- Слово кота. - Глаза ненадолго перестают мигать. - Ладно-ладно, не-кота. Но говорящего. А если обманешь?
- Тогда мне будет очень стыдно, - сообщаю, почти не покривив душой. - Но очень недолго.
- Ладно. Главное - честно!
Последний раз мигнув, глаза погасли. Послышался шорох маленьких лапок по штукатурке. Вот как они ухитряются протискиваться в такие щели, куда у меня даже лапа не пролезает? Загадка природы!
Но размышлять об этом некогда. Я остался один. Застрял в печном устьице - задние лапы, хвост и самое дорогое висит снаружи, остальное внутри. А погоня…
Хлопнула дверь. Они уже тут. Мама дорогая! Святые котаны! Не могу! Хочу, но не могу! Застрял. А-а-а-а! Спасайте кто может!
- Вон он! Смотрите!
- Вижу и слышу. Застрял! Хватай, пока не про…
- Ай-й-й!
- Крыса!
- Тут крыса!
- Бейте ее!
Что там происходит? Кто-нибудь, скажите! Мне же интересно! Эх, жаль, на заднице нет глаз. А только… Ой! Больно!
Вот уж чего не ожидал, так это того, что меня подло укусят в задницу. Брыкнул задними ногами, почувствовав, что под лапы что-то попалось. Отпихнул это что-то и сам не понимаю, как провалился внутрь печи. С разгону взлетел вверх по трубе и там растопырился, упираясь всеми четырьмя конечностями в стенки дымохода и силясь поджать хвост. Вот когда позавидуешь собакам!
Что там еще? Шорох. Люди столпились у заслонки, по очереди заглядывают внутрь, пытаются шарить руками.
- Ну чего там?
- Не вижу! Уйди со света!
- Он там?
- Наверное. Где ему еще быть?
- Да мало ли… вдруг куда шмыгнул… В щелку какую-нибудь…
- Погодите, я его вижу!
- Где? Точно?
- Ага! Вон там, наверху. В дымоходе застрял…
- Точно, кот. И как его теперь оттуда доставать? Я даже до хвоста не дотягиваюсь! - Рука шарит по печному нутру, скребет ногтями по золе.
- Может, выкурить? Притащить растопку, затеплить огонек, он от дыма сам выберется…
- Ага! Если сначала не угорит и не задохнется. Печку надо разбирать. И стенку ломать.
- Надо госпоже баронессе сказать! Как она решит, так и будем делать!
- Пошли к баронессе. А ты, Топ, следи, чтобы кот не удрал.
- Да куда он денется, если намертво застрял?
Ну, положим, не совсем намертво и, если подожму лапы, проскользну вниз, но приятного все равно мало. Лезть вверх? А что там, наверху? Спускаться вниз? Нет уж, ни за какие коврижки. Что делать?
Шорох. Совсем рядом.
- Эй, ты! Толстый! Подвинься!
- Я не толстый, я - в меру упитанный кот в самом расцвете сил… То есть не совсем кот, а…
- Помню-помню. Уникальный, самобытный, яркая индивидуальность, творческая личность с двумя высшими образованиями и все такое… Как же, проходили! Пошли за мной, личность!
Наглый крысюк карабкается прямо по мне. Хорошо еще лапами в глаза, уши и рот не попадает! Все равно приятного мало. Я ведь таких, как он, на завтрак горстями ел еще в бытность слепым котенком. А что теперь? Куда мы катимся, святые котаны? Крыса коту жизнь спасает! Мир сошел с ума. Конец света не за горами. Я уже слышу топот всадников апокалипсиса…
Кстати, говорят, когда настанет конец света, из Бездны выйдут все некроманты прошлых веков, которых в прежние времена именовали Супругами Смерти. Имя их предводителя, говорят, уже известно…
- Эй, чего ты там бормочешь?
- Строю планы, что я с тобой сделаю, если ты не слезешь с моей головы! Тьфу! Хвост свой противный из моей пасти убери!
- А ты без дела рот не разевай, а давай карабкайся! Я тебя на соседний этаж выведу, потом черный ход покажу.
- С чего такая заботливость?
- С того, - крысиная морда свешивается, заглядывая в кошачьи глаза, - что это - моя территория! И конкуренты мне тут не нужны, говорящий не-кот!
Ой, святые котаны! И надо же было так обделаться! Своих не признал! Хотя ведь чуял, что от этой крысы пахнет как-то странно. Не крысой она воняет, а…
- Ты такой же, как и я? - спрашиваю.
Крысюк кивает.
- Своих не трогаем, - произносим мы хором и едва не прыскаем от смеха.
Глупо спрашивать, кого он охраняет и от кого. Меньше знаешь - крепче спишь. Но, по крайней мере, теперь есть повод ему доверять. Я ему даже немного сочувствую - если он покровитель, не важно чей, он все-таки должен время от времени показываться своему подопечному на глаза, иначе вся работа насмарку. В идеале подопечный должен его беречь, холить, лелеять, обожать… как моя хозяйка меня. Ну, за ушком там почесать, животик потрогать… А как потрогаешь такого, как он?
- Нашелся такой, не бойся!
Он мои мысли читает? Впрочем, если мы одного поля ягоды, это нормально. Покровители всегда друг друга поймут.
- Долго еще лезть? Лапы устали!
- Еще чуть-чуть!
- Тебе легко говорить! Ты на мне едешь, а бедный Левушка тут из сил выбивается…
- Тебя Львом зовут? Подходит.
- Я не Лев, а Левиафан. Слышал про такое чудовище? В море живет…
Крысюк пищит. Смеется, надо полагать? Ну, хорошо смеется тот, кто смеется последним! Резко дергаю головой, и этот нахал колобком катится…
Фык-фык-фы… Ой…
До хвоста он докатился и повис там, держась зубами.
- Отпусти! Больно!
- Э-а, - донеслось невнятное. - Лэж давай. Немного ошталошь…
А ведь не врет, мелкий паршивец! Вон впереди светлое пятнышко. Выход! Ура! Продираюсь из последних сил. Лапы дрожат, в глазах темно, а тут еще и крысюк на хвосте болтается… Помираю… Ой, как жить охота…
Сил нет, лапы едва шевелятся, в глазах темно… Вон уже свет в конце тоннеля… Мама, я иду к тебе! Осталось чуть-чуть. Сейчас испущу последний вздох и вдохну чистый, свежий запах…
Ночного неба? Хм? Что-то странное. Я думал, в кошачьей Бездне пахнет молоком и мышами, а тут… свежий ночной воздух, пыль, птичий помет… мыши, правда, есть, но явно летучие.
Нет в жизни счастья. Только помирать собрался - глядь, а это вовсе не тот свет, а все еще этот. Крыша старого особняка. Громадная. Тут для четырех десятков студентов можно комнатки организовать, разделив чердак перегородками, и еще место останется для всякого хлама, о который приличному котану спотыкаться стыдно.
Все же я устал. Ну будьте же милосердны! Дайте передохнуть несчастному организму! Хотя бы вот тут, на старом кресле с потертой обивкой. И плевать, что на нем трухи и пыли больше, чем внутри, под обивкой! Эта труха мышиный помет прикрывает, а я…
Ой!
- Хватит разлеживаться! Ты сюда отдыхать или удирать приполз?
Вот ведь вредное существо! И правильно кошки крыс гоняют. Вот и я совсем недавно…
- Пошли-пошли! За мной! - Крысюк суетится прямо перед мордой, скачет, как мячик, не давая даже зубами клацнуть. Издевается, гад!
- Тут рядышком. Совсем чуть-чуть, - вдохновляет он меня. - Вот так. Сперва одной лапой, потом другой… Передними подтягивайся, задними отталкивайся. Показать, как это надо делать, или сам вспомнишь?
Нет, он точно издевается! Но, однако, двигаюсь в его сторону. А куда деваться? Не всю же жизнь проторчишь на этом чердаке! Тут пыльно, темно, душно, еды нет, пахнет плохо. Нет, такая жизнь не для меня. Конечно, кто-то скажет, что есть такое понятие, как родина, но…
- Тише. Не разбуди!
Чего? Кого? Ой, святые котаны! Глазам не верю. Впрочем, нос и уши говорят то же самое, значит, не галлюцинация. На этом чердаке живут! Вот ни за что бы не поверил, если бы не увидел своими глазами.
На каком-то старом одеяле, укрывшись не менее старым, потертым и местами проеденным мышами пальто, в уголке спал мальчишка лет десяти - одиннадцати. Тощий, грязный, патлатый, в каких-то лохмотьях, которые не снял для тепла. Нет, я все, конечно, понимаю, но…
И крысюк подбежал к нему, тревожно заглядывая в лицо и обнюхивая. Мальчишка зашевелился, чуть приоткрыл глаза, когда жесткие крысиные усы защекотали ему нос:
- А, Малыш, это ты! Где ты бегал? Я соскучился, - и погладил моего провожатого по спине.
Я так и сел. Нет, конечно, и так было ясно, что говорящая разумная крыса может быть только чьим-то духом-покровителем, но чтобы вот такого оборванца, прячущегося на чердаке? Впрочем, жизнь штука сложная. У каждого из нас своя судьба. Может, мальчишке повезет и он сумеет отсюда выбраться… во всех смыслах этого слова. Мне вот определенно пора выбираться. Так, где здесь выход?
Крысюк тем временем утихомирил своего подопечного, снова уложив спать, и догнал меня в несколько прыжков.
- Тут в двух шагах, - пискнул на бегу, - я провожу!
Кто бы спорил! Мне тоже домой пора. К этой… хм… которая… небось тоже переживает! Да и я не железный… А ведь должен был возмущаться тем, что вот так запросто кому-то сплавила своего ненаглядного Левушку! Но не получается. Привык. Эх, погубит меня моя доброта!
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
1
Утром Лилька проснулась от пристального взгляда и первым делом, открыв глаза, увидела над собой усатую морду.
- Мяу, - сказала морда.
- Мама, - обреченно прошептала студентка. - Ой… Ле… Левиафан? Ты?
- Мяу, - подтвердил кот, сидевший у нее на груди.
- Откуда ты взялся? - Девушка приподнялась на локтях, и пушистый ком скатился кубарем, зацепившись когтями за одеяло и стащив его вместе с собой на пол. - Ой! Мама! Ты же должен был… я же тебя сама…
Из скомканного одеяла доносились невнятные звуки - ворчание, пыхтение, иногда кашель и поскуливание, но на вразумительный ответ не походил ни один.
Нагнувшись, девушка за край приподняла одеяло, силой затаскивая обратно на кровать и заодно вытряхивая из него кота. Тот вывалился пушистым шаром, обиженно встряхнулся и сел с оскорбленным видом вылизывать заднюю лапу.
- Ты откуда взялся? Сбежал? - продолжила допрос девушка.
Кот одарил ее мрачным взглядом исподлобья и от задней лапы перешел к животу, вылизывая шерсть.
- Ты что натворил? Как ты вообще смог? - восклицала Лилька. - И что мне теперь делать?
Она вспомнила свой сон. Сначала все было мутным, серым, непонятным. Она словно брела в тумане, не зная даже, в какую сторону надо идти, чтобы хоть куда-то попасть. В сером мареве мелькали какие-то тени, образы: то люди у костра, то живописные развалины, то кладбище, то отдельно стоящие деревья, то бродили лошади и бегали собаки. Потом внезапно возник силуэт рыжеволосого мужчины с горящими, как угли, глазами. Угли полыхали зеленым некромантским огнем, но от них исходило тепло. Мужчина был довольно плотного, даже упитанного телосложения, но такой надежный, такой родной. Он обнял девушку и повел ее куда-то из тумана прочь, навстречу голубому небу, оранжевому солнышку, зеленой травке…
И только она порадовалась, что в ее жизни все будет хорошо, что дальше она пойдет вперед рука об руку с самым любимым в мире мужчиной… как - здрасте пожалуйста - добро пожаловать в реальный мир!
- И что мне делать?
Кот ничего не ответил, только выразительно побурчал животом и перешел к вылизыванию у себя под хвостом.
- У меня сессия… свидание… подготовка к практике, - перечисляла Лилька свои планы на день, а тут ты. - А у Виктора аллергия на кошек. Понимаешь? Он - моя судьба, а ты…
Кот еще громче забурчал животом и занялся наконец своим хвостом.
- Ты, конечно, мне тоже нравишься. - Девушка со вздохом спустила ноги на пол, пошарила в поисках тапочек. - Но пойми, я не хочу остаться старой девой в компании сорока кошек!
Левиафан отвлекся от увлекательного занятия выкусывания репьев из шерсти и обвел взглядом пространство: дескать, где ты видишь еще тридцать девять пушистых конкурентов?
- Я замуж хочу. - Лилька отчаялась найти тапочки на привычном месте и, перегнувшись, принялась шарить под кроватью, выволакивая на свет одну за другой свои вещи. - Мне двадцать один год. Двадцать два уже скоро! Некоторые в этом возрасте уже второго ребенка нянчат, а я…
- Мря-ря-ря, - наконец-то соизволил ответить кот.
- А вот и нет! Образование можно и заочно получить! - бубнила Лилька, по-прежнему перевесившись через край и шаря под кроватью. - И потом, если у женщины есть муж и дети, остальное ей как бы не… Ой.
Что-то небольно, но ощутимо пихнуло ее в затылок. Девушка выпрямилась и уставилась на тапочку, которую в зубах держал Левиафан.
- Ня, - сказал кот, выплюнув тапку, и ушел в угол, откуда скоро вернулся, волоча вторую.
- Спасибо, - оторопела девушка, надевая обувку.
- Мрым! - тоном "спасибо не булькает!" отозвался кот и направился к тому месту, где еще вчера стояла его миска. Сейчас там было пусто во всех смыслах этого слова. Ни кормушки, ни поилки, ни тем более их содержимого. Левиафан сел перед этим местом и осуждающе посмотрел на хозяйку.
Лилька вздохнула и поплелась к шкафчику, где хранила посуду и кошачий корм. Заклинание заморозки еще действовало, так что несколько кусочков курицы и рыбья голова прекрасно сохранились. Пока девушка думала, что разморозить в первую очередь, кот подпрыгнул и в прыжке выбил у нее из рук то и другое. Рыбья голова исчезла в его пасти еще в полете, не успела хозяйка ахнуть. Смерзшиеся в один комок кусочки курицы Левка мужественно накрыл животом и подгреб под себя лапы и хвост, сдавленно рыча сквозь стиснутые на рыбе челюсти. Поскольку голова оной все-таки в пасти целиком не поместилась, наружу остались торчать только ее челюсти, что придавало рыжему коту фантастический вид.
- Ур-р-роу…
- Хорошо-хорошо, - попятилась Лилька, выставив ладошки. - Ешь. Это все тебе…
А у самой в голове мышами метались мысли: что теперь делать? куда бежать? Кот вернулся домой, но ей-то он сейчас не нужен. У нее личная жизнь налаживается! Нет, надо что-то предпринять.
Раздумывая, она принялась торопливо одеваться. День сегодня обещал быть столь же суматошным. Тесты, последний зачет, потом обязательное посещение библиотеки, затем после обеда встреча с кураторами и подготовка к практике. Кроме того, обязательно всплывут какие-то недочеты, недописанные рефераты, не сданные вовремя методички или конспекты… В общем, придется много бегать, а собственно сборами заниматься лишь в воскресенье. И еще кота опять надо пристраивать!
Левиафан все сидел в той же самой позе "курица на яйцах", вернее, "кот на курятине", и силился разжевать рыбью голову, причем не выпуская ее из пасти.
- Тебе помочь? - движимая чувством сострадания, поинтересовалась девушка.
В отместку ей прилетел такой мрачный взгляд, что она поскорее отдернула руку и на всякий случай спрятала ее за спину.
- Смотри, на кровать не наделай, как в прошлый раз, - предупредила она на прощанье и, приоткрыв на всякий случай форточку, вышла из комнаты.
Шесток по традиции легкий день. У большинства студентов нет занятий - кроме верховой езды, фехтования и лабораторных работ по алхимии. Зная это, именно на шесток преподаватели назначают большую часть отработок - от добровольно-принудительной уборки территории и мытья полов в музее до сдачи "хвостов" должниками. Все остальные - две трети студентов - этот день проводят в блаженном ничегонеделании или готовят домашнее задание.
Вот и сегодня коридоры общежития были пусты. Только первый, четвертый и пятый курсы еще копошились. Первокурсники по той же традиции являлись основной рабочей силой по уборке территории и по домам не отпускались, четверокурсники готовились к практике, а пятикурсники только-только с нее вернулись и собирались приступать к написанию дипломной работы.
Естественно, что знакомую фигуру Лилька заметила издалека.
- Валька! Вальтер! - закричала девушка, устремляясь вперед. - Ты мне нужен! Я тебя с утра ищу!
Вальтер фон Майнц шел с двумя приятелями и невольно замедлил шаг, услышав ее голос. Его сосед по комнате Альфред Земниц взял его за локоть, торопливо что-то зашептал. Но Лилька уже подлетела, вцепилась в другую руку, встряхнув:
- Как хорошо, что я тебя нашла! Валечка, миленький, только ты можешь меня спасти! Помоги!
Юноша огляделся по сторонам, словно выискивая свидетелей. Свидетели были - Альфред Земниц хотя бы.
- Что случилось?
- Дурак, - прошипел Альфред. - Я ж тебе…
- Я тебе все расскажу, но только без свидетелей, - перебила Лилька. - Еще не хватало, чтобы все подряд в наши отношения стали вмешиваться!
- А они есть? Эти отношения? - вылез Альфред.
- Есть, - цапнула Лилька Вальтера за локоть. - Пошли?
- Лилия, я… - наконец отмер тот.
- Я ужасно рада, что тебя нашла! - опять перебила девушка. - Ну, пошли скорее! Я умираю с голоду. И у меня такие новости!
Она поволокла его прочь, торопясь разлучить с приятелями. Вальтер вывернул шею, оглядываясь на них. Альфред делал ему знаки - мол, действуй, не молчи! Как договаривались!
- Лилия, я хотел тебе сказать… спросить, - начал юноша.
- Потом, хорошо? Я тебя обязательно выслушаю, но не сейчас. Сначала мы поедим, потом нам надо тесты написать…
- Я написал…
- И чудесно! - взвизгнула девушка. - Будешь мне подсказывать! Как там? Очень сложные вопросы? По каким темам? Теория жертвоприношений есть? А матанализ? - Она тормошила юношу за локоть, взволнованно заглядывая в глаза.
Вальтер сегодня был какой-то не такой. Заторможенный, встревоженный. Может, случилось чего?
- Валька, ты не заболел? Если плохо себя чувствуешь, сходи к целителям.
- Да все у меня нормально, - отмахнулся юноша. - Лилия, я хотел у тебя спросить…
- Ну если все нормально, то перестань кукситься и улыбнись! - Девушка шутливо дернула его за прядку волос у виска. - Я так люблю, когда ты улыбаешься…
- Правда? - опешил он.
- Честно-честно! - так пылко воскликнула Лилька, что на губы Вальтера сама собой наползла счастливая улыбка. Как же он все-таки ее любит, эту взбалмошную девчонку! Прав Альфред, увы, но прав - он от нее без ума.
Он еще продолжал улыбаться, когда они вошли в столовую. Тут народу тоже было мало: кто-то собирался домой и не хотел тратить время на завтрак, рассчитывая наверстать упущенное у мамы дома, кто-то уже перекусил с угра пораньше и отбыл восвояси. Остались опять-таки те, кто не собирался покидать стены университета. Им без труда удалось найти пустой столик, и даже близко от окошка.
Пока Вальтер ходил за закусками, Лилька пыталась сосредоточиться на главном. Дел много, времени мало.
- Валька, - начала она, когда юноша уселся, - знаешь, мне так много надо тебе сказать…
Он замер.