какой-то целью, и, по крайней мере, помедлит несколько секунд, прежде чем… решить вашу участь.
- Проклятие! Решить нашу участь? - не выдержал Хендрик.
- Вот именно, чурбан! - сказал Грубый. - Если хочешь, можно иначе: "выбрать для вас подходящую смерть"!
- Это кого ты назвал чурбаном? - поинтересовался Снаркс.
Грубый указал на рыцаря:
- А вот этого дылду!
- Это чересчур, - заключил Снаркс. - Вунтвор, одолжи-ка мне на минутку свой меч! Только мне позволено называть Хендрика дылдой!
- Проклятие, - согласился рыцарь, поднял дубинку и для острастки произвел несколько вращательных движений над головой Грубого.
- Послушайте! - воскликнул я. - Спрячьте оружие и умерьте пыл! Нашли повод для драки! Нам сейчас нельзя отвлекаться от нашей главной цели - встретиться с Матушкой Гусыней.
- О, как вы правы, молодой человек! - похвалил меня Льстивый. - Вот почему вам следует остаться с нами. - Тут гном нервно вытер ручки о свои поношенные коричневые штаны. - Но если уж быть до конца откровенным, есть и другая причина. Дело в том, что если мы вас не поймаем, Матушка Гусыня решит и нашу участь тоже.
- С нее станется! - согласился Обидчивый. - О, за что мне все это!
- Вот как! Ну тогда, пожалуй, нам стоит взять вас с собой. А по пути вы расскажете нам о Матушке Гусыне.
- Так вы согласны быть нашими пленниками? - радостно воскликнул Льстивый. - Тысяча благодарностей. Вы не представляете, как много это значит для нас, недостойных… Я в смысле… продолжительности жизни.
- Прекрасно! - сказал я. - Итак, теперь, когда мы в вашей власти, что предпримем?
Льстивый нахмурился:
- Мы должны что-то предпринять? А что, это хорошая идея! Матушка Гусыня называет это "дело делать". Охо-хо! Что же нам делать? В основном-то мы просто стучим молотками и расставляем повсюду предупреждающие таблички. Эхе-хе. - Гном вдруг нахмурился, потом тряхнул головой, затем опять нахмурился. - Боюсь, я совершенно не представляю себе, что нам делать.
Я посоветовал гному подумать над этим. Он с готовностью согласился, сказав, что посоветуется с другими гномами и к завтрашнему утру представит мне план. Я велел своим ставить лагерь. Выходило, что у Матушки Гусыни очень непростой характер. Мне тоже следовало хорошо поразмыслить, а не то быть нам всем сытным обедом для какого-нибудь великана.
- Вунти! - Эли ходила за мной хвостом. - Что-то неладно. Ты такой озабоченный последнее время. Ты переменился ко мне? Из наших отношений ушло волшебство?
Я едва успел повернуться к Барышне лицом, как она кинулась мне на шею.
Ну конечно! Вот и ответ на все вопросы!
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
""Всё просто, как дважды два" - еще одно утверждение мудрецов, которое невероятно раздражает. Давно вам случалось по-настоящему, всерьез умножать два на два?"
Из "Наставлений Эбенезума", том I
Волшебство! Как же я раньше-то об этом не подумал? Я был совсем не против поцеловать Эли, но удержался из боязни, что это повлечет за собой многое другое. Единственный для нас способ выжить в Восточных Королевствах - волшебство. Но какое именно? Сначала я подумал, что не мешало бы еще раз переговорить с Эбенезумом. С другой стороны, что он мог сделать издалека? Кроме того, Башмачник уже и так перенапрягся и вряд ли смог бы еще раз применить Домовую Силу. Но даже если бы Домовому и удалось вступить в контакт с учителем, этот вид волшебства, сопровождающийся танцами в облаке пыли, слишком привлекал бы к нам внимание. Но самое главное: я еще не понял истинных намерений Семи Других Гномов. Я догадывался, что лучше пока держать свое волшебство при себе, по крайней мере, пока не выяснится, что у них на уме. Когда пускать магию в ход? Может, лучше подождать до встречи с Матушкой Гусыней? Тогда, если в том будет необходимость, я обращусь к "Курсу для самостоятельного изучения". Правда, несколько заклинаний из этой книги, которые я пытался сотворить, сработали не совсем так, как я рассчитывал. Тем не менее по теории вероятности должно же у меня время от времени получаться то, что нужно! Не правда ли? А вот и неправда! Чем у меня меньше времени на ознакомление с "Курсом", тем больше вероятность неудачи с заклинанием. Последнее дело - использовать "Курс" как неотложную помощь. Мне нужен был кто-то, уверенно владеющий волшебством. Я даже знаю кто! От этой мысли сердце мое забилось быстрее. Мы остро нуждались в Нори!
- Вунти! - хрипло шепнула Эли мне на ухо. - Когда ты так сжимаешь меня в объятиях, я забываю все страхи и сомнения.
- А? - очнулся я. Мой новый план заставил меня забыть о том, что я обнимаю юную белокурую красавицу, а она пристально смотрит мне в глаза. Что я мог ей сказать? - Да уж. Мне очень жаль, Эли, но сейчас не до этого. Я должен подумать.
- На этот раз я тебя прощаю, - проникновенно сказала Эли и погладила меня по руке. - Когда ты так обнимаешь меня… В общем, я могу и подождать,
- Да… конечно, - ответил я. - Действительно… - Я оторвал от себя красавицу и сбросил на траву свой мешок.
- Надо же смотреть, куда бросаешь вещи! - раздался плаксивый голос Раздражительного. Кажется, мешок чуть не угодил ему по голове.
- Э-э… Да уж… Прошу прощения, - расстроился я.
- Вы должны просить прощения за то, что явились сюда! - подал голос Заносчивый.
- Да что с ними цацкаться! - сказал Грубый. - Все равно достанутся на обед великанам!
Болезненный на нас кашлянул. Унылый как-то особенно зловеще застонал. Грубый велел Шумному подойти и уронить мне что-нибудь на ногу. В общем, они совсем отбились от рук. Без своего полномочного представителя, Льстивого, гномы демонстрировали откровенную враждебность. Кстати, а куда запропастился Льстивый? Перед тем как исчезнуть, он, кажется, что-то говорил о решении нашей участи? Может, все-таки следует связаться с Эбенезумом? Куда это Домовой подевался? Шумный подбирался к моему мешку. Уж не собирался ли он именно его уронить мне на ногу?
- Берегись, Шумный! - завопил Раздражительный. - У него оружие!
У кого оружие? Уж не обо мне ли он говорит? И тут я вспомнил, что у меня есть Катберт. Может, обнажить его и попугать гномов блеском стали, и все это безобразие прекратится? Лучше бы, конечно, обойтись без насильственных мер. И почему все так сложно? Мне очень хотелось поговорить с Эбенезумом. Если бы найти какой-нибудь другой способ… Шумный опять двинулся к моему мешку. Я положил руку на рукоять Катберта и тут… вспомнил. Конечно же! Катберт ведь не какой-нибудь обычный меч. Он не только умеет говорить - он имеет и другие волшебные свойства, и я неоднократно с его помощью связывался с Эбенезумом, будучи в Голоадии. Вот и решение! Вместо того чтобы разыскивать Домового, лучше воспользуюсь Катбертом. Я посмотрел в полные ненависти глаза гномов. Пока не поздно, надо спросить совета у учителя.
- Не подходить, негодяи! - крикнул я и попытался вынуть меч из ножен. Не вышло. Я тянул рукоять обеими руками. Заело. Как будто приклеился к ножнам!
- Катберт! - позвал я, едва сдерживая раздражение.
- Не выйду, - раздался слегка придушенный, но вполне отчетливый ответ. - Я слышу: там говорят на повышенных тонах. Чувствую: прольется чья-то кровь.
- И я даже знаю чья: ваша! - презрительно заметил Заносчивый.
- На съедение их, на съедение великанам! - поддержал Грубый.
- Слыхал? - подал голос Катберт. - Спасибо большое! Мне и в ножнах неплохо!
Тут подоспел Снаркс и угрожающе шепнул Катберту:
- Декоративные пресс-папье!
- Что, что? - забеспокоился меч. - А вообще-то, может быть, придерживать бумагу - не такое уж плохое занятие!
Шумный нагнулся поднять мой мешок, потом выпрямился и с наглой улыбкой пошел на меня. Справа выросла могучая фигура Хендрика.
- Проклятие! - предупредил рыцарь. Снаркс наклонился еще ниже к мечу и зловеще
прошептал:
- Декоративные пресс-папье, отлитые по моему образу и подобию!
- Ну это уж слишком! - Меч выскочил как ошпаренный. - А ну прочь! Лучше не раздражайте меня, а не то совершу что-нибудь дикое и… - я чувствовал, как меч дрожит у меня в руке, - и кровавое!
Шумный остановился и с сомнением поглядел на мешок, что был у него в руках. И тут мешок зашевелился.
Унылый жутковато застонал. Болезненный пугливо кашлянул.
- Берегитесь! - завизжал Раздражительный. - Это один из фокусов, которые в ходу в Западных Королевствах!
- Ип! - пискнул хорек прямо в физиономию Шумному. Тот бросил мешок и побежал.
- Послушайте! - Я решил прекратить все это безобразие. - Мы пришли с миром. Мы не желаем вам зла. "Может, - подумал я, - для убедительности стоит вложить меч в ножны?" Но кто поручится, что мне удастся выманить Катберта из ножен еще раз? Гномы по-прежнему смотрели на нас злобно. Их останавливал только обнаженный меч, а вовсе не мои миролюбивые увещевания.
- Вот погодите: придут великаны! - пообещал Грубый.
Я ответил, что лучше бы нам пока разойтись, а собраться снова ближе к вечеру, как и договаривались. Гномы, ворча, отошли в сторонку - перекусить. Я сказал своим, что надо и нам где-нибудь присесть: я должен сосредоточиться и спокойно подумать. Положение наше ухудшалось с каждой минутой. Силу гномы пока не применяли, но, честное слово, даже демоны в Голоадии порой бывали настроены дружелюбнее. Главное сейчас - по возможности сохранять спокойствие. Даже переговоры с Эбенезумом при помощи меча нежелательны, так как они привлекут к нам излишнее внимание. Совет учителя не слишком мне поможет, если, получив его, я буду вынужден сразу же принять участие в потасовке.
- Проклятие, - Ко мне подошел Хендрик. - Нехорошая обстановочка! Особенно для рыцаря!
- Обстановочка для кого угодно паршивая, Хенди, - раздался голос у меня за спиной. - Особенно для тех, кто пока еще не вооружен высококачественным, слегка подержанным волшебным оружием.
Я и не оглядываясь узнал говорившего. Оправляя свой клетчатый пиджак, Бракс выплыл из-за наших спин. Хендрик поднял Головолом, а я положил руку на рукоять Катберта, как бы давая понять демону, что у нас-то, по крайней мере, оружие имеется.
- Только без кровопролития! - запищал Катберт.
- Тихо, тихо! - торопливо залопотал Бракс. - Что проку похваляться силой? В создавшемся положении у всех ограничены возможности. Вашему дракону нельзя петь, моему господину Гаксу - декламировать, мне - выкроить минутку и заняться своим почтенным ремеслом. Мы все должны сейчас стараться сохранять присутствие духа и хорошее настроение.
- Проклятие, - произнес Хендрик, поглядывая на демона. - Мое настроение значительно улучшилось бы, если бы я мог треснуть дубинкой по…
- Да брось ты, Хенди! Ведь я не требовал с тебя за Головолом уже…
- По чему-нибудь клетчатому! - закончил свою мысль Хендрик.
- Послушай-ка! Может, тебе и не нравится форма и режим оплаты, но ты не можешь не признать, что дубинка работает первоклассно!
- Проклятие! - только и ответил рыцарь. Бракс коротко кивнул:
- Оно падет на твою голову, если ты не сможешь постоять за себя здесь, в Восточных Королевствах.
Демон поднял свою объемистую сумку и потряс ее. Там что-то звякнуло.
- Знаешь, что в этой сумке? Верно, волшебное оружие. На все случаи жизни. Тут у меня мечи, шпаги, кинжалы, перочинные ножики, ножички для разрезания бумаги, штопоры. И это еще не все! Вы найдете в моем мешке порошки, яды, волшебные настои и парочку сюрпризов! И все это я уступлю вам на льготных условиях. Да-да, вы не ослышались: все оружие в этом мешке станет вашим - стоит только подписать простейший контракт голо-адского образца! - Он снова потряс своим мешком. - Сколько бы вы заплатили? - И он замолчал, с улыбкой глядя на меня, словно ожидал от меня немедленного ответа. Итак, демон хочет продать мне все оружие оптом! Я растерялся. Что делать? Предложи он мне одну или две вещи, я, без сомнения, отказался бы, побоявшись связываться с Голоадией. Но все сразу? Это же такая волшебная мощь! Может быть, это как раз то, чего нам сейчас не хватает,
- Э-э… - замялся я.
- Не отвечай пока! - прервал меня Бракс, доставая из-за спины еще один предмет. - Ведь ты еще не знаешь, что в нагрузку получишь вот этот боевой топор! Его лезвие будет резать твоих врагов, как нож - масло. А еще им можно рубить капусту! И морковку тоже. - В доказательство Бракс достал из кармана морковку и подбросил в воздух. Боевой топор аккуратно рассек ее надвое. - Приятно иногда перекусить!
- Эй там, потише! - заорал Грубый с другого края поляны.
- Наверно, как раз перекусывают, - предположил Бракс, пряча топор за спину. - Ну, что скажете?
- Только без кровопролития! - предупредил Катберт.
Я посмотрел на Хендрика.
- Проклятие! - сказал рыцарь.
Хендрик и Катберт были правы. Я и сам понимал, что топором махать - дело нехитрое, только в данном случае это вряд ли поможет. Судя по тому, что я слышал о Матушке Гусыне, с ней лучше было действовать убеждением, а не грубой силой.
- Извините, - сказал я Браксу, - но приобретение оружия не входит в наши планы.
- Планы? - удивился Бракс. - Значит, у нас есть план?
- Да, есть, - заверил я демона. - Во всяком случае к завтрашнему дню мы его выработаем.
- А у нас тоже есть планы насчет вас! - крикнул Заносчивый.
- Не отдать ли их… - Болезненный закашлялся, - великанам?
- Не-а! - ответил Грубый. - Прибережем их для Матушки Гусыни!
И они все захохотали и закашляли одновременно.