- А его хозяйку, Мариль? Она какое-то время работала агентом Тайной службы, а когда решила покончить с этим делом, король Кейтор ей выписал премию и помог выкупить трактир в полную собственность. Эх, ну почему я не прочел ее досье раньше? Там ведь должно быть упоминание о том, что она на время оставляла службу.
- Это она? - замирая от недоброго предчувствия, промолвила Тара.
- Она. А что?
- Я с нею тоже однажды разговаривала, - помрачнела девушка, мысленно возвращаясь к событиям почти тринадцатилетней давности. - Я тогда только-только сбежала из монастыря. Ну, когда я узнала, что всех девочек, которых не удочерят до определенного возраста, обязательно стригут в монахини. А мне в монашки не хотелось! Вот я и удрала. А чего делать - не знала. На улицах спала, в мусоре копалась, чтоб еду добыть. Однажды меня так избили - думала, на месте помру. Совсем уже решила шлюхой стать, так мне сказали, что "мамка" нужна. Иначе конкурентки живо прирежут. Сказали, вот у Мариль в трактире "На рогах" девочки нужны.
- И ты… пошла?
- Мм, - кивнула Тара. - Только она меня не приняла. Сказала - некрасивая я. И худая. А я к тому времени несколько недель нормально не ела ничего. Да еще мелкая была. Мне в шестнадцать лет никто больше двенадцати не давал. Я ей говорю: мне семнадцатый год. А она мне - врешь! И выгнала. Не знаю, что бы со мной было, если бы я там осталась.
- Мы бы никогда не встретились. - Карадор потерся щекой о ее макушку. - Или встретились, но… не как отец и дочь. Я же с эльфийками дела почти не имел - наши леди знаешь какие строгие! Чуть за ручку подержал - считай, в любви признался. Поцеловал - пообещал жениться. А уж если переспал, тогда вообще кошмар! Только шлюхи и спасали…
- А я - спала, - вспомнила Тара. - Много раз. В нашей "стае" я была общей. Только сама выбирала, когда и с кем. Ты меня ненавидеть должен!
- За что? За то, что ты есть? - Он взял в ладони ее лицо. - Или за то, что все-таки сейчас меня ножом пырнешь в благодарность за твое зачатие? Ты мне нравишься. Если бы можно было все переиграть, я бы ничего менять не стал. Кроме одного: я должен был как следует поговорить с Мариль девять лет назад. И начать искать тебя сразу, не ждать столько времени!
Он сказал это таким тоном, что девушка разжала пальцы. Нож, который она сжимала в руке, со звоном упал на пол, а "охотница" обхватила эльфа за пояс двумя руками и заплакала снова, уткнувшись лицом ему в плечо.
Через ее голову Карадор заметил остановившегося в дверях Фейлинора. Судя по выражению лица, молодой Наместник слышал если не все, то половину.
- Слышь, подруга… ой, то есть дочка. Тут этот пришел, твой! - Эльф слегка встряхнул прильнувшую к нему "охотницу".
- Нет-нет! - затрясла та головой. - Не хочу! Скажи ему, что…
- Иди сюда, - зверским шепотом окликнул один Наместник другого. - Она по тебе вся исстрадалась!
- Но, - Фейлинор сделал робкий шаг, - она же…
- Выпендривается! Что я, девчонок не знаю?
Тара рванулась прочь, но ее крепко схватили за запястье. Вырваться не получилось - хватка у весельчака и шутника оказалась железной.
- В общем, так, - распорядился он, подтаскивая молодых друг к другу. - Ты падаешь перед нею на колени и говоришь все эти красивые слова о любви. А ты стоишь, слушаешь, киваешь, а потом вы целуетесь и живете долго и счастливо. Все понятно или повторить?
- А ты… вы? - На него уставились две пары глаз.
- А я пошел думать. У меня два дела "висят"! Мне некогда!
Две пары глаз внимательно смотрели ему вслед.
Глава 9
Но далеко уйти ему не дали. Стуча посохом, дорогу эльфу решительно заступила Видящая.
- Если вы намерены прочесть мне лекцию о моих родительских обязанностях и всем таком прочем, то должен предупредить… - начал было Карадор, но волшебница взмахнула рукой, отметая его слова.
- Я только что разговаривала с этим юношей, Льором. Конечно, он мне ничего не сказал, но…
- Но кто дал вам право проводить допрос потерпевшего без письменного разрешения следователя? - мгновенно ощетинился эльф.
- Я его не допрашивала. Я осматривала его ноги. И просто интересовалась как врач, что он чувствовал в тот момент, когда встал… ну помните?
- Ага.
- Так вот, он так старательно уходил от ответов, что я заподозрила неладное и решила… в общем, я немного нарушила врачебную этику, запрещающую вмешательство в разум пациента без его на то согласия. В конце концов, я еще немного и некромант, а представителям этой профессии подобное разрешение не требуется. В общем, я обнаружила там следы чужого присутствия. Он все время думает о ком-то еще. То есть избегает думать. И я склонна подозревать, что это и есть та самая Видящая, которая…
- Понял. Что вы предлагаете?
- Вы ведь подозреваете меня. Я знаю, как доказать вам, что непричастна к последним событиям, и заодно могу указать на подозреваемого.
- Ага, - хищно потер руки Карадор. - И какие у нас планы?
- Для начала надо поговорить с Льором…
Драур был жив! Вот это новость!
Первые несколько минут лорд Лоредар сидел неподвижно, переваривая полученную информацию. Но это было невероятно! Как такое могло случиться? Без искры Фрозинтар не протянул бы и нескольких минут, а она погасла - он сам видел это. Флакон разбился, а его сохранность была непременным условием ее существования. Что же произошло? Или опять вмешался случай? Нет, второй раз это просто невозможно! И что теперь делать? Каким-то образом научившись существовать без искры, драур ускользнет от хозяина. Что же делать? Как заманить его в ловушку?
Бывший советник долго сидел у стола, прикидывая так и эдак.
Не придумав ничего и только заработав головную боль, лорд Лоредар встал и вышел из своей комнаты. После отъезда дочери он крайне редко покидал четыре стены - не только потому, что работа занимала все его мысли и отнимала много времени. Просто остальные Видящие с неудовольствием восприняли появление в стенах Обители мужчины. Лишь то, что он как-то связан с одной из них, служило оправданием. Немногие были сильнее бывшего советника в магии, но объединенными усилиями эти женщины запросто могли бы его прикончить. Вот лорд Лоредар и старался не мозолить им глаза. Не забывают пригласить в общий зал дважды в день на трапезу - и довольно.
Был вечер. Обитель рано отходила ко сну, после раннего ужина все расползались по своим кельям и почти не общались друг с другом. Зато и вставали волшебницы с первыми лучами солнца и сразу принимались за дела. Утром им полагалось только по кружке травяного чая с куском хлеба и предлагалось терпеть до обеда, который был сытным и обильным, хотя и однообразным - каша, тушеные овощи, лепешки с ягодами, вареные яйца. На ужин - суп, холодный летом и горячий зимой, и остатки обеденной трапезы.
Сейчас башня, где разместились беглые волшебницы, казалась пустой - все сидели по своим кельям. Из ближайшей слышался шепот и постанывания - эти две женщины часто бегали друг к другу в гости и не всегда за тем, чтобы посудачить о погоде. Обычно воздержание давалось бывшему советнику легко, но сейчас, когда он - один мужчина на полдесятка одиноких женщин, это представлялось каким-то диким.
Две лаборатории были пусты. В третьей горел свет и слышалось позвякивание и бульканье - сестра-алхимик занималась эликсирами. В отсутствие медиумов, которые могли бы поставлять волшебницам энергию, Видящие обратили внимание на скрытые резервы организма и стимулировали его искусственными препаратами, которые день-деньской изобретала сестра-алхимик. Благодаря дочери - Лаллирель оказалась специалисткой широкого профиля, что довольно редко среди Видящих - бывший советник знал алхимию и несколько раз давал советы. Но сейчас он прошел мимо, даже не задержавшись у слегка приоткрытой для лучшей вентиляции двери.
Ему хотелось побыть одному и спокойно подумать. Миновав жилые помещения, он спустился в большой зал, а оттуда узким коридором прошел в часовню Покровителей.
Все часовни устроены одинаково. В центре - большой алтарь Покровителей, вокруг которого стояли молящиеся. В больших соборах тут кольцом располагались скамьи для женщин - мужчины, как правило, стояли позади. В самых больших соборах сиденья располагались в несколько рядов - каждый ряд чуть выше предыдущего, так что с заднего на алтарь смотрели сверху вниз.
На алтаре, представлявшем собой девятилучевую звезду с нанесенными на нее символами всех девяти Покровителей, обычно горели свечи. В самой Обители они должны были гореть круглые сутки - каждый день назначалась дежурная, которая и следила за этим.
В часовне не было окон, и она казалась провалом в бездну. Перед началом службы тут и там, конечно, зажигали светильники, но сейчас лишь девять крошечных огоньков разгоняли темноту. Лорд Лоредар остановился на пороге. Что-то показалось ему неправильным. Он несколько секунд смотрел на алтарь, пока до него не дошло: огоньков было на один меньше. Лишь восемь свечей мерцали во мраке!
Удивленный, он сделал несколько шагов, недоумевая, где же дежурная Видящая и почему она оставила алтарь без присмотра. Ведь это входило в ее прямые обязанности! Покровители могут разгневаться на такое пренебрежение.
Но, пройдя половину пути, лорд Лоредар сразу заметил волшебницу. Прислонившись к каменному боку алтаря, Видящая мирно спала, посапывая во сне, оставив алтарь без присмотра.
Первым порывом лорда было разбудить женщину и заставить вернуться к своим обязанностям, но он передумал. Немного постояв, бывший советник тихо направился к выходу. Как ни странно, но погасший огонек свечи был для него словно озарение.
Он сидел на постели и осторожно разминал икры, пытаясь как-то заставить расслабиться одеревеневшие мышцы. От досады хотелось плакать - ниже колен ноги просто ничего не чувствовали. Словно он прикасался к чужим ступням и щиколоткам! На ощупь они были такими же, как прежде, и в то же время словно принадлежали кому-то другому.
Дверь распахнулась от мощного пинка:
- Всем стоять! Тайная служба!
Карадор решительно вошел в роль следователя по особо важным делам. Льор рванулся вскочить, но из-за локтя неугомонного эльфа вперед протиснулась целительница, оттесняя своего спутника:
- Не пугайте мальчика. Ему и так досталось!
Эльф обиженно засопел и демонстративно скрестил руки на груди - мол, не хотите, как хотите! Волшебница прошла к постели, присела на край, дотронулась до его ступни:
- Так больно?
- Нет.
- А вот так?
- Тоже нет.
- Ты совсем ничего не чувствуешь?
- Совсем, - покачал головой Льор. - Их можно сколько угодно мять и трогать, даже резать ножом и прижигать раскаленным железом - они никогда ничего не будут чувствовать.
Голос его дрогнул. Чтобы никто не догадался о накатившем отчаянии, пришлось отвернуться и уставиться в окно.
Мягкая ладонь накрыла его руку.
- Понимаю, тебе тяжело и больно. Как это ни печально сознавать, но я ничем не могу тебе помочь, - произнесла волшебница. - Это боевая магия Меана. Помочь тебе может только адепт этого ордена… или тот, кто сделал это с тобой.
- Мы все знаем, - Карадор не мог долго молчать, - то есть мы подозреваем, что здесь замешана еще одна Видящая. И ты ее знаешь! Ты нам поможешь ее изловить…
- Нет, не так. - Целительница нетерпеливым жестом приказала эльфу заткнуться. - Ты можешь помочь себе избавиться от этого недуга. Знаешь, как снимаются подобного рода отсроченные заклятия? Либо просят специалиста, либо…
- Приканчивают того, кто это устроил! - опять вылез неугомонный эльф.
- Да, - вздохнула волшебница, - со смертью мага все чары, наложенные им, как правило, теряют силу.
- А бывает, что не теряют? - догадался Льор.
- Бывает, что и так, но не в твоем случае. Это - отсроченное заклятие. Оно и называется отсроченным потому, что существует какой-то срок его исполнения, который контролируется его создателем. Он выбирает момент и запускает механизм. А если момент выбрать некому - значит, заклятие не сработает.
- Но оно же никуда не денется, - неожиданно для себя заспорил юноша. - И потом, что будет, если по теории вероятностей все-таки случится совпадение?
- Ты умный мальчик, - улыбнулась волшебница, - откуда такие познания в механике наложения заклятий?
- Меня учил мастер Эльфин Невозможный. Вы слышали о нем?
- Немного. Тот самый медиум, который уничтожил Орден Видящих пять лет назад?
Льор кивнул.
- Тогда все понятно. Разреши и мне немного побыть твоим учителем?.. Так вот, совпадения обычно имеют место. Но на подобного рода заклятиях обычно стоит что-то вроде чар предохранения - чтобы оно не сработало именно на такое неожиданное совпадение. Дополнительный вектор, который дает создателю уверенность, что его заклинание сработает именно тогда и так, как надо ему. То есть только по велению автора, и никогда больше. Понимаешь - никогда и ни при каких обстоятельствах! Если нет приказа - нет заклятия. И если порвать эту связь, то заклятие, конечно, никуда не денется, но уже не сможет сработать, ибо некому его запустить в действие. Понимаешь, в чем слабость отсроченных заклятий?
- Или по приказу - или никогда?
- Умница! Пожалуй, я начинаю склоняться к мнению, что и мужчины могут полноценно овладевать магическими науками.
- Учитель Эльфин говорил, что Орден Меана раньше был полностью мужским, а Орден Йови-Тало - смешанным. А мой второй учитель, лорд Фрозинтар, принадлежал к Ордену Бор-Земли. Он тоже мужчина, - сообщил Льор. - Орден Лар-Воды был полностью женским. А про Орден Ша-Ветра мне ничего не известно, - грустно закончил он.
Волшебница пожала плечами - ей не было дела до исчезнувших Орденов. У нее были более важные проблемы.
- Значит, чтобы тебе помочь, - заговорила она, - вернуть тебе ноги, мы должны…
- Изловить эту Видящую. - Карадор решил, что помолчал достаточно. - И ты должен нам помочь.
- Но я не знаю, как это сделать, - испугался Льор. - Я же не могу сражаться с…
- Сражаться тебе не надо будет, - самоуверенно ответил ему эльф и достал откуда-то из-за пазухи яблоко. Повертел со всех сторон и с хрустом откусил половину. - Это называется "ловля на живца". Ты и будешь этим живцом! А мы заляжем в засаде и в нужный момент ка-ак выскочим, ка-ак закричим: "Стой, сдавайся! Руки вверх!"
Целительница только покачала головой, но вслух ничего не сказала. Решительно, если один мужчина поднимет своим поведением мнение о представителях своего пола, то другой тут же все испортит.
Когда за целительницей и Карадором закрылась дверь, юноша тихо застонал, закрывая лицо ладонями. Ему было страшно. Подумать только - он должен был предать свою "госпожу"! Они предлагали ему такое… Ох, если бы они только знали… Нет, лучше пусть не знают. Лучше пусть ни одна живая душа не догадается, что хранит в своем сердце юный танцор. Раболепие, страх, ненависть, отчаяние, стыд - все вместе слагалось в чувство, которому не было названия. И он должен был нести эту боль в одиночку, потому что никто не поймет. Ему просто не поверят. Назовут предателем. Но он и так уже предал - своих друзей, своего учителя. Что же делать? Юноше отчаянно хотелось скинуть это ярмо, и в то же время страх перед возможным наказанием лишал его мужества. Пока он послушен, у него есть шанс жить нормальной жизнью - ходить, бегать, танцевать. Несколько дней полной неподвижности и беспомощности показались вечностью. Было страшно даже представить, какая начнется жизнь, если "госпожа" узнает о том, что задумал ее "маленький раб".
Но ведь рабство отменили! Даже у темноволосых его сородичи больше не считаются рабами, император Хаук запретил упоминать это слово. Сотни военнопленных были выкуплены и вернулись на родину, да и люди тоже понемногу начали отменять рабовладение. Почему же он терпит, когда какая-то женщина называет его "мой маленький раб"?
Надо было что-то делать. Но сложность заключалась в том, что рассчитывать Льор мог только на себя. И что бы такое придумать, чтобы никто ничего не заподозрил?
И кто тут не должен ничего заподозрить?
"Госпожа"! Но как… откуда она узнала, что он думает о ней?
А разве ты еще не понял, мой маленький раб? Я всегда знаю, где ты и чем занят. Я слежу за тобой!
Льора охватила паника. Он же не отвечал своей мучительнице, но она каким-то образом угадала его помыслы. А что еще она успела узнать? Присутствовала ли она - мысленно, конечно! - при его беседе с лордом Карадором и целительницей? Что успела узнать и какого наказания ему следует ожидать?
Я жду!
Что ей сказать? Правду или наспех сплетенную ложь?
Я не знаю…
Он сжался, ожидая наказания за свою дерзость. Что мучительница сделает с ним?
Ну, так узнай! И чем быстрее ты это сделаешь, тем больше будет награда. Да-да, мой маленький раб, я умею не только карать, но и миловать. Так что советую слушаться меня!
Она замолчала, ушла из его разума, оставив юного эльфа в смятении.
Лаллирель! Лаллирель, ответь мне! Это важно!
Да, отец?
Где Фро?
Откуда я знаю? Где-то ходит! - В мысленном голосе волшебницы было раздражение.
Ты должна узнать, каким образом он научился обходиться без ИСКРЫ.
Это я тебе и так скажу, - сердито проворчала она, - влюбился наш Фро! Причем взаимно.
Опять? Ты, кажется, докладывала, что у него недавно погибла его спутница, альфара… Вот ловкач!
Всего-навсего мужчина, - вздохнула Видящая с чувством тайного превосходства над помешанными на инстинктах самцами.
Влюбленный мужчина! Хотя тебе этого не понять - ты даже нас с матерью никогда не любила по-настоящему, - в сердцах бросил заботливый отец.
Можно подумать, ты меня любил! - не осталась в долгу нежная дочка. - Я для тебя была только вложением - куда меня пристроить так, чтобы получить как можно больше выгоды.
Я гордился тобой, моя милая. И твоего сына воспитывал как родного. Никто не знает правды о Лаоторе. И сейчас мы делаем одно дело, так что оставь критику. Он влюблен. Значит, у него есть слабое место…
В ответ в эфире раздалось двусмысленное хихиканье, и мелькнул мысленный образ этого самого места.
Да-да, - ничуть не смутился лорд Лоредар, - сейчас Фро думает именно этим местом, как ни пошло это звучит. И ты должна этим воспользоваться!
Как? Переспать с чудовищем? Ну ты и гад!
Пусть он всего-навсего совершит ошибку из-за своей страсти. Можно даже роковую. Ту, которую никто и никогда не сможет исправить. Ты меня понимаешь?
Кажется, да…
Тогда действуй! Потом доложишь мне о результатах.
Уже подойдя к порогу комнаты, Фрозинтар внезапно остановился. Его сюда не приглашали. Зачем он пришел? На что надеется? Чего ждет?
За дверью слышалась музыка - кто-то играл на лютне и напевал негромким голосом: