- Мы в подчинении у сэра Альберта Ольгота, - отрезал Алек, - а в его отсутствие среди нас, кадетов, командиром являюсь я. Так что запрещать нам что-либо вы, сэр Винсент, не можете.
- Алекс, - я уже пришёл в себя и мог размышлять вполне здраво, - там, конечно, мой брат, но и гибнуть за так - глупо.
- Мы воевать сюда приехали или как? - ожёг меня взглядом он.
- Воевать, а не гибнуть! - встрял один из кадетов, наш друг Уильям Гаррот, славившийся осторожностью, но не трусостью. - Что мы можем противопоставить рабочей бригаде "покойников"?
- Да что мы тогда будем за рыцари, если не выйдем из-за стен замка ради спасения своих товарищей! - Зажигательные речи, поднимающие и солдат и нобилей в на бой Алек умел уже тогда.
Пристыжено опустил голову сэр Винсент, Гаррот в раздумье потёр затылок, а после ударил кулаком по раскрытой ладони, приняв решения. Я же был полностью на стороне Алека, у той безымянной речки как-никак убивали моего брата. Все кадеты, собравшиеся во внутреннем дворе замка Мольт, как один бросились к своим коням, седлать их в дорогу. Доспехи мы хранили во вьюках, которые всегда лежали на специальном складе неподалёку от конюшен, чтобы их всегда можно было либо навьючить как можно скорее на лошадь, либо - на себя.
- Далеко до той деревушки? - уже спрашивал тем временем у солдатика Алек.
- В милях не знаю, а так вроде с полчаса ехал, - прохрипел приходящий в себя гонец. - Если надо, я вас доведу.
- Сможешь? - поглядел на него Алек.
- Александр, собирайтесь сами, - бросил ему сэр Винсент. - Я не могу бросить Мольт, но десятка три человек выделю. Сержант Виллис, собирай своих орлов, поступаешь в подчинение к кадету Александру Руану. Десять минут на сборы!
Старый сержант, бывалый ветеран Виллис только кивнул в ответ, оглушительным свистом созвав людей. Алек же подхватил меня и мы вместе бросились к складу с доспехами. Помогая друг другу, мы упаковались в доспехи, правда по приказу командира отказавшись от тяжёлых панцирей и ножных лат.
- Наша сила будет в скорости, - объяснил Алекс, - доспехи будут сильно тормозить нас и в пути и при атаке. Копий не брать! Это будет не рыцарская схватка или турнир, а бой без правил. Помните это, парни!
И вот мы выехали, звеня кольчугами и конской сбруей, во внутренний двор замка Мольт, где нас уже ждали три десятка воинов под предводительством сержанта Виллиса, все при мечах и арбалетах. Алек кивнул ему, отдавая приказ следовать за нами. Ворота отворились перед мордами наших коней и вот сотня с лишним кадетов отправлялись в свой первый настоящий бой. Описать состояние, в котором пребывал тогда, я детально описать не смогу. Возбуждение от того, что вот оно, наконец, дело, подлинное - не турнир, какие часто проводились между кадетами и мало чем отличались от обычных тренировок; и не учебный бой с затупленным оружием и толстенными доспехами, сковывавшими движения. Но одновременно и какая-то флегма, странная апатия, охватившая меня с того мига, как я окончательно принял решение.
Придерживая шлем левой рукой, в привой я сжимал поводья коня. Ехали мы шагом, нечего зазря гнать лошадей, они у нас боевые, а не вьючные, и люди сержанта без труда поспевали за нами. Однако так мы приедем только к шапочному разбору и застанем одни лишь трупы. С этим я и обратился к Алеку.
- Согласен, - кивнул он, - но что мы можем поделать. За полчаса наши кони и так основательно подустанут, а уж если гнать, на таких конях много навоюешь. Пешком же у нас шансов почти никаких, даже с людьми сержанта Виллиса.
- Боюсь мы приедем слишком поздно, - покачал головой я. - Может можно как-то сократить путь? - Эти слова по большей части обращались к старому вояке и знатоку здешних мест сержанту Виллису.
- Ваша правда, милсдарь кадет, - кивнул тот, почёсывая лоб под кабасетом, - вон через тот лесок, что Воровским кличут, можно за четвертушку часа до той деревушки, о которой гонец говорил, добраться. Но лезть туды я б лично не стал.
- Почему? - удивился Алекс. - Мы - солдаты короля и Страндара, отчего же мы не можем пройти через какой-то лес?
- Вы, господин, думаю, знаете, почему тот лесок Воровским кличут, - сощурился Виллис. - Это оплот Робина Гуда, туда солдатам хода нет.
- Что?! - возмутился Алекс. - Какие-то бандиты не дают нам прийти на помощь своим товарищам! Вперёд! Мы пройдём через этот Баалов лес!
Я подъехал к нему и положил руку на плечо, повесив свой шлем-бургиньот на высокую луку седла.
- Не заводись, Алек, - сказал я. - Если нас перебьют разбойники Робина Гуда, мы ничем не поможем брату.
- Нет, - отрезал он, движением плеча смахивая мою ладонь. - Будет так, как я сказал и не иначе. Королевские солдаты должны свободно ездить по стране, а если это не так, то наша святая обязанность исправить этот прискорбный факт. - И он толкнул пятками коня, посылая его размашистой рысью в Воровской лес, на встречу с легендарным разбойником Робином Гудом.
Когда наш небольшой отряд въехал в лесок, точно перед мордой первого коня вырос высокий тощий парень в зелёной одежде, какую носят охотники и трапперы, из-за плеча его торчало "плечо" длинного страндарского лука, что характерно, с поставленной тетивой. Я знаю, что такой можно выхватить в одну секунду, а в следующую нашпиговать нас стрелами длиной в ярд с лишним.
- Приветствую вас в нашем лесу, господа солдаты, - поклонился он нам. - Вы знаете, что пройти через него можно лишь уплатив нам подорожную.
- Этому не бывать, - гордо бросил в ответ Алек, - везде и всюду здесь земля Страндара и принадлежит она одному лишь королю Уильяму V. Мы - солдаты короля и страны…
- Оставьте, молодой человек, - осадил его зелёный, по всей видимости, это и был легендарный Робин Гуд. - В этих землях я - король, шериф и мытарь. Если не желаете платить, мои доблестные друзья возьмут с вас плату, но уже кровью.
С деревьев свесились люди - как мужчины, так и женщины - всех возрастов и наций с луками и арбалетами в руках, те кому не хватило места на ветках заняли окрестные кусты, в основном это были подростки постарше (не моложе нас, как я сейчас понимаю), но вооружены они были наравне со взрослыми.
- Вы можете перебить всех нас, - ответил Алек, ладонь которого непроизвольно потянулась к мечу, - но королем не станете и стать не сможете. Когда у страны будет достаточно сил для уничтожения вашего "королевства", от вас не останется ничего.
- Вы смелый молодой человек, - рассмеялся Робин Гуд, - со мной давно никто так не разговаривал.
Я сделал знак нашим людям готовиться к прорыву. У нас был мизерный шанс промчаться вперёд по лесной дороге, срубив отвлёкшегося разговором с Алеком Робина Гуда, воспользовавшись замешательством разбойников, потерявших главаря. Но этот шанс был крайне призрачным и зависел по большей части от шальной Госпожи Удачи - мчаться по лесу под градом стрел, сыплющихся со всех сторон. Безумие. Но ничего лучшего нам, похоже, не остаётся.
- Но вы, юноша, слишком безрассудны, - продолжал тем временем Робин Гуд. - Зачем, спрашивается, вы полезли прямиком в осиное гнездо, ко мне в гости, да ещё и всего таким мизерным числом солдат, а? Ни за что не поверю, что всё дело в одном только гоноре, о славе Воровского леса, думаю, вы наслышаны.
- Послушайте, Робин Гуд, - вмешался я, видя, что Алек готов выдать ещё одну гордую речь и о короле, стране и месте разбойников в этой стране. - Здесь неподалёку, меньше чем в четверти часа пути, рабочая бригада "покойников" осаждает деревню, где заперлись королевские солдаты. Сейчас там гибнут люди, а по вашей милости мы не можем проехать им на помощь.
- Совсем охамели, сволочи, - покачал головой Робин Гуд, - но и помогать солдатам не в наших правилах, мы их обычно убиваем.
- И этих перебьём! - рявкнул с ветки рыжий мужик.
- Нет, Скарлет, - отрезал Робин Гуд, - рано.
- Хватит! - не выдержал я. - Мы теряем время, а люди гибнут! Либо пропускай нас, либо вели своим стрелять!
- Тут, я вижу, собралось изрядное число отважных молодых людей…
Вот тут я сорвался, за что корил себя очень долго. Ведь не окажись Робин Гуд человеком несколько лучшим, нежели все считали, - и я бы этих строк не писал.
Я дал коню шпоры, посылая в дикий галоп, одновременно ухватив поводья алекова жеребца. Остальные последовали за нами, кто галопом, кто - бегом, но не намного отставая от конников. Робин Гуд поспешил убраться с нашего пути, лихо перекатившись через плечо, однако лук он выхватил, что удивило меня. Я прижался к луке седла, чтобы хоть как-то укрыться от стрел, которые, как я думал тогда, сейчас полетят мне в спину. Я не мог видеть, как Робин Гуд поднялся с земли, отряхнул свою почти щёгольскую шапочку с петушиными перьями и отдал жестом (слова бы я услышал, не смотря на топот копыт и звон кольчуг) приказ своим людям не стрелять.
Лес мы пролетели единым духом, даже не заметив как вынеслись на берег речки, точно в тылу у "покойников", осаждавшими деревню. У нас было лишь несколько минут на то, чтобы надеть шлемы и выхватить мечи.
- Действуйте по обстановке, - бросил сержанту Алек, застёгивая ремешок своего бургиньота, - главное, не дайте им зайти к нам в спину.
Разогнав подуставших коней, мы ринулись в атаку. "Покойники" уже заметили нас и часть их развернулись в нашу сторону, готовясь встретить удар. У них, к счастью, не было длинных пик и кольев, какие с успехом использовали против конницы мятежные берландеры, равно как и переносных укреплений, вроде ростовых щитов-павез. Да и не ждали "покойники" атаки с тылу, да ещё и появления сотни с лишним кавалеристов и трёх десятков пехоты. Они не видели, что конницу противника составляют юнцы, которым ещё не исполнилось и двадцати лет.
Первого убитого мною врага я помню также хорошо, как и лицо матери. Это был бородач шести с лишком росту, вооружённый здоровенным мечом с широкой крестовиной. Быстрым ударом я, как на тренировке, раскроил ему череп - кожаный шлем не спал "покойника", ставшего покойником настоящим при моём посредстве. Но тогда думать и страдать о загубленной душе было некогда. Какой-то бандит попытался достать меня гизармой, но её жутковатое лезвие скользнуло по цельнометаллическому щиту-"крылу", закрывавшему всю руку от плеча и на два пальца ниже кулака. Я не стал тратить время на него, знал, едущие позади - прикончат, я же мчался вперёд…
Дальнейший бой я толком и не помню. Только какие-то урывки, картинки, как на гравюрах из рыцарских романов, хотя действо творившееся у стен никому неизвестной деревушки мало напоминало их. Вот Алек могучим ударом сшибает наземь "покойника" и тот уже не поднимается… В меня целятся из арбалета, но подбежавший сзади к стрелку Виллис тыкает его раньше мечом промеж лопаток… Уильям Гаррот раскручивает над головой смертоносную секиру… Меня пытаются ударить куда-то в живот. Понимаю, кольчуга не спасёт. Бью на опережение. На землю падает отрубленная где-то в предплечье рука. Она ещё долго преследовала меня в кошмарах… Смятый щит неприятно давит на локоть и плечо, мешая рубиться в полную силу… Алека пытаются теми же гизармами стащить с седла, зацепив за кольчугу и наруч. Налетаю на увлекшихся "покойников", первого отправляю на тот свет ударом в спину, совершенно позабыв о рыцарской чести, обратным движением успеваю перерубить древки сразу двух гизарм. Алек салютует мне мечом, морщась от боли… На пути у меня свалка, по земле катаются "покойник" и пехотинец Виллиса. Бандит поднимается на ноги, сбрасывая с себя солдата, выхватывает кинжал. Наезжаю на него конём, сбивая в грязь. Солдат приканчивает его и поднимается сам, усмехается мне и тут же его пробивают два меча. Налетаю конём, не глядя рублю, не вижу попал или нет…
Очнулся я сидя на земле, отчаянно раз за разом проходясь ладонями по лицу. Когда спрыгнул с седла и как снял шлем, не помню.
- Воин, - окликнули меня, - лазарет в деревне. Там тебя хоть перевяжут.
Я поднял глаза и увидел высокого рыцаря в доспехе с чеканным василиском на груди. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы припомнить, где я видел этот герб. Его выбрал себе при посвящении мой старший брат Майлз, а вон и наш родовой оскаленный василиск в углу плаща. Так выходит это…
- Эрик! - первым воскликнул рыцарь. - Бааловы рати! Эрик, что ты здесь делаешь?!
- Сражаюсь, - ляпнул я первое, что пришло на ум.
Брат практически вздёрнул меня на ноги, сжал в медвежьих объятьях. Я также сомкнул руки на его спине, стиснув изо всех сил. Никогда ещё не был так рад видеть брата живым и практически здоровым. Так мы простояли невесть сколько, не размыкая воистину братских объятий. И меня ничуть не волновало то, что его покорёженные доспехи болезненно упирались в моё прикрытое лишь изрядно разорванной кольчугой тело, раздражая свежие раны.
Майлз отвёл меня в лазарет, где перевязывали и латали раненных. Солдатскому фельдшеру помогали две местные знахарки, похоже, понимавшие в лечении куда больше его. К одной из них меня и определил брат. Вопреки распространённому мнению это оказалась не старуха с вислыми седыми патлами, а женщина лет тридцати с гривой огненно-рыжих волос. Она оказалась человеком достаточно строгим и властным, практически жестом велев моему брату - наследнику Фарроу, виконту Фарроскому - убираться, а мне - снимать остатки кольчуги и гамбезона, а после и нательную рубашку; и принялась дотошно осматривать мои многочисленные ранения, порезы, ушибы и ссадины.
- Зачем вы привели его ко мне, виконт? - резюмировала знахарка. - С ним и ваш коновал управиться, тут даже шить не надо. Ступай, парень, меня тяжелораненые ждут.
Фельдшер быстро и сноровисто перевязал меня, смазав раны каким-то целебным снадобьем, явно знахарского приготовления. Я сжав зубы вытерпел боль, причинённую им, за что удостоился одобрительного хлопка по плечу от брата и большого стакана подогретого вина со специями - глинтвейна, как его называют билефельцы. И тут же устыдился того, что вот так вот сижу и знать не знаю что с Алеком, я уж не говорю об остальных кадетах. Я поднялся на ноги и отправился искать Алека.
Нашёл его не в лазарете, а на улице. Он стоял на главной площади деревеньки, внимательно слушая сержанта Виллиса. Голову моего друга охватывала белая повязка, левая рука висела на перевязи, однако на ногах он держался крепко.
- Наши, мольтские, полегли почти все, - говорил сержант с болью в голосе, ему тоже изрядно досталось - бинты покрывали практически всю поверхность его тела. - Ваши, кадеты, ранены многие, убитых почти половина. Точнее, сорок пять. Вот тут список, - он протянул Алеку лист плохонькой бумаги с каракулями, нацарапанными свинцовым карандашом, - умник один тутошний постарался.
- "Покойники"? - равнодушно поинтересовался Алек, но чего стоило ему это равнодушие - не знаю.
- Много, - ответил Виллис, - никто и не считал их, когда зарывали. Но правда, почти всех, кто ту был положили. Мал-мал кто свалить успели.
- Куда? - разом сбросив маску равнодушия, спросил Алек.
- На тот берег Вайла, бродом, - пожал плечами сержант.
- Мы должны последовать за ними, - хлопнул кулаком по ладони Алек, тут же поморщившись от боли.
- Да куда вам, милсдарь, - встрепенулся Виллис, - да как же вы-то, с вашей рукой?
- Это ерунда, - как бы в подтверждение своих слов Алекс сбросил перевязь, - царапина.
- Алек. - Я подошёл к нему. - Ты с ума сошёл? Мы же только из боя, ты на ногах едва держишься.
Он повелительным жестом отпустил сержанта, а сам повернулся ко мне.
- В седле удержаться смогу, - сказал он. - А вообще, пойми, нас же после этой схватки тут же вернут в Гартанг. И не важно, что мне там достанется от ректора и уж точно - отца Рассела; не важно, что меня, скорее всего, выгонят с позором и отправят домой. Главное, мы не выполним задания отца Джозеффа, а это - наш последний шанс сделать это, понимаешь?
- Всё понимаю, - кивнул я, - но ты во второй раз за сегодня подвергаешь себя, ну и меня тоже, смертельной опасности. Лезть в пасть к Баалу, да ещё и в нашем состоянии… Да и брат нас не отпустит.
- Здесь есть кони, - почти лихорадочным шёпотом проговорил Алекс, - свежие. Мы уедем никого не спрашивая.
- А как же остальные кадеты? - выдал я безотказный тогда для него довод. - Ты их командир, ты несёшь ответственность за них.
- Они устроены, перевязаны, те, кому нельзя помочь, похоронены, - глухо произнёс Алек. - Когда оправятся от ран, вместе с твоим братом отправятся обратно в Мольт. "Покойников" мы рассеяли, так что ни кадетам, ни твоему брату ничего не угрожает.
Мне тогда показалось, что он больше уговаривает себя чем меня, но возражать больше не стал. Теперь нам надо думать как бы раздобыть коней и уехать не привлекая ничьего внимания. Тут помощь пришла с совершенно неожиданной стороны.
- Сбежать хотите? - К нам подошёл рыцарь в полном доспехе, державший в руках доисходный топхельм. Что самое странное, лица его я не запомнил. - Могу помочь.
- С чего это? - недоверчиво поинтересовался я, оглядывая странного рыцаря с головы до ног. Угольно-чёрный готический доспех с затейливой резьбой совершенно не повреждён, что удивительно для воина из войска, державшего почти сутки осаду рабочей бригады "Весёлых покойников".
- Думаю, помощь сыну наследника страндарского престола мне зачтётся, - усмехнулся рыцарь.
- Хорошо, - кивнул, почти не раздумывая, Алек. - Где ваши кони или что у вас там, сэр.
- Генрих, - сообщил ему своё имя рыцарь в готическом доспехе. - Идёмте, молодые люди.
Он провёл нас куда-то к "чёрному" ходу из деревни. Это были маленькие воротца в частоколе, запертые внушительным деревянным брусом. Мы подвели к ним коней, которых свели из общей солдатской конюшни, пользуясь тем, что с нами был сэр рыцарь. Стражи из местной милиции, которую сэр Генрих почему-то назвал на билефелецкий манер ландвером, усилив мои подозрения ещё больше, спорить не решились. Однако я был уверен на все сто, что об этом они уже доложили своему непосредственному начальнику, а значит, скоро и мой брат буде обо всём осведомлён. Так что стоило поторопиться.
Генрих поставил свой топхельм на землю и без труда поднял брус, запирающий ворота. Кивнув ему, мы с Алеком вывели коней из деревни и когда за нашими спинами захлопнулась дверь, вскочили в сёдла, морщась от боли в ранах, и помчались к речке размашистой рысью.
Никаких "покойников", естественно, мы в тот день не догнали, и слава Господу за это. Что бы мы стали делать с ними тогда, спрашивается? Вдвоём брать на копьё? Смехотворно. Но ещё смехотворнее была наша идея заночевать так близко к Воровскому лесу. Мы честь по чести спали по очереди, несли стражу, поддерживали небольшой костерок, дающий больше тепла чем света и дыма. Вот только что мы могли противопоставить десятку здоровенных парней с топорами и дубинами, предводительствовал среди которых почти трёхфутовый детина с ярдовой ширины плечами и бородой-лопатой.
- Эй, - выкрикнул он, распугав всех окрестных ворон, взметнувшихся с веток недовольным карканьем выражая обиду на столь раннюю побудку, - да это ж те ребятки, что через наш лес носились. А ну-ка, парни, повяжите их, притащим их Робину, пускай сам с ними разбирается.