Чья-то огромная тень закрыла от меня солнце. Подняв голову, я увидел ухмылявшегося Мерзавца.
- Ага! - сказал верзила. - Дис… дис… - Он весь покраснел от напряжения. - Не закончили.
- И еще мне кажется, что одному нашему общему знакомому недавно вскипятили кровь, так что он больше не придет к тебе на выручку.
- Ага! - криво усмехнулся Мерзавец.
- Поэтому мы тихонько пришли и дождались, пока тут станет не так людно, - продолжал Урод. Я огляделся, насколько позволял нож у горла. Что правда, то правда: вокруг меня было пусто. - А теперь, по-моему, можно и возобновить знакомство, а заодно и напомнить о наших скромных требованиях: полное излечение наших наставников или четыреста золотых…
- Эй! - раздался тоненький голосок снизу. - Эти ребята тебя достают?
- А? Чего это? - спросил Урод. Они так торопились снова начать угрожать мне, что совсем забыли о моем собеседнике. Урод удивленно воззрился на Домового. - А, кажется, это какое-то насекомое!
- Это "насекомое" обладает Домовой Силой! - гордо воскликнул Башмачник.
Урод засмеялся:
- Сколько бы там ни было "сил" у насекомого, его всегда можно раздавить.
- Точно! - радостно подтвердил Мерзавец, оторвал от земли свою ножищу и занес ее над Домовым. - Раздавить!
И вдруг ноги Башмачника пустились в пляс, а лицо у него сделалось хмурое и сосредоточенное. У Мерзавца тут же сами собою развязались шнурки, выскользнули из ботинок, и проворно связали ему руки, так что член Гильдии Учеников потерял равновесие и с грохотом рухнул на землю.
- В чем дело? - недовольно спросил Урод.
- Э-э… - Мерзавец мучительно старался составить из слов предложение.-…Шнурок… это… того… развязался! - И верзила с глупой улыбкой указал на свой незашнурованный ботинок. Он был по-настоящему счастлив, что нашел нужное слово.
- Да? - недоверчиво спросил Урод. - Ну, не расстраивайся. Разберемся. Только сперва пусть Паразит закончит с нашим другом учеником. Мы возьмем что-нибудь на память о тебе, Вунтвор, например, кусочек уха.
Нож Паразита еще плотнее прижался к моему горлу.
- Не волнуйся, - добавил Урод. - Мы тебе его вернем, как только принесешь нам четыреста золотых. - Он откашлялся и улыбнулся. - Сколько я сказал? Четыреста? Ах, извини, оговорился! Пятьсот, конечно же! Пятьсот золотых. Паразит, приступай.
- Ни к чему он не приступит, пока действует Домовая Сила! - объявил Башмачник.
- Что это? Что с моими ботинками? - В голосе Урода слышались панические нотки.
- Шнурки! - хрипло выдавил Паразит.
Добротные кожаные ботинки Урода стремительно расшнуровывались. У моего горла больше не было ножа, так что я смог повернуть голову и с удовольствием отметить, что с обувью Паразита происходит то же самое. Две пары шнурков развязались, потом вытянулись в струнку, притом сделавшись втрое длиннее, чем были, и обвили запястья двух учеников. Затем кончики шнурков проворно нашли друг друга и завязались новые узлы, так что Урод, Паразит и Мерзавец оказались, что называется, "в одной связке".
- Учти! - вопил Урод. - Исцеление волшебников или шестьсот золотых!
Три пары ботинок, все еще с ногами, презабавно притопывали.
- Нет, не шестьсот! Семьсот золотых! Ботинки принялись подпрыгивать.
- Восемьсот! - Урод, Мерзавец и Паразит схватились за руки, чтобы не упасть. Ботинки галопом понесли их прочь со двора.
- Нет! Тысяча! - Вымогатели стремительно набирали скорость и семимильными шагами удалялись от нас с Домовым. - Завтра! До восхода луны, а не то - пожалеешь!
Ученики подпрыгивали все выше и выше, пока не взмыли над зданием Колледжа.
- Тысяча? Нет, мало! - Это были последние слова Урода, которые мы смогли услышать.
- Что с ними теперь будет? - спросил я Домового.
- В конце концов они доберутся до Великого Канала Вушты. Там они затонут, - скромно ответил Башмачник и вдруг широко улыбнулся. - Домовая Сила - это тебе не фунт изюма!
Приходилось признать, что этот коротышка действительно умеет управляться с обувью.
- Вунтвор! - окликнул меня учитель. Он подошел ко мне в сопровождении других магов. Разнообразные волшебные существа опять наводнили двор. Бедный Снаркс предпочел бы затеряться в листве, затаиться в кустах, да хоть под землю провалиться, лишь бы избежать встречи с Башмачником.
Учитель остановился в нескольких шагах от меня.
- Пришло время принять решение, - торжественно произнес он.
- Да?
- Да уж, - заверил учитель. - Внимай, ученик, всему, что произойдет сейчас. Возможно, от этого зависит твоя жизнь.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
"Практикующий волшебник иногда попадает в ситуации крайне неудобные. Например, кто-то нанял вас, чтобы вы помогли ему одолеть кровного врага, и вы уже приступили к своим обязанностям, как вдруг выясняется, что враг тоже нанял волшебника. В этом случае профессиональный маг удвоит свои старания, измышляя непреодолимые препоны для другого мага. Но враг нанял также и наемных убийц, имеющих в своем арсенале заколдованное оружие. В такой ситуации квалифицированный волшебник, чтобы выжить, должен мобилизовать все свои внутренние ресурсы, накопленные за годы практики. Но тут дело принимает совсем плохой оборот: наш маг узнает, что враг намерен воспользоваться услугами банды демонов. Они уже готовы наброситься на волшебника, разорвать его на мелкие кусочки, в каждый из них воткнуть бутербродную палочку и, празднуя победу, хорошо закусить. Что делать? Прежде всего, не поддаваться панике! Чтобы сохранить холодную голову, вспомните мудрые слова, которые во все века помогали вашим собратьям в подобных ситуациях: если не знаешь, что делать, беги!"
Из "Наставлений Эбенезума", том LXXXII. Ежегодное приложение
Итак, настал решающий момент. Признаться, я был даже рад этому. Наконец-то я смогу отвлечься от всяких мелочей, донимавших меня в последнее время, и сосредоточиться на предстоящем испытании.
- Отвяжись от меня! - завизжал Снаркс где-то рядом.
- Ты оттягиваешь неизбежное, - невозмутимо отозвался Домовой. Он уже давно гонял демона по двору. - Мы с тобой должны подготовиться к визиту Его Домового Величества. Скоро ты узнаешь всю правду о башмаках!
- Да уж! - возвысил голос Эбенезум, в основном ради того, чтобы привлечь к себе мое внимание. - Сейчас, когда утвержден состав группы, хочу на прощание успокоить вас. Как вы знаете, болезнь не позволяет мне лично отправиться во владения Матушки Гусыни. Однако без моего руководства вы не останетесь. Я устроил так, чтобы постоянно поддерживать с вами связь и…
Учитель чихнул.
- Осторожнее, пожалуйста! - болезненно сморщился единорог, успевший уже втиснуться между учителем и мной. - Не брызгайтесь, а то мой драгоценный рог окислится и потускнеет. - Он потряс головой, и рог вспыхнул на солнце волшебным пламенем. Нежное созданье устремило на меня умоляющий взор. - Я только хотел сказать юному герою несколько слов наедине. - От избытка чувств единорог часто-часто моргал.
Учитель недоверчиво чихнул.
- Да уж, - быстро ответил я, стараясь хоть отчасти заменить временно выбывшего из строя волшебника. - Ты всерьез думаешь, что нам сейчас удастся поговорить наедине?
Единорог был потрясен. Его ранили даже не столько мои сомнения в возможности конфиденциального разговора, сколько мое очевидное нежелание преодолевать какие-либо трудности на этом пути.
- Что ж, значит, так тому и быть, - скорбно прошептал он. - Меня, самое великолепное из животных, отвергли. Кто бы мог подумать, что до этого дойдет! - Несчастное создание в последний раз обратило на меня взор, полный отчаяния. - Если бы только моя голова не была такой тяжелой…
- Ну-ну! - строго приструнил его я. Признаться, склонность выставлять напоказ свои страдания меня только отвращает. - Никто не отрицает твоего великолепия. - Единорог перестал тихо подскуливать и с надеждой посмотрел на меня. Но я был неумолим. - Именно твое великолепие и не дает нам сосредоточиться на важных делах. Поэтому сейчас тебе лучше уйти. Как мы можем защищаться от врагов, если ослеплены твоей неземной красотой?
- Да, быть таким прекрасным, как я - это тяжкое бремя, - согласился единорог, тряхнул головой, отбрасывая с глаз роскошную гриву, и у меня дух захватило от ее красоты. - Хорошо, что кто-то это понимает. - Бедняжка одарил меня проникновенным взглядом и многозначительно добавил: - И тем более приятно, что этот кто-то - ты.
- Да уж! - с чувством ответил я, помолчав немного для убедительности.
Единорог кивнул мне на прощанье и с царственным видом удалился. Учитель высморкался.
- Да уж! - заметил он, переведя дух. - С твоими дипломатическими способностями, Вунт, ты со временем можешь стать первоклассным волшебником. Я опасался, что моя болезнь замедлит твое развитие. Но теперь вижу, что испытания последних нескольких недель пошли тебе на пользу. - Эбенезум лучезарно улыбался. Если уж ты научился объясняться с домовыми и единорогами, то с обычными клиентами справишься с закрытыми глазами, связанными за спиной руками, стоя на одной ноге и не просыпаясь. Я смешался. Учитель вообще редко хвалил меня, а так прямо и откровенно - никогда. Я даже и впрямь почувствовал себя немножко героем.
- Однако нам еще кое-что надо обсудить, - сказал волшебник, теребя бороду. - Итак, у тебя есть "Курс для самостоятельного изучения", и я буду держать связь, а каким образом…
Земля слегка задрожала. Я испугался, что это Голоадия опять собирается предпринять вылазку, но на горизонте показался Хьюберт. Он приземлился неподалеку от нас со своей прекрасной партнершей на спине.
Они тут же запели:
Юноша с Запада, славный доныне,
Отправился к Матушке в гости Гусыне.
С пути не свернул он ни разу, поверьте,
Хоть чудом всегда он спасался от смерти.
Но было ему уцелеть суждено,
Хоть мерзкие твари крадутся давно,
Чтоб выпить из Вунтвора кровь, разъярясь,
А кости втоптать в непролазную грязь
И миску сработать из черепа грубо,
Пустить его глазки на клецки для супа.
А всем остальным - от макушки до ног,
Большой начинить именинный пирог.
И чавкать, вылавливать уши из супа,
Зато с отвращением выплюнуть зубы…
- Да уж! - перебил их учитель, зажав нос, чтобы драконий запах не вызвал очередного приступа чиханья. - Премилый мотивчик, но какое все это имеет отношение к теперешней ситуации?
- Уважаемый волшебник, - ответил дракон, склонясь в столь низком поклоне, что нос его коснулся земли. - Это всего лишь скромный знак благодарности за нашу причастность ко всем этим увлекательным событиям. Наш долг - скрасить тяготы путешествия развлечениями. И когда же, как не сейчас, на пороге нового испытания? - Дракон запрокинул голову и выпустил изрядную порцию пламени.
- Оно, конечно, но… - начал было учитель.
- Я так рад, что вы того же мнения! - затарахтел дракон. - Признаюсь, нам нелегко было выбрать номер, подходящий к случаю. После долгих споров мы решили, что лучше всего будет прощальная песня, окрашенная печалью. Ведь мы провожаем нашего героя на тяжкие испытания. Знаете, что-то такое, от чего бы сердце защемило. Мы смиренно надеемся, что если вы - воплощение мудрости, то мы представляем здесь искусство.
Чтобы сердце защемило? Их песня подействовала, скорее, на мой желудок.
- Да, но… - вмешался я.
- И потому, - продолжал Хьюберт, не обращая на меня внимания, - перед тем как вы выберете тех, кто отправится с опасной миссией в Восточные Королевства, мы решили показать, на что мы способны. Да, вы поняли правильно: Барышня и Дракон хотели бы записаться добровольцами. В такой экспедиции совершенно необходимы двое жизнерадостных менестрелей для поддержания боевого духа участников. Мы хохочем над демонами! Нам чихать на всякое колдовство и плевать на опасности!
И дракон выпустил из ноздрей колечки дыма.
- Кроме того, если мы победим, представляете, какая это нам реклама? "Барышня и Дракон спасают мир от демонов!" - Хьюберт мечтательно вздохнул. - Мы будем нарасхват!
Хьюберт замолчал, напоследок лязгнув мощными челюстями. По-видимому, он сказал все, что хотел.
- Да уж, - немного помедлив, отозвался учитель. - Спасибо за предложение. Мы его рассмотрим.
Прежде чем отойти к остальным собравшимся, Эли послала мне воздушный поцелуй. Эбенезум занялся своим носом. Управившись, он засунул носовой платок, со вкусом расшитый звездами и полумесяцами, обратно в свой широкий рукав и заметил:
- Иногда, Вунтвор, я сожалею о тех благословенных временах, когда нас было двое. Когда мы через Западные Королевства добирались до Вушты и сражались только с дикой природой и злыми силами Голоадии. - Он покачал головой. - Но сейчас не время предаваться воспоминаниям. Время действовать. Так на чем я остановился? Мы говорили о "Курсе для самостоятельного изучения" и о том, что я все же смогу руководить вами. Теперь пора дать вам несколько советов. Слушай внимательно, Вунтвор, потому что от них, возможно, будет зависеть, победите вы или проиграете, останетесь живы или погибнете, а также будем ли мы все жить, не ведая бед, или влачить жалкое существование под игом…
- Проклятие, - послышался голос Хендрика из-за моего левого плеча. - Извините, что прерываю, но тут оружие принесли.
- Ага! - Учитель обернулся. - Да, действительно. Одну минуточку…
- Проклятие! Извините еще раз, но раз уж речь зашла об оружии… Хочу напомнить Вам о чудесных свойствах моей Дубины Головолома. Когда собираешься в поход, не лучше ли взять с собой закаленного бойца, рыцаря до мозга костей, воина, всегда готового принять вызов и убить на месте?
- Да уж, - уклончиво ответил Эбенезум. - И все же…
- Не лучше ли иметь при себе бикфордов шнур, если можно так выразиться, бочку с порохом? Хорошо обученные воины нуждаются в постоянной практике. Они не должны простаивать. - Он выразительно дотронулся до мешка с дубинкой. - В общем, имейте меня в виду, когда станете набирать отряд. Проклятие!
И рыцарь с достоинством удалился.
- Быстро договорим, пока нас опять не прервали… - заторопился Эбенезум.
Кто-то неуверенно кашлянул у меня за спиной. И, клянусь, это был самый мелодичный кашель на свете! Значит, это Нори.
- Извините, - сказала она, обращаясь к учителю и глядя только на него. - Я знаю, что перебивать невежливо. Я только хотела спросить, не могли бы вы передать Вунтвору от меня…
- Нори! - изумился я. Почему она не обратилась прямо ко мне?
- Мне известно, что вы собираетесь заняться отбором тех, кто будет сопровождать Вунтвора в его походе. Хочу предупредить сразу, во избежание недоразумений, что я не хочу оказаться в их числе.
- Нори… - Я просто задохнулся от изумления. Что все это значило?
- Я тверда в своем решении, - продолжала моя возлюбленная. - Видите ли, мы с Вунтвором когда-то кое-что значили друг для друга. - Она печально вздохнула, как будто вдруг вспомнила что-то давнее.
- Вот как? - задумчиво проговорил волшебник, поглаживая бороду, и посмотрел на меня.
- Нори… - сдавленно произнес я. В конце концов, какими бы сложными ни были наши с ней отношения, лучше поговорить сейчас. Другого случая могло и не представиться. - Нори, я…
- И по этой самой причине, - продолжала моя возлюбленная, как бы не услышав меня, - я и не желаю сопровождать его. Сама его близость станет напоминать мне о прежних счастливых днях, о тех мгновениях, повторения которых Вунтвор не желает. Поэтому прошу вас на меня не рассчитывать. Разве что… - Она быстро взглянула (или это мне только показалось?) в мою сторону. - Разве что я действительно очень нужна вам!
Эбенезум шумно прочистил горло:
- Что ж, я передам Вунтвору ваши слова, можете быть уверены. И мы, разумеется, примем во внимание ваши чувства.
- Нори! - попытался я в последний раз. Она на секунду замешкалась, перед тем как уйти. Сердце мое учащенно забилось. Может, она все же даст мне шанс?
- Вунти! - позвала меня Эли. Она вприпрыжку неслась по двору, золотистые кудри ослепительно сияли в лучах солнца. - Хьюберт поручил мне поговорить с тобой насчет нашего совместного номера!
К моему ужасу, я услышал, как Нори слово в слово повторила за Эли:
- Насчет нашего совместного номера?
И она впервые за долгое время взглянула на меня в упор. О, лучше бы она этого не делала! Эли оказалась между мною и Нори.
- Вы ведь нас извините, дорогая? Нам с Вунти надо кое-что обсудить, - бросила Эли через плечо.
Это было уже чересчур для гордой юной волшебницы.
- Номера? - закричала она. - Кое-что обсудить? Да я вас…
Вдруг она замолчала, увидев золотой рог, столь прекрасный, что своим сиянием он затмевал даже волосы Эли. Единорог твердо встал между мною и двумя девушками.
- Прошу прощения. Эти женщины досаждают тебе? - спросило великолепное животное.
- Э-э… - ответил я.
- Досаждают? - в один голос воскликнули возмущенные девушки.
- Э-э… - повторил я. А что еще я мог сказать! События разворачивались слишком быстро для моих мозгов.
- Я никогда не досаждаю Вунти! - сварливо закричала Эли. - Мы просто задушевно беседовали о…
- Да что вы понимаете в задушевных беседах… - не менее сварливо ответила Нори.
- Значит, мое первое впечатление было совершенно правильным, - фыркнул единорог. - Такой чувствительный молодой человек, как ты, нуждается в защите и, возможно, в некотором руководстве. - Животное проникновенно посмотрело мне в глаза. - Я подумал, что я стану вести себя более активно, может, ты наконец прозреешь? Мало кто в силах противостоять единорогу. Особенно если соперницы его столь…
И все трое уставились на меня. Я судорожно сглотнул и посмотрел на учителя, взглядом умоляя о помощи.
- Мы с Вунтвором должны заняться отбором оружия, - сказал Эбенезум, поглаживая усы. И он быстро увел меня.
- Так, значит, я, по-вашему, не понимаю, что такое задушевная беседа? - кричала Эли у меня за спиной.
- Страсти так накалились, что нам лучше на время удалиться, - быстро прошептал мне учитель.
- Ах, вам задушевности захотелось? - отвечала Нори. - Я вам устрою задушевность!
- Например, на время, необходимое, чтобы совершить поход в Восточные Королевства, - продолжал Эбенезум.
- Никто не сравнится с единорогом в душевной тонкости, - с достоинством заметил третий голос.
- Ах, да замолчите вы! - не выдержала Нори. - Вы просто-напросто чучело лошади, вот и все!
- Или два похода… - уточнил волшебник, и я был вынужден признать мудрость его слов. - Нам только надо поскорее договорить, пока нас снова не…
- Не желаю больше слышать о башмаках! Учитель чуть не столкнулся с бегущим Снарксом. Я, естественно, споткнулся о Домового и упал.
- Ты должен смириться с неизбежным… Аи! - вскрикнул Башмачник, ударившись о мою левую ногу.
Поднявшись, я с удивлением обнаружил, что Снаркс стоит на коленях и цепляется за подол Эбенезума.
- О великий волшебник, - взмолился демон, - я слыхал, предстоит новый поход, и хотел бы знать, могу ли я рассчитывать… - Снаркс отшатнулся, ибо перед ним вырос Домовой и принялся хлопотливо отряхиваться. - Возьмите меня! Мне все равно, куда идти! Лишь бы там не было домовых!