Вот ведь противный у некоторых людей визг. Завыл, чтобы хоть как-то заглушить ее вопли, и кинулся спасаться. Святые котаны, откуда тут столько народу? Просто не протолкнуться! Пришлось лавировать между ногами. Кого-то толкнул, кого-то ударил под коленки, кому-то просто бросился под ноги. Так. Один упал. Второй успел отскочить в сторону, но при этом сбил с ног третьего и сам приземлился почти в кресло. На подлокотник. Четвертый, когда я проскочил у него под ногами, так и застыл раскорякой, и, судя по грохоту, в него врезался пятый. Попутно увернулся от чьих-то распахнутых рук - врешь, не возьмешь! - помчался вдоль стены, набирая скорость для решительного рывка…
Ну куда ты прешь прямо на меня, растопырив руки? Нет, я не буду уворачиваться. Я по тебе взбегу!
- А-а-а-а!
- Что орешь? Хватать кота надо было!
- А-а-а-а! Он меня оцарапал…
Оттолкнувшись от столь удачно подвернувшейся ступеньки в виде макушки - и нечего так орать, я не нарочно, да и укусил всего два раза! - взлетел на шкаф. Наверху какие-то вещи. Лапу поставить некуда. Мешают.
Свалил все на пол. Весьма, надо сказать, удачно - в одной коробке оказалась шляпка, и она приземлилась какому-то мужику на нос. Зато в другой коробке явно было что-то хрупкое - звон разбитого стекла заставил всех замолкнуть.
Вот так-то. Пока они не опомнились, полез выше, забился под самый потолок, в угол. Пусть теперь попробуют…
Отступили. Уф. Можно передохнуть.
Так, а что это там у них? Лестница? Э нет, мы так не договаривались! И не одна! Обложили по всем правилам осады! Вон уже лезут сразу с двух сторон. Ну я так просто не сдамся. На абордаж!
- Хватай! Лови! Да не за хвост!..
- A-а, м-мать твою! Кусается!..
- Не смейте его трогать, олухи!..
- Держи! Вырывается!.. Бес! Кусается, скотина!..
- Осторожнее! Вы делаете ему больно!..
- Идите-ка отсюда, ваша мил…
Мама!
- Тряпку давай! Набрасывай! Да не на меня! На кота! Ага! Есть!
У-у-ыу! Справились, да? Четверо здоровенных мужиков на одного маленького беззащитного котика! Спеленали, гады! Ни лапой шевельнуть, ни зубами… Темно. Тесно, душно. Да еще, кажется, за горло хватают… Врешь, не возьмешь!
Куда-то несут. Интересно? Неужели к ветеринару? За что? Я же ничего не сделал! Свободу честным котам! Мама! Спасите мою молодую ценную жизнь! Умр-ра!
Ой! Больно же!
- Вот так. Посиди пока тут.
Хлопок двери. Тишина.
14
По давней, идущей из глубины веков традиции ужин в студенческой столовой не подавался. Его вообще не готовили, поскольку предполагалось, что студенты ужинают в городе, в многочисленных тавернах и кабачках, особенно в знаменитом на весь Зверин трактире "Петух и скрипка", который считался студенческим едва ли не со дня основания. Ну, в самом крайней случае идут в гости к своим друзьям и родственникам, а то и перекусывают в комнатах хлебом и чаем. Если же и находился кто-то, рассчитывающий на ужин "за счет заведения", то ему предлагали остывший суп и остатки овощного рагу, на которое никто не польстился в обед.
Прошло время, Колледж некромагии давно стал университетом, столовая переехала в новый корпус, разнообразнее стало меню, а традиция не изменилась. Ужин, как и сто лет назад, состоял из того, что студенты не доели за обедом, а то и за завтраком. Правда, теперь его перед подачей нагревали и даже иногда сдабривали пряностями. Однако все равно лишь самые голодные и отчаявшиеся рисковали ужинать в студенческой столовой.
В конце учебного года таких отчаявшихся становилось довольно много - студенты проедали присланные родителями деньги и переходили на режим экономии. Самой Лильке везло - ее благородно подкармливал Вальтер, которому из дома присылали достаточно денег, чтобы он мог поддерживать не только подругу, но и соседа по комнате. Но ужины, которыми угощал ее Вальтер фон Майнц, не шли ни в какое сравнение с тем, который она попробовала только что.
…Это был волшебный вечер! Они пошли даже не в "Петуха", куда Лилька часто ходила с тем же Вальтером и подругами. Виктор Вагнер повел ее в шикарное заведение в центре города. Оно называлось "Герцогская корона", и обстановка внутри заставляла в самом деле думать о королевском дворце. Нет, тут не было ни позолоты, ни вычурных украшений, все было нарочито скромно, но за этой внешней скромностью скрывалось такое достоинство, что девушка оробела и первые несколько минут подавленно молчала, лишь улыбаясь и кивая головой. Им принесли вино, целого фазана в перьях, на сладкое подали булочки с кремом и заморские фрукты, а также горячий травяной чай со специями и лепестками роз. И прислуживала им не подавальщица, а спокойный молодой человек с манерами такими изысканными, что даже Вальтер фон Майнц как-то терялся на его фоне.
От всего великолепия у Лильки кружилась голова, и на вечерней прогулке она не чувствовала под собой ног. Виктор что-то рассказывал, она улыбалась в ответ, пытаясь что-то отвечать. Говорить не хотелось. Все было прекрасно - волшебный вечер, ароматы изысканного ужина, теплая рука на ее локте, мягкий раскатистый мужской голос…
Потом был полутемный парк. Они стояли под деревом. Руки Виктора Вагнера лежали на плечах девушки. Он был так близко, что Лилька ничего не соображала. Ей хотелось только одного - поцелуя. Но она не смела попросить и только изнывала от томления.
Впрочем, в конце он ее все-таки поцеловал - когда довел до крыльца общежития и придержал за локоть на ступенях. Прикосновение его губ было мягким, аккуратным, удивительно нежным. Лилька застонала от наслаждения, приподнялась на цыпочки, обнимая Виктора Вагнера за шею. Его руки сомкнулись на талии девушки, и на несколько секунд они застыли в тесном объятии…
…после чего ее аккуратно отстранили, ставя на ступеньки.
- Тебе пора, - прозвучал тихий голос.
- Ох, нет, - не сдержалась Лилька, невольно хватаясь за полы камзола молодого декана. - Только не это!
От одной мысли о том, что волшебство сейчас закончится, ей стало так плохо, что ноги подкосились.
- Увы, - он смотрел сверху вниз и улыбался какой-то странной, вымученной улыбкой, - тебе пора. И мне тоже.
- Но ведь еще не поздно. - Девушка оглянулась на громаду общежития. В половине окошек горел свет.
- Боюсь, что как раз поздно, - загадочно изрек Виктор Вагнер. - Прости. Ты хорошая, милая, добрая, но мне пора… Пока.
- И вы… ты, - Лилька не торопилась разжимать рук, - даже не проводите меня до двери в комнату? Я немного озябла. Может быть, мы выпьем чаю и…
Какие возможности открывались, если бы он согласился! Другие парни так часто напрашивались на чашечку чая, что уловка просто не могла не сработать. Но декан покачал головой:
- Нет. Прости. Мне пора. Ложись спать.
Он поцеловал ее еще раз, в лоб, после чего приподнял за талию, поставил, как куколку, на ступеньку выше и, отступив, быстрым легким шагом направился прочь, мгновенно растворившись в темноте.
Лилька осталась стоять, чувствуя себя потерянной и опустошенной. Так хотелось броситься вдогонку, но она сдержалась. Нет, надо иметь гордость. Это только первый шаг. А будут и другие. Если все так прекрасно началось…
С этой мыслью она вошла в вестибюль. Дежурный вахтер поднял голову:
- Зябликова? К тебе пришли!
Все еще находясь во власти своих дум, девушка лишь вяло кивнула и очнулась, лишь когда на ее локоть легла совсем не та рука:
- Вы - Лилия Зябликова?
Девушка оглянулась и не сдержала изумленного возгласа. Рядом с ней стояла незнакомая женщина средних лет, одетая опрятно, но скромно, как одеваются обычно горожанки среднего достатка, стремящиеся экономить свои доходы. От женщины неуловимо пахло чем-то вкусным и приятным.
- Да, это я. А вы кто?
- Я - госпожа Стассия, булочница.
Так вот что это за запах. Запах свежего теста и начинки! Наверняка добавляет в булочки тмин, корицу и гвоздику, чтобы придать им аромат.
- Да, мои пирожки нравятся людям, иногда они даже занимают за ними очередь. - В голосе госпожи Стассии послышалась гордость. - Вот, попробуйте!
Она проворно наклонилась, поднимая стоявшую у ног объемистую корзину. Лилька ахнула - пирожков, которые могли бы вместиться туда, хватило бы на весь этаж! Но булочница извлекла оттуда всего два пирожка, завернутые в тряпицу.
- Угощайтесь!
Пирожки немного остыли и пахли уже не так восхитительно, да и Лилька после сытного ужина в "Герцогской короне" не успела проголодаться, поэтому лишь куснула для приличия и тут же отстранилась:
- Спасибо, но какое у вас ко мне дело?
- Я жду вас уже больше получаса, - пустилась в объяснения госпожа Стассия. - Мне надо ставить тесто для утренних булочек. Я ложусь спать очень рано, еще до того, как дадут сигнал к тушению огней, чтобы выспаться и сохранить цвет лица. Я ведь еще молода и надеюсь на перемены в судьбе. Поэтому мне важно следить за собой. И вот я стою тут больше получаса, ожидая вас, потому что у меня к вам серьезное дело. Мне нужен ваш кот.
- Мой кот?
- Да. Ведь это вы давали объявление о том, что отдаете в добрые руки кота. Вот они, добрые руки. - Булочница продемонстрировала мягкие сильные ладони с аккуратно обрезанными ногтями. - А где кот?
- Э-э… понимаете ли… - Лилька отступила на шаг, подумывая, как бы соврать. - Дело в том, что кота…
- Естественно, я заберу его не просто так! - взмахнула руками булочница. - Чтобы кот прижился, надо заплатить деньги! Я понимаю - у студентов не так много средств. Учеба стоит дорого. Мне приходилось продавать студентам черствые булочки за половину и даже четверть цены… И я готова предложить вам целый серебряный грош. И сколько угодно булочек и пирожков. Я выпекаю шесть сортов пирожков с шестью разными начинками, а также булочки с тмином, маком, корицей, зеленью. И каждого вида вы сможете взять по одной штучке совершенно бесплатно. Годится вам такой обмен?
Лилька задумалась. Один серебряный грош в неделю - столько стоило обучение в университете, не считая расходов на учебники, бумагу, перья и оплату столовой. Родители платили за учебу, но на прочие расходы выделяли средств так мало и редко, что, если бы не помощь бабушки и верный Вальтер, всегда готовый ради подруги развязать кошелек, девушка давно бы познала нужду. На серебряный грош можно было купить кое-что из того, что нужно для практики… Вот только грош надо было получить.
- Извините, но, - девушка вздохнула, понимая, что придется сказать правду, - но кота нет.
- Как - "нет"? А куда же он делся?
- Убежал. Сегодня днем я заглядывала в комнату, чтобы проверить, все ли в порядке, и заодно его покормить, - пустилась в объяснения Лилька. - У нас сейчас сессия, мы уезжаем на практику, времени ни на что нет… Я торопилась и, наверное, неплотно закрыла дверь. Вот он и выскочил. Я вернулась с экзамена, а кота нет. Вот, - она развела руками и тяжело вздохнула, - ходила его искать. Не нашла.
- Не нашла, - повторила булочница. - Но как же… объявление? Ведь там сказано…
- Я не ведунья, я не умею заглядывать в будущее, - с сокрушенным видом призналась студентка. - У нас ведовство было только факультативом на первых двух курсах, когда мы еще не определились со специализацией… Иначе я бы знала и приняла меры. Завтра я пойду и сниму все объявления.
- Значит, кота нет, - произнесла булочница. - Жаль. А то меня мыши одолевают. Муку едят, начинку портят… Жаль. Ну что ж. Бывает. Но нет кота - нет и пирожков.
С этими словами она вдруг выхватила из руки Лильки оба пирожка и сунула обратно в корзинку. Впрочем, тут же одумалась и вернула один. Надкусанный.
- Но если кот все-таки объявится, загляните на улицу Веников, в дом номер шестнадцать, - сказала она, направляясь к выходу. - Я подожду.
Лилька только вздохнула, глядя булочнице вслед. Вечер, начинавшийся так прекрасно, был испорчен безнадежно. Ладно, хорошо хоть от кота избавилась. А завтра… завтра будет новый день. И новая встреча с Виктором Вагнером. А уж на практике…
Задумавшись о будущем, девушка улыбнулась.
15
Из дневника кота Левиафана
Заперли. В комнате темно, тихо и пусто. Пахнет, однако, молоком, мышами, другими кошками. Глаза сразу привыкли к полумраку. Я демонстративно устроился прямо на полу, притворившись сонным. Конечно, никто за мной не следил, но на всякий случай предосторожность не помешает.
Наивные людишки. Они думают, что справились. Да ни в жизнь, если бы я им не поддался! Десяток мужчин на одного маленького беззащитного котика? Святые котаны, ну и местечко! И куда это я попал? Дом богатый, но мне он не нравится. Этому месту не помешает новый герой.
Окошек нет, поэтому так темно. Хотя вон там, в стене, что-то вроде проема, только забранного щитами. Окно тут было, однако его заделали. И прочно. Не выбраться! Ни когтями, ни зубами отодрать не получается. Только изодрал в хлам обивку, за которой обнаружил доски. Замуровали, демоны! Ничего. И не из таких передряг выбирались. Вот только чуть-чуть дух переведу. Буквально на часок… до конца недели задержусь… черемуха отцветет, а там, глядишь, и лето красное…
Когда спишь, время идет быстрее. Я же только на минуточку глаза сомкнул, а сюда уже кто-то ломится.
- Кис-кис-кис! Где ты там?
Дверь приоткрылась, в щели света появился силуэт головы в плоеном чепце. Горничная.
- Кис-кис-кис! Ты где?
Не видит, что ли? Ну да, люди, они такие! Пока на бедного котика не наступят, не догадаются, что и под ноги тоже иногда надо смотреть.
Кхм-кхм.
- Ми-и-иау… - пропищал тихонько.
Нет, так не пойдет. Больше жалости в голосе, больше надрыва.
- Ми-и-и… мим-м-ми…
Уже лучше. Самому понравилось. Можно еще моську скорчить скорбно-радостную - мол, мне было так страшно и одиноко, но тут пришла ты, такая сильная и добрая! Ты ведь спасешь несчастного котеночка из заточения? А то тут такие крысы…
- Ой ты бедненький! Испугался?
Поверила. Святые котаны, она поверила! Ладно, закрепим успех.
- Ми-и-иу…
Можно даже разрешить себя погладить и прижаться к человеческой руке как бы в поисках тепла.
- Кушать хочешь?
Ага! Конечно! Левушка уже два часа не евши! Жрать давай… Ой, нет, не так. Хозяюшка, миленькая, добренькая, выдели котеночку хоть капельку молочка и кусочек колбаски… А то я так ослаб, что почти на лапах не стою!
- Ми-и-ау…
- Проголодался, маленький! Кушать захотел, хорошенький! Сейчас! Вот, госпожа тебе прислала. Тут молочко, сметанка, курочка… Кушай, маленький! Кушай!
Мм… Пахнет восхитительно. Так бы сразу все и слопал. Но надо продолжать играть роль. Так что подхожу к миске с трудом, вздыхаю и, присев, начинаю осторожно лакать. Молоко чуть теплое, противное, но зато жирное, и пенка свернувшихся сливок виснет на усах. Эта девица сложила руки на животе и умиленно смотрит, как я ем. Время от времени протягивает руку, словно хочет погладить.
- Кушай, маленький! Кушай, хорошенький!
Ладно уж, погладь чуть-чуть. Пока у меня зубы заняты курицей, я тебя кусать не стану. Ты мне еще пригодишься. Дверь-то до сих пор приоткрыта!
- Ну ты покушал? Можно убирать?
Что? Убирать? Всю эту вкуснятину? Э нет, мы так не договаривались! Мое! Не дам! Ур-р-р! Ряф!
- Ой! Ты чего, котик?
Чего-чего! Лаять я умею! Не ожидала? Я - личность разносторонняя, можно сказать, образованная, целых два иностранных языка знаю, не считая мелких диалектов. И кусаться тоже могу! Так что тебе повезло, что успела руку отдернуть, а то бы я показал, чего стою!
- Ну, - служанка выпрямляется, отступая на шаг, - раз ты покушал и пришел в себя…
Она пятится к двери. Нет, стой! Куда? Мы так не договаривались! Вперед!
- Ай! Назад! Вернись!
Фиг тебе! Левушка не только образованный, он еще и увертливый! Проскользнуть между ног и шмыгнуть в закрывающуюся дверь - это надо уметь. Я однажды так целую курицу утащил. Мороженую, между прочим! Она лапы-крылья растопырила, в щели застряла, а вдогонку не визг летел, а топор, которым в меня мясник целился! Но я, как тот колобок из сказки, от мельника ушел, от колбасника ушел, от молочника ушел, а от тебя, верещащая во всю глотку девица, и подавно уйду.
Впереди открывается темный коридор с множеством дверей. То есть это для двуногих тут темно - я все вижу прекрасно. Пока девица визжит и зовет на помощь, ныряю в самую темноту, стараясь оторваться от преследования. Врешь, не возьмешь! Левушку еще никто не мог остановить.
Лестница. Кубарем качусь вниз, приземляюсь этажом ниже. Окна! Есть в этом доме нормальные открытые окна? Одно, второе, третье… Все заперты! Нет, ну это никуда не годится! Отсюда надо выбираться, и чем скорее, тем лучше.
Так, что там у нас? Шум, гам, крики. Ага, меня ловят. Понятно. И что будем делать? Судя по крикам, эта дуреха подняла на ноги весь дом. И ради меня одного? Приятно, конечно, пользоваться популярностью, но со всеми мне не справиться. Значит, применим тактическое отступление. Проще говоря, спрячемся и переждем, пока они не остынут. Жаль, что я не черная кошка. Темных комнат тут предостаточно. Хотя… Что это там у нас? Подарок судьбы! Печка! Маленькая какая-то. И вся такими глиняными пластинками покрыта, с рисунками. Как там они называются?.. Вспомнил! Изразцы. Но зачем такая маленькая печка? У моей прежней хозяйки дома камин в два раза больше. Мышей запекать?
Тэ-экс, осторожно приоткрываем заслоночку. Изнутри пахнет гарью, дровишками, почему-то птичьими перьями и… хм… кем-то еще. Я что, тут не первый? Ну-ка, ну-ка…
- Куда прешь? Не видишь - занято!
В темноте вспыхивают два глаза. Ой. От неожиданности со мной чуть было не случился конфуз, которого я не позволял себе, даже когда у мамки под брюхом лежал.
- Предупреждать надо, - ворчу, прижимая уши, чтобы протиснуться в узкое отверстие. Кто так строит? Ну кто так строит? Нет, это точно для мышей. Ну или для крыс, одна из которых как раз тут и сидит. Коту не протиснуться от слова "вообще"!
- Я предупреждал, что занято, а ты…
А что я? Лезу вот. Уши уже прошли, теперь плечи, живот…
Застрял. Ни туда ни сюда. Передние лапы тут, задние там, скребут по изразцовой плитке, но ни до пола не достают, ни внутрь пропихнуть мой ценный организм не в состоянии. А погоня все ближе! И мои самые ценные части организма у них как раз на виду!
- Что смотришь? Помоги! - хриплю.
- Ой. Говорящий кот!
- Нет, - цежу сквозь зубы, пытаясь все-таки продрать свой организм в тесное отверстие. Если выберусь, точно сяду на диету. - Не кот.
- То есть в том, что ты говорящий, нет ничего удивительного? - Глаза мигают часто-часто, не торопясь приближаться.
- Сейчас я пролезу, - пытаюсь вонзить когти в штукатурку и подтягиваю свой организм внутрь буквально по шерстинке, - и удивительным окажется то, что ты до сих пор жив! Помоги! Я застрял!
- Ага! Я тебе помогу, а ты меня слопаешь? Нет, так не годится!
Ну что ты с ним будешь делать?
- Слово даю.