Туннель еще раз хорошенько тряхнуло, и протекторов буквально вышвырнуло из него. Слава Карнаве, на корабль. Тот самый, который они не так давно покинули. Ведь иных известных им кораблей в округе не было. Можно было построить туннель в другое место, а то и наугад, но так рискуют, лишь когда совсем нет шансов выжить иначе.
– О нет! – было первое, что они услышали, неаккуратной кучей свалившись на палубу.
Сначала показалось, что это произнес каждый член пиратской команды. Но, похоже, горестный вопль принадлежал все же только капитану. Но тут же возглас повторился другим голосом:
– О нет! – На этот раз он относился к Лирине и Эндрю, которых стало видно, когда протекторы поспешили подняться с коллег и случайных попутчиков, и принадлежал он помощнику капитана, которого в отсутствие оного назначали главным и который уже раз выкинул воровскую парочку за борт.
– Как я посмотрю, – как ни в чем не бывало начал Ранреу, – вы почти полным составом выбрались из той резни, что затеял ваш Хозяин Морей.
Капитан скривился. Ему не хотелось признаваться, что это произошло во многом благодаря их неожиданным пассажирам. Опасаясь, что кому-нибудь станет известно, кого он привез в самое сердце пиратского оплота, этот хитрец решил особо на глаза Хозяину не показываться. Да и в голове крутились весьма настораживающие предсказания карт Халльдуора. Так что когда началась заварушка, эта команда получила меньше всего шишек, а также, имея прекрасную возможность уйти, не попрощавшись, с блеском ею воспользовалась. К тому же предполагая, что придется прорываться с боем, капитан привел почти всю команду, обычно так не поступали. Выходило, что встреча с протекторами Карнавы оказалась даже выгодна. Но снова их везти… кажется, это уже перебор! С другой же стороны, да ну их к Утопленнику, с такими проще договориться, чем спорить. Быстрее, так точно.
– Да и вы тоже. – В голосе капитана слышалось откровенное недовольство этим фактом. – Даже с довеском.
Ранреу тоже глянул на Лирину и Эндрю. Парочка выглядела столь жалко, что даже ругаться не хотелось. Хоть причины на то были. Переводить по пространственному туннелю людей без дара колебать энергию всегда сложно, а в подобных условиях это угрожало им всем. Но ведь обошлось, и если Халльдуор прав, то их поступок спас жизнь этим двоим. Разве спасенные жизни не стоят некоторого риска?
– Куда плывете, парни? – Старший протектор наконец-то выпрямился окончательно и попытался привести одежду хотя бы в относительный порядок. Последние приключения явно не пошли ей на пользу. О ее чистоте теперь можно было говорить только в прошедшем времени. Альзорел тоже это отметил и еще больше нахмурился: забота об опрятном виде начальника не входила в его непосредственные обязанности, но он всегда старался, словами Лоу, наставлять его на путь истинный и в этом вопросе.
Капитан уже хотел что-то ответить, но его довольно бесцеремонно оборвал Халльдуор. Впрочем, услышав тон, никто возмущаться или спорить не посмел:
– К вахнам! Рулите к суше! Скоро тут будет нехтово пиршество!
Всем сразу захотелось оказаться за сотни льесов от этого места и от разъяренного духовника одновременно. Тот же, полыхая почти фиолетовым, прорычал:
– Быстрее, придурки! Я помирать рядом с вами не собираюсь! Если понадобится, задобрю богов и нехтов – вами!
Миг ошарашенного молчания, и капитан стал выкрикивать приказы, заставившие команду носиться, как будто указанные демоны уже охотились за ними.
– Ненавижу воду! – продолжил бушевать Рошел. Повернулся к Микошу: – Сможешь отсюда куда-нибудь туннель кинуть?
– Карнава с тобой, Халль, – возмутился тот. – Совсем рехнулся?
– Поговори мне еще! Лучше думай, что делать будем, если корабль пойдет на дно. Вас это тоже касается.
Ранреу лишь пожал плечами. Он был руководителем в этой компании, но мудрый начальник никогда не вмешивается, когда ничего более дельного сказать не может. Тем более подумать и правда не грех.
Наррийские протекторы оказались на стене крепости именно по той же причине, что и коллеги – к берегу было не подойти.
– А не переборщили ли мы со штормом? – пророкотал Гархаэт.
Прежде чем Фиро успел что-то ответить, за него вступился Шерши:
– Это не наша работа. Уже нет.
– А чья? – поинтересовался Льот, вглядывающийся в даль и пытающийся разобрать, что за точки он видит на горизонте.
– Что-то другое. Но об этом после – надо убираться отсюда и…
В этот момент взгляд Ро наткнулся на странную фигуру, как ни в чем не бывало сидящую на какой-то бочке. Сгорбленная, в живописных лохмотьях, она производила гнетущее впечатление.
– Что за… – начал тоже заметивший ее Рыжий, но Льот взмахом руки оборвал его.
Старик, судя по голосу, вернее, дребезжащему довольному хихиканью, затряс головой и слишком отчетливо в этой какофонии взбесившегося моря и ветра произнес:
– Слушайте младшего. Млад-ше-го.
Прежде чем кто-то успел уточнить или сделать что-то, прямо перед странным старцем появился давешний "демон", запыхавшийся и испуганный:
– Подождите! Не бросайте меня здесь!
На лице старшего протектора не отразилось ровным счетом ничего, но Шаи безошибочно озвучил его решение:
– Что уж с тобой сделаешь, нарриец все же.
Юноша обрадовался и подскочил поближе к предмету своего восхищения. И приятно, и то, что забудут, меньше шансов. Однако когда он переместился, стало видно, что старика на прежнем месте уже нет.
– Что за… – повторился Гархаэт, даже подскочил к коридору, заглянул в него, ощупал стену, но неизвестный будто испарился. – Это с какой скоростью надо было бежать, чтобы уже за поворотом скрыться? Я…
– Неважно, – прервал его Ро. – Выбираемся отсюда как только возможно быстро.
Они воспользовались заранее приготовленным заклинанием, какое возможно, только если вас ждет корабль, к которому оно и привязано. Непочтительные молодые духовники называли его "подтяжки". В нужный момент оно будто выдергивало воспользовавшихся им и переносило на место, где его заранее поставили. Промахов не могло быть, но вот ощущения при этом возникали премерзкие – будто и правда оказались на подтяжке, которую не особо опрятный мужичок оттянул от пуза, а потом отпустил.
– Что-то вы перемудрили с бурей. – Это были первые слова, которые услышала эта группа протекторов. Майрэл хохотнул, ловко удержал равновесие, когда корабль подняло на волнах, придержал за шиворот Никки и ответил капитану:
– Это не мы.
Судя по выражению лица, командиру судна с трудом в это верилось.
– Вы или не вы, да только сдается мне, без вас до порта нам не дойти. Мы слишком задержались тут. Хочу заметить также, что слишком долго этот шторм стоит на одном месте. Подумайте над этим.
И он гордо прошествовал к рулю.
Льот, будто не замечая то и дело поднимающейся и опускающейся палубы, воды, льющейся с неба, с боков и по ногам, оглядел соратников.
– Хорошая идея, – произнес он. И показалось, что даже шторм притих, чтобы, не дай Богиня, не заглушить его слова. – Судя по всему, буря не обычная, а если причина ей иная, то именно мы и можем ее погасить. Прислушайтесь к ощущениям, любые идеи важны. Майрэл, – на время операции Льот позволял себе называть соратников на "ты". Но только из-за бо́льшей эффективности коротких фраз, – будь добр, отведи господина Солмеу в каюту.
Никки, которого не смыло лишь благодаря хватке попеременно Рыжего и барса (они будто не замечали собственных усилий, и вполне могло оказаться, что сами и не додумались бы до предложенного решения), благодарно и одновременно смущенно посмотрел на старшего протектора.
– Это очень похоже на гнев богов, – произнес Шаи. – По ощущениям. Но руки Нарры я не чувствую.
Шерши согласно кивнул.
– И не Карнава, – произнес он.
– Может, это вообще рука ториеров? – спросил вернувшийся Майрэл. И всем тут же вспомнился Лигард Синий Холод.
Корабль кидало из стороны в сторону, холодная соленая вода то и дело прокатывалась по палубе, заливая обувь, низ одежды и трюм. Команда под четким руководством капитана отчаянно пыталась удержать судно на плаву и без серьезных повреждений. На лицах людей сквозило такое напряжение, что протекторы чувствовали себя виноватыми.
– Это Утопленник, – вдруг произнес Фиро.
– Что? – единодушно выпалили все. Кроме Льота, разумеется.
Серо-зеленые глаза молодого духовника вдруг стали отсвечивать расплавленным серебром, что обычно означало вхождение в особые слои энергии. Немногие способны на такое при подобных условиях.
– Это Утопленник, – повторил юноша. – Я чувствую его пробудившуюся силу.
Протекторы мгновенно поняли, о чем он говорит. Божества младшего порядка рождались разными путями. Некоторые являлись детьми богов, произошедших от воли Сайенсена. Правда, ни Нарра, ни Карнава в подобном замечены не были. Зато они порой создавали существ, наделенных силой, отличной от обычной людской. Часто оная была странна и даже непонятна, но это совершенно не мешало ей существовать. Например, по островам Карнаво-Наррского колье бродила богиня детской наивности, оберегая детей от излишне раннего взросления. Существовал и бог первого впечатления – серьезный и одновременно веселый молодой паренек, который одним смешивал правду с кривдой, другим врал, а третьим преподносил чистейшую истину.
Однако были и иные – рожденные самим миром, или случайностью, или верой людей, или всем этим и чем-то еще. Вот и Утопленник, похоже, происходил из этой категории. И как любое божество подобного рода, он должен был нарастить силы, чтобы изменить свою суть, получить власть, не доступную людям. Даже духовникам и жрецам. Самому стать источником силы.
Фиро ближе всех в этой команде стоял к жрецам в своих способностях и лучше всех ощущал рождение нового бога.
– Что-то мне это не нравится, – поделился впечатлениями Гархаэт. – Утопленник покровительствует пиратам, а мы играем за другую команду.
Судя по выражению лиц, эта мысль одолевала всех протекторов.
– А почему? – вдруг спросил Майрэл. – Почему он им покровительствует?
– Ведь они его убили… – закончил его мысль Шаи.
– Они его убили, – медленно произнес Рыжий. – Но он не умер.
– И это ему понравилось, – подхватил барс.
– Это дало ему иную жизнь и силу, какой в этой никогда не было, – кивнул адъютант.
– Это все понятно, – раздраженно мотнул головой, в которую чуть было не врезалась какая-то веревка толщиной в руку, Гархаэт. – Но нам-то что делать?
– А что нужно молодому богу? – Льот смотрел на бушующее море. Одежда и волосы его потемнели от дождя и брызг, но в голосе слышалась такая редкая улыбка. – Что нужно молодому богу?
– Признание. – На другом корабле и в другой части этого моря, морщась от прицельно бьющих капель, ответил на этот же вопрос Элайтер. – Ему нужно признание.
– Поприветствуем его от лица Карнавы? – уточнил Альзорел.
Ранреу и Халльдуор кивнули.
– А если Карнава будет против? – нахмурился Олестер.
– А Нарра не будет против? – хмыкнул Гархаэт.
– Поверь мне, если будет, мы об этом первыми узнаем, – невесело пошутил Шерши.
– Фиро, ты первый догадался, тебе и вожжи, – приказал Льот.
Молодой духовник кивнул, стараясь не выдать своего волнения, и уже собирался было начать, но его прервал непочтительный Майрэл:
– А нам обязательно это делать на палубе? Я уже не прочь и погреться. Или корабли этот тип тоже не любит?
– Киске шерстку намочили, – не преминул съязвить Ро.
– А ты как до сих пор не побежал переодеваться? – не остался в долгу напарник.
– Еще не выбрал наряд. – Шерши никогда не лез за словом в карман.
– Каюта – это хорошая идея, – веско произнес Льот, в который раз прося Нарру о новой порции терпения, предыдущая уже подходила к концу.
Каюта капитана оказалась отличным местом. Тут даже нашлось вино вполне приличной марки. Майрэл с Гархаэтом до него мгновенно добрались. Но на первых этапах все внимание было приковано к Фиро. Молодой человек застыл посредине комнаты, вперив невидящий взгляд в страхолюдного вида статую русалки, мастер которой явно не считал, что нужно из-за правды изменять чувству прекрасного. Как он его понимал. Духовник, впрочем, не имел возможности оценить всю прелесть этого шедевра, потому что мыслями, своей духовной сущностью находился совсем не здесь. Его сознание было направлено на связь с новым божеством.
Дело это оказалось очень сложным, ведь оно еще не привыкло к подобного рода общению, к самому себе, каким оно стало. Ощущая свою только что рожденную мощь, Утопленник мог только ликовать и впадать в ярость одновременно. Эта сила появилась из-за событий в пиратской крепости, слишком сильно разозливших его. А тут еще духовники других богов к нему лезут… А их было двое. С другой стороны пытался достучаться до юного бога Микош. Именно они и сыграли значительную роль в том, каким богом он стал. Их внимание – сдержанное почтение, с одной стороны, и искрящаяся весельем улыбка, с другой – отрезвили его, заставили накинуть узду на собственную вольницу, а это в свою очередь вызвало одобрение других богов, и они не стали пытаться уничтожать его, как часто поступали с теми, кто силу ценил превыше куда более важных вещей.
Постепенно шторм начал стихать. Корабль качало все меньше.
– Неужели получилось? – почти удивленно спросил Рыжий.
Майрэл подошел к двери и распахнул ее. В лицо ему плеснула одна из последних особо сильных волн, в мгновения ока окатившая его с ног до головы. Оборотень неторопливо затворил дверь и повернулся к откровенно потешающимся соратникам.
– Похоже, что да, – как ни в чем не бывало высказал свое мнение барс.
А в это время Фиро и Микош общались с Утопленником и узнавали его историю.
Глава 18
Когда-то это был молодой юноша, мечтавший о море и странствиях. Рос он вдали от него, в семье, считающей путешествия блажью, если те не несут практической выгоды. А паренек читал романы о пиратах, грезил о собственном быстром, опасном и, самое главное, вольном корабле. Обычная история, каких немало, должна была закончиться прозаичным финалом, в котором ее герой занялся бы какой-нибудь нудной и полезной деятельностью, но при этом уже не один, а с милашкой-женой, которая в какой-то момент подменила бы подростковые мечты.
Сначала все к тому и шло. Даже появилась девушка, которая стала его невестою. Однако тот, кого потом назовут Утопленником, оказался смелее, чем считал себя сам. Поняв, куда движется его судьба, он сбежал к морю. Имея за душой немного денег, сел на первый попавшийся корабль и наконец-то смог осуществить хотя бы первую часть своей Мечты. Вторая тоже долго не заставила себя ждать, появилась в жизни юноши зловещим быстроходным кораблем с хмурой, хоть и живописной командой, почему-то считающей деньги, ценности и даже самих пассажиров своей собственностью.
За хорошо одетого парня сначала хотели получить выкуп, когда же оказалось, что это не так-то просто сделать, решили не мучиться и продать куда-нибудь. Он же как-то умудрился (не зря отец учил вести переговоры!) убедить своих стражей, что пригодится им в другом качестве – как один из них. Кто знает, почему и как, но юноше удалось влиться в ряды пиратов. Поначалу.
Он сильно отличался от них, но жизнь сглаживает и не такое. Тем более что парень оказался неглуп и не стал навязывать свои представления о жизни новым соратникам или еще как-то демонстрировать истинную натуру. Основная же проблема заключалась в том, что слишком многое ему в нынешнем окружении не нравилось. И он хотел изменить тех, с кем свела его судьба. Такое редко удается и еще реже кому-то нравится.
Юноша научился хорошо драться, управляться с кораблем, даже командовать, и вот тогда-то решил: "Пора!" У новых идей даже нашлись поклонники. В основном из молодых или же, наоборот, слишком уставших, но не сумевших уйти на покой. И кто знает, как бы все сложилось, ежели ему удалось бы воплотить хоть часть своих идей. Но случилось так, что он прямо из-под носа у другого корабля увел знатную добычу, да еще и с девушкой, которая нравилась его капитану, закрутил роман. Так что никто не удивился, когда однажды парень оказался за бортом с грузом на шее и связанными руками.
На том история и закончилась бы, но все пошло не так. Почему он умер и не умер одновременно, Утопленник не рассказал. Не то чтобы не знал, скорее, догадывался, но с духовниками не поделился. А они знали – так порой случается. Возможно, на то воля Сайенсена, а может, чего-то или кого-то еще, но так иногда выходит. Важно другое – он начал приобретать новую, совсем иного рода, что прежде, силу и мощь. И теперь у него появилась реальная возможность влиять на тех, кем он когда-то восхищался, кого хотел изменить и кто стал источником его новой жизни. Если только позволят старшие боги. Именно это и объясняли ему духовники Карнавы и Нарры. А также то, что смерть их служителей в пучине поднятого им шторма вряд ли окажется богам по душе.
Протекторам также очень хотелось заметить, что изменить сущность людей очень сложно, а в пираты идут в основном взрослые личности, которых перевоспитывать еще трудней, но они не стали. В конце концов, у каждого свой путь. Но это если говорить пафосно, а на самом деле духовники ощущали непередаваемое чувство злорадства. На этих пиратов столько времени и сил было потрачено, да еще зря, вот пусть теперь и мучаются со своим новоявленным богом и его идеями. К тому же кто знает, кто знает…
– М-да, могло быть и хуже, – заметил Льот, выслушав доклад Фиро о его общении с Утопленником.
– Я чувствую, это будет грандиознейшее веселье! – хохотал Ранреу, слушая рассказ Микоша. Однако хорошее настроение быстро померкло: – Да, это все, конечно, хорошо, но что же нам теперь делать?
Протекторы Карнавы с некоторым внутренним раздражением, а Халльдуор вслух и с руганью, обнаружили, что совершенно не представляют, куда им двигаться дальше. Вся их предыдущая кампания была обусловлена факторами со стороны, которые требовали немедленной реакции. Но случай – господин весьма непостоянный.
– Сдается мне, это наказание нашего Бога, – своим неподражаемым, слишком тяжелым для такого даже еще не зрелого, пусть уже и не юного мужчины произнес Олестер.
Высказывание настолько удивило протекторов, что Окаянный мгновенно завладел вниманием коллег.
– Карнава – мужчина холодный, логичный, разумный. Четкий и последовательный. А мы? Вся эта операция больше похожа на ловлю ререки, чем на действия достойных последователей нашего Бога. Вот и результат.
Альзорел насмешливо посмотрел на смущенного начальника.
– Мы действовали по обстоятельствам, – стараясь не показывать того, что слова Олестера очень похожи на правду, ответил Ранреу. – Каждое наше действие было продиктовано влиянием внешних факторов. А умение оперативно и правильно реагировать при неожиданных обстоятельствах является таким же необходимым качеством для мужского характера, как и указанные тобою.
Халльдуор расхохотался. Его явно веселила эта беседа.
– Думаешь, прогневить Карнаву – это смешно? – Олестер не терпел несерьезного отношения к воле Бога.
– Я думаю, что при всей верности твоих замечаний, мой мальчик, – не упустил возможности поддеть его Рошел, – ты преувеличиваешь размер наших неприятностей.
– Что ты хочешь сказать? – начал злиться Окаянный.