- Не слишком-то хорошо. Но да, я был с ним знаком. Он никогда не упоминал о библиоманте, который однажды нашёл на поле битвы маленькую девочку и решил воспитать её?
Фурия перевела взгляд на Изиду и покачала головой.
- Многие из нас пошли в ночные убежища и так и не вернулись, поэтому взамен я взял оттуда девочку. Мне это показалось справедливым.
- Ну надо же! - с раздражением сказала Изида. - А теперь давайте-ка поговорим о чём-нибудь другом.
Но взгляд Целестина по-прежнему был устремлён в прошлое.
- В те дни был такой мощный выброс энергии библиомантики, что на каждом поле боя оставался рой экслибри. Они появлялись из ниоткуда, выпадали из наших сердечных книг. Почти никто из них не выжил, их рассеяло по фронтам и полям боёв.
Его голос затих, как песня на старой пластинке, которую иногда включала Паулина.
- Но если вы библиомант, - сказала Фурия, - как вы можете этим заниматься? - Она обвела рукой выпотрошенные книги.
- Возвратившись из ночных убежищ, я отрёкся от библиомантики. Мне ничего так не хотелось, как избавиться от своих способностей. И я решил уничтожать книги, чтобы сбросить всю эту тяжесть со своих плеч. И это сработало. Сегодня я уже больше не библиомант.
- Он сжёг свою сердечную книгу, - ледяным голосом произнесла Изида.
Петушиная книга в кармане Фурии задрожала от возмущения.
- Какое кощунство! - прокаркал высунувшийся наружу клюв.
Целестин поглядел прямо на неё:
- А ты кто, мой маленький друг?
- Никакой я тебе не друг, кретин!
- Это моя сердечная книга, - сказала Фурия.
- Тогда вы все здесь - библиоманты?
Кэт покачала головой:
- Мы с Финнианом - нет.
Финниан поднял голову и оглядел всех присутствующих, будто с трудом понимая, где он находится.
- Мне нужно обратно в Либрополис! И поскорее! Необходимо закрыть переход в лес!
- Но ты ведь хочешь вернуться туда не только за этим, не так ли? - спросила Изида, окинув его изучающим взглядом.
- Ты уверена, что хочешь услышать мой ответ? - мрачно сказал он. - Мы даже не знаем, кто ты на самом деле… Экслибра? Агент Академии?.. Сама-то ты понимаешь, к какой стороне примкнула?
- Угомонись, - сказала Фурия.
Финниан и Изида какое-то время молча сверлили друг друга глазами, затем юноша вскочил и объявил:
- Я отправляюсь обратно. Больше ждать нельзя.
- Но у тебя же нет пропуска, - возразила Кэт. - Стражники не позволят тебе пересечь мост.
- Не волнуйся, я найду способ.
Кэт вскочила:
- Тогда я иду с тобой!
- А мне пора в резиденцию, - сказала Фурия. - Прямо сейчас. Если Интрига сумеет туда вернуться, она уж точно выместит всю злость на Пипе.
- Кавалеры наверняка охраняют все въезды на территорию. - Изида наклонилась вперёд так резко, что стул под ней затрещал. - Единственная возможность туда попасть - это прыгнуть в резиденцию с помощью библиомантики, и то совершить подобный прыжок будет непросто.
Фурии тоже приходило это в голову. Но ведь для прыжка ей нужна книга, у которой есть идентичный экземпляр в резиденции. Совпадать должно не только название, но и издание. Книгу из катакомб для прыжка брать нельзя, потому что, попав туда, Фурия оказалась бы словно замурованной за надёжно запертыми железными воротами. Значит, книга должна находиться где-нибудь в доме. Фурия мысленно перебирала романы, стоявшие на полках в её комнате, но она не помнила, где и когда они были изданы. Большинство из них были классикой и часто переиздавались. Испытывать судьбу в этом деле было довольно рискованно. Неверный прыжок всегда заканчивался катастрофой: в лучшем случае библиомант выходил из него с тяжёлыми травмами, в худшем - умирал.
И тут у Фурии появилась идея.
- "Фантастико!"
- Снова всё возвращается к Зибенштерну? - спросил Целестин.
- В резиденции хранится один экземпляр из первого издания. Во всяком случае, он был там, когда я убегала. Интрига держала его в руке, стоя на железнодорожных путях.
- Известно ли тебе, как она поступила с книгой потом? - спросила Изида.
- Нет. Она поняла, что это не то, что ей нужно. Поэтому Интрига либо выбросила её, и та до сих пор лежит где-нибудь в траве у железнодорожного полотна, либо забрала томик с собой. Будем надеяться, что книга находится сейчас в каком-нибудь укромном месте, где её никто не видит.
- А если нам не очень повезёт, мы окажемся в комнате со множеством кавалеров.
"Мы!" - радостно отметила про себя Фурия.
- С ними ты разделаешься в два счёта, правда ведь?
Изида наморщила лоб и ничего не ответила.
Кэт пригладила волосы.
- А что, если книга закопана где-нибудь глубоко в земле? Тогда, прыгнув с её помощью, вы окажетесь похоронены заживо.
- Ради Пипа я должна пойти на этот риск.
- Но для этого тебе нужен точно такой же экземпляр, разве нет?
Взгляд Фурии пробежал по полкам.
- Целестин?
- Была у меня эта книга, - сказал кромсач, - но я распродал её части много лет назад. Какой-то коллекционер из Германии был согласен заплатить целое состояние за одну лишь обложку. Страницы из этой книги я разослал десяткам людей по всему миру, заработав при этом такую сумму, какую мне ещё ни разу не удавалось получить ни за одно издание.
На лице Изиды появилось неприкрытое отвращение. Фурии тоже стало плохо от одной лишь мысли о подобном кощунстве.
Не менее больно ей было и оттого, что для прыжка придётся воспользоваться любимой книгой её матери, и тогда "Фантастико" растает в воздухе, не оставив и следа. Но на карте стояла жизнь Пипа, и такой уж была сущность прыжка: для того чтобы он состоялся, нужно было идти на жертвы.
- Объясните мне, какова во всём этом роль Зибенштерна, - попросил Целестин.
- Погодите! - Финниан поднял руку. - Прошу прощения, но сейчас мне действительно пора. Если Интрига решится отомстить нам и выдаст Академии тайник в Лесу мёртвых книг, нужно как можно быстрее обеспечить охрану перехода. Я не могу сидеть здесь и ждать неизвестно чего.
Фурия улыбнулась ему:
- Ты прав.
Она обняла сначала Финниана, а затем Кэт, которой тоже гораздо комфортнее было в Либрополисе, а не здесь, в Лондоне.
Кэт крепко сжала Фурию в объятиях.
- Единственный, кто может тебе помочь вызволить Пипа, - это она. - Кэт подошла к Изиде. - Спасибо за всё. И будь осторожна, ведь… да что это я, ты и сама всё знаешь. - Кэт поспешно смахнула слезу, снова улыбнулась и повернулась к Целестину: - И вам огромное спасибо. Если все остальные молчат, хотя бы я вас поблагодарю.
Кромсач смущённо улыбнулся. К Целестину подошёл Финниан и пожал ему руку.
- Подождите-ка, - сказал вдруг хозяин дома. - Возьмите с собой вот это.
Целестин выдвинул ящик стола и вытащил оттуда две закладки с гербом Либрополиса, потом, пошарив в карманах, вынул несколько купюр по двадцать фунтов. - Это вам на дорогу к мосту. Выйдя из дома, поверните налево и пройдите несколько метров вперёд. Там увидите стоянку такси.
Кэт с благодарностью приняла его подарки, а Финниан повернулся к Изиде.
- Позаботься о Фурии, - сказал он и протянул ей руку.
Изида что-то пробурчала, замешкавшись на какой-то момент, но затем всё же пожала руку Финниана.
Фурия провела друзей до выхода. Здание, в котором находился полуподвал Целестина, оказалось старым особняком без палисадника, с осыпающейся штукатуркой и граффити на стенах первого этажа. Ни в одном из высоких окон не горел свет.
В такое позднее время, посреди ночи, машин было совсем немного. По улице гулял ледяной ветер, приносивший с собой запах гнилых овощей. Неподалёку стояли закрытые киоски с надписями на хинди.
Все чувствовали, что это расставание очень поспешное: не было ни плана, ни подготовки. Но каждый осознавал: нельзя терять ни минуты.
Фурия снова обняла друзей, пожелала им удачи и скорее побежала обратно вниз, чтобы никто не заметил, как блестят её глаза.
Глава ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Вероятно, их расставание на улице затянулось, поскольку, когда Фурия снова зашла в подвал, застала там лишь одного Целестина.
- А где Изида?
Он сидел перед письменным столом, выдвинув все ящики, и перебирал кипы документов, писем и счетов. Не отрываясь от своего занятия, Целестин указал пальцем на потолок.
- Она хотела помыться. Поднялась наверх.
- Наверх? - Фурия была совершенно уверена в том, что Целестину принадлежал только этот подвал.
- Через заднюю дверь, затем узкая лестница наверх. Ты найдёшь. - Он говорил не поднимая головы.
Кажется, ему срочно нужно было что-то найти, и это что-то, по мнению Целестина, должно было находиться в одном из ящиков стола.
Дверь в углу подвала была заставлена картонными коробками из-под книг, Фурия заметила этот проход не сразу. Наверное, пользовались им не слишком часто.
На первом этаже Фурия зашла в широкий коридор безо всякой мебели. На стенах не висело ни зеркал, ни картин. Перила лестницы были покрыты толстым слоем пыли. За высокими створчатыми дверями находились мрачные залы, в которые сквозь оконные решётки проникал лишь свет уличных фонарей. Все комнаты были совершенно пустыми, если не считать нескольких фресок с пейзажами английских холмов.
Поднимаясь по скрипучей лестнице на второй этаж, Фурия позвала Изиду.
- Я здесь, - прозвучал ответ.
Тут же Фурия обнаружила в слое пыли отпечатки подошв. Открытые по обеим сторонам коридора двери вели в заброшенные комнаты, каждая из них - с высоким лепным потолком и мутными от грязи окнами.
Изида стояла посреди комнаты, располагавшейся в самом конце коридора. Женщина даже не взглянула на Фурию, когда та зашла, она лишь сверлила глазами потолок, на котором не было ничего, кроме теней.
- Это была моя комната, - тихо сказала она. - Вон там стояла моя кровать. Все стены в доме были заполнены книжными полками. - Она рассеянно провела рукой по корсету, как раз в том месте, где находилась молния, а за ней - книжная сущность Изиды. - Он всё распродал несколько лет назад.
- Сколько тебе было, когда он тебя забрал?
- Три или четыре. Ещё несколько лет после этого Целестин пытался жить, как раньше, но затем понял, насколько сильно он изменился в ночных убежищах. Сначала отец продал почти все книги, потом всю мебель, а теперь просто заперся в своём подвале. Дом по-прежнему принадлежит ему: Целестин очень богатый человек, но по его внешнему виду этого не скажешь. В то время он послал меня учиться в интернат, и именно там меня завербовали агенты Академии.
- Девочку в сказке Зибенштерна зовут Пустота.
- Только не говори, что тебя это удивляет. Я была уверенна, что сама придумала себе такое имя. Это случилось сразу же после окончания интерната. Все принимали меня за его родную дочь, может, поэтому ни один человек не заметил, кто я на самом деле.
- Думаешь, уже тогда ты была такой же, как сейчас?
Изида горько рассмеялась:
- Но ведь это ты перевернула прошлое вверх дном - значит, тебе и отвечать на собственный вопрос. Я лишь помню, что когда-то всё было по-другому. Или мне просто казалось, что всё было не так? Можем ли мы осознать, что когда-то вместо нашего прошлого было совсем иное? Для меня всё это кажется ложью, которую кто-то пытается мне рассказать, в то время как сама я знаю правду.
Женщина медленно повернулась, и Фурия увидела слёзы на её щеках.
- Понимаешь, сейчас я живу с двумя версиями прошлого, и одна из них постепенно исчезает. Она похожа на сон, который бледнеет, как только начинается новый день. Всё смешивается и накладывается друг на друга. Скоро останется лишь одна версия прошлого, и по ней я выпала из сказки Зибенштерна.
Мне очень жаль. Даже не знаю, что ещё добавить.
- Ты решила спасти мне жизнь. Как же я могу тебя в этом упрекать? На самом деле это я была несправедлива, и вместо обвинений мне следовало тебя благодарить.
Фурия покачала головой.
- Если бы я очутилась на твоём месте, то никогда бы… - Она запнулась: все слова казались неподходящими. Даже отдалённо Фурия не могла себе представить, как бы она повела себя на месте Изиды. Смущённо потупившись, она сменила тему разговора: - Целестин что-то ищет у себя в подвале. Это как-то связано с нами?
- Он думает, что может нам помочь.
- Ты действительно хочешь пойти со мной?
- Я у тебя в долгу.
Фурия покачала головой:
- Тогда, у оранжереи, ты спасла нас троих.
- Я говорю не об этом. Многие годы я пыталась разгадать тайну моего рождения и никогда не понимала, что же я, собственно, ищу. - Она запнулась, потому что на этом месте две версии её прошлого снова пересеклись.
Как Изида могла знать, что нужно искать город на границе дня и ночи, если тогда она ещё не была экслиброй? Возможно, новая версия уже начала вплетаться в старую, прежде чем Фурия успела написать об этом Северину? Ведь его сказка была создана уже в девятнадцатом веке. Чем больше Фурия об этом размышляла, тем сильнее запутывалась.
Неожиданно Изида подошла к девочке и обняла её.
- Так или иначе, поиски моего происхождения завершились. Сейчас я знаю, откуда я. - Она погладила Фурию по голове и кивнула на открытую дверь ванной комнаты.
- Давай смоем кровь, а потом послушаем, что именно хочет нам рассказать мой отец.
Глава ТРИДЦАТАЯ
Чуть позже они вошли в затхлый подвал. Завидев их, Целестин вскочил со своего места. В руке он держал скомканный лист бумаги. Все ящики были выдвинуты, из некоторых, словно вата из разорванной мягкой игрушки, торчали кипы документов.
- Нам надо поговорить о Зибенштерне! - Он указал листком на Фурию. - Расскажи мне всё, что тебе известно об этом деле.
Девочка опустилась на вращающийся стул и задумалась, с чего начать. Но тут Целестин поднял руку и подошёл к одному из окошек:
- Погоди.
С другой стороны окна показался коричневый котёнок, он уткнулся лапой в стекло. Целестин впустил его в дом. Котёнок свернулся на груде вырванных страниц и уснул, не удостоив гостей даже взглядом.
Фурия рассказала Целестину обо всём, что им с Кэт довелось пережить в лагере экслибри. Что Северин и Зибенштерн, скорее всего, являются одним и тем же человеком. И что госпожа Антиква, наверное, планирует с помощью книги установить связь с Зибенштерном: ей что-то от него нужно.
Некоторые детали очень удивили Целестина. Но когда Фурия закончила свой рассказ, хозяин дома заявил, что вполне готов во всё это поверить. Что её догадки звучат не менее реалистично, чем общепринятые истины мира библиомантов.
- Связь между Северином и твоими предположениями может оказаться ещё более тесной, чем тебе кажется, - сказал он.
Теперь и Изида подняла на него глаза.
- Сидя у лагерных костров в ночных убежищах, мои товарищи снова и снова пересказывали некоторые истории, какие-то из них со временем изменялись. Но попадались и такие, которые были словно высечены на камне, никто не решался их приукрасить. Будто изменившего в них хоть слово могло настигнуть проклятие. Или будто бы кто-то из прошлого мог проникнуть туда и уничтожить нас быстрее, чем любой противник там, в темноте.
- Переходи к делу, папа, - сказала Изида, но её голос больше не казался таким раздражённым, как несколько часов назад.
Целестин серьёзно поглядел на Фурию.
- В некоторых историях речь шла о Зибенштерне. Большинство библиомантов знают его биографию: как из создателя третьесортных приключенческих романов и средних сказочек он превратился в монстра, создававшего пустые книги. Нет ни одного библиоманта, который не слышал бы об обеззначивании. Пусть сегодня в это верят уже далеко не все, история приобретает совсем другой ореол, если рассказывать её на поле боя. Вокруг нас постоянно царили ночь и вражда…
- Зибенштерн, - напомнила Изида. - Ты хотел поговорить о нём, а не о войне.
Целестин откашлялся и с шумом втянул воздух.
Котёнок на кипе страниц потянулся, поворочался и снова уснул.
- Поговаривали, что на самом деле Зибенштерн создал нечто большее, чем пустые книги. Нечто куда более опасное.
- Что может быть опаснее, чем пустые книги? - спросила Фурия.
- Созидание, - сказал Целестин. - Разрушать просто, если знать, куда воткнуть нож. Но вот создать нечто новое… И речь идёт не о разбойничьих романах.
Фурия искоса глянула на Изиду, но лицо женщины оставалось бесстрастным, понять, что она думает, было невозможно.
Целестин встал и принялся мерить шагами комнату, не обращая внимания на страницы и обложки, хрустевшие под его сандалиями.
- Академия старалась это скрыть. Некоторые даже перешёптывались тайком, утверждая, что именно поэтому она и была основана - чтобы скрыть деяния Зибенштерна. То, за что мы ему благодарны.
- Благодарны! - Изида выплюнула слово, словно яд.
- Вам известна история о победе трёх родов и падении семейств Антиква и Розенкрейц. Антиквы были уничтожены, потому что стали слишком властолюбивыми и решили держать в секрете своё чудесное оружие против пустых книг. А Розенкрейцам пришлось исчезнуть, потому что Зибенштерн был одним из них. Всех членов семейства задержали и уничтожили. - Он улыбнулся. - Во всяком случае, мы думали, что всех. На фронте ходили слухи, что сначала в "Алом зале" разгорелся жаркий спор о Зибенштерне. Три семьи, которые позднее объединились в Академию, хотели держать все сведения в строгой секретности, а Розенкрейцы и, возможно, Антиквы, считали, что мир имеет право знать правду.
- Какую такую правду? - спросила Фурия.
- Что история библиомантики - это одна большая выдумка. Что началась она вовсе не много столетий тому назад, с праматери Федры Геркулании. На самом деле первым библиомантом, с которого всё началось, был совсем другой человек - Зибенштерн.
- Не понимаю.
- Сначала этого не понимал никто из нас. Но чем больше времени мы проводили в вечной ночной тьме, без малейшего луча дневного света на горизонте, потеряв надежду увидеть в жизни хоть что-то, кроме мрака и смерти, тем внимательнее мы прислушивались к этой истории. Сначала был лишь слух, взявшийся неизвестно откуда, его передавали тихим шёпотом. Но за месяцы и годы в темноте этот шёпот превратился в крик. Вероятно, Академии обо всём доложили, и она послала целые эскадроны на верную смерть, чтобы люди не могли вернуться и рассказать правду.
- Ну что ты, папа. Академия хотела…