Козлоногий презрительно сплюнул, и плевок долетел до клетки Изиды.
- Такая чепуха совершенно бесполезна. Мы только теряем время.
Но Ариэль кивнул Фурии, и та продолжила свой рассказ.
Наконец сирота добралась до города, который находился на границе дня и ночи. Жители светлой стороны приняли её радостно и дружелюбно, но население ночных кварталов было настроено против. В финале девочка доказала всем, что добро и зло не могут по-настоящему проявиться друг без друга, что для полноты мира, совершенства и счастья необходим союз двух противоположностей.
Город признал девочку своей спасительницей, люди объединились и жили в мире и счастье до конца своих дней.
- Принца для мымры так и не нашлось? - спросил Пак. - Что ж это за сказка-то такая?
- В историях Зибенштерна никто никогда не женится, - сказала Фурия. - Потому что его герои вовсе не люди. В этом-то их особенность.
- Не люди? А кто же тогда? - Пак раздражённо пощипывал свою бородку.
- Книги.
- Книги? - в недоумении повторил он.
- Они ведут себя как люди, выглядят в точности как люди, но на самом деле они являются лишь символами магии, заключённой в книгах. Говоря о добре и зле, Зибенштерн имеет в виду добро и зло в романе. Этот писатель был одержим книгами, вся его жизнь вращалась вокруг них.
- Глупая болтовня! - возмущённо воскликнул Пак. - Ничего не понимаю!
Кэт тоже, казалось, совершенно запуталась.
Фурия продолжала:
- Существуют горы научных исследований этого феномена. Анализы, интерпретации и тому подобные опусы - все они приходят к одному и тому же выводу: Зибенштерн никогда не хотел писать о реальной жизни и реальных людях. Да он бы и не смог, потому что и понятия не имел, что такое реальность. Говорят, он никогда не покидал стен своей библиотеки. Всё у Зибенштерна вращается вокруг книг, а его поздние романы - это книги о книгах в книгах. Рассказы замыкаются в самих себе. Как и эта сказка. На самом деле она повествует о добре и зле не в человеке, а в литературе. О том, что могут создать книги, когда из чёрного и белого получается вся гамма полутонов. В отличие от братьев Гримм, Зибенштерн не был собирателем сказок, он придумывал их самостоятельно. Из этих книг и историй ему хотелось создать собственный мир.
Пак пялился на Фурию горящими глазами. Очевидно, он не понимал ни слова из того, о чём здесь говорили. Возможно, Фурия тоже никогда бы до этого не додумалась, если бы её частный учитель, господин Теофил, не обнаружил любовь девочки к книгам Зибенштерна и не включил его в свою учебную программу. Отец ни о чём не догадывался, а учёба стала для девочки куда интересней.
- Фурия, - раздался откуда-то из темноты камеры тихий голос Изиды, - что именно ты сделала?
- Ты не человек, - сказала Фурия. - И никогда им не была. Ты - экслибра.
- Чего? - выпалил Пак. - Агент Академии - экслибра?
Ариэль скрестил руки на груди и одобрительно улыбнулся:
- Ты написала мальчишке, который позднее стал Зибенштерном, обо всём, что рассказала тебе Изида. И хотя в семнадцать лет он настаивает, что вовсе не является Зибенштерном, позднее он вспомнит об этой истории и включит её в одну из своих сказок. Ты сделала так, что сто пятьдесят лет тому назад появился сюжет о девочке, родившейся на границе дня и ночи. И таким образом ты превратила Изиду Пустоту в экслибру, которая выпала из этой книги.
- О нет! - Ужас в голосе Изиды пронзил Фурию. - Я библиомант! Академия проверила меня самым тщательным образом. Я никак не могу быть экслиброй!
- Когда Академия тебя проверяла, ты ею и не была, - сказала Фурия. - Ты превратилась в неё лишь после того, как я написала Северину всё, что рассказал тебе приёмный отец. Для меня это случилось пару часов назад, но для всех остальных сказка была написана в девятнадцатом веке. Именно поэтому все вдруг её узнали, каждый её помнит. Это доказательство того, что Северин является Зибенштерном.
Изида в своей клетке упала на колени и закрыла лицо ладонями.
Кэт облизнула пересохшие губы:
- Пересказав и записав эту историю, ты… действительно изменила прошлое?
Ариэль опередил Фурию с ответом:
- Так и есть.
Наверняка он прочитал всё это в мыслях девочки несколько часов назад, но лишь сейчас ему стало ясно в полной мере, что именно сделала Фурия.
Ей вдруг стало неловко, почти стыдно. Она снова повернулась к Изиде.
- Я должна была так поступить! - сказала Фурия. - Я совершила это лишь для того, чтобы тебя спасти. Мне даже непонятно было, как именно работает эта штука… Было столько всяких "но". Да и вообще, Северин мог просто-напросто забыть обо всей этой истории, и тогда вообще ничего бы не случилось.
Изида медленно подняла голову. На её щеках в свете бумажных фонариков блестели слёзы.
- Спасти? - повторила она. - Да ты превратила меня в экслибру!
- Невезуха, - поддакнул Пак.
- На самом деле она сделала намного больше, - пришёл на помощь Фурии Ариэль.
Финниан тоже всё понял:
- Сейчас Изида является живым примером того, что экслибри тоже могут быть библиомантами.
- Возможно, разница между вами и нами не так уж велика, - сказала Ариэлю Фурия.
А про себя подумала: "В конечном счёте все мы можем оказаться героями какой-то книги и знать о реальности не больше, чем экслибри, выпавшие из своих историй".
Дух воздуха кивнул то ли словам, то ли мыслям Фурии.
- Одного я не понимаю, - сказала Кэт. - Как ты могла этим вылечить Изиду? Какая разница, человек она или экслибра, её раны были смертельными.
Фурия бросила на Изиду растерянный взгляд. Та перехватила его, глаза женщины расширились.
- О боже! - прошептала Изида и, вскочив, бросилась на прутья. - Развяжите же мне наконец руки!
Пак скорчил насмешливую гримасу:
- Можешь даже не мечтать!
- Она не обычная экслибра, - задумчиво сказал Ариэль. - Она экслибра из книги Зибенштерна. И это…
Он не закончил говорить, но Фурия в мыслях его дополнила: "И это значит, что она - книга. Библиомант. Экслибра. И…"
- Чёртова книга! - воскликнул Пак.
- Руки! - крикнула Изида. - Развяжите их немедленно!
Ариэль подошёл к двери камеры и вытащил кривой кинжал.
- Повернись и приставь связанные руки к решётке.
Изида прижалась лопатками к железным прутьям, и Ариэль разрезал верёвку, которая связывала ей запястья.
Женщина раскинула руки, отступила к дальней стене камеры и повернулась ко всем спиной. Лицо Изиды было скрыто под капюшоном, что она делала, видно не было. Но Фурия обо всём догадалась.
- Изида… - прошептала она и хотела что-то добавить, прежде чем слова иссякли.
Даже отдалённо Фурия не могла представить себе, что сейчас чувствовала агент Академии.
Пак нервно переминался с ноги на ногу, а остальные протискивались к прутьям.
Даже Финниан, до последней минуты видевший в агенте врага, нервно покусывал нижнюю губу.
- Нужно же мне было что-нибудь предпринять, - сказала Фурия. - Это был единственный способ тебе помочь.
Послышался шорох, и Изида расстегнула последний крючок на своём корсете. Затем она издала странный звук, который Фурии не забыть никогда. Это был не крик, и не стон, и не визг, а нечто сочетавшее всё это вместе. Такой звук мог издать лишь тот, чью жизнь, сам смысл её существования, в один миг вывернули наизнанку, словно перчатку.
Изида зашаталась, чуть не потеряв сознание, но в последний момент удержалась на ногах. Женщина по-прежнему стояла спиной к Фурии и к остальным зрителям этой сцены. Обеими руками она расстегнула корсет.
Кэт схватила Фурию за плечи, до боли сжав пальцы. В полном оцепенении, затаив дыхание, все смотрели на женщину в белом. Казалось, никто не мог вымолвить ни слова. Мир на мгновение замер, когда Изида повернулась к ним.
Тут Фурия поняла, что ошиблась. Изида вовсе не расстёгивала корсет - она раздвигала в стороны… свою грудную клетку. А состояла она не из плоти и костей - это был кожаный переплёт. Не было никаких человеческих органов, только страницы пергамента медово-карамельного цвета, покрытые крошечными письменами. А там, где должно было бы биться сердце, пульсировал изгиб живой, дышащей книги.
Глава ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Потом Фурия и Кэт сидели на одном из многочисленных мостов, сплетённых из корней, болтали ногами над пропастью и смотрели на фонарики в чёрной глубине. Они представляли себе, что эти фонарики - отражение звёзд на ночном небе.
Петушиная книга торчала из правого кармана комбинезона, книга Северина - из левого. Сейчас она казалась в десять раз тяжелее, чем прежде.
Фурия уже давно догадывалась о том, что её друг по переписке и великий писатель могут оказаться одним и тем же человеком. Она даже спросила однажды об этом Северина, и вот теперь у неё наконец появилось доказательство: Северин действительно был Зибенштерном. Только в 1804 году, когда он переписывался с Фурией, Северин и сам ничего об этом не знал. Его первый роман вышел в 1820 году, через шестнадцать лет после того, как начала заполняться их с Фурией книга, а до публикации сказок должен был пройти ещё десяток лет. Северин тогда даже не представлял, что в будущем станет писателем Зибенштерном. Но что заставило его в зрелом возрасте взяться за перо и чернила, вместо того чтобы продолжать переплетать книги в типографии своего отца? И самое главное: что натолкнуло его на создание пустых книг, с помощью которых должна была исчезнуть вся библиомантика?
- Ты можешь просто спросить его об этом, - предложила Кэт.
- Но он ничего не знает, - покачав головой, возразила Фурия. - Всё это произойдёт для него в будущем. Да и что случится, если я ему обо всём расскажу? Что, если он передумает и решит не становиться Зибенштерном? Что в таком случае будет с моей семьёй? Возможно, Алый зал никогда не станет местом сбора Адамантовой Академии, Розенкрейцам не придётся бежать в Англию, а я, быть может, и вовсе не появлюсь на свет. - Она задумалась и, сжав виски, закрыла глаза. - Если я запишу что-нибудь из подобных мыслей, то, наверное, изменю прошлое ещё сильнее и в один прекрасный момент просто растворюсь в воздухе.
Кэт тихо ругнулась.
- То, что я сделала с Изидой… само по себе плохо, - сказала Фурия. - Вероятно, это привело к ещё более крупным последствиям, чем нам кажется. Или всё осталось как прежде. Но каждый раз, когда я влияю на Северина, а значит, на Зибенштерна, это может серьёзно изменить нашу реальность.
- Но на все сто ты в этом не уверена.
Фурия фыркнула:
- Попробуй объяснить это Изиде!
- После того как ты убежала, Ариэль отпер её камеру, - сказала Кэт. - Но она не спешила выходить. Пока что все оставили её в покое и решили дать ей немного прийти в себя.
- Ты же её видела, - сказала Фурия. - Ты бы смогла на её месте прийти в себя?
- Да я бы просто свернула тебе шею.
- Это уже наверняка приходило ей в голову.
Они снова замолчали, наблюдая за колеблющимися в темноте светлыми точками, и вдыхали запах земли и мха. Иногда до них доносились голоса экслибри, пробиравшихся сквозь ночные заросли.
- Эта рука, которую ты раздобыла для Финниана, - спросила Фурия, - откуда она?
- От одного из начальников нижнего мира в гетто. Сам он экслибр, но очень хотел бы быть библиомантом. Поэтому он собирает весь этот хлам, чтобы защитить своё дело.
- Письмена на руке - это старые татуировки, так ведь? Они были сделаны ещё при жизни того библиоманта, да?
- Наверняка.
- Мне доводилось о таком слышать. Некоторые библиоманты верят в то, что, если всё их тело покроется текстом, они станут ещё более могущественными. Такие библиоманты пытаются превратиться в…
- Книги? - Кэт уставилась на Фурию круглыми глазами.
- Да!
- Ты думаешь, что Изида сейчас тоже… что она стала более могущественной, чем раньше?
- Если она сохранила свою силу, превратившись в экслибру, и продолжает одновременно быть библиомантом, то это вполне возможно.
Сзади послышался звук приближающихся шагов.
- Ариэль думает так же, - сказал Финниан, присев рядом с Кэт и оглядев узлы спутанных корней. - Он говорит, что теперь Изида в состоянии совершать такие вещи, о которых и сама ещё не догадывается. Пак хотел тут же её прикончить. Он считает, что для нас слишком опасно, если она будет разгуливать на свободе. Но Ариэль против. Он, кажется, надеется, что она будет биться на стороне экслибри.
- До вчерашнего дня Изида охотилась на этих самых экслибри! - возразила Кэт. - За один день она вряд ли смогла бы превратиться в подпольную революционерку.
Фурия не была настроена так скептически.
- От Академии она, кажется, откололась уже довольно давно. И если там узнают, что случилось, они не дадут ей покоя, пока не исследуют её с ног до головы. Не думаю, что Изида будет им в этом потакать. Ей не остаётся ничего другого, кроме как выступить против Академии.
- Но это вовсе не означает, что она становится нашим союзником, - сказал Финниан.
- Да, тут ты прав.
Его взгляд скользнул вверх по лестнице, которая заканчивалась выступом, ведущим к клетке Изиды. Фурия с опаской посмотрела туда. Заметив это, Кэт погладила её по руке.
- Если она захочет тебе навредить, ей придётся сначала разобраться с нами.
- Я её не боюсь. Она умна и хитра. Она всё понимает.
- Ни один из нас не знает эту женщину. - Голос Финниана звучал беспомощно. - Каждому известно, кто она и что она сделала. Но что происходит у неё в голове? Об этом никто даже не догадывается.
Кэт вдруг содрогнулась.
- У неё больше нет сердца, и тем не менее она продолжает жить.
Все трое затихли, обдумывая слова Кэт, - представить себе такое было невозможно.
Фурия заметила, что Кэт искоса поглядывает на неё.
- Что?
- Ты-то как? Если не считать происшествия с Изидой?
- Очень скучаю по Пипу. И мне как можно скорее нужно найти Интригу, чтобы передать ей книгу. Пока, правда, непонятно как. Пусть забирает её и будет с ней счастлива, только бы вернула мне брата.
- Вот так просто?
- Что ты имеешь в виду?
- Я говорю о Северине. Насколько хорошо ты его знаешь?
- Мы переписывались в течение нескольких месяцев. Почти каждый день. Иногда несколько раз в день.
- Не хочешь ли ты ему что-нибудь объяснить? Рассказать, что прекращаешь с ним общаться?
Фурия покачала головой:
- Думаю, будет лучше, если он вообще никогда больше обо мне не услышит.
У Кэт был такой вид, будто ей не терпится ещё что-то сказать, и наконец она не выдержала:
- Да забудь ты всю эту свою ерунду про изменение прошлого! Северин тебе нравится, правда? Я, конечно, не очень хорошо тебя знаю, но даже мне понятно, что он тебе не безразличен.
Фурия улыбнулась:
- Ты - лучшая подруга, которая у меня когда-либо была!
Кэт расплылась в улыбке, и Фурия не удивилась бы, сделай Финниан сейчас какое-нибудь едкое замечание. Но он лишь молча глядел куда-то в темноту.
- Известно ли тебе, почему Интрига так жаждет заполучить эту книгу? - спросил он наконец.
- Кажется, она работает на некую госпожу Антикву. А уж зачем это нужно ей, я не знаю.
- Антиква? - переспросил Финниан. - Но это же фамилия пятого рода!
Фурия кивнула:
- Мне казалось, что никто из них тогда не выжил.
- Возможно, она просто себя так называет. Или приходится правнучкой какого-нибудь далёкого родственника.
- Но зачем этой Антикве нападать именно на последних Розенкрейцев? Ведь Академия одинаково ненавидит оба этих рода. Кажется, объединиться в такой ситуации было бы куда более разумным решением. Почему бы не создать союз и не бороться сообща против власти трёх родов Академии?
Фурия подумала о невидимых чернилах, которые придумало семейство Антиква. Это было единственное связующее звено между ними и этим родом. Но Интрига всё время говорила лишь о книге Зибенштерна, словно это было единственной целью её вторжения в резиденцию.
Поколебавшись, девочка всё же рассказала о своих размышлениях Кэт и Финниану.
- Возможно, дело вовсе не в чернилах, - сказал Финниан, - а в том, для чего они используются.
- В пустых книгах?
- Если они действительно существуют.
- Ясное дело! Я собственными руками уничтожила некоторые из них.
- Хорошо-хорошо. - Финниан поднял руку, будто защищаясь. - Твой отец считал уничтожение пустых книг делом всей своей жизни, своим личным крестовым походом. Если этой госпоже Антикве не нужны чернила, может, она хочет защитить пустые книги?
- Об этом я тоже думала, но особой логики в таких мотивах нет. Если начнётся тотальное обеззначивание, то все книги будут уничтожены, а вместе с ними и библиомантика. Это вряд ли в её интересах.
Кэт ойкнула:
- Возможно, книга Северина нужна ей для того, чтобы самой установить с ним связь?
- С подростком?
- С Зибенштерном, независимо от его возраста.
Фурия задумалась над её словами.
- Но тогда это значит, что… - начал Финниан.
- Она уже давным-давно знает, что Северин и Зибенштерн - одно и то же лицо, - сказала Фурия. - И ей известна сила этой книги. Но как такое может быть? Все эти годы книга стояла в нашей семейной библиотеке, о ней не догадывался даже мой отец. А Северин ведь был одним из нас, он был Розенкрейцем. Каким образом об этом мог узнать кто-нибудь из рода Антиква?
И снова Кэт высказала вслух то, о чём подумали все:
- А что, если она была с ним знакома?
Фурия наморщила лоб. Зибенштерн исчез в 1835 году - вероятно, погиб. И даже если предположить, что он дожил до своего столетия, то примерно в 1890 году он наверняка умер от старости. Это было сто двадцать лет назад. Сколько же лет должно быть этой госпоже Антикве? Не меньше ста сорока - ста пятидесяти, а то и больше.
- Не очень-то вероятно, - отмахнулась она.
Но Финниан не отступал:
- Может, с Зибенштерном был знаком кто-нибудь из её предков, он-то и передал тайну книги следующему поколению.
Мозг Фурии уже закипал от такого количества теорий. И всё же она решила задать вопрос, который логически вытекал из всех предыдущих:
- Что же ей нужно от Северина?
Воцарилось молчание. Ответа не знал никто.
Через какое-то время Фурия пересела подальше от обрыва, а затем встала.
- Мне нужно поговорить с Изидой. Она у меня в долгу.
Кэт побледнела.
- Уверена, что она тоже так считает?
- Нужно хотя бы попытаться. Сейчас она единственная, кто может помочь мне спасти Пипа. У неё достаточно силы, чтобы открыть переход из убежища во внешний мир. Возможно, у неё получится переправить меня обратно в резиденцию.
- Но ведь она…
Финниан взял Кэт за руку:
- Фурия права.
- Почему бы тебе просто не прыгнуть самой? Мне казалось, что вы, библиоманты, такое умеете.