Мальчишка, в растерянности то хватавшийся за клинок, то замахивавшийся витой плетью, то принимавшийся отряхивать грязь с безнадежно испорченного камзола, вновь забрался в седло. Его конь, стоявший смирно, как ни в чем ни бывало, повинуясь всаднику двинулся дальше, но уже не галопом, а спокойным шагом. Юнцу с лихвой хватило нескольких минут позора.
А человек в черном одеянии тем временем остановился возле огромного мрачного особняка, стены которого, сложенные из красного кирпича, казалось, были покрыты запекшейся кровью. Это строение выделялось тяжеловесностью и какой-то основательностью, производя впечатление закованного в латы рыцаря, взирающего на мир сквозь узкие щели оконных проемов, напряженного и готового к бою.
Несколько мгновений он разглядывал дом, который вполне стоил такого внимания, чуть заметно ухмыляясь при этом. А затем уверенно, точно явившийся в убогую лачугу сборщик податей, путник взошел на крыльцо. И те, кто видел, как этот человек трижды ударил в дверь бронзовым кольцом, почтительно кланяясь незнакомцу, принялись переглядываться и перешептываться. В Харвене каждый знал, кому принадлежит этот дом, и чего могли стоить являвшиеся в него изредка гости.
- Кто вы, и по какому делу явились в дом многомудрого Ризайлуса? - отворив дверь, величаво, с достоинством, более подобающим герцогу, поинтересовался рослый лакей, глянув поверх гостя.
Прежде, чем ответить, человек в черном плаще, едва скрыв насмешку, окинул пристальным взглядом мощную фигуру слуги, которому больше пристало бы выступать на арене, чем быть привратником, пусть и у весьма уважаемого господина. Во всяком случае, шириной плечи и ростом этот малый мог поспорить и с троллями.
- Передай Ризайлусу, что пришел его старый приятель, - холодно бросил гость. - И что-то я не припомню, с каких пор он завел еще одного слугу, - добавил он себе под нос.
- Простите, милорд, но сегодня мэтр Ризайлусн не сможет уделить вам ни минуты, - невозмутимо пробасил лакей, по-прежнему глядя куда-то в небо. Кажется, гостя он не считал заслуживающим хотя бы капли своего внимания.
Вместо ответа человек в черном протянул левую руку к лакею, и на обращенной вверх ладони вдруг вспыхнул язычок пламени, в течение нескольких секунд переливавшегося всеми цветами радуги.
- Довольно, или тебе требуется нечто более существенное? - насмешливо и с некоторым вызовом поинтересовался незнакомец. - Ступай к своему хозяину, доложи о моем приходе. Возможно, твой господин все же улучит пару минут?
- Он сейчас занимается фехтованием. - Голос слуги чуть заметно дрогнул. Он понял, кто пожаловал в гости к придворному магу келотского короля, хотя точно был уверен, что Ризайлус не ждал гостей. - Прошу вас, господин, - лакей отступил в сторону, пропуская пришельца в окутанную сумраком гостиную. - Извольте обождать здесь несколько минут. - И с этими словами слуга удалился, исчезнув в глубине немаленького особняка.
Служение чародею Ризайлусу казалось Джованни почетным делом, и при этом не было слишком обременительным. Правда, придя в этот дом, он вынужден был смириться со многими странностями господина, например, с запретом для слуг подниматься на третий этаж особняка и спускаться в подвал, кроме, разумеется, кладовки. Поэтому большую часть времени дворецкий проводил вместе с кухаркой Паулиной, которая еще год назад была единственной, кто жил в этом величественном особняке из багряного камня. В прочем, это не казалось чем-то унизительным, а служба придворному магу Его величества Умберто в любом случае была уделом избранных.
В доме Ризайлуса не часто бывали гости, и, как правило, его посещали только некоторые сеньоры и советники самого короля, да еще один торговец книгами, порой доставлявший магу редкие фолианты из далеких краев. Нынешний же посетитель, приведший дворецкого в некоторое смятение уже тем, что явился незваным, без предупреждения, чего на памяти Джованни раньше не случалось никогда, не выглядел похожим на знатного нобиля, и уж тем более трудно было счесть его торговцем. Это был маг, причем настроенный явно весьма серьезно.
В этом человеке все казалось странным, все настораживало, начиная от неожиданного появления и заканчивая тем, что он не назвался. Джованни понял только, что этот волшебник точно не из Келота, поскольку в этой стране еще не отыскался чародей, способный столь нагло вломиться в жилище самого Ризайлуса. Но лакей, стараясь сохранить самообладание, пригласил его в дом, не смея отказать могущему быть весьма опасным гостю, сам же направившись в зал для фехтования, из-за плотно затворенных дверей которого раздавался звон клинков.
Слугу не сразу заметили, и несколько мгновений он мог наслаждаться танцем двух мастеров, тщетно пытавшихся поразить друг друга затупленными клинками. Звенела сталь, и бойцы невесомо порхали над паркетом, как будто вовсе не касаясь его босыми ногами. Сейчас они лишь играли, словно разучивая какой-то диковинный танец, танец Смерти.
- Мастер Ружеро, - Ризайлус, грудь которого мерно вздымалась, словно это и не он вовсе провел полчаса в стремительной схватке, заметив, наконец, появление дворецкого, сделал знак своему противнику, и тот, опустив клинок к полу, отступил назад. - Джованни, что случилось, - несколько недовольно произнес маг, раздраженный тем, что кто-то посмел прервать его занятия. Однако он понимал, что никогда слуга не осмелился бы потревожить своего хозяина из-за пустяка. Даже королевским гонцам, бывало, приходилось ждать, когда чародей вдоволь натешится игрой клинков или дочитает очередной магический фолиант. - Зачем ты беспокоишь меня?
- Маэстро, - дворецкий согнулся в поклоне, старательно отводя взгляд от лица своего сеньора. - Маэстро, пришел какой-то человек, и он хочет вас видеть.
- Я никого не жду, - сквозь зубы процедил Ризайлус, но, подумав, все же спросил: - Он назвался? Как он выглядит?
- Этот человек сказал, что он - ваш старый друг, - неуверенно вымолвил Джованни. - Он одет в черное, и он создал огонь силой своей магии. Но он не назвал мне свое имя, маэстро, - виновато сообщил слуга.
- Вот как? - протянул чародей. - Занятно. Проводи его прямо сюда, - вдруг приказал он. - Живее, Джованни, поторопись!
Когда дворецкий вернулся в гостиную, неожиданный и весьма таинственный, точнее, пугающий, посетитель бродил по залу, с интересом рассматривая стоявшие на невысоких постаментах возле стен рыцарские доспехи. Кое-кто полагал, что Ризайлус способен заставлять эти латы двигаться, что это его стража, которую маг держит на случай появления непрошенных гостей.
Джованни, прожив в доме мага больше года, сейчас уже не сомневался, что эти латы, весьма дорогие, кстати, не несут в себе ни капли магии, но, тем не менее, на того, кто впервые оказывался в доме чародея, они не могли не производить впечатления. Казалось, могучие воины укрылись в полумраке гостиной, и сквозь узкие прорези глухих шлемов их глаза следят за чужаками, посмевшими явиться во владения могущественного волшебника.
Вообще вся обстановка гостиной, включая и эти латы, и темную драпировку стен, и массивные бронзовые шандалы по углам просторной залы, была призвана внушить всякому, кто переступал порог дома из темно-красного кирпича, неуверенность, подспудный страх. И дворецкий, даром, что провел в стенах этого особняка-крепости не очень много времени, видел, как слетала спесь с напыщенных дворян, как благородные рыцари с опаской озирались по сторонам, бормоча охранительные наговоры себе под нос. Но нынешний гость оказался не из таких, и во взгляде его, в выражении лица можно было прочитать скорее снисходительную усмешку, но ж никак не страх.
Человек в черном камзоле коснулся изящными, ухоженными, точно у музыканта, пальцами забрала глухого шлема, называемого "жабьей головой". Этот шлем в выступающей вперед нижней частью забрала и узкой прорезью для глаз ныне использовался лишь на турнирах, когда всаднику достаточно было видеть только мчащегося прямо на него противника. Шлем и сами латы, непроницаемая стальная скорлупа, весили не меньше ста пятидесяти фунтов, вдвое больше, чем боевые доспехи. Все, на что был способен облаченный в них боец - прямо сидеть в седле и держать копье, утвердив его на специальном крюке-упоре, прикрепленном к левой стороне кирасы. Сбитый с ног, рыцарь в таких латах никогда не смог бы подняться сам.
- Господин, - Джованни окликнул гостя со всей возможной почтительностью, поняв по тону и выражению лица своего хозяина, что к незнакомцу следует относиться именно так, и не иначе. - Господин, маэстро Ризайлус готов принять вас. Он ожидает в фехтовальной зале.
- Давно бы так, - усмехнулся гость, двинувшись вслед за лакеем, ступавшим величаво и гордо, словно не какой-то маг, а он сам и был хозяином этого дома со всеми скрытыми здесь диковинками.
Фехтовальный зал располагался на втором этаже, поскольку первый был отведен под комнаты прислуги, и там же находилась кухня, а также несколько кладовок. Чтобы попасть туда, гостю, сопровождаемому молчаливым слугой, пришлось миновать гулкий коридор, подняться наверх по круто изгибавшейся лестнице, очутившись в безмолвном царстве. Шаги, эхом разносившиеся по анфиладам комнат, нарушили царившую здесь тишину, столь располагавшую к размышлениям, к думам о вечном, об устройстве мира, к примеру, или о смысле жизни каждого смертного.
При мысли о хозяине этого миниатюрного замка так и представлялся седовласый старец с длинной, до колен, бородой, в расшитой звездами мантии и с посохом в руках, склонившийся над магическим шаром. Тот, кто явился в красный особняк, заставив изрядно поволноваться слугу, точно знал, что с подобным образом его истинный обитатель не имеет ничего общего.
- Прошу, господин, - дворецкий распахнул тяжелые створки, отступив в сторону и пропуская гостя в просторный зал, в отличие от большинства других комнат в этом огромном доме, наполненный светом, лившимся из высоких окон. Света было особенно много оттого, что под занятия фехтованием Ризайлус ответ угловое помещение, две из четырех стен которого прорезали узкие проемы, забранные тончайшими пластинками горного хрусталя.
Перешагнув через порог, гость застыл в изумлении, окинув взглядом просторный зал и невольно присвистнув. Стены были сплошь увешаны укрепленными на деревянных крюках мечами всех форм и размеров. Огромные, в рост взрослого мужчины, фламберги с хищными клыками у основания клинка соседствовали с миниатюрными кордами. Кто-то заботливо разместил тяжелые риттершверты с узкими прямыми клинками рядом с сильно изогнутыми саблями, излюбленным оружием степных номадов.
В пролетах между окон стояли деревянные манекены, служившие подставками для доспехов из лакированной кожи, использовавшихся бойцами для учебных схваток. А в дальнем углу, развернувшись "лицом" к входу, возвышалась мрачная фигура, изображавшая поднявшего над головой тяжелую секиру, словно готовясь вонзить ее плавно изогнутое лезвие в плоть того, кто непрошенным переступит порог этого зала. Право же, на фоне такого великолепия трудно было сразу заметить двух человек, одинаково одетых в простые полотняные рубахи и узкие бриджи, босых, сжимавших в руках узкие прямые клинки.
- Ризайлус, - гость взглянул на того из бойцов, который выглядел старше второго. Правда, видневшаяся сквозь распахнутый ворот рубахи мускулистая грудь, а также руки, словно обвитые жилами, вызвали бы зависть любого восемнадцатилетнего юнца, а что в волосах и короткой бородке серебрилась седина, так это было признаком не старости, но пришедшей с годами мудрости. - Рад видеть тебя в добром здравии, Ризайлус, и прости, если явился неурочный час, - без раболепия, как равный равного, поприветствовал гость всесильного келотского чародея - Я прибыл издалека и решил не терять время понапрасну.
И тут чародей Ризайлус, тот, перед кем гнули спину влиятельные сеньоры, тот, кого сам король даже за глаза не смел назвать своим слугой, сделал то, что привело дворецкого Джованни, так и стоявшего в дверях на случай, если хозяин велит вышвырнуть гостя, в совершеннейшее замешательство. Сделав шаг вперед, келотский маг отвесил незнакомцу в черном глубокий поклон, а тот поклонился в ответ.
- И я рад, что ты жив, - вымолвил Ризайлус, в голосе которого дворецкому Джоберто вдруг померещилась неуверенность.
Несколько мгновений хозяин и его гость стояли лицом к лицу, разглядывая друг друга так, словно видели впервые. Кто знает, что они искали, свежие ли шрамы, или, может быть, новые морщины, а, возможно, с удивлением и тоской седину, рассматривали седину, серебряным инее осыпавшую головы и бороды? Так, неподвижно замерев, они постояли несколько долгих секунд, а затем сжали друг друга в объятиях, точно братья или старинные друзья, которых давно раскидала по свету своевольная судьба.
- Право же, это неожиданность, увидеть тебя в моем доме, - произнес келотский чародей, положив руки на плечи своего гостя. - Но неожиданность приятная, - добавил он, чуть усмехнувшись. - Забери меня демоны, если я еще надеялся увидеть тебя! Мне уже раз шесть за последний год сообщили о твоей смерти. - Затем он вдруг посерьезнел, отстранившись от гостя и с прищуром взглянув на него: - Но я полагаю, ты не просто так пришел без предупреждения?
- Да, есть новости, - кивнул человек в черном. - Я не отниму у тебя много времени.
Маг обернулся к своему учителю фехтования, так и стоявшему без движения, и не выпустившему из рук клинок в надежде продолжить бой:
- Мастер Ружеро. - Фехтовальщик, высокий, темноволосый, со щегольской бородкой клинышком по последней келотской моде отрывисто кивнул, точно отдав честь. - Сожалею, мастер, но сегодня я уже не смогу уделить вам достаточно внимания, - в голосе чародея действительно мелькнули нотки вины.
- Как будет угодно маэстро, - невозмутимо кивнул Ружеро, положив оружие на стойку и вновь поклонившись магу. - Надеюсь, в следующий раз у нас будет больше времени?
Один из лучших, а, возможно, и самый лучший во всем Келоте боец, Ружеро посещал жилище придворного мага уже пять лет подряд, едва ли не с того дня, как сам появился в Харвене. Он не учил Ризайлуса, ибо был не первым наставником мага, но помогал тому поддерживать свое мастерство на должном уровне. Они встречались через день, на полтора часа выпадая из суматошного течения жизни, и целиком погружаясь в бой.
Эти встречи доставляли Ружеро, истинному ценителю очных ударов и надежных блоков, бездну удовольствия. Несмотря на то, что Ризйлус выглядел почти вдвое старше своего партнера, а уж об истинном возрасте того, кому была покорна магическая сила, и вовсе оставалось лишь гадать, он ни в чем не уступал Ружеро. Фехтовальщик, прежде чем стать уважаемым наставником, обучавшим владению клинком юных дворянских отпрысков, успел повоевать.
Мастер с пятнадцати лет бродил по Келоту вместе с отрядом наемников, побывав и в Гарде, и в Дьорвике, и свое умение оттачивал в кровавых схватках и безжалостных поединках, а потому знал, чему учил детишек владетельных сеньоров. Но Ризайлус умел то, чего прежде Ружеро видеть не доводилось, и дело тут было вовсе не в магии. Просто чародей, проживший уже очень много лет, тоже обучался боевым искусствам с юности, впитывая в себя все новое, а также познав кое-какие тайны старых мастеров. Поэтому Ружеро признавался сам себе, что он не учит Ризайлуса, а, скорее, учится у него сам. И, кстати, то, что мастер был желанным гостем в этом приметном особняке из кроваво-красного камня, здорово подняло его престиж, и знатные господа были готовы дать почти любую цену, какую ему вздумалось бы запросить за вои уроки.
- Я тоже надеюсь, - усмехнулся Ризайлус, взглянув на своего гостя. - Джованни, - окликнул он слугу. - Проводи Маэстро Ружеро, а на обратном пути подай в мой кабинет вино.
- Господин, - рослый лакей почтительно поклонился. - Будет исполнено, господин.
Они уединились в кабинете Ризайлуса, отличавшемся от библиотеки лишь меньшими размерами и тем, что здесь был еще один сто кроме рабочего места чародея. Несколько минут хозяин дома и его гость провели в молчании, дождавшись, когда расторопный Джованни, на удивление изящно обращавшийся с подносом, если учесть его габаритны и комплекцию, подал вино, затем поспешно удалившись.
- Великолепно, - с наслаждением произнес гость, пригубив из своего кубка. - Как раз этого мне и не хватало!
- Не поверю, что тебя мучит жажда с дороги, - рассмеялся Ризайлус. - Неужели ты разучился пользоваться порталом?
- Вино и, правда, отменное, - ухмыльнулся человек в черном, чье имя келотский маг не называл, будто опасаясь, что и в его собственном доме могут завестись чужие уши. - Я-то, конечно, приехал в Харвен не верхом, но это не значит, что нельзя позволить себе отдых после того, как пересек полконтинента. Ты ведь тоже не разучился махать своими железками?
Страсть Ризайлуса к фехтованию была известна многим, но лишь единицы знали, что стояло за ней. Тот, кто ныне стал самым могущественным магов во всем Келоте. Был рожден дворянином, и владение клинком для него стало одним из последних напоминаний о беззаботном детстве, проведенном в отцовском замке. И, кроме того, Ризайлус на полном серьезе полагал, что всякий мужчина должен владеть оружием. Те, кто близко знал мага, посмеивались, но беззлобно, отдавая честь своему собрату, достигшему впечатляющего результата не только в чародейском искусстве но и в фехтовании, сравнявшись с лучшими бойцами королевства.
- Ладно, давай сразу к делу, - предложил келотский маг. - Ты ведь явился не для того, чтобы просто повидать меня, верно? Неужто наскучило бродяжничать? Могу свести тебя с одним сеньором, богатым и честолюбивым, к тому же страстно желающим стать магом.
- Пока не будем торопиться с этим, - покачал головой гость, имея в виду предложенного Ризайлусом покровителя. - Но, ты прав, - подтвердил он. - Мое появление здесь имеет вескую причину, и у меня не так много времени, чтобы ходить вокруг да около. Я пришел передать весточку от твоего давешнего ученика.
- Кратус, - удивлено воскликнул маг, подавшись вперед. - Ты видел его, - поспешно спросил он, быть может, с излишним волнением. - Когда? Что с ним?
Ответ последовал не сразу. Гость медлил, с явным интересом рассматривая обстановку кабинета. Прищурившись, он остановил взор на корешках книг, которым был забит высокий, в полтора человеческих роста, шкаф из драгоценного черного дерева. Прочитав то или иное название, нежданный пришелец то удивленно вскидывал брови, то едва заметно, уголком рта, усмехался, но не презрительно, а скорее, с некоторым снисхождением.
- Последний раз я видел его лет пять назад, - сообщил, наконец, человек в черном, поняв, что Ризайлус смотрит на него, затаив дыхание. - Правда, мы не имели чести быть представлены друг другу. Но, признаюсь, этот милый мальчик произвел на меня ильное впечатление. Да, - криво усмехнулся он, вспоминая былое. - Весьма, весьма способный ученик. Кстати, ты разве обучал его древним заклятьям?
- Нет, но он много читал, - пожал плечами Ризайлус. - И, видимо, понимал кое-что из прочитанного. Я же не считал нужным не допускать его в мою библиотеку. Так ты говоришь, видел его пять лет тому назад? - уточнил чародей. - Долго же ты собирался сказать мне об этом!