– А вот и мой будущий чемпион. – Сенатор, похоже, пребывал в хорошем расположении духа. – Ну, как идет подготовка? Тарбиш говорит, что ты делаешь большие успехи. Его словам я, конечно, доверяю, но хотелось бы узнать и твое мнение.
– Когда угодно и с кем угодно, – бравируя, улыбнулся Артем, пытаясь скрыть внутреннее напряжение.
– Вот и ладушки. Первый бой я запланировал на завтра. Поединок на этот раз будет до смерти, поэтому советую подойти к делу серьезно. Подбором занималась лично дочь императора. Корнелия любит рисковать и немало поставила на победу своих воинов. Против тебя выставят таких же новичков, но троих сразу. Поэтому я решил еще чуть-чуть подстраховаться.
Сенатор щелкнул пальцами, и в комнату вошел полуголый раб, почтительно сжимающий в дрожащих от напряжения руках потертую рукоятку Альструма. Изумленно охнув, Артем сделал невольный жест в сторону молота, с потерей которого он давно уже успел смириться. Цепь глухо звякнула, напомнив юноше о том, что здесь ему ничего не принадлежит.
– Значит, я все-таки не ошибся. – Луций захохотал, восторженно хлопнув в ладоши. – Ругар действительно подарил тебе одну из семейных реликвий! Воистину царский жест! Немногие в империи способны оценить его по достоинству. Да и я узнал об оружии, впитавшем в себя три предсмертных заклинания Эйрика Каменного, чисто случайно.
– Три заклинания?
Любопытство заставило Артема перебить сенатора. Вспомнив о правилах, запрещающих открывать рот без разрешения господина, он сразу же напрягся, ожидая неминуемого наказания. Однако Луций, похоже, был слишком доволен, чтобы обращать внимание на подобные мелочи.
– Ты, вероятно, уже знаком с двумя из них. Да, действительно, вес молота не соответствует его размерам, а волшебный металл не тонет в воде. Но не это главное. Альструм повинуется только своему хозяину, чудесным образом выскальзывая из рук любого, кто попробует им воспользоваться. Носить его, конечно, можно, а вот использовать в бою, увы, не получится. Поэтому никто никогда не пытался получить этот молот иначе как в дар. Только став даром, врученным от чистого сердца, Альструм признает нового хозяина. Во всех остальных случаях в его обладании нет никакого смысла. О боги, спасибо за ваши советы! – Луций торжественно вознес пухлые руки к небесам. – Сегодня же принесу вам богатую жертву. – Он перевел ликующий взгляд на Артема. – Я все больше и больше убеждаюсь, что, купив твою жизнь у императора, поступил абсолютно правильно. Видишь ли, мой дорогой Арт, кроме нас двоих, никто в империи не знает, что ты являешься владельцем столь хитрого оружия. Вот пусть так будет и дальше. А в сочетании с дарами Ланы, – сенатор снова хохотнул, – это дает нам дополнительное преимущество. Клянусь крылатыми сандалиями Сармака, скоро весь Весп будет трепетать от восторга. Добудь мне завтра победу, Арт, и я щедро вознагражу тебя. Помнишь, что я говорил? Победы и подчинение – вот залог твоего счастливого будущего. Ты что-то хочешь сказать? – Сенатор заметил вопросительный жест, сделанный молодым человеком.
– Да, мой господин. – Наскоро прикинув свои шансы, Артем решился-таки на просьбу. – В вашем лудусе есть пара гладиаторов, которые недавно очень сильно провинились. Их судьбу решает почтенный Нумерий, который выставил их на арену Орба.
– Запомни, Арт, – перебил его сенатор, – в этом лудусе Нумерий ничего не решает самостоятельно. Все приказы исходят непосредственно от меня, а ланиста является всего лишь ширмой. Зато всегда можно свалить всю вину на этого пройдоху. За это Нумерию и платят. – Луций почесал гладко выбритый подбородок. – Я понял, кого ты имеешь в виду. Видишь ли, Арт, за побег, по законам Веспа, этих двух паршивцев должны были распять сразу же после поимки. Только желание Нумерия лично увидеть, как им выпустят кишки на арене, да возможность неплохо на этом заработать заставили меня продлить беглецам жизнь. А теперь ты просишь за этих уже почти мертвых рабов? В чем причина такой заботы?
– Я понимаю, мой господин, – начал издалека Артем, ощущая, что ступает по тонкому льду, – эти рабы совершили серьезный проступок. Несмотря на это, они все еще являются превосходными бойцами, способными приносить славу и деньги вашему дому. Но лично меня интересует другое. Эти воины серьезно помогают мне в обучении, прекрасно дополняя своими навыками уроки наставника. Благодаря их мудрым советам я надеюсь в несколько раз ускорить свою подготовку. Нижайше прошу вас, господин, сохранить на время жизнь этим рабам для достижения мной наилучшего результата.
Видя, что сенатор недоверчиво прищурился, молодой человек решился на последний, отчаянный шаг.
– Прошу вас, не отвечайте сразу. Примите окончательное решение завтра. Уверен, посмотрев мой завтрашний поединок, вы убедитесь в том, что я действительно забочусь о нашей общей выгоде. Мой господин ищет славы, а я надеюсь рано или поздно получить из его щедрых рук свободу. Пусть же судьбу этих двух несчастных решают боги и мое, отточенное с их непосредственной помощью искусство. Если бой вам понравится, значит, Каспий с Бартуком не зря старались и могут рассчитывать на некоторое снисхождение. Со своей стороны, я обязуюсь внимательно следить за ними, ликвидируя саму мысль о возможности нового побега.
С бьющимся от волнения сердцем Артем ожидал вердикта сенатора. Луций молчал долго, просчитывая что-то в голове. Наконец решившись, он дернул за тонкий кожаный шнурок, ведущий в соседнее помещение. Через несколько секунд в покои торопливо вбежала черноволосая смуглая женщина, поспешно склонившаяся перед господином.
– Вот что, Зарика, – повелел сенатор, – скорей беги в лудус и приведи ко мне Нумерия. Скажи, что у меня есть приказ, касающийся завтрашнего поединка.
Когда мирийка убежала, Луций повернулся к молодому человеку:
– Имей в виду, Арт, завтра тебе придется очень сильно постараться, чтобы мне захотелось сохранить жизнь твоим друзьям. В противном случае их смерть будет в тысячу раз ужаснее, чем ты можешь себе вообразить. Надеюсь, урок, преподанный недавно Тарбишем, пошел впрок и ты на этот раз не переоценишь своих сил?
Вспомнив о той унизительной схватке с наставником, юноша слегка покраснел. С момента встречи с Ошганом он еще не проигрывал с таким позором ни одного поединка. Бой с Антонием Артем не считал "поражением на все сто", учитывая вмешательство беркута. В данном же случае о каких-либо оправданиях не могло быть и речи. Тарбиш не обладал никакими чудесными способностями. Все его искусство было обусловлено лишь врожденным чутьем, многолетними тренировками да гигантским опытом, тысячу раз оплаченным собственной кровью. Зная о стремительности противника, он первым ринулся в бой, не дав молодому человеку ни малейшего шанса. Обостренным восприятием Артем заранее видел любой выпад арторианца и, естественно, как мог, пытался избегать соприкосновения с деревянным лезвием учебного меча. Только наставник, похоже, совсем не признавал одиночных ударов. Каждое его движение, каждая атака были всего лишь началом очередной хитрой комбинаций, всякий раз заканчивающейся у горла юноши. Наконец, сбив ученика с ног в девятый раз, Тарбиш ехидно отсалютовал ему и, издевательски посвистывая, покинул арену.
– Не грусти, малыш. – Каспий грузно опустился на песок неподалеку. – Да, ты проиграл. Но проиграл лучшему воину из всех, кого я знал, а знавал я, поверь, не мало. Думаю, даже Гай Антоний не справился бы с наставником без своего дара. Поблагодари лучше богов за то, что они привели тебя именно в этот лудус. У Тарбиша суровый нрав и тяжелая рука, но все уловки поединка он знает как свои пять пальцев. Причем не просто знает, а при желании умеет ими делиться. В этом-то и заключается его основная ценность для школы. Хорошо обученные бойцы в лудусы попадают не так уж и часто. В основном это простые, ничем не примечательные рубаки, способные разве что пугать противника грозным рыком. Гладиаторами они становятся лишь здесь, – гигант обвел вокруг рукой, – в этих пропитанных потом и кровью стенах. И то, насколько хороши они будут впоследствии, зависит в первую очередь от него, от Тарбиша. За это его и ценит Луций. Только наставник может вложить в тупые головы новобранцев знания, способные не только продлить их существование, но и попутно набить карманы сенатора золотом. Поэтому хватит кукситься. Уверен: через несколько лет ты сможешь превзойти любого гладиатора Веспа. – Каспий вздохнул. – Если останешься жив, конечно.
Всю обратную дорогу Артем размышлял о превратностях судьбы, приведшей его в этот хоть и суровый, но тем не менее полный своеобразного обаяния мир. Для человека, выросшего на книгах Говарда, Толкиена и Перумова, было приятно находиться здесь. Кем он являлся дома, в далекой России? Простым, ничем не примечательным студентом, бездумно живущим от сессии до сессии. А здесь, даже попав в рабство, он постоянно ощущал свою востребованность, свою уникальность. Еще бы! Всего за несколько месяцев обычный с виду подросток спас от смерти короля, выкрал редчайшие драконьи яйца, попутно обзаведясь друзьями среди гномов и эльфов. Это ли не настоящее чудо? Последняя мысль была прервана появлением на вымощенной крупными булыжниками дорожке Нумерия, которого сопровождали два высоких гладиатора с длинными светлыми волосами и заостренными ушами. При виде быстро приближающейся компании молодой человек почувствовал смутное беспокойство. Эльфы были вооружены, что само по себе являлось весьма странным. Гладиаторы никогда не ходили с настоящими мечами вне арены. Оглядевшись вокруг, он обнаружил, что сопровождающие его стражники чудесным образом куда-то испарились. Решив ничем не выдавать охватившую его тревогу, Артем звякнул кандалами, склонившись в почтительном полупоклоне.
– Как ты посмел, щенок, – взревел, брызжа слюнями, веспиец, – лезть в дела, которые тебя совсем не касаются?! Да я могу одним плевком стереть тебя в порошок, а сенатор даже пальцем не пошевелит, чтобы спасти твою вонючую шкуру! Запомни, тварь, – веспиец грубо схватил его за край туники, – твоя жизнь превратится в настоящий кошмар, если ты сейчас же не пойдешь обратно к Луцию и не станешь слезно умолять его об отмене последних распоряжений. Ну, что уставился, скотина? Шевели задницей!
Решив подкрепить делом последние слова, ланиста размахнулся, намереваясь влепить рабу увесистую оплеуху. Однако находившийся к этому моменту в состоянии полной боевой готовности Артем легко перехватил его руку, сжав при этом так сильно, что из глаз Нумерия брызнули слезы. Это послужило сигналом для эльфов, которые, синхронно выхватив мечи, устремились в атаку. Одного юноше удалось задержать, толкнув в его объятия постанывающего от боли ланисту, а другой сам совершил глупость, решив, что закованный в кандалы раб не сможет противопоставить ничего вооруженному гладиатору. К тому же арлинги неоднократно видели тренировки Артема, которому наставник строго-настрого запретил пользоваться даром во время занятий. Все это и привело к тому, что осклабившийся в предвкушении победы эльф даже толком не понял, каким образом его меч вдруг оказался в руках противника. Отобрав гладиус, Артем тут же пустил его в ход. Получив под ребро около пятидесяти сантиметров остро заточенной стали, воин глухо всхлипнул и мешком осел на каменный пол. Понимая, что второго шанса может и не быть, молодой человек ухватил стоящую неподалеку мраморную статую и, чертыхнувшись от напряжения, запустил, весящий не менее ста пятидесяти килограммов снаряд в барахтающуюся на земле парочку. Лежащий сверху Нумерий успел вовремя откатиться в сторону, а вот эльфу не повезло. Статуя накрыла его почти целиком. Звучно хрустнуло, и трава на полметра вокруг окрасилась алыми брызгами. Пораженный молниеносной расправой Нумерий открыл было рот, намереваясь позвать на помощь, как вдруг появление еще одного веспийца заставило его умолкнуть.
– Что тут происходит? – Легат повелительно взмахнул рукой, приказывая сопровождавшим его стражникам окружить место схватки.
Понимая, что счет идет на доли секунды, Артем решился на безумный на первый взгляд шаг. Он внезапно рухнул на колени и принялся торопливо описывать свою версию событий.
– Простите, господин. Я тут увидел, как двое рабов напали на господина Нумерия. Пытаясь его спасти я, по-видимому, немного перестарался и…
– Молчать, – сурово прервал его Марий. – Говорить будешь, когда тебе разрешат! Любезный Нумерий, – легат с улыбкой посмотрел на баюкающего поврежденную руку ланисту, – я внимательно слушаю вас.
Пауза, повисшая после этих слов, показалась Артему вечностью. Когда же Нумерий наконец заговорил, молодой человек почувствовал неимоверное облегчение. Его расчет оказался верным. Зная о том, что за данного раба Марий лично поручился перед императором, заплатив при этом немалую сумму, ланиста побоялся выдать ему истинную картину произошедшего.
– Все так и было. Эти двое должны были сопроводить меня к сенатору. Не понимаю, что на них вдруг нашло. Мне повезло, что Арт как раз проходил мимо. Он еще раз подтвердил мудрость вашего с Луцием решения. Не имея при себе никакого оружия одолеть братьев Жестоких! Я думал, что на такой подвиг способны лишь полубоги.
– Что ж, – легат недоверчиво прищурился, – время покажет, насколько мы были правы. А пока я посоветовал бы вам почаще использовать для своей охраны легионеров, а не опасных и непредсказуемых гладиаторов. Как воины, они, конечно, хороши. Только никогда не знаешь, что им может взбрести в голову. Пойдемте, Нумерий. Вы сегодня снова избежали страшной участи. Насколько я помню, во время прошлого бунта ваша шея сильно пострадала?
Ланиста дернулся и непроизвольно коснулся длинного синюшного шрама.
– Такими знамениями не стоит пренебрегать. Думаю, вам нужно принести богам новую жертву. Быть может, тогда они вернут вам свое расположение. А ты, Арт, – Марий повернулся ко все еще стоящему на коленях юноше, – ступай в лудус. Завтра у тебя бой, и я хочу, чтобы ты встретил противника как минимум выспавшимся.
Повинуясь воле господина, Артем поспешил выполнить этот приказ, заметив по дороге, как Нумерий искоса бросил на него полный сдерживаемой ненависти взгляд.
Миланика
Замок был прекрасен. Возведенный на покрытом буйной растительностью холме, он поражал воображение мощными крепостными стенами со множеством бойниц, высокими многоярусными башнями и величественным центральным донжоном. Состоящий из комплекса зубчатых зданий, которые были увенчаны изогнутыми крышами с приподнятыми углами, донжон включал в себя помимо главного колодца большую оружейную и доверху набитые продовольствием склады. По крайней мере так описывал строение Ивар. Вокруг холма был вырыт глубокий ров, в котором беспечно плавали жирные, гнусаво крякающие утки. Подковы купленных у хозяина харчевни четырех рабочих лошадок звонко застучали по широкому деревянному мосту. Следом, поскрипывая плохо смазанными колесами, проехала запряженная кургузым осликом тележка, в которой скрывался от посторонних глаз Гуамоко, терпеливо выполняющий роль наседки. Спешившись перед громадными, окованными железом воротами, принц торжественно поприветствовал немедленно павших ниц перед его высочеством стражников. Пока воины поднимали расположенную за воротами массивную решетку, Охраняющий перекинулся парой фраз с командующим караулом арлингом.
– Как дела, Ларэй? Не женился еще, старый развратник?
– Увы, – картинно поклонился воин, закованный в покрытую лаком и скрепленную шелковыми шнурами пластинчатую броню (Артем счел бы, что она как две капли воды похожа на доспех японского самурая времен Токугавы), – похоже, это грандиозное событие не произойдет никогда. С тех пор как мое сердце опалила красота вашей юной дочери, я тщетно ищу девушку, хоть немного похожую на нее.
Весело подмигнув зардевшейся от смущения Миланике, стражник поправил клинок, в котором Артем, окажись он поблизости, без труда признал бы катану, и сделал изящный приглашающий жест.
– Добро пожаловать в замок Ганируса Броненосца! Мой господин выразит вам свое почтение, как только узнает о прибытии такого дорогого гостя. А пока прошу отведать с дороги прохладного саке. Урожай риса в этом году был отменный.
Во дворе их встретил распорядитель, вежливый сухощавый арлинг, облаченный в запахнутое направо шелковое кимоно. Несколько раз торопливо поклонившись, эльф сопроводил уставших с дороги путников к воротам отдельно стоящего здания, по-видимому, предназначенного для приема важных гостей. Бесшумно приоткрыв легкие раздвижные двери, распорядитель застыл в почтительном полупоклоне.
– Господина Ганируса нет сейчас в замке, но вестник с письмом уже выехал, и наш хозяин не замедлит предстать перед вашим высочеством. А пока прошу вас и ваших друзей освежиться с дальней дороги.
– Спасибо, Ираус. – Принц тепло улыбнулся и небрежно кивнул в сторону носилок с горделиво восседающим на них филином. – Слушай внимательно. Эта птица очень важна для меня. С ней ничего не должно случиться! Приказываю выставить вокруг двойную охрану и никого, слышишь, никого, кроме моих спутников, не впускать. Ужин накроешь позднее, когда прибудет твой господин. Сейчас нам нужно просто отдохнуть и сменить одежду. Можешь идти.
Отдав молчаливым слугам последние распоряжения, арлинг поспешил во двор, бросив мимолетный взгляд на сопровождающих принца гномов. Через минуту снаружи донесся топот множества ног и бряцанье тяжелых доспехов. Лично убедившись в том, что здание надежно охраняется, Ивар наконец-то позволил себе и своим спутникам расслабиться. Миланика первая воспользовалась долгожданной передышкой и, чмокнув на прощание отца, поспешно выскользнула за парой юных эльфиек, сопроводивших ее в личные покои. Скинув наконец ненавистную веспийскую одежду и опустившись в большую, наполненную ароматной горячей водой дубовую бочку, девушка впервые за долгое время почувствовала себя в безопасности. Разогревшись настолько, что крупные капли пота бисером усеяли ее алебастровые плечи, Миланика всецело отдалась умелым рукам опытных служанок. Через час, облачившись в пахнущее лавандой шелковое кимоно, она уже сидела на пятках за низким прямоугольным столиком, смакуя обжигающий зеленый чай и скромно поглядывая из-под густых ресниц на хозяина замка.