Она быстро подошла ко мне и решительно взяла меня под руку. Я вспомнил о своем давнем намерении сказать этой женщине, что пора кончать с фамильярностями. Все никак не собраться: то одно, то другое…
- Это все из-за тебя, Вунти, - сказала она, приблизив свое лицо к моему. Интересно, почему в присутствии Эли всегда становится теплее? - Из-за "Баллады о Вунтворе".
- "Баллады о Вунтворе"? - заинтересовался Снаркс.
- Очень серьезное, глубокое произведение! - кинулся в бой Хьюберт. - Само совершенство!
- Как может быть совершенством то, что называется "Балладой о Вунтворе"? - недоумевал Снаркс.
- По-моему, нас слегка занесло, - призналась Эли. Мы решили, Вунти, что, показав твою человеческую уязвимость, придадим тебе особое очарование. Ты ведь не ходульный герой, а живой человек со своими слабостями и недостатками. Так вот… Боюсь, Вунти, мы слишком увлеклись… недостатками.
Теперь я вспомнил, что слышал отрывок из "Баллады о Вунтворе", когда приходил известить Барышню и Дракона о сборе под ивой. Припомнил я и слова. Пожалуй, насчет прыщей - это было чересчур! И я сказал Эли, что ее опасения кажутся мне вполне обоснованными.
- Прыщи? - неуверенно переспросила она. - Ах да, там действительно был такой текст! Нет, меня больше заботит другой куплет: об урчании в животе.
- Об урчании в животе! - рассердился Хьюберт. - Да ведь это один из лучших куплетов! - Потом подумал немного и сказал: - Это не тот ли, где рифмуется "Вунтвор - запор"? - Хьюберт кашлянул, выпустив сноп искр. - Что ж, может быть, ты и права.
- Прыщи? - прикинул Снаркс. - Урчанье в животе? Ну что ж, может, эта "Баллада о Вунтворе" и в самом деле недурна! А про его сутулость там ничего нет?
- Пока нет. - Эли задумалась. - Кстати, неплохая мысль! Можно этим заменить "урчанье в животе".
- Конечно! - воодушевился дракон. - В конце концов, не можем же мы раскрыть все черты характера Вунтвора. В двадцати восьми куплетах и так упоминаются практически все его недостатки.
- Двадцать восемь? - удивилась Эли. - Значит, ты так и не нашел рифму к слову "перхоть"?
- Нет. Признаться, совсем из головы вон. Я увяз в том куплете о волосках, торчащих из носа. Спасибо, что напомнила! Возможно, их будет двадцать девять.
- Волоски, торчащие из носа? - Эли захлопала в ладоши. - Здорово! Какой удачный контраст с буйной носовой растительностью Гакса Унфуфа-ду! Какой пафос! Чувствуется лапа мастера!
- Чего уж там, - скромно потупился Хьюберт, выпустив застенчивую струйку дыма. - Я рожден, чтобы писать для сцены!
- Здравствуй, Вунтвор. - Женский голос был такой холодный, как будто мне за шиворот засунули сосульку. Мне и оборачиваться не нужно было: я знал, что это Нори.
- Ума не приложу, почему решила дать тебе еще один шанс, - сказала она почти шепотом. - Тогда, выйдя из театра, я подумала, не слишком ли я поспешила, не следовало ли все-таки тебя выслушать? А вдруг я бы услышала вразумительное объяснение тому, что застала тебя запеленутым в холст вместе с этой женщиной. - У Нори задрожала нижняя губа. - Да, я пришла, почему-то решила еще раз дать тебе возможность выбрать между нами двумя. Но вижу, выбор уже сделан!
О чем она говорит? Рассердилась, что не заметили ее появления? Но я был слишком поглощен обсуждением содержания песни, посвященной мне. Это же так понятно! А может, дело в том, что Эли взяла меня под руку? Это, пожалуй, потруднее будет объяснить, и все же я уверен, удели она мне хотя бы минуту…
- Нори…
- Даже не начинай! - отрезала она.
- Но, послушай… - Да что я мог сказать? Вот ужас-то! Теперь она точно уйдет в Западные леса. Что может быть страшнее для меня!
Около правой ноги Снаркса раздался небольшой взрыв. Я воспользовался этим, чтобы вырваться из рук крепко-крепко вцепившейся в меня Барышни.
- Сюрприз! Ну что, соскучились?
- Еще как! - мрачно ответил Снаркс. - В следующий раз прицелюсь получше и топну посильней!
Конечно же, это был Домовой.
- Хорошие новости! - объявил он своим писклявым голоском. - Его Домовое Величество дал мне еще один шанс!
- И это хорошие новости? - спросил Снаркс. - Страшно даже подумать, какие же тогда плохие!
- Через несколько минут Его Домовое Величество собственной персоной прибудет сюда!
- Да, ты прав. Вот это по-настоящему плохие новости. - Нервная дрожь пробежала по его нездорово-зеленоватому телу. - Его Домовое Величество? - Снаркс отошел в сторонку собраться с мыслями.
Кто-то ткнул меня в спину. Неужели? Вдруг она все же решила поговорить со мной наедине? Я быстро обернулся.
- Нори… - Ее имя застыло у меня на кончике языка. Это был единорог.
- Я обещал прийти и пришел, - сказал благородный зверь, тряхнув головой с развевающейся гривой. - К сожалению, здесь слишком много народу. Нам не удастся поговорить.
Я сказал единорогу, что мне безумно жаль, но тем не менее мы должны дождаться здесь Эбенезума.
- Да, - произнесло животное своим прекрасным и скорбным голосом. - Пока я следовал за тобой из самых Западных Лесов, я понял, что придется идти на многие жертвы. - Единорог поднял свой золотой рог к небу. Его чудесные темные глаза смотрели вдаль. - Если бы моя голова не была такой тяжелой! Если бы я мог преклонить ее кому-нибудь на колени!
- Вунти! - окликнула меня Эли. - Ты ведь не собираешься ускользнуть и оставить меня одну?
- Э-э, я… Я хотел бы поговорить с тобой…
- Вунти! - Эли во все глаза смотрела на единорога. - Я помню это великолепное создание.
- Н-ну да…
Она быстро подошла к нам:
- Тебе не кажется, что нас пора познакомить?
- Э-э… - начал я. - Разумеется! - А вдруг это был мой шанс: пока Эли и единорог будут заняты друг другом, я наконец разыщу Нори и объяснюсь с ней! - Ты помнишь эту барышню? - обратился я к единорогу.
- Нет, и не хотел бы вспоминать, - отрезал единорог. - Неужели мы не могли бы где-нибудь уединиться, мы - вдвоем? - Измученное животное горестно вздохнуло.
- Меня зовут Эли. - Она улыбнулась достаточно широко, чтобы на щеках появились ямочки. - По-моему, мы с вами где-то встречались. Кажется, в Западных лесах.
Нежное создание пожало округлыми плечами и обратило свой золотой рог ко мне:
- Я разговаривал с Вунтвором! Неужели здесь негде поговорить наедине? Вокруг единорогов вечно собираются толпы! - И благородный зверь фыркнул, демонстрируя свое великолепное презрение к нравам и обычаям простых смертных. - О, если бы я не нуждался в тебе так сильно! Если бы мне было, на чьи колени преклонить голову!
- У меня, например, очень неплохие колени, - предложила Эли.
- Вот так всегда, стоит только единорогу появиться в Вуште! - Животное жалобно ткнулось рогом мне в плечо. - Нескончаемая череда колен! И все не те!
- Вунтвор!
- Нори! - воскликнул я, ибо это была она, и голос ее казался едва ли не холоднее самых морозных зимних дней.
- Сколько можно ждать? - раздраженно спросила Нори. - Эбенезум вообще придет?
Моя возлюбленная становилась нетерпеливой. Это было очень не похоже на нее. Кажется, разочаровавшись во мне, она перестала доверять и моему учителю, и вообще всему, что имело какое-то отношение к Вуште.
Я с трудом проглотил комок в горле. Что бы с нею ни происходило, это была моя вина.
- Нори, нам нужно поговорить. Ты, конечно, можешь думать обо мне, что хочешь, но…
- Мы, кажется, разговаривали? - напомнил мне единорог.
- Потом! - выпалил я, не обращая внимания на настойчиво тыкающийся мне в плечо золотой рог.
- Нори, мы через многое прошли вместе…
- Но где, где же те колени, на которые я смогу положить голову! - ныл единорог.
- Я ведь предлагала свои! - воскликнула Эли. Она украдкой бросила на меня быстрый взгляд и придвинулась поближе к единорогу. - Если Вунти нравится попусту терять время, пусть его! Но я-то готова вам помочь!
Эли уже приготовилась сесть на траву перед единорогом. Быстро перебирая отполированными копытцами, он отступил на несколько шагов и застонал:
- О! Мне так нужны колени!
Мы с Нори стояли лицом к лицу. Она пыталась что-то сказать, но не могла. У нее дрожали губы. Наконец ей удалось выговорить:
- Вунтвор! Ты хотел что-то сказать… Что?
- Он опять пристает! - Между нами пробежал Снаркс с искаженной страхом физиономией. - Он не дает мне проходу!
Но отвлечь меня от возлюбленной было невозможно. Наши с Нори отношения слишком много для меня значили. Снаркс побежал дальше, Домовой - за ним.
- Нори, - продолжал я, - мы не так давно знакомы, но за это короткое время успели…
- Я только хотел помочь тебе разобраться в нашем придворном этикете, - вопил Домовой, гоняясь за демоном. - Чтобы, ты, паче чаяния, не назвал Его Домовое Величество, например, Королем Подметок или Герцогом Пряжек…
- Вунтвор, - сказала Нори, - ты хочешь сказать, что…
Между нами вклинился рог.
- Так почему бы вам не отдохнуть немного у меня на коленях? - Эли почти нагнала неуклюже улепетывающего единорога.
- Знаете! - злобно ответило благородное создание. - Колени коленям рознь!
- Нори, - снова начал было я, но между нами опять со свистом промчался Снаркс.
- И еще тебе не мешает знать, как у нас проходят торжественные церемонии! - не унимался Домовой, который уже наступал демону на пятки. - Например, ритуальное завязывание шнурков…
- Вунтвор, - жалобно произнесла Нори, - с тобой невозможно поговорить!
- Вы совершенно правы! - грустно поддержал ее единорог. - О, моя бедная голова!
- Вунтвор! - меня позвали с другого края поляны. Это был голос моего учителя Эбенезума.
- Нори! - Я повернулся, чтобы извиниться перед ней и сказать, что должен идти, но моя возлюбленная уже шагала прочь и даже виду не подала, что слышит меня.
Но переживать было уже некогда. Я понял, что нужен Эбенезуму, и припустил по траве к учителю.
- Вунтвор, извини, что заставил себя ждать, но на переговоры с коллегами ушло больше времени, чем я рассчитывал. - Он кивнул сначала в одну сторону, потом - в другую. Проследив за его взглядом, я увидел двух волшебников, одного - слева, другого - справа, примерно в двадцати шагах от нас, а за ними, через двадцать шагов - еще одну пару, и так далее. Я понял так, что волшебники оцепили весь двор.
- Да уж, - ответил Эбенезум на мой вопросительный взгляд. - Простая предосторожность - на случай новых выходок Голоадии. Мы достаточно близко друг от друга, чтобы в случае надобности выступить единым волшебным фронтом, и в то же время достаточно далеко, чтобы не заражать друг друга.
Учитель теребил пышную седую прядь, выбившуюся из-под его красивой шляпы:
- Но пора обсудить наш план, потому что, несмотря на все предосторожности, никто не знает, когда…
Земля задрожала, послышалось утробное ворчание. Я знал такого рода землетрясения! Это вам не домашние маленькие взрывы Башмачника! Очередная вылазка демонов Голоадии!
- Вот и началось, - мрачно заметил учитель.
ГЛАВА ПЯТАЯ
"Преуспевающий волшебник должен проводить значительную часть своего времени вне дома, в обществе других магов, либо работая на обыкновенных людей. Доводилось мне встречать и волшебников-одиночек, но тут есть одна опасность. Один мой близкий знакомый заперся в своем логове на шестнадцать лет, наконец-таки нашел способ превращать грязь в золото и в последние несколько месяцев своего заключения значительно обогатился. "Что же здесь дурного?" - спросите вы. Да просто дело в том, что шестнадцать лет изоляции сказались на его душевном здоровье. Волшебник опасался даже на короткое время выходить из дома и жаловался, мне из-за запертой на десять замков двери, что теперь боится оставить свои несметные сокровища, которые стали для него настоящей обузой! Разумеется, решение тут самое простое. Когда такая беда случается с собратом-волшебником, мудрый маг всегда готов избавить его от тяжкого бремени".
Эбенезум, величайший волшебник Западных Королевств "Плохие заклинания хороших волшебников". Четвертое издание
Эбенезум кивнул двоим коллегам по бокам от него, а те, в свою очередь, кивнули следующим, а те - следующим. В общем, все вокруг закивали. Хотя, кто знает, возможно, головы у нас качались, потому что под ногами дрожала земля. Учитель поднял обе руки, все остальные также, так что лес рук указывал на небо. Затем волшебники хором произнесли определенный набор слогов. Голоса их, правда, совершенно потонули в грохоте землетрясения. Потом они опустили руки: каждый - под нужным углом к поверхности земли.
- Три-четыре! - скомандовал Эбенезум, и ему даже удалось перекричать гул.
Все волшебники в кругу повернули руки ладонями вниз и как бы с силой толкнули воздух к земле. Грохот стал потише. Они продолжали толкать, и, судя по тому, как дрожали от напряжения их руки, воздух сопротивлялся. Однако земля у меня под ногами уже не ходила ходуном, как несколько минут назад. Теперь ладони волшебников были на уровне пояса. Они продолжали бороться с невидимой силой. У Эбенезума на лбу выступили капельки пота. Гул землетрясения постепенно затихал. Теперь он напоминал дальние раскаты грома, а земля под ногами едва заметно шевелилась. Маги изо всех сил старались опустить руки как можно ниже. Землетрясение прекратилось. На мгновение мир онемел. А потом снова запели птицы.
- Учитель! - воскликнул я вне себя от радости. - Вы отбили атаку Голоадии! Как я…
Я осекся, увидев, что Эбенезум и прочие волшебники, стоявшие кругом, согнулись пополам в припадке чиханья. Учитель оправился первым. Он быстро высморкался в расшитый серебром рукав и подозвал меня поближе.
- На этот раз мы победили. - сказал он. - Но ты видел, какой ценой. - Он указал на несчастных собратьев, которые все еще продолжали чихать. - Кроме того, что сработало однажды, не обязательно сработает снова. В следующий раз Голоадия подготовится лучше. Надо разрабатывать новые тактические приемы.
Некоторое время учитель задумчиво смотрел на меня, теребя бороду. Потом сказал:
- Вунтвор, у меня к тебе серьезный разговор. Все, чего мы, волшебники Вушты, можем добиться, - это ничья с Голоадией. Боюсь, опять нужен человек, не страдающей моей болезнью.
Чего бы ни потребовал от меня учитель, я не подведу.
- Мне снова предстоит отправиться в Голоадию? - Голос мой не тянул даже на шепот.
Учитель отрицательно покачал головой:
- О нет. Наше спасение, если оно вообще возможно, - в другом месте. Но место, куда тебе предстоит отправиться, вряд ли лучше родины демонов. Вунтвор, как ни тяжело мне принять такое решение, я должен отправить тебя в Восточные Королевства - заручиться их поддержкой.
- Восточные Королевства? - Я впервые о них слышал.
- Да уж, - ответил Эбенезум, слегка смутившись. - Мы, волшебники, не очень любим говорить о них. Само упоминание о Восточных Королевствах приводит нас в замешательство. Понимаешь, Вунтвор, там все… по-другому.
- По-другому? - недоуменно переспросил я. Учитель кивнул:
- У них такие странные обычаи. - Он помолчал, взвешивая слова. - Они совсем иначе смотрят на мир. - И он снова замолчал, а в третий раз заговорил шепотом: - Но, главное, ими правит Матушка Гусыня.
- Матушка Гусыня? - изумился я.
- Вот именно, - подтвердил Эбенезум шепотом, нервно поглаживая усы. - Будь добр, Вунтвор, не так громко!
Опустив голову, он заговорщически отвел меня в сторонку от волшебников. Я редко видел, чтобы учителю было настолько не по себе. Все его коллега, которые уже оправились от приступа чиханья, неотрывно смотрели в нашу сторону.
- Матушка Гусыня? - На этот раз мне удалось произнести это тихо. - Кто это?
- Кто это, спрашиваешь ты? Это правительница Восточных Королевств. Именно из-за нее маги избегают посещать эти земли.
- Проклятие!
Я был так поглощен разговором с учителем, что не заметил приближения Хендрика и Снаркса.
- Извините, что мы невольно подслушивали, - сказал рыцарь. - Но у вас тут была какая-то заварушка с Голоадией. Ну так мы пришли спросить, не нужна ли помощь.
- К тому же это был прекрасный случай избавиться от Домового, - вставил Снаркс, который старался держаться поодаль, чтобы не вызвать рецидива болезни у Эбенезума. Демон выглядел совершенно счастливым.
Учитель быстро сориентировался:
- Вы, может быть, успели услышать, что Вунтвору вскоре предстоит еще одно испытание. Ему снова потребуются надежные спутники, готовые защитить его в пути. Однако я не думаю, что мы сможем использовать все дружественные волшебные силы, собранные здесь, в Вуште. Мне кажется, небольшой подвижный отряд в данном случае подойдет больше. Когда все волшебники придут в себя, мы выработаем стратегию и обсудим кандидатуры.
- Проклятие. - Хендрик склонил голову, тем самым признавая мудрость решения Эбенезума.
- Значит, у нас есть шанс убраться из Вушты? - воодушевился Снаркс. - Нет, Вушта, конечно, чудесное место. - Он нервно посмотрел себе под ноги, вероятно, опасаясь очередного маленького взрыва. - Но некоторые существа, ее населяющие…
- Проклятие, - сказал Хендрик. - Моя волшебная дубинка заждалась настоящей битвы!
- Что это вы там говорили насчет настоящей битвы? - послышался голос Киллера, который подошел, как всегда, незаметно.
- Вот-вот! Настоящая битва! - подтвердил Снаркс. - Прощай, Домовой!
У ног демона раздался маленький взрыв.
- Звали? - спросил знакомый тоненький голосок. - Да ладно вам! Я же явственно слышал свое имя!
- С чего бы это? - презрительно отозвался Снаркс. - Ты, верно, ослышался: не "Домовой", а "хоть волком вой"! А что еще скажешь, если некто ростом тебе по колено все время так и вертится под ногами?
Башмачник печально покачал головой:
- Как больно видеть существо, не способное оценить красоту и мощь Домовой Силы. Боюсь, я недостаточно убедительно описал нашему другу все достоинства образа жизни домовых! Слушай же, друг мой Снаркс…
- Извини, - пробормотал демон, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. - Но мне это неинтересно.
Однако Башмачник мертвой хваткой вцепился в подол Снаркса:
- Я, пожалуй, начну с самого начала, с глубокой древности, с тех времен, когда домовых еще не было…
- А вот это уже, пожалуй, интересно, - просветлел демон.
- Как, впрочем, и демонов, - невозмутимо продолжал Башмачник и, оглядев всех нас, добавил: - И волшебников, и учеников их, и рыцарей, и наемных убийц - никого и ничего не было, кроме… Великого Башмака!
- Опять неинтересно! - заявил Снаркс, потихоньку отодвигаясь от неугомонного Домового.
- Признаться, и мне неинтересно, - печально произнесли у меня за спиной. - Меня вообще занимают лишь отдельные личности, избранные.
Это был единорог.
- Но ради этих избранных я готов на все! - воскликнуло великолепное создание. - Ах, если бы мне было где преклонить…
- Прошу прощения. - Моя возлюбленная Нори решительно встала между мною и золотым рогом. - Нельзя ли и мне принять участие в беседе? Вдруг и я на что сгожусь? - Она пристально посмотрела мне в глаза и добавила: - Пока я еще здесь.
- Эй, что тут у вас происходит? - спросил жизнерадостный густой голос. - Если празднуете победу, то какое же веселье без праздничного представления?