Они начали движение одновременно, но Фрозинтар был чуть быстрее. Его выброшенная вперед рука достигла цели на долю секунды раньше. Лаллирель дернулась, и заготовленная молния лишь пробила насквозь полог постели, обрушив ворох ткани на завопившую от неожиданности Фейнирель. Но на большее сил и времени у волшебницы не оставалось - взбешенный драур за шею подтянул к себе женщину. Видящая попробовала сопротивляться, пальцы сами собой сложились в хитрые фигуры, и она взмахнула руками. Но концентрационные пассы, придающие силу и скорость боевым заклинаниям, ушли в пустоту, ибо вместо нужных слов из сжатого холодными пальцами горла вылетел лишь слабый хрип. Впрочем, и этого было бы достаточно, чтобы ошеломить противника и на пару секунд сбить с толку. Любого противника - но только не драура. Его мощное тело лишь дернулось, как от неожиданного укола в чувствительное место, а затем прищуренные глаза приблизились к расширившимся зрачкам волшебницы.
- Вот, значит, как? - повторил он. - У тебя еще есть силы, чтобы сражаться?
Он держал ее на весу одной рукой. Видящая задыхалась. Ужасно болела шея и горло. Теперь она знала, что чувствует висельник, когда петлю на шее кое-как затягивает неопытный или просто неумелый палач. В отчаянной попытке спасти свою жизнь она ухватилась двумя руками за запястье Фрозинтара и попыталась несколько раз брыкнуть его ногами. Кажется, пара ударов достигла цели, но драур никак не отреагировал на них. Он только холодно усмехнулся. Как долго он ждал этой минуты! Дочь его врага и сама первый враг, ибо не узнать волшебницу, которая доставила его в Обитель для опытов, а потом украла для своего отца, было невозможно. Сколько раз он представлял себе, как медленно, с наслаждением, разрывает ее на куски на глазах у лорда Лоредара так, чтобы причинить тому боль. Но время пролетело. Бывшего хозяина рядом нет. Да и сам драур изменился. Сейчас он поступит иначе.
- В тебе слишком много сил, - произнес бывший наемник.
Приоткрытый рот с сухими обветренными губами приблизился к ее лицу. Лаллирель догадалась, что сейчас будет, и отчаянно закричала. Но вместо вопля из пережатого горла вырвался лишь судорожный хрип, который вскоре оборвался, когда Фрозинтар накрыл ее губы своими и стал большими жадными глотками пить жизненную энергию волшебницы. Их тела окутались сиянием, которое постепенно становилось все ярче и ярче - и погасло в единый миг, когда драур наконец выпустил свою потерявшую сознание жертву. Она грудой костей и мяса шлепнулась на пол и больше не двигалась.
Во многих замках есть пыточные подвалы. В одних они оборудованы для работы и являются такой же неотъемлемой частью здания, как парадная зала или спальня хозяев. В других подвалы заброшены и не посещаются месяцами, позволив пыли покрывать толстым слоем цепи, дыбу и прочие инструменты. В общем, нет ни одного замка, где нет пыточных подвалов.
Были они и в Обители Ордена Видящих. Там в карцере содержались запертые в каменные мешки серьезно провинившиеся сестры, боевые магички отрабатывали приемы на списанных в расход медиумах - подавляющее большинство "отработанного материала" находило свою смерть именно здесь. Весьма немногие попадали на лабораторные столы, где над ними ставили опыты.
В свое время Лаллирель не раз и не два спускалась в пыточные подвалы Обители, чтобы на практике отработать полученные в теории знания. Думая, что сурово наказывают за "преступление", старшие сестры-наставницы вскоре после ее возвращения в Орден - она ненадолго покидала стены Обители, чтобы разрешиться от бремени и подбросить сына своим родителям, - заставили ее спуститься в подвалы и "вспомнить, чему там долго учили", прикончив отца собственного ребенка. Все эти месяцы приговоренный медиум прожил в подвале на цепи, как животное, видя свет лишь в те редкие минуты, когда к нему приходили, дабы покормить. Он совсем опустился, сошел с ума во мраке и одиночестве и выл и рычал, как дикий зверь. Так что убивала его Лаллирель даже с чувством жалости, как жалеют всякое изуродованное животное, которое приходится добить из милосердия.
Этот случай ничего не изменил в умонастроениях дочери лорда Лоредара, она потом неоднократно приходила в подвалы - то "потренироваться" на очередном смертнике, то сопровождая "на практику" учениц. Все время она была по одну сторону решетки и никогда не думала, что может оказаться по другую.
И вот это произошло.
Лаллирель пришла в себя, лежа на холодном каменном полу. Она очнулась от холода - одежда, в которой ее сюда притащили, ничуть не согревала. Не было ни охапки соломы, на которую можно было лечь, ни хотя бы старого одеяла, в которое можно завернуться. Зато на горле, которое еще болело после лапищ драура, обнаружился железный ошейник с шипами внутрь, как для строптивых собак. Он цепью соединялся с кольцом, вбитым в стену. Длина цепи позволяла узнице встать в полный рост и лечь на полу у стены, но и только. На запястьях оказались железные браслеты наручников - хорошо, что без шипов. Но зато они были именно железными, что заранее сводило на нет все попытки волшебницы применить магию. Нет, если постараться и как следует сосредоточиться, то даже и в таком положении можно колдовать, но проблема была в том, что накануне ее выпил драур. Оставшихся сил было слишком мало, чтобы преодолеть магию железа. А к тому времени, когда внутренние резервы восстановятся, она может совсем замерзнуть и ослабеть до такой степени, что даже без наручников ей не будет доступно никакое колдовство.
Лаллирель терпеть не могла никакого насилия над собой. Она всю жизнь жила победительницей - сначала единственная дочь знатных родителей, по праву рождения получившая все жизненные блага и ни разу ни в чем не ограниченная. Потом - подающая надежды молодая волшебница. Затем - кандидатка в Хозяйки целого Острова, ей позволили сделать карьеру уже после того, как она "опозорилась", родив ребенка, что еще больше укрепило дочь лорда Лоредара в том, что ей всегда и во всем будет везти. В год разгрома Ордена она была одной из старших наставниц. И даже во время поспешного бегства она ухитрилась не потерять головы и на новом месте сумела хорошо устроиться. А возвращение на Серебряный Остров…
В общем, сейчас волшебница была готова сломаться. Ее била нервная дрожь, губы прыгали, мысли путались. Каждый шорох, каждое позвякивание цепи выводило из себя. Ей хотелось визжать от страха.
Нервы были на пределе, и она взвизгнула, как девчонка, когда неожиданно со скрипом распахнулась дверь и по короткой крутой лестнице в подвал спустился легионер с факелом. До этого в помещении царил кромешный мрак, что отнюдь не добавляло узнице уверенности в себе. Да, она владела ночным зрением, но не настолько, чтобы внимательно осмотреться. Да и не до того ей было, право слово!
Решетки, разделявшей узника и предполагаемых палачей, не было, что уже хорошо. И легионер был один, однако сообразить, как можно это использовать, волшебница не успела - он воткнул факел в гнездо и вежливо подал руку Видящей, которая спускалась вслед за ним.
А следом явились еще двое, и при взгляде на последнего Лаллирель похолодела. Ибо это был драур. И пусть бывший слуга ее отца не пошел дальше лестницы, оставшись у дверей, ей вдруг стало страшно. Так страшно, словно ее опять держали за горло, намереваясь задушить. Неимоверным усилием воли она заставила себя успокоиться. Как-никак, она боевой маг, а даже люди знают, что нападение - лучшая защита.
- Что происходит? - Лаллирель выпрямилась, стоя на коленях и сжав кулаки. - По какому праву меня схватили и держат здесь? Я пленница? Чья?
- Вы не пленница, вы - главный подозреваемый в серии нападений, которые чуть было не привели к жертвам среди мирного населения, - как по писаному отбарабанил Карадор, развалившись в придвинутом легионером кресле.
- И вы меня будете судить?
- Судить, голубушка, вас будет император, - сладенько улыбнулся и. о. Наместника Аметистового и по совместительству сам себя назначивший на эту должность следователь. - А пока имеет место допрос подозреваемой. Где мой секретарь? - гаркнул он, обращаясь к потолку. - Я не могу без секретаря вести допрос!
Фрозинтар посторонился, пропуская в подземелье Тару с кипой пергаментов и чернильницей.
- Солнышко, ты пришла сама? - как-то очень заботливо обратился к девушке эльф. - Может, не стоит?
- Ты… вы же сами сказали, надо, чтоб одним почерком все было написано, - ответила та. - И потом, что я, крови не видела?
- Ну и ладненько, - улыбнулся эльф и закинул ногу на ногу. - Даже хорошо, если тут будут только свои. Но если тебе станет плохо, мы прервемся.
Эти слова он адресовал Таре, устроившейся на скамеечке и разложившей рядом на полу принадлежности для письма.
- Итак, - дождавшись, пока она закончит приготовления, промолвил Карадор, - ваше имя, звание, последнее место работы?
- Я не обязана отвечать на эти вопросы.
- А я обязан их задать. Таков порядок. Впрочем, личность подозреваемой может быть установлена косвенным путем. Фрося?
Драур выпрямился и отошел от дверного косяка.
- Леди Лаллирель из дома Лоредара, - произнес он, и Тара старательно заскрипела перышком. - Дочь моего бывшего хозяина, советника Наместника Калливара Аметистового. Видящая волшебница. Много лет была Хозяйкой Серебряного Острова, который покинула, когда… украла меня для опытов.
- Угу, - деловым тоном процедил Карадор. - А что мы, в таком случае, делаем на Серебряном Острове много лет спустя? Ностальгия замучила? Или про заначку вспомнили? А, госпожа?
Целительница, стоявшая рядом, еле заметно вздрогнула. Ведь домик в парке недалеко от собора изначально принадлежал именно этой женщине, которая сейчас сидела на цепи. И там действительно было много ее вещей.
- Отвечайте! С какой целью и как давно вы прибыли на Остров? - Карадор шлепнул ладонью по подлокотнику кресла. - Впрочем, тут и так все ясно. Папенька подослали-с?
- С чего вы взяли?
- А с того, что лорд Лоредар когда-то хотел меня прикончить и даже Фросю для этой цели натравил. Только у него ничего не получилось, вот он и предпринял вторую попытку. Уже с вашей помощью. Что ж сам-то не рискнул? Кишка тонка? Родной дочкой прикрываться…
Рука его как бы невзначай соскользнула с подлокотника, касаясь плеча Тары.
- Это не ваше дело!
- Как раз мое! Я расследую серию покушений. Хотите, расскажу, как было дело? Вы прибыли сюда тайком, следуя за нами по пятам, так? Мы особо не скрывались, поэтому и проследить было легче легкого. Здесь вам знакомы все уголки и закоулки - вы же прожили тут много лет, - поэтому вам ничего не стоило жить во дворце, оставаясь незамеченной. И вы могли пакостить исподтишка, хотя припрягли к неблагодарному делу мести покойного лорда Тиамара. Зачем он-то вам понадобился?
Видящая пожала плечами. В конце концов, от того, что она сейчас скажет, ничего не изменится - покойник не встанет и не пойдет жаловаться на клевету.
- Я знала, что Серебряный Рыцарь призван к сестре Наместника, - промолвила она. - И хотела предупредить ее мужа. Вряд ли ему бы понравилось, если б он узнал, что жена ему изменяет.
Фрозинтар напрягся.
- Да? - приподнял бровь Карадор. - А вот тут, - он порылся в стопке пергаментов Тары, выудив один, - черным по белому показания лорда Фейлинора Серебряного, что вы его грязно домогались. Это как-то не соотносится с вашими словами!
- Это мое дело! - отрезала узница. - Я ничего не буду рассказывать!
- Ну-ну. Молчите, - кивнул эльф. - Я сам все скажу. По показаниям свидетелей - а я опросил много народа, - это именно вы напали на Льора и лорда Эллиара, когда те уединились для… более тесного общения. Это вы выкачали из юноши всю энергию.
- И только вы могли наложить отсроченное заклятие третьего уровня, - подала голос целительница, - заколдовав его ноги. Я уж молчу про то, что вы довели его психику до такого состояния, что мне еще несколько дней придется выводить его из стресса.
- Тара, запиши! - скомандовал Карадор. - Не подскажете, зачем вам это понадобилось?
- Он - прекрасный медиум, - с неохотой произнесла Лаллирель, сверля взглядом целительницу. - А мне нужна была энергия.
- Зачем? - последовал вопрос.
- Я - волшебница. Мне нужна энергия, чтобы колдовать.
- Только почему-то вы воспользовались Льором. Хотите, скажу, в чем причина? Парень был учеником Фроси и делился с ним энергией. А вы лишили драура этого источника. Впрочем, у нас оставался запасной вариант - Тара. - Карадор наглым образом погладил девушку по голове. - Поэтому какая-то Видящая… сейчас не будем тыкать пальцем, кто именно… выкачала у нее энергию, которую та могла бы передать драуру. Так?
- Клевета! Я спасла мальчику жизнь! - вздернула подбородок Лаллирель.
- Одной рукой лечим, другой - калечим. Так это называется, - констатировал Карадор. - Подобные действия скорее характерны для некромантов-целителей. Вы тоже некромантка?
- Нет! - хором воскликнули обе волшебницы. - Боевая магия!
- Ладно, - миролюбиво подытожил самопровозглашенный следователь. - Предположим, что вы раскаялись в том, что высосали у Льора слишком много энергии, и решили как-то это компенсировать. Но как объяснить все остальное ваше поведение? Например, ваше вчерашнее покушение на леди Фейнирель?
- Я ничего не обязана вам объяснять! - воскликнула Лаллирель, вовремя сообразив, что красивая сказка о том, что сестра просто-напросто вступилась за честь покойного брата, которому его супруга изменяет уже через пару суток после смерти, тут будет не к месту.
- Тогда применим пытки! - решительно провозгласил Карадор. - Я так давно никого не пытал! Собственно, я вообще пацифист, но ради такого случая…
- Погоди, - выпрямился Фрозинтар. - Я с нею поговорю.
Драур шагнул вперед. Волшебница невольно отпрянула, прижимаясь к стене, - в красных глазах нежити она прочла свой приговор и поняла, что он сейчас ее просто-напросто убьет. И ему безразлично, что она скажет и скажет ли что-нибудь.
Холодные твердые пальцы сомкнулись на горле, сдавили его вместе с железным ошейником.
- А-а-а! - завопила она, пытаясь выторговать хоть несколько минут жизни. - Не надо! Я тут ни при чем! Я ничего не знаю! Это все мой отец! Это он! Он!
- Та-ак, - улыбнулся Карадор. - С этого места поподробнее.
- Я тут ни при чем! - снова завопила Лаллирель, отчаянно скребя ногтями по руке Фрозинтара в тщетной попытке хоть немного ослабить захват. - Это придумал мой отец. Это все он. Я только выполняла приказ. Он хотел лишить Фро энергии и для этого приказал выпить всех медиумов, которые могли ею поделиться. И я выпила Льора, а потом под предлогом помощи мальчишке почти опустошила эту девчонку. А мой отец тем временем проводил опыты с искрой…
- Искрой? Она у него? - прорычал драур.
В глазах потемнело от злости, и он чувствительно приложил волшебницу спиной о каменную стену.
- Да! Да! - закричала волшебница. - Он хотел управлять тобой с ее помощью. И у него почти получилось - ты ведь несколько раз впадал в бешенство. Следующим этапом было заставить тебя убить Карадора и Наместника Фейлинора.
- Его-то за что? - встрепенулась Тара.
- Я не знаю! Это все мой отец… Он хотел, чтобы Фро мучился из-за этих преступлений, и им стало бы легко управлять. Но он вышел из-под контроля…
- И тогда ты решила убить Фейнирель? - прорычал драур. - Чтобы наверняка ударить меня как можно больнее? Тварь!
Сорвавшись с места, Карадор, Тара, легионер-часовой и целительница вчетвером повисли на локтях драура и еле-еле сумели уговорить не добивать потерявшую сознание пленницу.
- Мы же на стороне закона! - увещевал драура неугомонный эльф. - А то, что собираешься сотворить ты, - настоящее беззаконие. Оно, конечно, правильно с точки зрения здравого смысла, но подумай лучше вот о чем. Ну, прикончишь ты ее сейчас - и что от этого изменится?
- Я его найду, - помрачнел Фрозинтар, прекрасно догадавшись, что имеет в виду его друг. - Отберу у лорда Лоредара свою искру и тогда… Ты! - Носком сапога он пнул Лаллирель. - Отвечай, где он?
Прости, отец, я не смогла промолчать… Отец? Отец? Ответь мне!
Глава 10
Все-таки пришлось задержаться на пару дней, надо было, по словам все того же Карадора, "сдать дела" - то есть Тара, высунув язык от усердия, набело переписала все "протоколы допросов". После чего, заверив это личной печатью и добавив в отдельном письме пару слов императору, Фейлинор Серебряный снарядил гонца в Цитадель. Император Хаук должен был получить послание примерно недели через три, и еще через пару месяцев прибудет конвой для отправки арестованной волшебницы в Орочьи горы. Или же оттуда пришлют приказ, как поступить с нею на месте.
Дожидаться ответа Фрозинтар не хотел - Лаллирель хоть и выдала, где находится башня, в которой нашли приют сбежавшие Видящие, а с ними ее отец, но всякое могло случиться. Бывший советник легко мог оттуда уехать, догадавшись, что с дочерью случилась беда. Где его тогда искать? А у него искра, без которой драур не мог больше жить. Но он должен был соединиться с Фейнирель - молодая женщина ради общения с ним наплевала на обычаи предков и, хотя со дня ее вдовства прошло всего ничего, открыто общалась не только с братом, но и со своим возлюбленным Серебряным Рыцарем.
Последней преградой были больные ноги Льора. Лаллирель под давлением обстоятельств в лице разгневанного драура все-таки сняла отсроченное заклятие, но оно успело принести вред. Юноша с трудом смог снова ходить, и будет ли он танцевать, оставалось неизвестным. Надо было подождать некоторое время, пока он сможет уверенно передвигаться.
Но вот день прощания все-таки наступил.
Среди ночи Льор проснулся от ощущения, что рядом находится кто-то еще. Юноша встрепенулся, как от удара кнутом, рывком садясь на постели. Никого. Темнота и тишина. Лишь где-то вдалеке за дверью затихают мерные шаги смены утреннего караула. Но обострившиеся во сне чувства кричали о том, что он не один.
Несколько минут просидев неподвижно и прислушиваясь к малейшим звукам, Льор потом все-таки лег опять. До подъема оставалось еще несколько минут. Веки его смежились, подкралась легкая дремота, и на границе сна и яви…
Мой маленький раб…
Нет!
Знакомое лицо вынырнуло из тумана сна.
Ты ведь меня помнишь, да?
Уйди! Оставь меня! Ты же… тебя больше нет в моей жизни.
Ошибаешься. Я здесь. Пока жива, я буду рядом. И ты будешь мне подчиняться.
Нет! Нет!
Да! Да! Ты уже подчиняешься - ты слушаешь меня, а это немало для первого раза.
Я не буду выполнять твои приказы.
Посмотрим.
Пробудившись второй раз с криком ужаса, Льор вскочил с постели и бросился одеваться, от волнения путаясь в рукавах и штанинах. И, выскакивая из комнаты, он слышал затихающий в мозгу победный смех своей мучительницы.