- Питательная добавка, - пояснил Поттер. - Мне сейчас нельзя ни жирного, ни сладкого, ни кислого, ни соленого, и мадам Помфри добавляет немного этого зелья мне в еду, чтобы в моём рационе было достаточно витаминов и прочей ерунды. Я, конечно, не против, но на вкус оно, как старые носки!
- Гадость какая, - признал Арчер.
Наступила тишина, Поттер выудил из‑под подушки мешочек с леденцами, который Забини все‑таки удалось протащить, невзирая на строгий запрет мадам Помфри, и принялся с шуршанием его открывать. Наконец Том потерял терпение.
- Ну и? Неужели ты даже не поинтересуешься, что я узнал, пока ты тут валялся?
- Хм? А ты что‑то узнал? - Гарри забросил в рот леденец и вопросительно взглянул на друга.
- Ещё бы! Интересно же, кто пытался тебя отравить! - воскликнул Арчер.
- Ну и?
- Что "ну и"?
- Что ты узнал? - нетерпеливо уточнил Гарри.
- Не скажу, - Том злорадно улыбнулся, - вот лежи тут и изнывай от любопытства.
- Твоя жестокость не знает предела, - вздохнул мальчик–который–снова–выжил, - ладно, потом расскажешь.
И он снова обратил свое внимание на сладости. Том покачал головой, гадая, сколько фальши в этом спокойствии. Гарри порой было невероятно сложно понять, например это его равнодушие к собственной безопасности.
- И все‑таки, - тихо сказал Арчер, - почему ты ничего не говорил? Если бы мы не поняли, что тебя отравили, ты мог погибнуть.
- Я… - Поттер пожал плечами, отводя глаза, - сам не знаю, просто это ведь касается только меня, так? - он с вызовом взглянул на друга. - Ведь опасность грозила только мне, зачем было втягивать в это кого‑то ещё?
- Втягивать? - некоторое время Том пораженно молчал и вдруг рассмеялся, - черт, ну ты точно настоящий слизеринец, - сквозь смех заметил он, - только слизеринец обладает таким высокомерием и так зациклен на себе!
- Но…
- Гарри, я ценю твой благородный порыв защищать окружающих, - Том улыбнулся, - но для разнообразия позволяй мне хоть немного участвовать в твоей жизни, - Арчер насупился. - Мне неважно, что ты не сказал ничего учителям и старостам, мне обидно, что ты не говорил мне! Разве мы не клялись всегда защищать друг друга?
- Я пытался защитить тебя, - начал оправдываться мальчик, но Том только фыркнул.
- Вот уж глупость! Я вполне могу сам за себя постоять. Надеюсь, в следующий раз ты дважды подумаешь, прежде чем держать меня в неведении!
- Ладно, - Поттер пожал плечами, - как скажешь.
Ещё некоторое время мальчишки провели, болтая на отвлеченные темы, пока мадам Помфри не выставила Арчера за дверь, и Гарри не остался наедине со своими раздумьями. Он не хотел показывать этого и признаваться в этом, но в глубине души его мучил страх. Только сейчас он в полной мере осознал, в какой опасности находится его жизнь, и мальчик совершенно не представлял, что ему с этим делать.
Раньше существовала только эфемерная угроза от колдуна, который пропал без вести и считался мертвым долгие годы, сейчас же Гарри столкнулся с реальной попыткой убийства. Единственное, что мальчик знал наверняка, это то, что пока в этом мире есть один могущественный волшебник, желающий ему смерти, он никогда не сможет жить спокойно.
Но что он может сделать? Что делать в случае, если тебе грозит опасность? Прятаться? Убегать? Отвечать ударом на удар? Гарри совсем не был уверен в том, что сможет умышленно причинить кому‑то вред. Да он даже Дадли не мог дать сдачи! И дело совсем не в том, что кузен был вдвое крупнее и сильнее его. Гарри просто не мог представить, как он может ударить или, что ещё хуже, убить кого‑то. Пусть даже того, кто жаждет его смерти. Для этого нужно ненавидеть, но за всю свою жизнь Гарри Поттер ни разу не испытал этого чувства, даже по отношению к тому, кто убил его родителей. "Том бы назвал это пацифизмом, - с улыбкой подумал мальчик, - или глупостью".
Прислушиваясь к себе, Гарри не раз задавался вопросом, что он испытывает, думая о Волдеморте. Страх? Презрение? Желание отомстить? Нет. Каждый раз, вспоминая о волшебнике, который принес в мир столько зла, Гарри не мог почувствовать к нему ничего, кроме равнодушной отчужденности. Словно это был всего лишь персонаж какой‑то книжки, плод чьего‑то воображения, не имеющий никакого отношения к реальной жизни. Как тогда всё было бы просто! Гарри хотелось, чтобы Волдеморта не существовало. Но возненавидеть его он не мог. Пусть даже этот человек лишил его семьи… Но, как бы странно это ни звучало, как можно ненавидеть того, кого ты даже не видел ни разу в жизни? О ком только слышал?
Гарри откинулся на подушки и закрыл глаза. Все эти мысли для него были слишком сложными и мальчик просто выбросил их из головы.
"Мы перейдем этот мост, когда доберемся до него", - вспомнились ему слова из какой‑то старой песни, и Поттер сонно улыбнулся, ему очень понравилась эта фраза.
Всю неделю, пока Гарри выздоравливал, он не знал, куда деть себя от скуки. Как следствие, он направил всю накопившуюся энергию на единственного человека, с которым постоянно контактировал. Этим человеком была неприступная медсестра не особо расположенная к разговорам. Сначала мальчик донимал её убеждениями, что он уже здоров, и его пора выписывать, но когда эта тема надоела и мадам Помфри и ему самому, Поттер решил сменить стратегию и принялся расспрашивать волшебницу о профессии целителей. Праздный интерес неожиданно перерос в искреннее любопытство. Мальчишке было интересно буквально все, и Поппи даже не заметила, как из односложных ответов её речи превратились в подробные рассказы.
За какие‑то несколько дней мальчик умудрился так обаять школьную медсестру, что был допущен в святую святых - её личный кабинет, где хранились редкие лекарства, самые ценные книги и великое множество удивительных медицинских приспособлений. Гарри спросил про каждое и каждое внимательно рассмотрел. Волшебная медицина была совсем не похожа на маггловскую. Вместо иголок, скальпелей и резиновых трубок здесь были разнообразные пузырьки из тонкого стекла, травы, зелья, пурпурные сферы, измеряющие давление, золотые весы, часики с восьмью стрелками, которые указывали тяжесть заболевания и вроде как мерили температуру. Всё это казалось Гарри гораздо интереснее и не вызывало леденящего ужаса, который появлялся у него каждый раз когда он проходил школьный медосмотр у магглов.
- Это самая малость, - поясняла мадам Помфри, указывая на диковинные медицинские приспособления, - здесь в школе я не держу сложных приборов, потому что, как правило, не сталкиваюсь ни с чем серьезным, а вот в клинике святого Мунго находится лучшее оборудование, которое можно только вообразить.
- А что можно лечить в волшебной больнице, если волшебники не болеют? - спрашивал Гарри.
- Травмы, отравления, последствия проклятий, - начала отвечать Поппи, но потом махнула рукой, - да мне бы дня не хватило, чтобы перечислить тебе все виды магических болезней и лихорадок.
- О–о-о–о, - Гарри сидел в кресле у окна, болтая ногами и с шумом отхлебывая горячий чай с мятой. Мадам Помфри смерила его недовольным взглядом.
- Во–первых, сядь ровно, когда ешь, - недовольно поджала губы медсестра, гадая, когда это Гарри Поттер начал чувствовать себя в её кабинете, как у себя дома, - во–вторых, не пей чай так шумно, где тебя воспитывали?
Гарри послушно уселся ровнее, и на губах у него появилась озорная улыбка.
- Ну, мои родственники мало занимались моим воспитанием, мэм, - простодушно признался он, - наверное, им казалось, что я и такой сгожусь.
- Тогда мне стоит сообщить твоему декану о том, чтобы он проследил за твоим поведением, - серьезно заметила она, отбирая у мальчика полупустую чашку и сгоняя его с кресла, - А теперь, мистер Поттер, возвращайтесь‑ка вы в свою кровать.
- А когда меня выпишут? - заныл Гарри, пока они шли в сторону его палаты. - Я уже хорошо себя чувствую!
- Тогда, когда я сочту нужным, - отрезала медсестра, наблюдая за тем, как он залезает под одеяло, - и никаких больше жалоб. В следующий раз будешь внимательней относиться к своему здоровью.
- Да, мэм, - грустно вздохнул мальчик, вызвав у Поппи легкий смешок.
- Не унывай, думаю, к выходным можно будет тебя отпустить, - смилостивилась она.
- Правда?! - засиял Гарри.
- Только при условии, что я буду довольна твоим состоянием, и твоим поведением, - с этими словами она вышла в коридор, качая головой. И когда только она успела проникнуться к мальчику такой симпатией?
Верная своему обещанию, мадам Помфри отпустила Гарри в конце недели, выдав донельзя счастливому ребенку огромный список инструкций и наказав приходить к ней на осмотр три раза в неделю. Поттер послушно кивал и улыбался не переставая. Медсестра вздохнула, и выражение профессиональной строгости на её лице сменилось искренним беспокойством.
- И, Гарри, я надеюсь, что впоследствии ты будешь относиться внимательнее к своему здоровью.
- Да, мэм! Спасибо, мэм! - клятвенно заверил её Поттер, поправил мантию, засунул в карман волшебную палочку и очки, которые в принципе были ему больше не нужны, и вышел в коридор, вдыхая запах свободы.
Глава 8. Войны и взрывы.
В гостиной Слизерина было тихо и пусто. Гарри решил, что все ещё на уроках, как‑никак была середина пятницы. Учитывая образовавшееся затишье, мальчик решил воспользоваться ситуацией и разобрать свои вещи, но открыв дверь спальни, он замер на пороге, удивленно распахнув глаза. На его кровати сидело маленькое существо, сжимающее в руках пустой пузырек из‑под зелья, и горько плакало. Гарри открывал и закрывал рот, не зная бежать ему, атаковать или вступать в переговоры, но тут существо повернуло голову, и на мальчика уставились огромные голубые глаза, наполненные ужасом. Увидев Гарри, оно пискнуло, поджало непропорционально большие уши и с тихим хлопком растворилось в воздухе.
Гарри в ступоре уставился на то место, где всего секунду назад сидел незваный гость, потом, помедлив, подошел ближе, рассматривая свою кровать так, словно это было опасное животное. Нападать на него никто не спешил, и мальчик сделал ещё два нерешительных шага, наклонился к подушке и осторожно втянул носом воздух. Стойкий запах хвои заставил его отшатнуться, закрывая рукой нос и рот. Больше вопросов у него не осталось. Гарри поспешно покинул спальню, плотно прикрыв за собой дверь.
Теперь он был почти уверен, как именно зелье попадало на его одежду и постельное белье.
- А что потом? - Арчер жевал бутерброд и изредка косился на задумчивого друга.
- Ничего, - Гарри пожал плечами, - я спустился в гостиную и сидел тут до твоего прихода.
- Лучше бы попытался узнать, что это за штука была, - посетовал Том, доел бутерброд и зевнул, - ладно, попробуем выяснить, только я тут…
К друзьям подошел Флинт.
- Поттер, наконец‑то тебя выписали, - прокомментировал он, окидывая мальчика цепким взглядом, - по крайней мере, избавился от своих дурацких очков, - удовлетворенно заключил староста, - тебя Снейп звал.
- Но я…
- Сейчас.
Гарри и Том переглянулись.
- У нас впереди целые выходные, - заметил Арчер, - это куча времени.
Поттер вздохнул и поплелся к выходу. На самом деле, он очень не хотел сейчас общаться со своим деканом.
* * *
В дверь деликатно постучались. Снейп отложил перо и нахмурился, когда в образовавшийся проем просунулась лохматая голова Гарри Поттера.
- Вы вызывали меня, сэр? - переминаясь с ноги на ногу, уточнил мальчик.
- Сядьте, - вместо ответа велел декан Слизерина, указав на стул напротив своего рабочего стола. - Итак, мистер Поттер, - он смерил притихшего ребенка раздраженным взглядом, - я надеюсь, вы в полной мере оценили всю прелесть своего идиотизма?
- Сэр? - брови мальчишки поползли вверх.
- Скажите, Поттер, чем вы руководствовались, умалчивая о своем состоянии? - напрямик спросил зельевар, придя к выводу, что мелкий паразит все же неадекватен.
- Я не умалчивал, - тут же заспорил Гарри, - я просто посчитал, что это моя проблема и решать её я тоже должен сам, зачем было вмешивать кого‑то ещё?
- Вот именно об этом я и говорю Поттер, - фыркнул Снейп, - в данном конкретном случае вы проявили просто фантастическую глупость, настолько граничащую с кретинизмом, что теперь я серьезно задумываюсь, а адекватны ли вы вообще.
- Что?
- Я был лучшего мнения о ваших интеллектуальных способностях, - вкрадчиво сказал профессор, чувствуя, что напускная злость становится настоящей, - кто, по–вашему, вы такой?
- Я э–э-э–э…
- Вы, Поттер, ребенок… не спорьте! - рявкнул он, когда мальчик протестующе открыл рот, - да вы ребенок, и я никогда не признаю, что вы взрослый человек пока вы совершаете подобные глупости! Учась в Хогвартсе, вы находитесь под опекой профессоров, которые отвечают за вашу безопасность и подобные проявления безрассудства подвергают риску не только вашу жизнь, но и репутацию профессоров, вы это хоть понимаете?
- Простите, сэр…
- Вы могли погибнуть! И ваше гордое молчание в данном случае только сыграло на руку вашим врагам! Признать, что тебе нужна помощь - качество доступное мудрым людям, вьючные ослы, вроде вас Поттер, тащат весь багаж на себе и всю жизнь плетутся в хвосте, запомните это!
- И что вы предлагаете? - вскинулся мальчик. - Ныть и жаловаться?
- Упаси вас Мерлин, - Северус презрительно скривился, - тогда я лично вас убью. Вы слизеринец, Поттер, нравится вам это или нет, а слизеринцы никогда не делают ничего опрометчивого и необдуманного.
- Я привык сам справляться с трудностями, - запальчиво бросил Гарри.
- Отвыкайте, - Снейп пожал плечами, - иначе умрете идиотом.
Глядя на то, как поникли плечи мальчишки, зельевар мысленно возликовал. Наконец‑то он смог отыграться за все те недели пока он сходил с ума от беспокойства и вот он, поверженный Поттер, сидит перед ним и выглядит очень несчастным. Это приносило такое удовольствие, что Северус чуть не улыбнулся, но тут сопляк поднял голову, и на декана Слизерина уставились печальные зеленые глаза.
- Простите, сэр, я просто не знал, что делать, - тихо сказал мальчик, - наверное, я просто… - он молчал, собираясь с мыслями, - боялся.
Счастливое чувство вдруг покинуло зельевара, и вместо него на голову профессора обрушилась неподъемная вина. Мерлин всемогущий, он тут сидит и потешается над ребенком, который впервые в жизни столкнулся с подобной ситуацией и, надо сказать, несмотря на неправильно принятые решения, мальчик с достоинством встретил опасность, не сломался, не забился в дальний угол, не сбежал. Он продолжал идти вперед, несмотря ни на что, он пытался сражаться. Одиннадцатилетний ребенок.
Он, взрослый опытный волшебник, каждый день наблюдал за тем, как мучается мальчик и ничего не сделал, а теперь он сидит и с самодовольным видом отчитывает ребенка, который, очевидно, просто не знал, что делать, как спастись, и даже ещё не поправился толком.
Зельевар ещё раз оглядел паршивца. Ну точно. Кожа да кости. Куда эта Помфри смотрит? Поймав себя на том, что его образ мыслей опасно напоминает мышление Молли Уизли, Северус прочистил горло и пододвинул к мальчишке небольшой лист пергамента.
- Возьмите Поттер, - велел он, пытаясь сохранить остатки достоинства, взгляд Гарри упал на пергамент и его брови вопросительно изогнулись. - Это список литературы, которая может понадобиться вам, чтобы нагнать школьную программу.
Поттер взял в руки пергамент и пробежал взглядом по названиям книг. На его лице заиграла слабая улыбка.
- Спасибо, сэр.
- И только попробуйте придти ко мне на занятия неподготовленным, - пригрозил зельевар, недовольно глядя, как радостно закивал мальчишка, - если вы чего‑то не поймете, можете подойти ко мне, - он даже не понял, как эта совершенно абсурдная мысль сорвалась с его языка. Он что, секунду назад предложил мальчишке помощь?! Зельевар вперил в паршивца злой взгляд, гадая, успеет ли он отыграть все назад и понял, что уже не успеет. Оставался один вопрос. Что он теперь будет делать с этим абсолютным обожанием, которое излучают глаза Поттера?
- Спасибо сэр, - повторил Гарри, - я вас не подведу! - с этим обещанием счастливый ребенок вскочил со стула и вдруг остановился на полпути к выходу. - Сэр?
- Что ещё? - устало вздохнул декан Слизерина.
- Мне кажется, моя подушка снова пахнет хвоей, - нехотя признался мальчик.
- Вот как? - зельевар задумчиво нахмурился. - Мы решим эту проблему, можете не беспокоиться.
- Спасибо, сэр.
- И ещё, Поттер, - Снейп помолчал, - каждое утро я буду выдавать вам антидот нейтрализующий действие яда и я требую, чтобы вы принимали его, как будет велено.
- Да, профессор, спасибо, - мальчик не знал, что это за антидот, но спорить на всякий случай не стал, ведь Снейп знает, что делает.
Поттер послушно кивнул и выпорхнул из кабинета зельевара, оставив того наедине с внезапно охватившими его неправильными чувствами вины, жалости и, Мерлин упаси, симпатии. Северус искренне пытался придушить в себе их все. Вскочив со стула, он принялся мерить свой кабинет широкими шагами, усиленно убеждая себя, что он ненавидит сына Джеймса Поттера всеми фибрами своей души. А душа у него такая холодная и черная, что он ну никак, никоим образом и ни при каких обстоятельствах не мог привязаться к ребенку. ОСОБЕННО к этому конкретному дурацкому ребенку.
А Гарри, вприпрыжку направляясь к гостиной Слизерина, весело думал, что это очень здорово, когда кто‑то так о тебе заботиться.