– Это у нас на самообразовании! – пожал плечами Двадцатый, что-то он точно пропустил в своей жизни, – чип вживляют десять минут, удобно и практично! Хочешь больше знаний – плати больше баллов!
Тилль и Лесандр покачали головами – ни эльф, ни принц ни за что на свете не променяли бы свои школьные годы, уроки и перемены, двойки и замечания, экзамены и задания на один воскресный поход на Большой базар, дабы купить у какого-нибудь гоблина-купца, пусть даже и со скидкой, грамм сто мозгов!
Еще много раз Двадцатый, указывая пальцем вокруг, как семилетний ребенок, соскальзывал с ковра, но ловкий и сильный Лесандр вовремя его ловил и возвращал обратно. Хоть половину сказанного Двадцатый и не понимал, а в половину из того, что понял, не верил, изумрудные леса, бирюзовые реки, золотые хлебные поля и голубые озера мигом становились родными, проникая в душу и сердце, от радости хотелось одновременно плакать и смеяться. Вот так паренек, впервые за свою жизнь, почувствовал, что у него есть именно сердце, а не орган номер два, второй после мозга.
Но тут грудь Двадцатого сковали железные тиски, он стал задыхаться, на глаза снова навернулись слезы – только что узнал, что когда-то его Земля была такой же... пока ей не досталась слишком тяжела и опасная ноша – человек.
Леса постепенно редели, оставляя все больше места для изумрудных лугов, сплошь покрытых яркими цветами, словно пестрый бесконечный ковер. Но вдруг из-за горизонта резко показалось огромное безжизненное ярко-желтое море, безжизненно спокойное и безмятежное, – ни травинки, ни кустика.
– Добро пожаловать в Великие пустыни, мир бесконечной жаркой тишины! – продекламировал эльф так громко, как мог, – самый первый вечнозеленый оазис – это дворец султана!
– Погодите! Сперва, небольшой привал, – увидев четкую границу между зеленым лугом и золотыми песками, Лесандр стал снижать ковер, снова что-то выискивая, – мы отдохнем, сил наберемся! Я не ношу воду в карманах, здесь должен быть колодец с водицей ключевой!
Заколдованный принц, конечно же, надеялся найти тот самый волшебный, самый глубокий и темный колодец с джинном – ведь только тот, кто наложил проклятие, может его снять!
Чтобы поиски были наиболее эффективными, троица решила разделиться – Тилль и Двадцатый пошли в одну сторону, чтобы первый мог присматривать за вторым, Лесандр в другую. Они договорились встретиться через полчаса на этом же самом месте.
– Странный парень этот Лесандр, – размышлял вслух эльф, – такой веселый и, в то же время, столь грустный! Но выглядит так, будто готов броситься за тобой в пасть дракона, если, конечно, не поскользнется по пути!
Лесандр ничего не сказал им про свое проклятие, так как искренне надеялся найти заколдованный колодец первым до полуночи, пока сам не стал ужасным орком, согласно страшному проклятью!
– Эх, я бы воз пороху туда не пожалел! – мечтал Лесандр, бедняга не знал, что те, кто однажды встретился с джинном, никогда не найдут колодец снова. Так никто не знал о темной силе, не мог засыпать колодец, и прибывали все новые и новые "клиенты", тогда как от "старых" жалоб еще не поступало!
Конечно же, эльф и Двадцатый наткнулись на него, не пройдя и сотни метров.
Глава седьмая, рекламная акция от джинна. Дубовое счастье
– Мы пришли, здесь клад воды студеной! – обрадовался эльф, порхая вокруг старого заброшенного колодца, из недр которого рождался звонкий студеный ручей и утекал в никуда.
– И это все? Похоже на канализацию! – удивился Двадцатый, он нагнулся через каменный обветшалый обод и глубоко внизу увидел черную гладь воды. Повеяло холодом и сыростью. Парень ничего умнее не придумал, как туда плюнуть и ждать, что же изменится.
– Что же ты делаешь, негодник? – сердито закричал на него эльф, – отсюда люди пьют! Пошли сейчас же искать Лесандра!
-Ой... я не знал! Подумаешь, горе-то какое – все равно фильтровать надо! Извиняй! – буркнул Двадцатый и снова заглянул в колодец – теперь посреди черной глади горели два огромных кроваво-красных глаза. Улучив момент, когда эльф нагнулся попить из вытекающего чистейшего ручейка, Двадцатый что есть мочи зарядил камнем прямо промеж этих огромных глаз на дне.
Эффект был потрясающий – магический джинн взвыл от боли на всю "канализацию" и мгновенно показался над колодцем. Огромное – метра два в высоту, ярко-синее, как небо, создание, парило в воздухе, словно большое светящееся облако. Джинн высунулся из колодца по пояс, хорошо была видна его большая голова в чалме, раскрытая широкая грудь, а ноги же, очевидно, упирались в дно колодца.
По суровому лицу невозможно было определить его возраст – черная, как смоль борода сплетена в тугую косичку, а жадные красные глаза ярко горели под густыми черными бровями. Двадцатый вскрикнул что-то неприличное, а Тилль с шумом выплюнул набранную им студеную воду.
– Здоровья вам, смелые путники! – заговорил громким загробным голосом джинн, каждое его слово гулким эхом отражалось от дна, – зачем в колодец мой, студеный, плюете и швыряете камнями? Куда идете и чего найти желаете?
– Это не я! – промямлил Двадцатый, таращась на джинна, словно на кентавра с русалочьим хвостом, уж он-то, как заправский землянин никогда не перепутает "волшебство" с радиацией, – не вызывайте полицию, отправляйтесь в офис! Ээ... мы уже уходим!
–Уходите? Так скоро? – удивился дух, черные брови поползли на широкий лоб, – еще только начало разговора!
– Вот это мутация! – восхищенно выдохнул Двадцатый, разглядывая сверкающую поверхность джинна, – долго в реакторе загорали?
– Мы держим путь к Великому султану! – наконец, ответил эльф, – чтоб дочку старшую его, Аир прекрасную, от сна освободить! И чтоб свирель мне сладкозвучную купить!
– Что ж, как мало вы желаете! – улыбнулся джинн, в одной из его рук появилась маленькая тонкая дудочка, размерами, как раз впору эльфу, – есть инструмент волшебный у меня! Как только ты начнешь игру, вмиг принцесса проснется от сладких звуков чудных! Но только осторожен будь, малыш, – полюбит она первого, кого глаза открыв, увидит!
С этими словами хитрый дух протянул волшебную свирель радостному эльфу, и добавил себе под синий нос, – принцесса-то проснется без сомнения, да весь дворец уснет без промедления!
Эльф был вне себя от радости – столь тонкая, почти ювелирная работа, столь легкий и добротный инструмент.
– Чего желаешь, юноша прекрасный, – обратился джинн к онемевшему Двадцатому – теперь была его очередь загадывать свое единственное роковое желание, – оружие ли? Счастья? Иль коня? Любви горячей? Проси, что хочешь у меня!
Под металлическими волосами парня лихорадочно заработал мозг – он поверить не мог в столь щедрую рекламную акцию!
При слове "оружие" перед его испуганными глазами пронеслась ядерная установка, или лазерный пучок – совсем некстати на этой мирной планете. Что такое "конь", Двадцатый плохо представлял, что-то вроде биомеханоида, такого маленького рыжего с хвостом.
А слово "любовь" его пугало сильнее всех, да еще и в сочетании с прилагательным "горячая".
– Давай мне счастье что ли, – неуверенно произнес он единственное знакомое ему слово, представляя огромный медовый пряник или большую фруктовую конфету, – да так, чтоб я не сожрал его за раз!
Джинн и эльф жутко удивились, но затем первый, взяв себя в руки, все-таки произнес:
– Хорошо, юноша! Вот тебе счастье несъедобное, дубовое, – носи его всегда с собой и счастлив будь! Срок действия моих товаров чудных немногим дольше, чем мой век, – на четверть часа! А я, повторю специально для вновь прибывших с Земли, между прочим, бессмертен!
Двадцатый насторожился – откуда этот промоутер из канализации знает, что он именно с Земли? Наверно, виделись в социальной сети...
Джинн надел на шею остолбеневшего Двадцатого обычный лесной желудь на грубой суконной веревочке.
– Аа...спасибо! – поблагодарил парень за сомнительный подарок, он был немого огорчен тем, что ему не дали пряник, – никогда не сниму и... уж тем более не собираюсь есть!
– Конечно, ты не снимешь! – засмеялся про себя джинн, исчезая на дне колодца, – коль, если снимешь подарок мой, несчастным станешь в тот же миг!
Тилль, что-то насвистывая на новой дудочке, и Двадцатый, пробуя желудь на зуб, направились к тому месту, где они расстались с Лесандром, тот при встрече лишь грустно покачал головой – ничего не нашел.
– Мы нашли колодец, друг! – радостно сообщил Тилль, размахивая в воздухе новенькой свирелью.
– И не только его! – загадочно прибавил Двадцатый.
Он все еще недоумевал, чего только не продается на этой планете – и яблоки, и русалки и это... счастье! Только вот с последним его откровенно надули – настоящий хлам, словно обещали отличные брюки, а продали юбку... надо было просить топливо для Макса!
Однако, как бы не спешили путники, на том месте, где только что стоял старый глубокий колодец оказалось пусто, лишь маленький ручей по-прежнему весело бежал среди камней.
Лесандр бросился к ключу, зачерпнул ладонями студеную воду и принялся жадно пить.
– Встанем здесь на ночь! – не то предложил, не то скомандовал он.
Бедняга метался, как загнанный зверь – до полуночи осталось меньше трех часов, скоро его друзья в ужасе разбегутся – лучше быть дураком, чем орком – сразу не видно! Жаль, что рядом не оказалось ни одного колодца – Лесандр бы в него с радостью бросился, чтоб навсегда потопить свою страшную печаль! Хотя, днем этого бы не допустил Двадцатый, он бы крепко держал принца за шкирку, а вот ночью... ночью, пожалуй, сам первым бы столкнул его в колодец!
А пока все трое сидели под вечерним небом около большого жаркого костра, уплетая за обе щеки бабушкины пирожки и запивая их студеной ключевой водой.
На черном небосводе ярко светила полная луна, весело перемигивались с ней звезды, в траве стрекотали кузнечики, и шныряли над головой летучие мыши. Спать никто не хотел – Двадцатый долго рассказывал "небылицы" о Земле, вызывая страх и возмущение своих собеседников. Про то, как ел таблетки, спал в шкафу, вырос без детства и родился без матери!
– А кто ж вас судит? – наконец, спросил Лесандр, внимательно разглядывая лицо Двадцатого, почти уверенный, что все эти истории с интернетом и электричеством полная чушь.
– Виртуальная система правосудия! – ответил Двадцатый, ему нравилось, как расширяются от удивления зеленые и карие глаза, – огромный сверхмощный компьютер! Он хранит в базе информацию о каждом чипе, фиксирует все перемещения!
– Что?! – снова в один голос вскричали эльф и принц, – опять... машина?!
– Как могут яйца курицу судить? – спросил Лесандр.
– А как судят у вас? – недоумевал Двадцатый, не понимая при чем тут курица.
– Чем страшнее преступление – тем больше судей! Ты можешь взять свидетелей и своего защитника, а так же всех, кто могут опровергнуть твою вину или же подтвердить ее! – объяснил Лесандр, – виновных секут на площади, особо провинившихся лишают головы!
– Так у нас примерно тоже самое! Если система вычислит тебя не в то время, не в том месте – ты заплатишь штраф баллами, если не сможешь заплатить – сотрут память под ноль!
После этих слов все трое решили резко сменить тему – Лесандр стал хвастаться победами в своем первом... и последнем турнире при дворе великого султана в честь его старшей дочери Аир. Он, с энтузиазмом жестикулируя, с упоением и гордостью рассказывал, как с легкостью победил верзилу-кузнеца, как оседлал буйного кентавра, как таскал за хвост орочью виверну – грозного большого дракона, а под самый конец положил на лопатки семеро лучших бойцов!
– Прошел невредимый над пропастью через семь огненных колец, – хвастался Лесандр, – да все напрасно...
Тилль слушал истории, раскрыв рот, а Двадцатый неоднократно заставлял Лесандра ходить на руках и делать в воздухе сальто, как доказательство его прыти и ловкости. Во время одного из таких упражнений, землянин заметил на шее у принца большой орочий клык.
– Это что за ерунда? – громко спросил он Лесандра.
– Сам ты ерунда, – засмеялся тот, – это мой личный амулет, приносит мне силу и ловкость, и улучшает пищеварение!
– Наверное, энергетик, – подумал про себя Двадцатый и добавил, – а ну-ка сделай еще раз сальто!
– А ну-ка, давайте-ка спать, добры молодцы! – вмешался Тилль, его зеленые глазенки слипались, а рыжая кудрявая голова падала на грудь, – а то завтра нас не разбудит сам султан!
Все согласились, особенно Лесандр – до полуночи осталось не больше часа, и тут же, под звездами, улеглись на мягкой траве.
Вскоре Двадцатый услышал монотонное посвистывание спящего эльфа и тихий храп Лесандра, принц уснул, сам того не желая. На свежем воздухе оба спали, как убитые, только лишь ему одному землянину не спалось. На яркую луну смотреть было больно, и он смотрел на звезды.
– Странная штука эта Неливерия – куда не пойди, везде накормят, где не ляг – везде кровать, куда не глянь – кругом дом! – рассуждал про себя парень, он только что вспомнил, что уже вторые сутки не заходил в социальную сеть, – видел бы меня сейчас господин Сорок Седьмой – стер бы память, не смотря на хлопоты господина Бабушки, человека-бабочки и этого супермена Лесандра...
Он поежился – скорее всего, так бы и было, во-первых, он нелегально покинул свою галактику, во-вторых – теперь он знает слишком много.
– Ничего себе... меня занесло, а говорили без загранпаспорта далеко не улетишь! Теперь я не вернусь на Землю, – твердо решил он про себя, видя, как по ночному черному небосводу прочертила путь падающая звезда, странно, но перед смертью даже звезды светят ярче, – мне больше некуда возвращаться!
Двадцатый перевернулся на другой бок, горячая жгучая слеза обожгла его правую щеку, на его сердце кровоточила рана.
Он посмотрел на часы – без пятнадцати полночь, вдруг, его зеленые глаза остановились на белом остром предмете, лежащим на траве рядом с Лесандром – магический орочий клык, тот самый, что придает его хозяину неповторимую ловкость и силу. Двадцатый внимательно посмотрел на заколдованного принца – тот спал, как убитый, ведь перед этим не спал три ночи.
– А что если...– землянин не закончил фразу, он осторожно встал и снял со своей шеи крупный желудь, подаренный ему джинном, – от этого хлама все равно никакого толку, а с его пластмассовой штукой я хоть на руках ходить смогу! И в нос кому надо въеду!
Сказано – сделано! Двадцатый осторожно поменял амулеты местами, предпочтя ловкость счастью – Лесандр сладко улыбнулся во сне.
Первое, что сделал землянин – тут же встал на руки и прошелся по траве. В этот самый радостный момент, стоя вверх тормашками, он с ужасом заметил, что вместо статного Лесандра на траве храпит гигантский зеленый монстр в кожаных доспехах. Проклятье сработало – теперь принц навсегда останется чудовищем, а Двадцатый больше никогда не будет счастлив.
Напуганный землянин осторожно перевернулся на ноги и, напрочь позабыв о том, что на его шее висел амулет силы и ловкости, моментально схватил сонного Тилля, благо он был легок, прыгнул на ковер-самолет и полетел в направлении белоснежного дворца, появившегося в ту же минуту в лунном сиянии на горизонте.
Его сердце отчаянно билось, дыхание застряло в груди – он вспомнил, где раньше видел этого ужасного монстра – сначала в лесу, потом у костра в деревне.
– Куда несемся мы так рано и так скоро? – сонно спросил Тилль, протирая свои крохотные глазенки, – и где же храбрый наш Лесандр?
– Мы летим в-о-о-н в тот домище! – ответил, не глядя, Двадцатый, – и это не Лесандр никакой! Это мутант трансформируется в Лесандра и преследует меня!
После чего он подробно рассказал эльфу о своих встречах с орком, естественно благоразумно умолчав о том, как сам поменял местами амулеты. Тилль призадумался, сидя на краюшке ковра – он никак не мог поверить в услышанное. Ему казалось, что какая-то страшная колдовская сила превратила Лесандра в жуткого зеленого монстра, а не наоборот – ни один орк не смог бы так долго продержаться без драки! Разве что влюбленный...
– Мы неправильно держим курс! – вдруг вскрикнул эльф, указывая пальцем на белоснежный дворец впереди, – это мираж!
– Что? – недоумевал Двадцатый, чуть не перевернув ковер.
– Мираж! – повторил Тилль, указав крохотной ручонкой в другую сторону, – истинный дворец там!
Землянин резко повернул голову – и точно, там тоже стоял дворец, не менее реальный и прекрасный! Точь-в-точь, как тот, к которому они сейчас неслись над барханами, посеребренными луной.
Недоуменно хлопая длинными ресницами, Двадцатый резко сменил курс, последний раз обернувшись в сторону миража – теперь там было пусто!
– Что за голографии! – процедил сквозь зубы парень, – ни навигатора, ни указателей, ни разметки!
– Не гони так ковер, юноша! – посоветовал эльф, – издали цель всегда кажется ближе!
– Тьфу! – эмоционально ответил парень.
Глава восьмая, про внезапный тихий час. Беспокойство в покоях
В глубоких раздумьях и тяжелом молчании прошел остаток этой ночи, лишь свободно парящий огненный дракон скрасил угрюмое молчание путников.
И только к завтраку, которого не ожидалось, наконец-то, впереди засверкали белокаменные стены великого города. Как и предсказывал Тилль, это был огромный цветущий оазис – удивительный зеленый островок жизни среди безжизненных песков.
Белокаменные стены домов, белые крыши, дороги, верблюды и лошади, белоснежная одежда жителей, но белее и ослепительней всего, словно горный искрящийся снег, сверкал сам дворец великого султана с огромными белоснежными, словно сахарными, куполами. На фоне господства белых тонов ярко выделялись изумрудные резные листья высоких пальм, лазурная гладь бассейнов и фонтанов.
Неожиданно коврик наших путников обогнал длинный воздушный караван из двенадцати широких ковров, провисших под тяжестью купеческих товаров – огромные кучи пестрых одежд, посуды, подушек, среди которых торчали острые лезвия мечей и наконечников стрел, сверкающих на солнце.
– Я, кажется, знаю этого менеджера, – начал было Двадцатый, показывая пальцем на проносящуюся мимо высокую белую чалму, из-под которой неуклюже торчали два знакомых гоблинских уха и зеленый нос крючком, – у него всегда дисконт!
Но торговец, по всей видимости, не узнал своего давнишнего клиента, Тилль расстроено покачал головой – не к добру засверкало на солнце оружие, только с металла так легко стирается кровь...
Путники не заметили, как они уже были у высоких ворот белокаменного дворца. У Двадцатого захватывало дух от великолепия садов и фонтанов, окружающих грандиозное величественное здание, на клумбах цвели роскошные цветы, по белым плитам важно бродили павлины.
– Стой! Кто летит? – раздался внизу строгий бас стражников, в белых доспехах и сахарных чалмах, которые сидели на их черноволосых головах, словно миниатюрные копии дворцовых куполов, – стой! Это султанские покои!
Тилль едва раскрыл рот, чтобы ответить, но Двадцатый гнал ковер дальше, даже не притормозив. Он посчитал непомерной глупостью объяснять двум верзилам в белых простынях свои намерения скорее увидеть хозяина роскошной дачи.
– Стой, землянин! Что ты делаешь? – возмутился Тилль, глядя, как стражники натянули тугие тетивы, в воздухе засвистели острые стрелы.