Старшекурсник послушно вложил свиток в протянутую руку.
– Да, действительно, – сказал Мотедиус, быстро пробежав глазами короткий текст, – все верно. Приглашение для князя Аальста и баронессы Терской приписано самолично рукой императора… Хм… Что ж, коль он сам приглашает…
– Эриадор Аальст и Стефания Терская! Вы приглашены императором в его дворец, на Зимний бал! Прошу вас выйти ко мне!
Выйти? Что ж не выйти? Только вот чем я обязан такому щедрому приглашению…?
Вместе со Стефи мы вылезли из строя студентов и провожаемые взглядами десятков глаз направились по центру зала к ректору. На мне и Стефании были черные мантии.
– Встаньте сюда, – ректор сделал жест рукою вправо, когда мы подошли к нему. Мы послушно встали на указанное место. Весь зал смотрел только на нас.
– Кончай паркет разглядывать! – правым углом рта прошипел я Стефании, которая стояла, опустив глаза,- улыбайся! Ты к императору едешь!
Та, на моё шипение, чуть слышно вздохнула, втянула живот и расправила плечи, подняв голову.
– Так, двое у нас есть, – громко сказал ректор, оборачиваясь от нас снова к залу, – теперь я назову еще двоих, которые поедут на императорский бал. Во дворец едут…
Мотедиус сделал театральную паузу, слушая с удовольствием воцарившуюся тишину: Едут… Господа Голиот Сендаль и Жан Новин! Прошу их сюда!
Зал, услышав имена, загудел, однако в этот раз больший шум исходил от половины, где стояли преподаватели. Из их рядов вышли названные и с предовольными выраженьями лиц, направились к нам.
– Прошу! – сказал Мотедиус, указывая рукой на этот раз слева от себя.
– Итак, дорогие друзья! – снова заговорил ректор, обращаясь ко всем, – вот эти люди, которые стоят рядом со мной, отправятся в императорский дворец на Зимний бал! Это великая честь, которой ежегодно удостаиваются самые лучшие и достойные представители нашего университета. Именно им, мы доверяем представлять себя на этом празднике, где собирается цвет дворянства империи, и на котором будет присутствовать императорская семья! Поздравим же их!
Мотедиус принялся хлопать в ладоши, побуждая зал последовать его примеру. Несколькими мгновениями спустя, зал принялся хлопать в ладоши, подражая своему ректору.
Как-то без огонька… Без огонька вы бьете в ладони, – подумал я, сдержано улыбаясь, и так же сдержано раскланиваясь во все стороны, – по вашим вытянутым лицам не скажешь, что вы рады за нас… Вон Алистерка вообще губу закусила. Хлопай, хлопай Алисточка, ведь ректор хлопает, а ты вылезла в первый ряд, вся на виду. Хлопай! а я тебе улыбнусь… За темно-зеленого… Змеюка такая…
Наконец хлопки затихли и наше со Стефи купание в лучах славы закончилось.
– У меня все, – сказал ректор, – торжественное собрание чествования избранников закончено! Избранников прошу готовиться. У вас есть еще почти два месяца. Все свободны! Можете расходиться!
Присутствующие, смешав ряды, двинули в разные стороны. Кто пошел на выход, кто, окружив выбранных, начали их поздравлять. В основном поздравляли преподавателей. Нас же, образовав некий круг вокруг нас, в основном разглядывали.
И у каждого на лице вопрос… Почему это вдруг мы? – подумал я, спокойно отвечая на оценивающие взгляды, – господа, мне тоже это странно, поверьте. Но я, кажется, знаю причину. Однако я вам не скажу… Впрочем, нас тоже поздравили. Аж целых три человека…
Это случилось, когда мы со Стефи, неспешно двигались к выходу, выждав некоторое время, после указания расходиться. Стефи так вообще собиралась рвануть из зала, но я ее поймал за локоть: Куда ты? – опять уголком рта прошипел я, – не рвись. Не солидно!
Стефания послушалась и затормозила. Но в ментале было слышно, что чувствует она себя очень неловко, от такого всеобщего внимания.
Ничего, пусть привыкает, – подумал я, придерживая её за локоток, – в жизни может пригодится…
Так вот, пока мы с ней неспешно дефилировали к дверям, нас поздравили два преподавателя и один старшекурсник.
Самые прозорливые люди университета, – подумал я, – люди, которые понимают, что приглашение подписанное рукой императора, это вам не просто так! Вполне возможно, что с такими персонами как мы, стоит дружить. Ну, если не дружить, то хотя бы быть в хороших отношениях. А остальные видать до этой мысли еще не дошли… Или может, дошли, но не смогли принять…
– Эри, а как ты думаешь, почему император нас пригласил? – спросила Стефания, когда мы, наконец, выбрались из зала и, оставшись вдвоем, неспешно пошли по дорожкам университета, прогуливаясь.
– Думаю, что по совершеннейшей банальной и прозаической причине, – ответил я, успев за это время прокрутить в голове возможные причины случившегося, – в качестве развлечения.
– Какого развлечения? – оборачиваясь ко мне и заглядывая в лицо, чтобы понять, шучу я или нет, спросила она.
– Обычного, – пожал плечами я, – это для тебя бал – событие, потому, что он у тебя – первый в жизни. А у них, у знатнейшего дворянства, он у них каждый год. Да еще между ним, несколько таких же сборищ. Ты только представь – по нескольку раз в год одни и те же лица, одни и те же разговоры… Кто как рот откроет, уже заранее известно, что он скажет… Скукота…! А тут целых два темных мага, которых невесть, сколько лет никто не видел. Это же развлекуха! Можно будет гостей занять и самому полюбопытствовать. Вот император нас и пригласил… Для развлечения…
– Да? – нахмурилась Стефи, – это что, значит, все будут на меня смотреть как на какую-то диковинку?
– Естественно. Как на молодую, красивую диковинку в темной мантии. Ну и на меня – молодого красавца в черном!
Услышав слова про красавца, Стефания негромко хмыкнула, но не прокомментировала.
– Для полного успеха нам, как темным магам, нужно было бы притащить с собой парочку полуразложившихся зомби или скелетов… Но боюсь, что с такими попутчиками нас во дворец не пустят, – с улыбкой сказал я, глядя на изумленно распахнувшиеся глаза девушки, – так что придется крутиться самим, без группы поддержки. Брать шармом и обаянием…
– Чем брать?
– А? А! Так. Не обращай внимание! Своей неповторимостью брать. Внешностью. Ум наш там вряд ли успеют оценить.
– Даа… – задумалась Стефания, – в мантии целителя поразить будет сложно…
– Целителей? Каких ещё целителей? Черные мантии. Без вариантов!
– Не хочу в черной! Я пойду мантии целителя.
– Ты что, до сих пор так и не поняла? В приглашении было ясно написано – " двух студентов темного факультета!". Не целительского, а темного! Целителей тут хватает. Темный нужен. Диковинка.
– Но в одном ты права… – я остановился и, сделав шаг назад от нахмурившейся Стефании, оглядел ее внимательным взглядом.
– Хоть в мантии главное цвет, а не фасон, – произнес я, закончив осмотр, – однако она совершенно не та вещь, в которой стоит появляться на балу! Что бы производить впечатление, нужно что-то другое…
– Ты сам себе противоречишь, – мрачно сказала Стефания, – мы маги. Приглашены от университета. Разве мы не должны прийти в своих мантиях?
– Мда? – отозвался я, – разве ректор что-то говорил про форму одежды? Я лично ничего не слышал!
– Нет не говорил. Но это вроде как, само собой разумеется…
– А раз не говорил, то не стоит усложнять самим себе жизнь. Я лично в этом черном балахоне на императорский бал идти не намерен! Если ты хочешь – то, пожалуйста, воля твоя. Но предупреждаю сразу, в этом случае я буду делать вид, что ты не со мной!
– Да…? Но… а если ректор… И где мне взять платье?
– Появимся перед ректором в последний момент, предварительно сдав мантии в стирку. Куда ему будет деваться? Ты только не возьмись заранее у него выяснять, в чем тебе на бал идти. А то поскачешь в этом мешке. Черного цвета одежды и значков будет вполне достаточно, для того, что бы все поняли кто мы такие. И наверняка нас всем представят. Так что не перепутают, не волнуйся! А платье? Платье купишь готовое или сошьешь. Время еще есть.
– У меня нет денег, – покачала головой Стефания.
– Я тебе дам, – безмятежным голосом сказал я, задрав голову и глядя в небо.
– Я не возьму. Такие подарки девушка от постороннего мужчины принимать не должна.
– Не волнуйся, посторонняя девушка, – повернувшись, и с улыбкой глядя ей в глаза, сказал я, – я тебе в долг дам. Как маг магу.
– В долг? А… как я его буду отдавать?
– Как будут деньги, так отдашь, – пожал плечами я, – будут же когда-нибудь у тебя деньги? Получишь знак мага, начнешь зарабатывать…
– Но… это ведь долго?
– Ну и что? Это будет дружеский беспроцентный долг от постороннего мужчины. Дружеского в нем будет больше, чем постороннего… как тебе такие условия?
– Ну… я не знаю.
– Слушай. Пойдешь на бал в новом платье. А там – молодых, богатых, красивых дворян, видимо-невидимо. И все неженатые. А? А вдруг ты встретишь там свою судьбу? Встретишь, выйдешь замуж. А муж долг твой и вернет. И все сложится. Все останутся довольны – ты, я, твой муж…
Стефания крепко задумалась, наклонив голову.
– Я замуж как-то не собиралась, – наконец произнесла она,закончив смотреть в землю.
– Даже если и не собиралась. Произвести впечатление на балу ты же не откажешься? А может даже, впечатлишь принца? Он ведь тоже там будет.
Стефания снова глубоко задумалась на несколько секунд.
В ментале чувствовалось желание что-то получить, неуверенность и чувство вины.
Вот так и происходит грехопадение, – подумал я с интересом смотря на девушку, – желание быть лучшей… И получить награду в виде сказочного принца с империей в придачу. Грех гордыни. Наверное, именно им проходит испытание Стефи. Интересно, что она решит?
– Хорошо, я согласна, – наконец кивнула Стефания и вскинула на меня взгляд своих заблестевших глаз.
Похоже, Стефи подвергла свои нормы и принципы некой корректировке, дав себя уговорить. Вроде, один раз – не считается! Однако это все лучше маньячки с фанатизмом цепляющейся за свои догмы. Шире нужно быть во взглядах, шире! Тогда и мир, заиграет новыми красками!
Может быть тогда, заняться кувырканием в постели с местными красотками? Для широты-то взглядов? – неожиданно поинтересовался внутренний голос.
Нет! Одно дело я, другое дело – они! И потом. Широта не должна быть беспредельной!
– …только если платье не будет очень дорогое! Что бы мне ни пришлось занимать у тебя много денег. Они же тебе тоже нужны!
– Хорошо, – согласился я, подумав про себя – чудачка! В дешёвом ты будешь смотреться так же простецки, как и в мантии.
– Нужно будет пройтись по магазинам, – задумчиво-мечтательно произнесла Стефания, видно прикидывая в голове маршрут, – ты пойдешь со мной?
– По магазинам дамского платья, с посторонним мужчиной? Как можно?
– Ну, Эри, ну извини! Никакой ты не посторонний. Это я неправильно сказала.
– Ага. Значит уже не посторонний? Ладно. Тогда как не посторонний, я тебе скажу – ничего ты в них подходящего не найдешь.
– Почему? Все же покупают…
– Вот и будешь ты как все. А тебе нужно что-то яркое, необычное. Иначе затеряешься на общем фоне.
Местную, широкоюбочную женскую моду я представлял. Причем чем выше социальный статус владелицы, тем юбки пышнее.
– Давай я тебе нарисую несколько фасонов платьев, в которых ходят у меня дома. Уверяю тебя – такого тут отродясь не видели! На балу все от зависти облезут. Нарисую, выберем, закажем, пошьешь. И может даже дешево выйдет. Возьмешь с портного за приобщение его к новому.
– Да? – загорелись у неё глаза, – ой, Эри, спасибо! Пойдем рисовать!
– Единственное условие. Мне нужно будет посмотреть на твои ноги.
– На что? – опешила Стефи.
– На ноги. Я их ни разу не видел и поэтому не очень представляю, какие они. Как я буду тебя в платье рисовать? Вдруг они у тебя кривые?
– Ну, знаешь, Эри! – возмутилась Стефания, – это уже слишком! Ничего они не кривые! Не буду я тебе их показывать!
– Ага, постороннему мужчине. Что ж, рад за тебя. Тогда дуй по магазинам и ройся в тряпье, что там висит. Будешь чучелом на императорском балу.
Услышав мою отповедь, девушка надулась.
– А что, без этого никак нельзя обойтись? Зачем тебе мои ноги?
– Платье должно показать всю красоту владелицы. Все нужное подчеркнуть, все ненужное, все, что не очень, – убрать с глаз. Если руки красивые – руки показать. Грудь есть, – значит, её подчеркнуть. Ноги есть – ноги, плечи красивые – значит, плечи нужно открыть. Кстати, с тебя ещё и плечи.
– Может тебе еще и грудь показать? – голос Стефании переполняло возмущение.
– Не надо. Не в обиду скажу, что ее у тебя не так уж и много. Понятно, что ее придется зрительно увеличивать…
У Стефи похоже на несколько мгновений отнялся от негодования язык.
– Ты шштоо жее… – голой меня на балу выставить решшшшл…? Как феееечку? – зло прищурив глаза прошипела она.
– Отнюдь. Красивой – да. Голой – нет. Голой – это неинтересно. И ты не фея. Ты темный маг. И поэтому ты можешь позволить себе гораздо больше, чем другие. Гораздо больше! Подумай об этом. Твое посещение бала может иметь в итоге всего два варианта. Хочешь узнать, каких?
– Ну и каких же? – сердито глядя на меня, недовольным тоном спросила Стефи.
– Вот представь – встречаются через год две девушки, бывшие на этом же балу. И одна другой говорит: Помнишь, в прошлом году на балу была Стефания Терская?
– Терская? Ммм… Нет, не помню. А кто она? В чем была одета?
– Темный маг. В черной мантии.
– Ах… да, да… что-то припоминаю… Что-то такое темненькое, испуганное, жалось за колонной. Лица не помню, но вот балахон ее припоминаю…
– И второй вариант, – сказал я, глядя в возмущенное лицо Стефании.
– Помнишь Терскую?
– Эту наглую? Которая приперлась в этом своем сумасшедшем платье? Конечно, помню! Все только на нее и смотрели. И танцевать к ней целая очередь была. Даже принц с ней танцевал, хотя на предыдущем балу он весь вечер простоял рядом с отцом. Вот ведь мерзавка бесстыжая! Теперь он ей букеты цветов шлет. И все лучшие женихи ей поздравления шлют ко всяким праздникам.
– Вот такие два варианта, – сказал, – так что выбирай… Дело за тобой.
Стефи нахмурилась, забавно сведя брови к переносице.
– А что, разве я не могу просто прийти в таком же платье, как и все? Обязательно нужно… что-то такое?
Она повертела в воздухе пальцами правой руки, изображая -"что-то такое".
– Это будет вариант первого варианта. И все. Ты же будешь не единственной девушкой там. Соперниц у тебя будет много. Нужно быть резко непохожей на них, что бы выделится на общем фоне. Вот скажи мне, когда ты ехала в столицу, неужели ты не хотела побывать на императорском балу и блеснуть на нем? Что бы тебя заметили?
Стефания хмуро молчала.
– Я думаю что хотела, – прокомментировал я ее молчание, – пойми, тебе внезапно выпал шанс реализовать свою мечту. Бац! И он на тебя свалился! Вряд ли стоит ожидать, что тебя второй раз пригласят во дворец. Может быть, и пригласят, но это будет, как я подозреваю, наверняка не скоро. Так что смотри. Как хочешь. Желания нужно осуществлять. И я могу тебе в этом помочь.
Стефания продолжала молчать.
– А тебе… зачем это тебе? – наконец спросила она.
– Рядом с красивой и яркой девушкой меня тоже быстрее заметят и запомнят. Так что не переживай. Ничего ты мне будешь не должна. Чисто дружеские, деловые отношения, построенные на прагматичном расчете.
– Как могут быть дружеские отношения построены на расчете? – не поняла Стефания
– Бывает. Решай быстрее. Случай редкий. Упускать нельзя.
– Ладно, я согласна, – спустя минуту глубоких раздумий приняла она, наконец, решение. Мне уже стало надоедать это бесконечное размышление.
– Только…
– Если у тебя там, снизу, понадёвано ношенное или с дырками, то я, конечно, подожду, пока ты переоденешься! – быстро сказал я.
– Щас как дам! – замахнулась на меня ладошкой Стефи, – я с дырками не хожу! Пообещай мне, что все это останется между нами! Что ты никому не расскажешь!
– Даю слово, что никому, – сказал я, сделав вид, что испугался её замаха, – и если мы договорились, то идем сейчас каждый к себе. Ты – переодеваться, а я за бумагой и грифелями. Через десять минут я у тебя. Согласна?
– Хорошо, – кивнула головой Стефи, и внезапно покраснела.
Можешь не краснеть, ничего не будет, – подумал я, направляясь к себе, – а зачем лично мне это нужно? А в императорском дворце где-то свалены кое-какие архивы… И мне нужно с кем-нибудь там познакомится… С тем, кто постоянно ошивается в этом дворце рядом с архивами… Для этого желательно обратить на себя внимание… Стефи очень даже может мне в этом помочь. Я помогу ей, она мне. Нормально. Только нужно будет, наверное, что-то еще придумать. Одних нарядов, пожалуй, недостаточно…
Размышляя подобным образом, я зашел к себе, взял все для рисования и отправился к Стефи. Стефи жила тремя домиками дальше от меня. Студенты в университете размещались в небольших двухэтажных домах, в которых была общая лестница и по четыре жилых помещения из двух комнат на каждом этаже. На территории университета был целый жилой городок. Домики в основном старались заселять либо целиком девочками, либо целиком мальчиками, но были и смешанные варианты. Ну, еще группировалась по факультетам. Воздушники с воздушниками, огневики с огневиками. Но опять же такое правило соблюдалось не всегда. Держа под мышкой папку с листами, я поднялся на второй этаж, где жила Стефи и постучал.
– Заходи, – спустя пару мгновений распахнула дверь Стефи. С раскрасневшимися щеками и испуганно-восторженным взглядом.
Девочка собирается проказничать,- понял я по ее виду, – нарушать запрет, делать то, что нельзя. Ай-я-яй. Как страшно… и как здорово! – подумал я, прислушавшись в ментале к её чувствам. Шалость, которую она, пожалуй, будет с удовольствием вспоминать и в старости…
– У тебя очень мило,- сказал я, проходя мимо пропустившей меня вперед хозяйки и оглядывая гостиную, в которую вошёл. В принципе, все стандарт, как у меня. Два кресла, большой стол у окна. Занавески… почти такие же. Единственно букетик цветов на столе. А так, все тоже самое.
– Куда можно сесть? – поинтересовался я, направляясь к столу, возле которого стоял стул с высокой спинкой.
– Куда тебе будет удобно, – нервно переплетая пальцы опущенных рук, ответила Стефи.
– Тогда, пожалуй, вот сюда, – я положил папку с бумагой на стол, и, повернув стул боком к столу, сел лицом к Стефании.
– Все, к просмотру готов, – сообщил я.
– А… – и так не бледные щеки Стефани стали стремительно набирать цвет.
– Вот досюда, – поставил я ребро своей ладони выше середины своего бедра, туда, где по моим прикидкам должна начинаться резинка чулок.
– А… – снова сказала Стефи, и не шелохнулась.
– Стефи! Надо! Надо Стефи, надо! Красота требует жертв. Представь что я принц, а ты его дразнишь своей ножкой. Ну, давай! Раз-два и все!
Отчаянно покраснев, хотя казалось, куда уж больше, Стефи приподняла юбку, показав мне свои коленки и ножки спереди, обтянутые чулком телесного цвета.
– Крутанись, – приказал я, изобразив указательным пальцем вращение.
Стефи, чуть прикусив губу, послушно повернулась вокруг своей оси.
– Хорошо, а теперь повернись боком и покажи мне бедро!