- Вряд ли министр понял бы моё желание получить опеку над Гарри, ты знаешь Корнелиуса, если он в чем‑то уверен или чего‑то боится, убедить его в обратном или успокоить практически невозможно.
- Тем более если это грозит, или он думает, что это грозит, его посту министра магии, - согласилась волшебница, и после нескольких минут размышлений решительно посмотрела на директора, - хорошо, тогда я могу взять…
- Правила Хогвартса гласят… - тихо начал Альбус и Минерва покорно вздохнула.
- …что преподаватель не имеет права брать опеку над своим студентом, - закончила она за директора и кивнула, - да, но, Альбус, оставлять мальчика с этими людьми… я не могу так бросить его, - её взгляд заледенел, - мы и так подвели и предали его.
- Этого не повториться, - тихо пообещал Дамблдор, - ты сама сопроводишь Гарри и мистера Арчера в Косой переулок?
- Да. Послезавтра.
- В этот день я лично отправлюсь к Дурслям и прослежу, чтобы Гарри был обеспечен всем необходимым. Я поговорю с ними.
- Это меньшее что мы можем для него сделать, - кивнула МакГонаглл, поднимаясь из‑за стола и окидывая задумчивого начальника расстроенным взглядом, - что бы вы ни говорили, я все равно буду чувствовать, что, оставив Гарри на Прайвет Драйв десять лет назад, мы совершили непоправимую ошибку.
- Ну–ну, Минерва, - почти автоматически отозвался Альбус, делая глоток давно остывшего чая, не чувствуя ни температуры, ни вкуса напитка, - все ещё можно исправить.
- Хотелось бы верить, - она покачала головой и покинула кабинет директора.
Как только дверь за профессором трансфигурации закрылась, Альбус Дамблдор устало откинулся на спинку стула и прикрыл пронзительно голубые глаза, гадая, сколько истины было в словах его заместительницы, когда она говорила, что они совершили ужасную ошибку, оставив мальчика у его родственников. Тяжело вздохнув, Дамблдор взглянул на феникса. Огненная птица чистила свои перья, изредка бросая на директора вопросительные взгляды.
- Я не могу допустить, чтобы люди, которые должны были защищать мальчика, поставили его жизнь под угрозу из‑за своей ненависти, - сказал он то ли себе, то ли фениксу, - но и забрать его от них я тоже не могу.
Фоукс поднял точеную голову и, склонив её набок, тихо щелкнул клювом, встретившись с директором взглядом, и Альбус, если бы он только мог понимать речь фениксов, был практически на сто процентов уверен, что это щелканье было крайне язвительным комментарием.
- Значит, ты тоже меня осуждаешь, - безрадостно улыбнулся Дамблдор, возвращаясь к разложенным на своем столе документам. День начал плавно переходить в ночь, а у Верховного Чародея ещё оставалась масса дел, к которым теперь прибавилось посещение Дурслей.
* * *
После визита профессора МакГонаглл, Гарри казалось, что он пребывает во сне, который вот–вот закончится. Не было больше чулана под лестницей, не было криков и оскорблений, не было бесконечной работы по дому, подъемов рано утром, готовки и наказаний за любую мелочь. Дурсли, казалось, вообще старались его не замечать, с ним не контактировать и о нем не думать. Во всей этой идиллии оставался только его драчливый кузен, но, во–первых, Гарри быстро бегал, а во–вторых, теперь почти официально являясь волшебником, он мог запугать Дадли до полусмерти…ну, или попросить об этом Тома. Его друг умел выстраивать свои угрозы так, что к концу его речи собеседник мог вполне себе повредиться рассудком от ужаса. Арчер всегда отличался особым складом ума, предпочитая решать все свои проблемы с окружающими отталкивая или запугивая их. Именно поэтому половина их школы считала Тома "парнем, к которому лучше не подходить", в то время как вторая строила самые невероятные предположения относительно его уравновешенности и психического здоровья, при этом нервно вздрагивая от каждого его взгляда. Том умел производить на людей то впечатление, которое было ему выгодно. Гарри нравилась эта черта его друга, хотя сам он, кажется, только и умел, что казаться полнейшим болваном. Он до сих пор не понимал, отчего вдруг Том решил общаться с ним, и чем больше проходило времени, тем больше Гарри начинал опасаться того, что их дружба построена исключительно на их общей тайне. Магии.
Поттер несколько раз повторил про себя это запретное в доме Дурслей слово и медленно улыбнулся.
- Волшебство, волшебство, магия, магия, - пропел он и, помрачнев, добавил, - я волшебник, я волшебник…
Этим самовнушением мальчик занимался вот уж два часа подряд, убеждая себя в том, что он действительно "особенный", а не "ненормальный". Это оказалось неожиданно сложно сделать.
"А что если, приехав в Хогвартс, Том найдет себе новых друзей? - эта унылая мысль вращалась в его голове с самого утра. - Что если он поймет насколько я обычный и скучный? Ведь в волшебном мире, наверное, полно ребят, которые гораздо умнее и талантливее". Том всегда стремился к сильным. Слабаки были ему противны и неинтересны. В лучшем случае он их игнорировал. В худшем обливал грязью с ног до головы с присущей ему жестокостью. Гарри не хотелось признаваться в этом, но он безумно боялся однажды стать объектом его насмешек. И дело было даже не в том, что мальчику не нравилось, когда его оскорбляют, а в том, что единственный человек, которого он считал своей семьей, может отвернуться от него. Гарри боялся остаться в одиночестве, боялся, что его способности это единственное, что все эти годы привлекало в нем Тома, что его лучший друг на самом деле просто его терпел.
Занятый самокопанием и самонакручиванием, которое уже привело впечатлительного мальчика к легкой паранойе и мысли, что Арчер его ненавидит, Гарри пропустил завтрак и обед, и только когда за окном начали сгущаться сумерки, вспомнил, что за весь день ничего не ел. Об этом ему красноречиво напомнило урчание в животе, когда мальчик, невзирая на чувство голода, остался лежать на кровати, и тогда, ведомый инстинктами и запахом еды с кухни, он спустился вниз, тихо ступая по полу, чтобы не встревожить своих нервных родственников. Ужинать с ними он, конечно, не собирался, да и кто бы ему позволил, но на то, чтобы стащить к себе в комнату тарелку с парой бутербродов запрета не было. И уж тогда, на сытый желудок, он сможет вновь начать анализировать свою странную жизнь. Чем он и занялся, потратив на это почти всю ночь.
Естественно, что когда на утро в дверь постучалась профессор МакГонаглл, Гарри побрел следом за ней жутко не выспавшимся. Том же, наоборот, бодрый и взволнованный, всю дорогу до Лондона заваливал заместителя директора градом самых разнообразных вопросов, впитывая ответы, как губка.
Сложно сказать, чего ожидали оба мальчика, отправляясь в тот день за покупками в мистический Косой переулок. Возможно парящих в воздухе домов, драконов, пегасов, летающих светящихся сфер, фей, говорящих животных. Но вот чего они точно не ждали, так это, остановившись возле узкой потертой двери, над которой, еле держась на одном гвозде, болталась вывеска "Дырявый Котел", войти в тёмный, пропахший дымом и полынью, бар и оказаться в окружении самых странных и подозрительных личностей, которых они только могли представить.
- Это и есть волшебный мир? - прошептал Том, хотя понижать голос совсем не было нужды - в баре было невероятно шумно.
- Не знаю, - Гарри пожал плечами, глазея по сторонам, - странное место.
Они переглянулись и поспешили за профессором, которая прокладывала свой путь между круглыми деревянными столиками и посетителями, направляясь к черному выходу бара.
- Всё это странно, - заключил Гарри, когда все трое оказались в небольшом внутреннем дворике, где кроме кирпичной стены и мусорного контейнера ничего другого не наблюдалось, Том молча с ним согласился и уже открыл рот, чтобы уточнить у МакГонаглл не заблудилась ли она, когда заметил, что женщина достала из кармана волшебную палочку и теперь стучит её кончиком по кирпичной кладке. Сперва, все это показалось Тому какой‑то глупой шуткой или розыгрышем, но вдруг стена задрожала и начала разъезжаться в разные стороны, открывая обзор на длинную извилистую улицу.
- Добро пожаловать в Косой Переулок, - Минерва с трудом сдержала улыбку, глядя на выражения лиц Поттера и Арчера, - одно из самых людных мест магической Британии.
Гарри и Том замерли, забыв, как дышать и шевелиться. В это мгновение все глупые фантазии двух одиннадцатилетних мальчишек вдруг стали реальностью.
Глава 3. Разговоры и подарки.
Посещение Косого переулка для обоих мальчиков вылилось в феерию самых разнообразных эмоций - от страха до бесконечного восторга. Улица змеей вилась между невысокими магазинчиками, витрины которых пестрели самым разнообразным товаром. Гарри нашел здесь и котлы всех форм и размеров, и волшебные книги, и магических животных, и летающие метлы, и ингредиенты для зелий, и огромный банк, в котором заправляли самые настоящие гоблины.
Поттер думал, что это, пожалуй, самое удивительное место на свете, и в довершение ко всему здесь была целая толпа волшебников в разнообразных мантиях и остроконечных шляпах! Мальчик очень старался не таращиться по сторонам, но это было выше его сил - все здесь было необыкновенным, волшебным и новым, все здесь было наполнено магией. Только сейчас, наконец, он осознал что значит "волшебный мир", и мир этот очень ему понравился.
Профессор МакГонаглл отвела Тома и Гарри в книжный магазин, где оба мальчика восторженно бродили вдоль полок, стараясь прочитать как можно больше названий на корешках фолиантов, там же они приобрели необходимые учебники, сверяясь со списком необходимой литературы, и пару книг для самостоятельного изучения. В магазине, где продавались ингредиенты для зелий, Гарри со смешанным чувством отвращения и любопытства рассматривал банки с глазами тритонов, лапками жаб и прочей гадостью, которой не было названия. Точнее, названия были, но вот понять смысл оказалось сложно… Вот что такое "Шкура бурмсланга обыкновенная", "Яд акромантула", "Гной бубонтюбера", или "Корень Мандрагоры"? Подобрав необходимые ингредиенты для первокурсников, Поттер так же приобрел толстый справочник "Все составляющие для приготовления зелий от А до Я", собираясь почитать его на досуге.
У вывески: "Котлы Всех Размеров - Медь, Латунь, Олово, Серебро - Самопомешиваюшиеся - Складные", Гарри стоял около минуты, прежде чем решился войти в небольшое полутемное помещение, доверху заставленное котлами. Здесь же можно было купить колбы для зелий, мешалки, горелки и прочие приспособления, которых, по словам профессора МакГонаглл, в Хогвартсе было предостаточно, и именно эта фраза удержала Гарри от покупки всех этих удивительных вещей.
Дальше по списку следовала покупка мантий. Мадам Малкин, невысокая полная дама, радушно поприветствовав своих юных покупателей, пригласила их подняться на невысокие табуреты и принялась ходить вокруг них, подгоняя выбранные мантии по фигурам и росту, потом, сделав замер, она удалилась в другую комнату за инструментами, оставив своих одиннадцатилетних клиентов в примерочной. И, только оставшись вдвоем, Гарри и Том заметили, что кроме них здесь находится ещё один покупатель. Это был худощавый мальчик со светлыми волосами и узким бледным лицом, на котором была написана вселенская скука. Он уже некоторое время без особого интереса смотрел на своих одногодок и теперь решил начать разговор.
- Привет, тоже в Хогвартс? - спросил он, лениво растягивая слова, словно сама мысль о беседе навивала на него тоску.
- Да, - Гарри глянул на Арчера, друг смотрел на блондина с жадным интересом, и Поттер мог его понять, впервые они встретились с волшебником одного с ними возраста.
- Отец покупает мне учебники тут рядом, а мать смотрит волшебные палочки дальше по улице, - продолжал мальчик. Он говорил однотонно и холодно, с легким оттенком скуки, и почему‑то напомнил Гарри о Дадли. - А потом я потащу их смотреть метлы. Я не понимаю, почему первоклассникам не разрешают привозить свои. Я думаю, мне удастся убедить отца достать мне одну, и я протащу ее как‑нибудь, - сходство с Дадли увеличивалось в геометрической прогрессии, краем глаза Гарри заметил, что взгляд Арчера вместо любопытного стал оценивающим, и это ему очень не понравилось. - А у вас есть метлы? - тем временем поинтересовался мальчишка, посмотрев сначала на Гарри, а потом на Тома.
- Нет, - прозвучал одинокий ответ Гарри, Том предпочел промолчать.
- Вы что, совсем не играете в квиддич? - светлые брови их собеседника удивленно поднялись.
- Нет, - опять сказал Гарри, гадая, что такое квиддич, и почему Арчер молчит?
- А я да, - самодовольно сообщил блондин, - отец говорит, что это будет просто преступлением, если меня не возьмут в команду моего факультета, и я с ним абсолютно согласен. Ты знаешь, на каком ты будешь факультете? - поскольку Том в разговоре практически не участвовал, мальчик решил обращаться только к Гарри.
- Нет, - сказал Поттер, чувствуя себя идиотом и пытаясь припомнить, что там МакГонаглл говорила про факультеты. Арчер продолжал отмалчиваться.
- Ну, никто не знает до распределения… . Но я знаю, что буду в Слизерине, там учились мои родители, - сказал он, явно очень гордый этим фактом. - Представь, если ты попадешь на Хаффлпафф? - он понизил голос, делая страшные глаза. - Я думаю, я тогда умер бы со стыда… ну, или по крайней мере уехал бы из Хогвартса, а ты?
- Ммм, - только и ответил Гарри, желая сказать что‑нибудь более интересное, или хотя бы толкнуть локтём Тома, чтобы он что‑нибудь ответил, но тот стоял слишком далеко.
Мальчик тем временем огляделся.
- А где твои родители? - вдруг спросил он у Гарри.
- Они умерли, - нехотя бросил Поттер, чувствуя себя совсем не в своей тарелке.
- Ой, извини, - вздохнул блондин, хотя Гарри не заметил в его голосе никакого сожаления. - Но они были волшебниками? - насторожено поинтересовался он.
- Да.
- Мне кажется, в Хогвартс вообще не следует принимать людей другого сорта, как ты думаешь? Они ведь другие, ничего о нас не знают, ведут себя, как болваны. Некоторые даже не слышали о Хогвартсе, пока не получили письма. Я думаю, нужно обучать только потомков древних волшебных семей. Как твоя фамилия, кстати?*
Гарри растерялся, сметенный и сбитый с толку этим заявлением. Почему магглорожденных нельзя принимать в Хогвартс? Разве это плохо, что ни он, ни Том ничего не знают о волшебстве? Разве они виноваты, что никогда не слышали про Хогвартс? Возможно ли, что все думают так же, как этот мальчишка? Голос Тома, ленивый и скучающий, почти такой же, как и у их собеседника вывел Поттера из состояния паники, и он удивленно посмотрел на друга.
- Не думаю, что это вежливо, - высокомерно заявил он, холодно глянув на блондина, - интересоваться происхождением и фамилией собеседника, когда ты сам не представился.
Серые глаза мальчишки, холодные и оценивающие, остановились на Арчере, пристально его изучая.
- Так же, как невежливо вмешиваться в чужой разговор, - заметил он.
- Я не ошибусь, если предположу, что ты говорил с нами двумя, а значит, я не мог вмешаться в разговор, в котором и так участвовал, - тонко улыбнулся Том, повергая светловолосого мальчика в легкий ступор.
- Я вижу, ты очень самоуверен, - наконец нашелся он.
- Достаточно, чтобы заметить, как дурно ты воспитан, - Гарри подумал, что, наверное, только он услышал, сколько сарказма, яда и злости вложил в эти слова Том.
"О, - понял Поттер, - так он не отмалчивался, а изучал собеседника, гадая, как от него проще отделаться?"
Мальчишка с серыми глазами открыл рот, явно готовясь сказать что‑то обидное, когда в примерочную вернулась мадам Малкин с целым ворохом новеньких мантий. На этом конфликт был исчерпан. Блондин получил от владелицы магазина готовую мантию и, бросив на друзей враждебный взгляд, быстро удалился. Мальчики спокойно расплатились за покупки, и прошли в главный зал, где их ожидала МакГонаглл.
- Знаешь, - задумчиво протянул Том, когда они вышли на улицу, направляясь в сторону магазина волшебных палочек, - я думал, что волшебники не такие, как магглы, но оказалось, что в большинстве своем они такие же самодовольные болваны.
- Ну, может быть, чуть более самодовольные, - улыбнулся Гарри, - они же умеют колдовать.
- Ну да, - Арчер пожал плечами, - как и мы.
- Тебя это расстраивает? - Поттер удивленно поднял брови.
- Не то чтобы… просто я думал, что мы особенные, а тут оказывается целая толпа таких же. Это делает нас… обычными, - он поморщился.
Гарри хихикнул.
- Ну, ты‑то уж точно не обычный, - уверенно заявил он. - Как ты поставил на место этого блондина, - Поттер широко ухмыльнулся, - а я‑то уж думал, что он лопнет от чувства собственной важности.
- Ну да, - вяло откликнулся Том, не желая продолжать разговор.