- Прыжки можно совершать только в пределах одного уровня. Я могу переместиться из одного места в обычном мире в другое. Или проделать то же самое внутри убежища. Но даже тогда для этого требуется довольно много усилий, ведь прыжок возможен, только если у библиоманта есть два экземпляра одной и той же книги. Да и вообще, я никогда ещё не прыгала в одиночку. - Она тряхнула головой. - Переходы между уровнями - это нечто другое. Такие ворота могут создать лишь могущественные библиоманты, для этого им не требуется ничего, кроме сердечной книги. Но тем не менее это довольно сложная процедура. Если недостаточно продумать все детали, можно случайно приземлиться в какой-нибудь стене или на морском дне. - Она поглядела наверх, туда, где заканчивались ступеньки. В один момент Фурия поняла, что ей нужно делать. - Кажется, Изида - мой единственный шанс.
Глава ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
- Волнуется гораздо сильнее, чем хочет показать, - заметила Кэт, когда Фурия скрылась из виду.
- Она довольно могущественна, - сказал Финниан.
Кэт склонила голову ему на плечо, и Финниан обнял её.
- Но ведь они с этим Северином переписывались каждый день. И вдруг она узнала, что он является тем самым человеком, который замышлял уничтожить все книги мира.
На несколько секунд Кэт замерла, наслаждаясь тем, что Финниан был так близко. Казалось, что сначала он должен был посвятить её в тайну этого лагеря и потом позволил себе открыть свои чувства. Она всегда догадывалась, что Финниан не просто садовник, ведь рука неизвестного библиоманта не первый загадочный предмет, который Кэт для него добыла. На самом деле он никогда и не скрывал от девочки, что поддерживает действия братьев-бородачей. Но Кэт даже не предполагала, насколько сильно он замешан в этом предприятии. Хотя это её не слишком-то удивило. На самом деле сейчас она почувствовала облегчение.
- Иногда экстренные меры вполне оправданны, - сказал Финниан.
- Ты считаешь, что Зибенштерн поступил правильно?
- Нет, конечно же нет. Но он во что-то верил и был готов сражаться за свои идеи до конца.
- И ты такой же?
Финниан тихо вздохнул:
- Пути назад для меня отрезаны. Пойми это, Кэт. Я на стороне братьев-бородачей исключительно из убеждений, и так будет всегда.
- Ты действительно веришь в то, что своими нападениями вы можете заставить Академию сдаться? - Кэт отстранилась от его плеча и выпрямилась.
Финниан тут же убрал руку, и это немного разочаровало девочку.
- Хочу поговорить с тобой начистоту, Кэт. Мы подготовили ещё кое-что. Кое-что масштабное.
- Ещё больше убитых? - тихо спросила она.
Финниан покачал головой:
- Это всё слухи, которые распространяет Академия. Во время наших налётов не погиб ни единый невинный житель. Они называют нас террористами, чтобы люди нас боялись, но на самом деле мы вовсе не разбойники и не палачи. Мы - хорошие, Кэт. Мы хотим справедливости.
- Неужели так говорит каждый, кто бросает бомбы и убивает людей? Что для этого есть веские причины. Что от нападений страдают лишь виновные. Кто вообще вправе определять, виновен человек или нет?
- Мне известны все детали, я прекрасно знаю обо всём, что произошло. Потому что я участвовал во всём. Клянусь тебе: все пострадавшие были неисправимыми марионетками Академии.
- Мне казалось, что братья-бородачи…
- Братья-бородачи - символы революции. Пак чаще, чем Ариэль, участвует в принятии решений, но даже он не является главным лидером. Оба они заведуют этим лагерем, помогают беглым экслибри и справляются со своей ролью довольно хорошо… Даже Пак. Хотя с первого взгляда этого не скажешь. Но на самом деле мы дали им это место. Мы защищаем их, а не наоборот.
- Кто это - мы?
- Я и несколько других. Гунвальд Оландер раскрыл нам глаза на правду. Собственными силами он собрал группу инициаторов из нижнего мира. Нам есть за что его благодарить. Но сейчас он уже постарел и отошёл от руководства.
Кэт заглянула в грустные глаза Финниана и всё поняла.
- Это ты! Ты планируешь все операции и следишь за их проведением.
Финниан кивнул:
- Те, кого люди со стороны называют братьями-бородачами, - это мы все. Несколько экслибри, библиоманты и простые люди. Да, я являюсь кем-то вроде их лидера.
- Но тебе всего семнадцать!
- Кому же устраивать революции, как не молодым? Ведь мы ещё не слишком устали и не слишком свыклись с тем, что происходит вокруг. Неужели тебя это действительно удивляет?
- Значит, все эти вещи, которые я для тебя добывала, и все твои разглагольствования о свободе… - Кэт крепко сжала губы и задумалась.
Финниан убрал чёрную прядь с её лица и заправил за ухо.
- Если ты решишь больше не иметь со мной дела, я тебя в этом не упрекну.
- Возможно, именно поэтому я здесь. Потому что ты такой, как ты есть. Из-за всего, что ты сказал, из-за твоих убеждений. Из-за твоих целей и надежд, из-за стремления совершить что-то полезное, а не просто обворовывать людей, чтобы сводить концы с концами. Как я.
- Но ты занимаешься не только этим, - сказал он. - Ты поддерживала нас всё это время.
- Но я ничего об этом не знала! А ты слишком уж часто упрекал меня в том, что я работаю на такую свинью, как Иеремия.
- Иеремия - подонок, но по сравнению с тем, кто возглавляет три семейства Академии, он - ничто. Даже такой тип, как он, всего лишь пытается выжить. Академия же полностью отдалилась от жизни простых людей. Для неё существуют только книги - будто бы они важнее, чем люди, которые их читают. Всё это уже давно вышло из-под контроля. Возможно, даже раньше, чем произошёл раскол в "Алом зале", когда три дома расправились с Антиквами и Розенкрейцами.
Кэт чуть заметно улыбнулась:
- Не со всеми.
- Фурия - нормальная. Но эта госпожа Антиква… Если она действительно из рода Антиква, то её можно считать живым доказательством того, как испортились эти люди. Они готовы убивать за право обладания книгами. И за право повелевать людьми, связанными с этими книгами. Вот где кроется корень тирании.
Кэт почувствовала холодок в груди. Здесь в лесу даже дышалось не так, как в гетто, где иногда казалось, что и кислород отравлен страданиями и гневом экслибри.
- Эта предстоящая масштабная операция, которую вы готовите… - спросила она. - Что это?
- Мост в Лондон. Мы его взорвём.
- А потом?
- Мы уничтожим вход в убежище.
- Но библиоманты не перестанут проникать в Либрополис. Некоторые из них достаточно могущественны, чтобы открыть переходы в убежище. Академия призовёт целые толпы агентов, и не успеете вы даже глазом моргнуть, как они уже будут повсюду.
- Лишь некоторые из них. Возможно, маленькие группы. Но их мы сможем разбить. Когда рухнет мост, экслибри восстанут против своих угнетателей.
- Финниан, но это безумство! - не выдержала Кэт. - Академия постарается вас проучить, чтобы в других убежищах не случилось то же самое. Все силы она бросит…
- Думаешь, в других убежищах нет групп сопротивления? Возможно, они не такие решительные и организованные, как здесь, но всё изменится после того, как Либрополис станет свободным. Почти все убежища имеют средства для того, чтобы обеспечивать себя самостоятельно. Здесь в окрестностях есть сельское хозяйство и животноводство. И тогда наступит истинная свобода - полнейшая независимость.
Кэт порывисто махнула головой.
- Свобода? Да вы окажетесь в чёртовой ловушке! Или как бы ты назвал такое место, которое невозможно покинуть и куда невозможно попасть?
- По собственной воле ты пришла в Либрополис и осталась в нём. Когда-нибудь ты чувствовала, что попала в ловушку?
- Но у меня был выбор! В любой момент я могу перейти через мост обратно в Лондон.
- Но ты ни разу этого не захотела. Потому что тебе нравится в Либрополисе.
- О боже, но ведь дело не во мне! Если вы разрушите мост, отрезанными от мира окажутся десятки тысяч жителей и гостей! Некоторые из них вовсе не хотели бы здесь жить, они просто собирались купить книги.
- Библиоманты! - презрительно сказал он.
- Да, библиоманты, такие же, как Фурия. Как Изида, которой ты обязан жизнью. И сотни или тысячи других, которые…
- Отлично устроились под защитой Академии. - Финниан крепко сжал руку Кэт. - Послушай, я знаю, что решения, справедливого по отношению ко всем, не существует. Но если Либрополис обретёт независимость, то у нас появится шанс. Хоть какой-то.
- Это неверный подход, Финниан. В корне неверный. У всех этих людей есть право на собственный выбор. Ты не можешь принудить их к решению, которое какая-то группка людей считает правильным или справедливым.
- Что ты предлагаешь? Провести голосование - взрывать мост или нет? За пару недель до этого раздать бюллетени с вопросом, является ли нападение справедливым?
Кэт поглядела на него с недоумением.
- Вот если предположить, что такое голосование действительно произойдёт, как ты думаешь, каковы будут его результаты? Ты правда считаешь, что жители согласились бы никогда больше не покидать Либрополис?
- Этот лес открыт для них. Он настолько велик, что никто ещё не дошёл до его конца. К тому же должны существовать и более глубокие убежища, в которые можно попасть сквозь него. И как только мы найдём переходы в них…
- Когда, Финниан? Это твой план на будущее? Когда?
- По крайней мере, план существует. И сегодня я не вижу никакой альтернативы. Во всяком случае, для экслибри, живущих в гетто. Если бы я только мог, я бы сначала вытащил из убежища всех библиомантов, а уж потом взорвал мост. Но это невозможно, и тебе это тоже известно.
Самое ужасное во всей этой ситуации было то, что Финниан очень нравился Кэт, хотя она и злилась. Злилась на себя за то, что не в силах объяснить Финниану, почему он не прав. Злилась на него за его треклятое упрямство. Должен быть и другой путь, возможно, более сложный. Но… какой же? Справедливый?
Кэт чувствовала, что зашла в тупик, но она хотя бы видела сложности, в то время как Финниан старался избегать неудобных вопросов.
Она высвободила свою руку из его ладони и вскочила.
- Как насчёт библиомантов, которые останутся в Либрополисе? Возможно, они будут достаточно могущественными, чтобы создать новое правительство? Опытный библиомант может держать под контролем десятки экслибри, стоит ему только захотеть.
- Они не станут бороться. Это читатели и коллекционеры. Единственное, за что они умеют сражаться, так это за цену какой-нибудь редкой книги.
На мгновение Кэт замерла, уставившись на него с открытым ртом.
- Ты хочешь их устранить! Отобрать их сердечные книги и заключить их в темницы! - В её голове не укладывались все эти планы. - Тогда ты - новая Академия, Финниан! Ты изгоняешь одного тирана, чтобы самому стать следующим.
- Неправда. Я хочу, чтобы у всех людей была возможность свободного выбора. Чтобы они сами могли решить, кто представляет их интересы и принимает решения.
Он хотел встать, но она, взяв его за плечи, вновь прижала к земле.
- Но для начала за них будешь решать ты, правда?
- Так начинается каждая революция, Кэт. С решения защищать себя. С решения не быть пассивным наблюдателем, пока всё вокруг движется к пропасти. С решения что-то изменить.
Кэт хотела возразить, но поняла, что это бессмысленно. Поэтому она лишь беспомощно подняла руки и, развернувшись, пошла вверх по лестнице.
- Постой, Кэт!
- Иди и борись, Финниан. Разжигай и поджигай, если ты действительно считаешь, что прав. Ты действительно задумал нечто масштабное. И это нечто раздавит тебя раньше, чем ты успеешь опомниться.
Глава ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Изида давно застегнула корсет. Поджав колени, она сидела у задней стены камеры. Когда Фурия отворила незапертую решётку и вошла, женщина даже не подняла на неё глаза.
- То, что ты сделала для нас тогда у оранжереи…
- Ничего я для вас не делала… - Изида говорила так тихо, что её голос почти тонул в шуме ночного леса. Голова её так и не поднялась, будто Изида внимательно изучала какую-то точку на полу.
- Не важно, почему ты так поступила. Без тебя нас не было бы в живых.
- Тогда мы вроде как квиты, да? - Цинизм в её голосе резал слух, хотя говорила она негромко.
- Да, - сказала Фурия. - Если бы я не попробовала подтвердить свою догадку, ты была бы трупом.
- А что я сейчас? Всего лишь чья-то придумка. Мысль, которая случайно оказалась на бумаге. Но ведь это не придаёт ей устойчивости, правда же? Экслибри - не люди. Они не имеют права на то, чтобы жить как люди. Их породили не отцы и матери, а чернило и перо.
Фурия присела на пол напротив агента:
- И в чём же тут разница? Вы из плоти и крови, как и все остальные. У вас в голове собственные мысли, вы можете делать всё, что заблагорассудится. Ваше прошлое записано в какой-нибудь книге. Ну и что с того?
- Я превратилась в то, на что сама же охотилась на протяжении десяти лет. Я ловила и запирала экслибри. Некоторых из них я ранила, причинила им боль, а пару-тройку даже убила. Всё это я совершала лишь по одной простой причине: потому что я чётко осознавала, что эти существа не люди, поэтому с ними можно делать всё, что угодно. В мире каждую секунду растворяются мысли и идеи, им не следует доверять: они канут в забвение и исчезнут навсегда. Даже те из них, которых кто-нибудь потрудился записать, тоже рано или поздно прекращают своё существование. Доски вытирают дочиста, книги сжигают. Нет ничего более мимолётного, чем мысль. Именно в этом сущность экслибри: они являются мыслями, о которых давно никто бы и не вспомнил, если бы волей случая их не забросило в этот мир. Вот и скажи мне: разве есть у них право на жизнь?
- А кто дал тебе право об этом судить? Разве ты решаешь, кому жить, а кому - нет? Кто сделал тебя такой, какой ты была?
- Академия научила меня…
- Академия - это всего лишь кучка корыстолюбивых семей, которая цепляется за свою власть и боится изменений.
Изида холодно рассмеялась и похлопала себя по груди:
- Только не надо убеждать меня в том, какими прекрасными могут быть эти изменения.
- Извини, может, тебе хотелось умереть, а я тебе помешала! - Фурия ужасно разозлилась, потому что вдруг поняла: что бы она сейчас ни сказала, это ничего не изменит - Изида её не слушала. - Мой отец мёртв. Двоих людей, которые практически вырастили меня, убили кавалеры. Моего брата держат в заточении. А ты сидишь тут и киснешь от жалости к самой себе! Боже, мне пятнадцать лет, а мужества у меня уже больше, чем у знаменитой Изиды Пустоты, вселяющей ужас охотницы на экслибри!
- Что ты хочешь от меня услышать, Фурия? Что я тебе благодарна? Что не имеет значения, кем именно я стала, главное, я жива?
- Но если смерть тебя так привлекает, почему бы тебе просто не броситься в пропасть? До края не больше десяти шагов. - Фурия вскочила и распахнула дверь клетки. - Давай же, выметайся и положи этому конец раз и навсегда! Если экслибри действительно такие ничтожные и мимолётные, как мысль, тогда не имеет никакого значения, сидишь ли ты тут, жалея саму себя, или валяешься со сломанной шеей где-нибудь на дне ущелья.
Изида гневно сверкнула глазами, но Фурию это не волновало. Она слишком разозлилась, чтобы испытывать уважение или даже страх перед этой женщиной.
- Думаешь, мне и самой это не пришло в голову? - спросила Изида.
- Но почему тогда ты этого до сих пор не совершила?
Изида ответила не сразу. Немного помолчав, она процедила сквозь зубы:
- Потому что я не могу отступить. Даже если бы я захотела, то не могла бы сдаться. Не такой меня написал Зибенштерн. Герои сказок не приемлют поблажек. Они продолжают идти по своему пути, независимо от того, насколько велико их страдание или искушение, - эти герои неуклонно идут вперёд. Такова и я, Фурия. Такой я была всегда. Я иду только вперёд, независимо от того, какие преграды возникают на моём пути, им меня не остановить.
Фурия отошла от двери:
- И ты думаешь, это плохо?
Ответить Изида не успела, потому что громко ударили в колокол, и тут же зазвучал другой, а потом и третий.
- Это сигнал тревоги? - Фурия вышла из камеры и огляделась, но вокруг была лишь непроглядная темнота.
- Фурия! Что случилось? - Кэт неожиданно подбежала с правой стороны и заглянула в сплетение корней у них под ногами.
Звон колоколов звучал отовсюду.
- Она здесь, - сказала Изида Пустота. - Это Интрига. Я знала, что она найдёт дорогу сюда.
К ним приближался Финниан. Мельком взглянув на Изиду, он пристально всматривался в темноту.
- Колокол Ариэля молчит, - сказал он. - Хотя он должен был зазвонить первым. И громче всех.
- Значит, она уже у него. - Изида сделала шаг к Финниану: - Где моя сердечная книга?
- У Ариэля.
Она выругалась и бросилась было бежать, но Фурия преградила ей путь.
- Если она здесь со своими кавалерами, то, наверное, сейчас самый подходящий момент, чтобы начать переговоры о моём брате.
- С большим удовольствием я прикончила бы её на этом самом месте.
- Нет! Ведь если с ней что-нибудь случится, кавалеры в резиденции отомстят за это Пипу.
- Мне нужна моя книга!
Конечно, ни один библиомант не может оставить свою сердечную книгу. Не важно, во что превратилась Изида, в любой ситуации первое, что она бы сделала, - это постаралась бы заполучить книгу обратно.
- Ладно, - сказала Фурия. - Но я хочу с ней поговорить.
- Здесь вокруг мои люди. Я за них в ответе, - вмешался Финниан.
- С экслибри точно ничего не случится, если Интрига получит то, что хочет, - сказала Фурия. - Я отдам ей книгу Северина.
- Она всё равно убьёт твоего брата, - возразила Изида. - Сначала тебя, а потом и его. А возможно, и кого-нибудь ещё, если уж она здесь оказалась. Не стоит недооценивать её жестокость!
- Тогда создай переход и отправь меня в резиденцию. Пока Интрига здесь, в лесу, я смогла бы подобраться к Пипу.
- Но я могу создать ворота только при помощи сердечной книги. И не к тебе домой, а в то место, которое мне знакомо. Таково правило, и исключений из него нет. Мне нужно сначала побывать там, иначе это слишком опасно.
- Тогда давайте не будем больше терять времени и принесём эту чёртову книгу! - выругался Финниан.
Пригнувшись, они побежали вперёд. Вскоре перед ними показалось жилище Ариэля - сплетение корней, которое обвивало и поддерживало каморку, словно кокон. Перед входом жались друг к дружке экслибри, а три кавалера держали их под прицелом. Интрига, должно быть, уже зашла внутрь.
- Не туда, - прошептал Финниан и удержал Изиду. - Я знаю другой путь, получше этого.
Он повёл их вниз по лестнице, а затем через узкий мост из узловатых корней. Перед завесой из диких лоз Финниан вдруг остановился. Теперь они находились под жилищем Ариэля. Откуда-то сверху, сквозь щели между вьющимися ветвями, проникал свет. Наверное, там была задняя стена комнаты. Ни кавалеров, ни экслибри отсюда видно не было.
- Отлично! - Изида кивнула Финниану и первой полезла по крепким вьющимся лозам.