- Трудится? – презрительно фыркнула Хозяйка. – Делает вид что трудится. Вот уже сто восемьдесят лет он перебирает и перебирает записи и расчеты своего отца. Но так ничего и не сумел в них понять.
- Странно. Тогда зачем же он попусту теряет время?
- А кто сказал, что попусту? Ведь его все считают создателем уникального аппарата. Великим ученым. Клиенты должны знать, что их кумир не покладая рук трудится над усовершенствованием своего творения, что в скором будущем их ждут новые приятные сюрпризы.
- Почему вы решили рассказать мне все это?
- Чтобы ты знала, мое сокровище, что ждет тебя впереди. Если этот человек мог пойти на убийство собственных родителей, а теперь вот предает меня – его верную, бессменную жену, то можешь не сомневаться, что рано или поздно он не пощадит и тебя.
- Я ценю ваше доверие. – Нана демонстративно зевнула. – Но, признаться, ужасно хочу спать. Спокойной ночи, госпожа Хозяйка.
И, укутавшись в одеяло, она повернулась к ней спиной. Только конечно же не уснула, до самого утра чутко прислушиваясь к дыханию и движениям спящей в нескольких шагах от нее женщины-вампира.
Весь следующий день Хозяйка никуда не отлучалась сама и ни на шаг не отпускала от себя Нану. Даже к завтраку и обеду она потащила ее раньше времени, чтобы исключить их встречу с Хозяином. Но ближе к вечеру, готовясь к банкету, начала с особой тщательностью наряжаться и краситься, милостиво разрешив заняться своим туалетом и Нане.
Глава 27
В назначенный час две молодые, шикарно одетые женщины рука об руку спустились в зал приемов. Там уже толпились приглашенные – те, что заканчивали свой "курс омоложения" и те, кто с вожделенным нетерпением ождали его. Последние с откровенной завистью разглядывали своих предшественников. А те красовались перед ними, всячески подчеркивая и выпячивая свою заново обретенную молодость. Они громко переговаривались, театрально смеялись, кокетничали друг с другом, пытаясь вспомнить уже забытые игры и уловки давно ушедшей юности.
По тому, как затих зал, как все головы разом повернулись в одном направлении, Нана поняла, что их "бог", их единственная надежда на подходе. И действительно, в дверях появился Хозяин в сопровождении Гагика. На сей раз одеты они были по-разному. Хозяин держался с королевским высокомерием. Он окинул критически-холодным взглядом присутствующих, отвесил им общий поклон и опустился на предназначенное ему кресло с высокой спинкой, очень походившее на трон. Гагик выглядел мрачным и настороженным. Он тут же отыскал глазами Нану и только тогда немного успокоился, уже ни на минуту не выпуская ее из виду.
Хозяйка устроилась рядом с супругом, раздавая направо и налево искусственно удерживаемые на лице улыбки. Она приказала слуге пододвинуть третий стул и усадила рядом с собой Нану, не отпуская ее руки.
Хозяин, не вставая со своего "трона" обратился к собравшимся с короткой речью, поприветствовав вновь прибывших и поздравив с исполнением заветных мечтаний остальных. Пожелав всем приятного вечера, он дал знак оркестрантам. И буквально с первыми звуками музыки поднялся. Сделав мучительно долгую, как показалось Хозяйке, паузу, ее супруг галантно склонился... не перед ней, перед Наной, приглашая ее на танец.
Изобразив на лице счастливую улыбку, Нана с готовностью поднялась, чуть ли не силой выдернув руку из конвульсивно сжавшихся пальцев Хозяйки. Гагик в бессильной ярости кусал губы.
Большие жесткие ладони тисками сдавили талию Наны, вызывая у нее отвращение и физическую боль. Но она продолжала улыбаться. То ли оттого, что ей теперь был известен истинный возраст Хозяина, то ли из-за его, едва уловимых движений, взглядов и манер, она не могла отделаться от навязчивой мысли, что танцует с древним, полуразложившимся стариком, которому давно уже место в могиле.
- А у нас с тобой на завтра запланирована прогулка, - шепнул ей Хозяин в самое ухо.
От его смердящего горячего дыхания Нану замутило.
- Ведь ты, можно считать, еще не видела нашей планеты.
- Не видела, - пересилив себя, кивнула она. – Ничего, кроме площади перед Парламентом и Санатория. Мы отправимся на прогулку вчетвером?
- Нет. Вдвоем. На моем личном четырехкрылом самолете.
- Надо же, у вас тоже есть самолеты! А я и не знала.
- Ты многого еще не знаешь, сердце мое. Стань моей женой, и я покажу тебе весь мир. Ты забудешь про свою планету. Сколько вас там? Тысячи? Миллионы? Уверен, ты была одной из всех, такой же как все. Здесь ты будешь единственной. Я подарю тебе власть над людьми, богатство и вечную молодость.
Его лицо было так близко от нее, что она могла разглядеть каждую черточку, пятна и едва заметные маленькие шрамы, бугорки и поры, тонкую сетку сизых склеротических капилляр. Впервые она обратила внимание, что перламутровую, почти лишенную цвета радужку в его глазах отделяет от зрачка тонкая оранжево-желтая обводка, постоянно меняющая форму и цвет.
Музыка смолкла. Нана высвободилась из рук Хозяина и вернулась на свое место. А когда оркестр заиграл снова, она поспешно вскочила, чтобы ей не помешали, и сама пригласила на танец Гагика.
- Нана! Что происходит? – радуясь и волнуясь оттого, что представилась, наконец, возможность поговорить с ней, быстро спросил он, невпопад передвигая ногами и глядя на нее снизу вверх. Потому как Нана теперь была выше его на целую голову. – Я сойду с ума... Я...
- Помолчи и слушай, - оборвала его она. – Мы должны лишить зубов и рогов этого старого козла.
- О ком ты? – не понял Гагаик.
- О Хозяине, о ком же еще.
- Может он и козел, но пока что совсем не старый.
- Балда, ему, как минимум, двести лет. И он задумал на мне жениться.
- Ах мерзавец! Подлец! Негодяй!.. А как же его жена?
- Да плевал он на свою жену, разве не видишь? Ему на всех плевать. Он крутит людьми, как своими роботами. Но дело даже не в этом. Оказывается, никакой он не гений, не изобретатель, а подлый вор и убийца. Много-много лет назад он прикончил собственных родителей и завладел изобретением отца – этой чертовой машиной. Но сам в ней ничего не смыслит. Врубаешься? Он только делает вид, что трудится над чертежами, которые остались у него от отца. Его власть на этой планете зиждется на трех китах – Машина, роботы и обман.
- Роботы... Они обеспечивают его безопасность и неуязвимость.
- Вот именно. Теперь слушай меня внимательно, - зашептала Нана, слегка склоняясь к своему партнеру и следя за тем чтобы сохранять беспечный вид. – Надо действовать, Гагик. Я сделала все, что могла. Я расколола вражеский лагерь надвое, поссорив Хозяина с Хозяйкой. Она рвет и мечет. Но при этом, ясное дело, никогда не примкнет к нам, потому как я теперь ее враг номер один. Он же готов на все ради меня, но только до тех пор, пока я не отвечу ему отказом. Тогда моя победа может обернуться для нас самым большим поражением. Он дал мне срок три дня. Первый истекает сегодня. Нужно действовать, Гагик.
- Знать бы как. – Гагик был так счастлив оттого, что Нана не переметнулась, как ему казалось, на сторону Хозяина, и в то же время чувствовал себя таким жалким и маленьким рядом с расцветшей и повзрослевшей возлюбленной, что почти утратил способность соображать.
- Ты должен выкрасть у него пульт. – Когда он останется совсем один – без поддержки роботов и жены, его можно будет брать голыми руками.
- Да как же я доберусь до пульта, если понятия не имею, где он его держит.
- Ладно. Завтра я попробую это выяснить. Он собирается прокатить меня на своем самолете.
Во взгляде Гагика снова вспыхнула ревность.
- Послушай! – вдруг сказал он. – Скажи своему Хозяину, что он слишком стар для тебя. Пусть он омолодится немного за счет меня.
Нана внимательно посмотрела на Гагика. Брови ее осуждающе сдвинулись.
- Не смей даже думать об этом.
- Но я ведь теперь рядом с тобой пацан-недомерок. Я так не могу. Я...
Танец кончился, а вместе с ним и их разговор.
Глава 28
На следующий день, за завтраком Хозяин объявил жене, что намерен показать гостье из Космоса их планету и что для этого он уже вызвал самолет.
- Но у нас здесь два гостя из Космоса, - напомнила Хозяйка, не желавшая отпускать их вдвоем. – Возьмите с собой и мальчика. И меня тоже.
- Нет, - отрезал Хозяин. – Я беру только ее.
Самолет ждал их на крыше дома. Это был довольно большой летательный аппарат с непривычным расположением четырех широких крыльев – в два ряда вдоль корпуса, и тремя подвижными хвостами. Ни турбин, ни винтов Нана не заметила. Нос, бока и брюхо самолета были прозрачными. Внутри оказалось довольно уютно, но и страшно. Салон был оборудован в виде обычной комнаты – стол с несколькими креслами, софа, холодильник. Но когда самолет начал вертикально и почти беззвучно взлетать, у Наны перехватило дыхание. Из-за прозрачного корпуса почва, в буквальном смысле слова, уходила у нее из-под ног, проваливаясь в бездонную сиреневую бездну. Она чувствовала себя беззащитным перышком, подвешенным в пустоте.
- А самолетом управляет тоже робот? – на всякий случай решила уточнить Нана.
- Конечно нет. Это очень опытный пилот. Роботу я не доверил бы свою жизнь.
Когда самолет набрал высоту и выровнялся, на смену страху пришло любопытство. Теперь уже Нана с интересом глазела по сторонам, на проплывавшие под ней маленькие селения и города, на горные цепи, покрытые довольно скудной растительностью, на ржавые долины, округлые зеркальца сиреневых озер. Хозяин же смотрел только на нее.
- Этому невозможно поверить! – воскликнула Нана. – Ваша планета почти копия нашей. Те же озера, горы и леса. Поразительно. Если бы не этот сиреневый оттенок на всем, вполне можно было бы подумать, что я дома. А моря и океаны у вас тоже есть? – Нана не заметила, что слова "море" и "океан" произнесла на земном языке, потому что в ее мозгу не возникло местных аналогов этих слов.
- Я не понял тебя? Повтори.
- Я спросила про моря и океаны. Видите вон те озера? Они очень маленькие. Море это как большое-большое озеро. Ну очень большое. И вода в нем соленая. А океан, это как сто больших морей и тоже соленый. Океан у нас занимает половину планеты. Представляете? Пол планеты затоплено водой. Обидно даже.
- Нет. Не представляю. У нас только вот эти озера. А вся вода в основном под землей. Но зато половина нашей планеты необитаема. Над ней даже на самолете нельзя пролететь.
- Почему?! – удивилась Нана.
- Потому что там очень жарко. Нестерпимо жарко. Днем почва раскаляется, как на кухонной плите. На ней ничего не растет и никто не живет. Если сбросить туда, скажем, человека, он тут же воспламенится и сгорит. Отличная была бы казнь для провинившегося, да только исполнять некому.
Нана испуганно покосилась на своего добровольного гида, напомнившего ей, с кем она имеет дело.
- Наша планета, - как ни в чем не бывало продолжал он, - вместе со своим светилом и двумя спутниками вращается вокруг другого светила, очень большого и горячего. Но, на наше счастье, мы всегда остаемся на теневой стороне. Иначе нас уже давно бы никого не было. Нам видно отсюда лишь его сиреневое свечение в небе.
- Да это же как наша Луна! Она тоже повернута к нам всегда одной и той же стороной.
- Ну, хватит об этом. Давай поговорим лучше о нас. Ты не забыла, что завтра последний день? Принимая окончательное решение, имей ввиду, любовь моя, что у тебя есть только два варианта: или ты становишься моей женой и весь мир, вот как сейчас, будет лежать у твоих ног, или я полностью отдаю тебя своей супруге.
- А знаете, на нашей планете совсем иначе объясняются в любви, - дерзко глядя ему в глаза, сказала Нана.
- Любопытно будет узнать. – Он откинулся на спинку кресла и, обхватив колено руками, приготовился слушать.
- У нас молодой человек... ну или мужчина говорит любимой ласковые слова, пытается доказать ей, что готов на все ради нее, даже пожертвовать собственной жизнью...
Хозяин презрительно скривил свой безгубый рот:
- Лицемеры ваши мужчины. Лицемеры и лжецы. Ни одна женщина на свете, даже самая красивая, не стоит того, чтобы ради нее жертвовать своей жизнью. Потому как жизнь это самое дорогое, что есть у человека.
- Вот как? Поэтому вы с такой легкостью отбираете ее у не успевших даже вырасти детей? – прищурясь, заметила Нана.
Он посмотрел на нее долгим, оценивающим взглядом, что-то прикидывая в уме, и ничего не ответил. Его рука машинально скользнула в карман, извлекла оттуда продолговатый, сумеречно поблескивающий предмет и пальцы привычно забегали по разноцветным клавишам, перебирая их как четки.
- Что это за штучка? Можно взглянуть? – с невинным видом попросила Нана.
- Только из моих рук. Это пульт управления роботами. Никто, кроме меня, не смеет прикасаться к нему. – Он вытянул вперед руку с пультом на ладони. –Благодаря этой штучке роботы слушаются только меня и мою супругу. Когда моей женой станешь ты, они будут слушаться только меня и тебя.
- Звучит заманчиво. А как он работает?
Ехидная усмешка снова искривила его рот, а ярко-желтая прожилка, опоя-сывающая зрачок, предостерегающе запульсировала.
- Вот когда станешь моей женой, тогда и узнаешь, - сказал он, пряча пульт обратно в карман.
- А вам не кажется, что вы... как бы помягче выразиться, слишком взрослый для меня?
- Ты забыла, дитя, с кем имеешь дело. Для меня не существует возрастных проблем. Мне будет столько лет, сколько ты пожелаешь – двадцать, тридцать, сорок.
- И поможет вам в этом мой друг, не так ли? Как помогли вашим клиентам два других моих друга. Как я помогла надоевшей вам жене.
- Чем больше я узнаю тебя, тем больше ты мне нравишься. Умные женщины такая редкость на нашей планете.
- Я успела это заметить.
- Кстати, взгляни вниз. Видишь тот дворец на берегу озера? Белый, с башнями и зелеными лужайками. Он очень большой и красивый. Я только что закончил его строительство. Чтобы тебя не смущали доноры и клиенты моего Санатория, я поселю тебя в этом дворце и буду прилетать к тебе на самолете каждый день. Итак завтра я надеюсь узнать о твоем решении. – И он отдал пилоту команду возвращаться.
Они вернулись в Санаторий и, поднявшись на свой этаж, столкнулись с Хозяйкой, поджидавшей их в холле.
- Мне надо с тобой поговорить, - сказала она мужу, преграждая ему путь.
- Я устал и хочу отдохнуть, - резко ответил он и, отодвинув ее в сторону, как непрошенную преграду, скрылся в своем кабинете.
Роботы-сторожа неподвижно стояли у стены, казалось ничего не замечая вокруг. Нана тоже хотела проскользнуть в свою комнату, но Хозяйка цепко ухватила ее за руку.
- Ку-уда? Ты, по крайней мере, уж точно пойдешь со мной.
Пожав плечом, Нана нехотя подчинилась. От приторного и фальшивого сюсюканья Хозяйки-вампирши не осталось и следа. Теперь, несмотря на свой моложавый вид, она стала наконец тем, чем была на самом деле – злобной фурией, мегерой.
- Итак, бутончик мой, - на сей раз эти ласковые слова прозвучали, как ругательство, - ты твердо решила занять мое место. И, кажется, весьма в том преуспела. Но ты ведь не думаешь, что я так легко уступлю тебе свое место.
Нана изо всех сил старалась сохранять независимый и спокойный вид. Однако ей это плохо удавалось. Страх все глубже закрадывался в душу. Затеянная ею игра принимала опасный оборот.
- Я хотела сделать тебя своей подругой, компаньонкой. Я хотела, чтобы мы везде бывали вместе. Я даже поселила тебя в своей спальне, чего раньше никогда не делала.
- "Раньше" это с другими донорами, за счет которых вы сохраняете себе жизнь и молодость почти две сотни лет? – уточнила Нана, колюче глядя ей в глаза.
- Тебе нет дела до других! Разве тебе было плохо со мной? Благодаря мне ты из нескладного подростка превратилась в такую красавицу, что даже мой муж влюбился в тебя.
- Допустим, в красавицу я превратилась благодаря своим родителям, а не вам. Только стала бы такой не сразу, а в положенное время. Все, что сделали вы, это съели десять лет моей жизни. Я ненавижу вас, ненавижу вашего мужа и все то, что вы здесь с ним на пару творите.
- Я передам ему твои слова. А чтобы он не слишком заглядывался на тебя, я намерена "съесть" еще два-три десятка твоих годков. Потом еще пару десятков. И еще. Посмотрим, захочет ли он тогда на тебе жениться.
- Но и вы ему уже вряд ли будете нужны, - обороняясь, напомнила Нана. –Сами-то вы превратитесь в младенца.
- А это уже не твоя забота. – Хозяйка только делала вид, что слова девушки не смутили ее. Ей сразу вспомнились напыщенные парламентские малыши, не утратившие замашки стариков. Она вовсе не хотела стать таким же посмешищем. Тогда уж точно муж прогонит ее. Но она не могла отказать себе в удовольствии проучить наглую девчонку, посягнувшую на ее богатства и положение. – Для меня сейчас главное воздать тебе по заслугам. Я не успокоюсь, пока ты не согнешься пополам от старости и не поползешь на четвереньках в Богодельню. Если доползешь. А теперь убирайся отсюда. Не желаю больше видеть тебя в своих покоях. Готовься к следующей процедуре. Я пришлю за тобой слуг. Цветочек мой ненаглядный.
Нана с трудом поднялась и медленно пошла к двери. Ноги, не слушаясь ее, подгибались. Она держалась за стены, чтобы не упасть.
Глава 29
При виде Наны на пороге своей комнаты Гагик испугался, такая она была бледная и жалкая. Несмотря на свое чудесное повзросление, она показалась ему сейчас маленькой, потерянной девочкой.
- Что случилось, Нана!? – вскричал он, тоже бледнея. – Этот негодяй обидел тебя?
- Хозяйка решила превратить меня в старуху. Она собирается сделать это прямо сейчас, - пролепетала Нана, привалясь к стене и сползая на пол под дверью. - Она сказала, что пришлет за мной роботов. Я не хочу, Гагик. Не хочу! Ведь жизнь еще, можно сказать, даже не начиналась. Не отдам я ей свою молодость. Свое будущее. Не отдам! – Губы Наны кривились и дрожали. – Я... я же собиралась выйти за тебя замуж, иметь детей – мальчика и девочку, таких же, как ты и я. Я верила, что буду счастливой, понимаешь. – Она закрыла лицо руками и крепко стиснула зубы, что-бы не расплакаться.
Гагик сел рядом с ней на пол и, не зная как себя вести, неумело обнял ее за плечи, погладил по волосам.
- Я не дам тебя в обиду, - сказал он, чувствуя, что фальшивит, потому что сознавал всю свою беспомощность. Но злость и протест, закипавшие в нем, придали ему недостающей храбрости. – Я убью их обоих! – выпалил он и сам испугался своих слов. По натуре он был тихим, романтичным мальчиком, чуждым всякой агрессии. Но высказанное вслух странным образом взбудоражило его. – Конечно! Их можно просто убить. Ведь они же обыкновенные смертные. И потом... У нас уже есть сообщница. Мать Шестого поможет нам.
- Нет. Она слишком боится их. И слишком от них зависит, - возразила Нана. - Нам могут помочь только роботы. Это наш единственный шанс, пойми. С ними мы обрели бы недостающую нам силу. Мы должны завладеть пультом Хозяина. Я видела эту штуковину сегодня. Она похожа на обыкновенный телевизионный дистанционник. Он держит пульт в левом кармане. Гагик, миленький, спаси меня! – В ее глазах, в ее голосе, в сомкнутых лодочкой ладошках была мольба. – Ты должен во что бы то ни стало достать этот проклятый пульт.