Бесы закончили приготовления, застыли у стен, пытаясь не привлекать к себе внимания. Тарган прошел в центр созданного им огромного артефакта, и вылил содержимое сосуда на специально подготовленный алтарь. Кровь Дракона Предела густым потоком потекла в центральную руну - Единство. Именно она, по мнению Таргана, должна символизировать триаду Меч-Дух-Дракон, бога этого мира, существо подавляющей магической мощи. Владыка потрясал миры и гасил звезды, а именно о таком могуществе мечтал маг. Мечтал уже полсотни лет, с тех пор как не он, а его друг стал Верховным Магом Абхикарры. И главное - почему? Разве Иордан умнее, или лучше подходил на роль правителя? Он, в отличие от Таргана, даже не старался убедить Совет выбрать его, не хотел ректорской должности. Но учитель выбрал Иордана, именно ему отдал решающий голос - потому что тот сильнее! Тогда Тарган понял, что учитель лицемерил. Ложь, что искусство важней силы: искусство, полное силы, всегда сильней бессильного искусства. И шаг за шагом Тарган шел к получению запредельной силы: древнее знание, затем союз с демонами, пленение Синего Патриарха... а сейчас новая ступень - Дух Предела. И именно с этой ступени Тарган намеревался взмыть на вершины могущества.
Кровь дракона наполнила знак, вынудив засиять нестерпимым светом и потекла дальше, в окружающие символы - Время, Изменение, Стихии и Разум. Те не заставили себя ждать - тоже окутались свечением, пусть и слабее, и выстрелили силовыми линиями магической энергии к границам зала. Тарган ступил вперед, в центр артефакта и стал вливать в него силу, одновременно нараспев читая заклинание. Дикое буйство нарисованных на полу линий засверкало, вынудив мага прикрыть глаза. На лице Таргана засияла улыбка: обычно артефакт даже не пытался принимать силу, отвергая ее с недовольным, басовитым гудением.
Но на этот раз дело обстояло по-другому - артефакт жадно поглощал энергию, с неописуемой легкостью распределяя ее по составляющим его знакам. Мощеный черным камнем пол ощутимо задрожал, и Тарган полностью уверился - у него получилось! Маг засмеялся и снял все блоки, до краев насыщая плетение доступной ему энергией - и врожденной, и заемной. Руны ослепительно обжигающе засверкали глубоким синим цветом, сразу выдав сущность магической силы их наполнявшей - магию Предела, магию, что соединяла в себе все стихии и основы магических искусств.
Предел позволял соединять несоединимое и творить настоящие чудеса, делая то, что считалось абсолютно невозможным даже для лучших из магов других школ. Однако то, что совершил Тарган недоступно даже лучшим магам Предела - мятежный маг намного опередил время, создав заклинание невероятной сложности. Творение его гения пронзило время и пространство, сокрушило все преграды, и совершило невероятное, невозможное действие - отыскало Дух Предела. Эта задача почиталась неразрешимой, но Тарган поставил жизнь на кон и победил. Он смог найти носителя Духа до того, как тот соединится с Мечом, даже до того, как он узнает о себе правду.
Тарган боялся боли. Удивительно, но лучший боевой маг Нилайха, Повелитель Предела, ненавидел и боялся обычной боли. Тарган свыкся с этим страхом, привык не обращать на него внимания, побеждать его день за днем, но к боли, пришедшей к нему сейчас, оказался не готов. Созданный им артефакт впился в тело пляшущими силовыми линиями Предела, окутал коконом и поднял вверх, под самый потолок зала. Сотни эрг магической энергии могучим потоком пронзили Таргана, и маг закричал. Дикая боль заставляла биться в судорогах, срывать в бессильном крике голосовые связки, причиняла ему невыносимую муку... но Тарган чувствовал настоящее, неподдельное счастье.
Пятнадцать лет для бессмертного дракона, знавшего Нилайх еще в ту пору, когда он представлял собой голый безжизненный шар, промелькнули в одно мгновение. Что года тому, у кого за спиной сотни тысячелетий? Синий Патриарх веками не выходил из полусна, через астрал отслеживая изменения в подконтрольном ему мире, чтобы если понадобится, проснуться, навести порядок и снова уснуть. На долгие сотни лет, ожидая прихода Хранителя.
Райх пребывал в спячке почти три сотни лет, когда вдруг ощутил запретную магию в самой глубине Пустошей Хары. Ярость, вызываемую этой волшбой у Синего Патриарха трудно описать: уже не единожды Райх уничтожал целые магические школы, разрушал государства и убивал всех, хоть как-либо причастных к нарушению запрета. Потому что эта магия, это знание заключало в себе единственный способ покорить Дух Предела. Никто не знал, откуда оно берется, как, не смотря на любые меры, сохраняется в веках, но на протяжении тысячелетий оно возникало на разных континентах, в разных культурах и в разных магических школах.
В первый раз это случилось внезапно, ни Дракон, ни Меч не могли даже подумать о таком: сильный маг сразу же после перехода нашел Хранителя, подобрав наиболее удачный момент для атаки. Обессиленный Меч не смог защитить человека и маг в ходе жутчайшего ритуала умертвил Хранителя, и поглотил Дух Предела. До того дня Нилайх не знал настоящей ярости Райха. Синий Патриарх уничтожил мага и всех его учеников, собравшихся ему на помощь, а затем дотла выжег весь Никос, за день уничтожив целое государство. С той поры прошло больше шести тысяч лет и Никос стал лишь старой страшилкой из летописей, но на Никоссийском полуострове не селилось никого живого. От плодородной некогда земли остались лишь многие гектары спекшейся в коричневое стекло породы, перемежаемые оплавленными огрызками скал.
Мир замер в ужасе, и Райх объявил: за запретное знание наказание будет невероятно жестоким. Но это не помогло: спустя два возвращения на Хранителя вновь совершили покушение. Но на сей раз неудачное - Меч Предела научил человека владеть магией еще на Земле, до перехода, и Хранитель распылил нападавших за несколько секунд. Райх вновь напомнил населяющим Нилайх разумным о недопустимости запретной магии, уничтожив всю магическую школу, к которой принадлежал нападающий. После Слияния Владыка бросил весь магический потенциал на решение этой проблемы и нашел способ отыскивать владеющих запретными знаниями.
Пятнадцать лет назад Райх очнулся и ощутил ненавистную магию на юге Пустошей Хары, где к тому времени стоял замок молодого и энергичного Повелителя Предела. Влекомый желанием уничтожить наглеца, Райх бросился в атаку... и не заметил шести небольших деревянный колонн, установленных вокруг центральной площади замка. До той поры не существовало ничего, способного остановить гнев Синего Патриарха, и Райх даже не думал опасаться чего-либо. Как оказалось, даром, но больше этой ошибки Райх не собирался допускать - пятнадцать лет в плену заставили подрастерять добрую толику самоуверенности. Но все же Дракон не унывал - Хранитель придет, и сотрет Таргана в пыль - получивший знания и силу носитель Духа способен справиться даже с боевым магом уровня Таргана. Именно поэтому Тарган хотел найти Хранителя до Инициации, до того как он овладеет хоть толикой доступного ему могущества. Впрочем, об этой его идее Райх имел вполне определенное мнение: это совершенно невозможно. Даже Нир, Меч Предела, сама суть которого в поиске и обучении нового носителя Духа, вынужден просто ждать.
Однако буйство магической сверхстихии, развернувшееся в заклинательном зале сильно поколебало уверенность Райха в собственной правоте. Против всего, что знал Дракон Предела, невозможное, нереальное заклинание работало, волнами высвобождая могучие волны Предела, с грохотом бьющие в стены и отступающие от них. Перепуганные бесенята уже давно обратились в пепел, носимый по залу поднятым ураганом. Райху эти энергии не причинили вреда: магия Предела не могла повлиять на собственное сосредоточие. Но тем не менее, Дракон находился в самом настоящем ужасе. А вдруг у Таргана все получится, он добьется цели и таки станет Владыкой?
Тарган захлебывался в океане боли. Тяжелой, вязкой словно смола, нестерпимой. Она будто играла с магом, покусившимся на невозможное. Спрятавшись на миг в ноющих мышцах, в следующую секунду она уже ласково, мягко охватывала пальцы ног, заставляя Таргана исходить в сладостном стоне - потому что эта мягкая, нежная боль в сравнении с тем, что он ощущал несколько секунд назад, казалась магу наслаждением. Однако стон споро сменялся на крик - боль охватывала ступни, глубоко вгоняясь иголками в кожу и достигала костей, чтобы взорваться внутри мага огненным океаном. Иголки росли внутри тела Таргана, превращались во вращающиеся кинжалы, рвали его плоть на куски, с каждым мигом поднимаясь все выше и выше, пока наконец не добиралась до сердца. Нестерпимая, невозможная боль превращалась в боль абсолютную, и могучее сердце не выдерживало, рвалось от напряжения. И словно достигнув цели, боль гулкой волной врывалась в черепную коробку, затопляла все сознание мага. Таргану казалось, что его голова лопнет от этого всепоглощающего удара как переспелый арбуз, но... боль уходила. Заклинание действовало, поддерживая мага, и все его раны зарастали, а сердцебиение восстанавливалось.
И в краткие секунды передышки перед следующим приступом в затуманенном сознании Таргана возникали образы. Картины иного мира, мифической Земли являлись магу, вселяя надежду на то, что путь к его заветной цели скоро сократится еще на шаг - ведь теперь Тарган видел куда идти.
Его взору, пронзающему невообразимое Пространство и Время, представали могучие магические заслоны, призванные защищать уютную звездную систему возле небольшой желтой звезды. Он видел подернутые дымкой белоснежных облаков очертания континентов на сине-зеленой планете, и невероятно огромный город у моря. Тарган ожидал увидеть что-то необычное, но увиденное поразило даже его: каменные дома во много этажей, невероятное количество самостоятельно движущихся колясок на дорогах и большие, нескончаемые реки людей, сплошным потоком движущихся по улицам города. Огромные толпы народу в безумной толчее, странные головные уборы, гигантские пустотелые молотки, которыми они били друг друга. И у всех у них хорошее настроение, смех и радость... Таргана на секунду обуяла зависть к людям, к их беспечности, к возможности оставить дела на завтра, а сегодня просто отдыхать.
Наконец, видение показало комнату с двумя людьми: огромным, даже на вид очень cильным мужчиной, и совсем юной девушкой. Мужчина встал и девушка скрылась из виду за его широкой спиной . Видение сосредоточилось на нем. Тарган попытался рассмотреть мужчину получше, но действие заклинания закончилось, оставив по себе лишь вращающуюся воронку портала. Пройдя через нее, можно попасть туда - к Хранителю Духа, а значит, к безграничной силе!
Измученный маг упал на пол. Тело ныло, не в силах позабыть пережитую муку, ошалевшие нервные клетки посылали сбивающие с толку мозг импульсы, и Тарган трясся в конвульсиях. Тем не менее, губы мага складывались в кривое подобие полуулыбки: он добился цели. Дракон пленен, носитель Духа один, и не знает себя, не владеет магией - а значит противником не станет, а Меч... Самую слабую сущность триады Тарган не боялся. Даже без Духа Предела маг сильнее древнего артефакта, а уж с таким довеском и подавно!
Тарган поднялся и подошел к шкафу, где держал магические аккумуляторы. Вытащил черный брусок, который с легким шипением стал истаивать в дрожащих руках. Маг на глазах наполнялся энергией, осанка выравнивалась, в глазах зажегся торжествующий огонек...
Маг посмотрел на Райха.
- Нельзя, говоришь, не получится? Как видишь - получилось. Запомни: для меня нет слова 'невозможно', и именно я стану самым великим Владыкой на твоем веку!
Дракон промолчал. Он просто не мог себе представить, что он может сказать или сделать. Его голова опустилась. Удовлетворенно кивнув, Тарган скрылся в синем зеркале портала.
Патриарх испытывал совершенно новое чувство, то, что никогда еще не посещало его за многие тысячелетия существования - ужас. Мысль о том, что Тарган на самом деле может пленить остальные части Триады, и вынудить его пройти Слияние, пугала дракона до глубины души.
Земля, один из ключевых миров Метавселенной.
Украина, Одесса.
Александр вышел из душа, на ходу запахивая большой махровый халат. На кухне как раз негромко звякнула духовая печь, сообщая, что завтрак готов. Мужчина посмотрел на настенные часы, негромко хмыкнул, в два прыжка пронесся по недлинному коридору и тихонько приотворил дверь в комнату дочери.
Ира спала, тихонько посапывая. Страница забытой на подушке книги - опять допоздна читала, видимо - колебалась от дыхания девочки. Вдох - в одну сторону, выдох - в другую. Ну вот как бороться с этим ребенком? Читает полночи, а потом в школу не добудишься. Александр скользнул к дочери.
- Ира, вставай! Вста-вай! Ну вставай же! В школу пора!
Невнятно пробормотав 'я-сейчас-встану-папа-еще-пять-минуточек', Ира повернулась на другой бок. От неосторожного движения книга сдвинулась на край подушки и упала бы, если бы ее не подхватил на лету Александр. Мужчина скользнул взглядом по обложке. 'Всё живое...'. Александр хмыкнул и немного оттаял - хорошую всё-таки книгу доча читает, не ширпотреб какой.
- Вставай давай, соня! - Александр хорошо знал эти 'пять минуточек', и потряс дочь за плечо, - Знаю я тебя.
- Папа, ну ты и издеватель! - недовольно протянула Ира сонным голосом и попыталась спрятать голову под подушку. - Дай поспать!
Мужчина засмеялся:
- Издеватель, говоришь?
Резким движением Александр сорвал одеяло с дочери; Ира завозилась на кровати в бесплодной попытке показать, что такая мелочь не сможет помешать ей спать дальше, но постепенно прохладный воздух сделал дело: Ира нехотя встала и поплелась в ванную.
- Папа, что у нас на завтрак? - перекрикивая плеск воды, спросила девочка, но как это обычно и происходит, до ее отца донеслись лишь отдельные звуки: 'Па...нас...трак?'
- Чего? - Мужчина возник за спиной дочери и расслабленно прислонился к косяку двери. Ира вздрогнула. Казалось бы, всю жизнь она видела как отец движется: мягко, бесшумно и вместе с тем - невообразимо быстро, но так и не смогла привыкнуть к этой его привычке - возникать за спиной из ниоткуда.
- Что будем на завтрак есть, спрашиваю, - девочка набрала полные ладони воды и плеснула в лицо. Глаза неприятно защипало мылом. - Ты что-то приготовил, или опять все утро бесконечными тренировками занимался?
Александр обычно вставал рано и не меньше двух часов, пока дочь спала, тренировал тело и искусство, перетекая из одних причудливых поз в другие, еще более причудливые. Ира гордилась тем, что ее отец добился шестого дана - року-дана, получив при этом почетное звание сихана. Когда в школе возникали вопросы, кто победит: Сильвестр Сталлоне или Арнольд Шварцнегер, Ира только улыбалась - ее отец победил бы обоих, без сомнений. Годы отчаянных тренировок, различные школы и города... Александр готовился. Ира никак не могла понять отца - почему какое-то пророчество, услышанное им в детстве настолько сильно отпечаталось на его жизни?! Все, все происходящее с Александром подчинялось единой цели - быть готовым выполнить предназначение, найти некий Синий Меч и отправиться с ним на некий Нилайх. Кто этот странный незнакомец, так изуродовавший судьбу отца? И упорные занятия айкидо, и поездки в самые разные уголки мира и... временами - полное безразличие к делам родных, всё это имело причину. Не удивительно, что мама сбежала к любовнику - находиться рядом с зацикленным на выдуманной сказке человеком иногда бывало очень тяжело. Ира очень обижалась на маму, на то, что она редко звонила, но время от времени ей тоже хотелось обернуться к отцу спиной и бежать, бежать подальше, пока он не превратил и ее жизнь в тот же самый кошмар, которым являлась его.
А всему виной трижды проклятое пророчество! Ира прекрасно знала его наизусть - отец не раз показывал, кто где стоял и с какой интонацией говорил: 'Однажды появится в твоей жизни Синий Меч, что станет судьбой твоей и крови твоей, и плоти твоей, Меч, что несет силу. Владеющий Мечом станет Хранителем, Владыкой Нилайха, Синего домена Девятимечья. Будь готов к этому дню, ведь от того, сможешь ли ты спасти Дух зависит судьба Нилайха!'
- Угу. Сделал я завтрак. Только сначала зарядка, окей?
Ира зашла в спортзал - отец неплохо зарабатывал в поездках по миру и мог позволить себе купить большую квартиру почти в центре Одессы. Короткая десятиминутная разминка взбодрила девочку, наполнила силой и энергией на весь день. Внезапно Иру осенило - сегодня же первое апреля! День смеха в Одессе традиционно праздновался с размахом, и Ире, на удивление, этот праздник нравился больше всех других, даже больше горячо любимого ею Нового Года.
Размышляя, как бы половчее разыграть отца и друзей, Ира наскоро позавтракала, собралась и убежала в школу. Александр проводил ее задумчивым взглядом из окна и предельно осторожно отправился осматривать дом - он прекрасно знал Ирину привычку устраивать первого апреля грандиозные ловушки...
Из школы Ира просто прилетела домой - хотелось поскорее вырваться на улицу, слиться с реками веселящегося народа, почувствовать себя частью огромного праздника, охватившего целый город. Обед - если можно разогретую в микроволновке пиццу назвать обедом - Ира даже не заметила, и сразу же бросилась делать уроки. Отец бы не позволил уйти с невыполненным заданием, хоть ей и хотелось бросить все поскорей и бежать туда, где в самом разгаре находилась юморина - концентрат весны, смеха и радости.
Александр же к празднику оставался равнодушен. С возрастом такие маленькие поводы отбросить все существующие проблемы замечаются все меньше, и он предпочитал заняться делом: на одном из форумов проскочила информация, что могла привести его к цели. Казалось, что он наконец-то напал на след пресловутого Синего Меча - впрочем, как обычно. Но все предыдущие находки оборачивались пустышками; тем не менее, Александр не унывал и не собирался сдаваться. Он сидел рядом с дергающейся от нетерпения дочерью и сосредоточенно просматривал на экране компьютера почтовый ящик.
- Побудешь с бабушкой? - он повернулся к Ире. - Мне надо уехать на две недели.
Ира оторвалась от тетради, недовольно посмотрела на отца.
- Она опять будет кормить меня хлопьями! Пап, ну сколько можно?!
- Ну извини, Ириш. Ну не могу я по-другому, понимаешь?
Ира сосредоточенно посмотрела в тетрадь, дописала пару чисел и встала из-за стола.
- Нет, папа, не понимаю. Куда теперь? Мьянма? Перу? Новая Зеландия? Опять бесполезные поиски?
- Да, опять. Я не могу бросить! - на лице Александра выступило страдальческое выражение. - Ты думаешь, я не понимаю, что похож на сумасшедшего? Но это как-будто выжжено на мне, внутри меня, понимаешь? Я ощущаю, что в этом моя судьба, и ничего с этим поделать не могу!