– Это потом, сожри меня Хаос. А сейчас за дело, нужно сокрушить и сжечь все…
5. Герой. Сейчас
Полное напряжение всех сил, как всегда, отдалось в самой глубине существа Ардила пронзительным холодом, словно в недрах сердца появился кусочек льда, и начал стремительно расти. Он вздрогнул, отгоняя желание обхватить себя руками, чтобы хоть как-то согреться, почувствовать себя живым и здоровым… нет, сейчас не время, он должен сосредоточиться на своем госте, могучем, покрытом шрамами наемнике по имени Харек Одержимый.
– …князь не воспринял проход через свои земли как враждебный акт, – продолжал говорить хозяин Гардза, одновременно плетя сложное, вряд ли доступное еще кому-нибудь, кроме него, заклинание, призванное вскрыть энергетическое тело собеседника, точно раковину устрицы, показать его суть, то, что прячется внутри черно-зеленого монолита.
Он мягко поглаживал воздух, готовя стремительный выпад.
– …задача сложная, но и поручаю я ее не первому встречному, – главное, чтобы Харек ничего не заподозрил, не попытался по воинской привычке схватиться за меч, а то есть ощущение, что для него может оказаться ничем все могущественное колдовство Ардила, что чары, способные обратить в прах целую армию, не остановят этого человека с сединой в волосах и сталью в глазах.
Заклинание спорхнуло с рук точно огромная мягкая птица с серыми перьями.
На миг в шатре потемнело, хозяин Гардза пошатнулся, чувствуя навалившуюся усталость и то, как превращаются в прах десятки кристаллов в подвешенном к поясу мешочке. Восприятие раздвоилось, одна его половинка осталась рядом с заваленным картами столом, другая перенеслась в сверкающее пространство изнанки, туда, где нет ничего твердого, где все светится и плывет.
Черная, словно измаранная пятнами зеленой краски фигура была здесь, и вокруг нее клубился голубоватый туман. Падавший "сверху" золотистый луч заставлял пылать белым огнем попадавшие в него крохотные частички, словно в обыкновенном столбе света кружилась пыль, вот только ее кружение отдавалось где-то в недрах Ардила неприятной дрожью.
– Что ты думаешь по этому поводу? – произнес он, стараясь, чтобы голос звучал, как обычно.
– Справимся, клянусь задницей Вечного, – ответил Харек. – Но нужен фураж.
Они разговаривали, обсуждая детали предстоящего рейда, и Ардил пытался настроить заклинание, чтобы оно пробралось внутрь не потерявшей монолитность фигуры. Менял уровень проникновения, силу и скорость воздействия, плотность, туман превращался во вьюгу или в рой мошкары, золотой луч то исчезал, то становился кроваво-красным, но это ничего не давало.
Ощущение создавалось такое, что он веткой ковырял каменную глыбу.
В один момент хозяин Гардза, отчаявшись, разогнал сам себя, и обрушил собственное энергетическое тело на то, что принадлежало Хареку – рискованный трюк, а для менее умелого мага и вовсе невозможный. Но его отбросило, как угодившую в стеклянную стену птицу, ощутил такую боль, что на мгновение потерял нить разговора и даже согнулся.
Распрямившись, увидел на лице собеседника изумление.
– Устал, чтобы мне облезть, сам понимаешь, – пробормотал Ардил.
Вспомнились допросы, которые по его приказу Эбнер учинил сначала капитану "Стальных Лис", а затем двоим воинам постарше, что ходили с ротой не первое десятилетие. Ражвиз из Оратира, не подозревавший, что его слушает не только командир Серебряных Крыльев, спокойно ответил на все вопросы – да, Харек Одержимый когда-то являлся одним из них, еще при прежнем капитане, потом угодил в какую-то переделку, был тяжело ранен, и образовал свой отряд.
Настороженные и недоверчивые ветераны ничего к этому не добавили.
Капитан не соврал, но его рассказ не принес Ардилу никакой пользы… Получить тяжелую рану при ремесле наемника проще простого… Что за переделка, узнать не удалось… Откуда у обычного рубаки нашлись деньги, чтобы нанять себе подобных, и не шваль, а лучших?.. И откуда взялось то отличие, что видно лишь тому, кто умеет заглядывать на изнанку мира?..
Не родился же Харек таким!
Одержимый – не маг, в нем нет ни грамма способностей к колдовству, в этом хозяин Гардза был уверен… Он не служит Хаосу, никакого следа враждебной всему живому силы не чувствовалось в нем, несмотря на прозвище… Не удавалось почуять связи и с некромантами, слугами Смерти, свившими гнездо за Огненными горами… Однако же содержалась в нем какая-то угроза, непонятная тайна, и достаточно серьезная…
– Бывает, – без сочувствия сказал Харек, и тут Ардил разозлился на себя.
Кто он, полоумный шаман, обученный паре трюков, или ученик Нового Бога?
Вдохнул новую силу в заклинание, и оно обернулось тысячей крохотных игл, попытавшихся с разных сторон воткнуться в черно-зеленый монолит. Тот вздрогнул, в паре мест появилось что-то вроде трещин, и под шершавой скорлупой цвета угля мелькнуло нечто ярко-синее, но тут же пропало, исчезло прежде, чем хозяин Гардза успел приглядеться.
Наемник вздрогнул, похоже, он что-то почувствовал, и немудрено…
Но это все равно, это не важно, не имеет значения.
Одна из энергетических иголок сломалась, за ней принялись крошиться острия у других, и "срыв" заклинания, как всегда, вызвал крайне мерзкое ощущение – будто с Ардила медленно, начиная с макушки, сползала кожа. Он сжал кулаки, чтобы не зашипеть от боли, и с трудом, но сумел ответить на замечание Харека, и даже так, чтобы не дрогнул голос.
Проклятье, но кто же он такой?
Хозяин Гардза не привык терпеть неудачи, он всегда побеждал, добивался своего. Достигнет цели и сейчас, даже если для этого придется вывернуться наизнанку и придумать такое заклинание, какого не знают не только смертные, но и сам Новый Бог!
– Облезлая хрень, – пробормотал он, не обращая внимания на наемника. – А ну-ка…
Пустить в ход то, что не просто убьет обычного человека, а оставит от него в прямом смысле слова мокрое место. Задействовать силы, обычно спящие, и опасные для самого заклинателя, таящиеся в том, что обычному взгляду предстает косной материей. Выпустить их на волю…
Удар энергии оказался такой мощи, что Ардил на мгновение потерял сознание, целиком вылетел в изнанку. Заметил, что и Харек пошатнулся, зашарил руками, точно дурнота навестила и его, но на этом все и закончилось – черная, покрытая зелеными пятнами фигура осталась такой же, как и ранее, и только изумрудное свечение местами немного ослабело.
Выходит, что наемник не человек…
А у Ардила остался последний вариант – обратиться к тому, кто некогда избрал его для великой миссии. Воззвать к повелителю, призвать его взглянуть на Одержимого, и сказать ученику, что это за существо, и что делать, дабы ликвидировать исходящую от него опасность.
– Ясно, – сказал выглядевший растерянным Харек. – Может, я…
Но хозяин Гардза не слушал, он вновь раздвоился, потянулся в те "высоты", где обычно пребывает непостижимое для обычного разума Верховное Благо, хотя в изнанке нет ни верха, ни низа. Внутренности шатра, где проводился военный совет, размылись, точно вокруг заклубился очень густой и темный туман, справа и слева встали столбы разноцветного сияния.
Энергия, какой хватит на сотню боевых заклинаний.
Если сумеешь спустить ее на физический план и использовать.
"Ты нужен мне, повелитель" – мысленно проговорил Ардил, и нечто сдвинулось очень далеко, может быть, в сотнях миль, а может быть, и в тысячах, если мерить обычными мерками. Заколыхались разноцветные переливчатые облака, шарахнулись прочь, будто овцы, убегающие с пути разъяренного быка, и хозяин Гардза ощутил наползающую на него мощь, перед мысленным взглядом встала стена туч высотой до неба.
– Явление… – произнес Новый Бог, в мгновение оказавшись рядом.
"Посмотри же на него, и дай ответ! – взмолился Ардил, указывая туда, где рядом, и в то же время далеко продолжал маячить черно-зеленый силуэт. – Я хочу знать, кто это, и почему он опасен. Я чувствую исходящую от этого существа угрозу, и не могу понять, в чем она заключается".
Новый Бог молчал очень долго, а затем прогрохотал:
– Пустота… Отсуствие…
Ардил ощутил растерянность впервые за много лет, чуть ли ни с тех времен, когда он в компании мальчишек-оборвышей бегал по улицам Длиарна. На миг потерял концентрацию, и несколько картинок наложились одна на другую – Харек недоуменно смотрит на него… громадный вихрь сине-белой энергии, представляющий Нового Бога, колышется рядом… все так же продолжает действовать заклинание, пущенное в ход в самом начале, но бьет по пустому месту…
Как такое возможно, чтобы Новый Бог не видел наемника?
Ведь тот, как и все живые существа, имеет отражение в изнанке!
– Разочарование… Непонимание, – произнес повелитель, и начал то ли удаляться, то ли расплываться в клубящемся вокруг тумане из света, оставляя своего ученика в сомнениях насчет того, так ли уж его бестелесный наставник всемогущ и всеведущ, как думалось до сих пор?
Ардила рвануло вниз, и он очутился все в том же шатре лицом к лицу с Хареком. Заметил настороженный взгляд наемника, то, что его ладонь лежит на рукояти меча, и во внезапном озарении понял, что тот если не понимает до конца, что здесь происходит, то чувствует и догадывается точно.
– Облезлая хрень… – повторил хозяин Гардза, борясь со слабостью.
Слишком много сил потратил на собственное колдовство, да еще потом и воззвал к Новому Богу, что тоже не дается просто так, и если сейчас Одержимый вздумает схватиться за меч, то ему сложно будет что-то противопоставить. Надо быстрее вернуть разговор в обычное русло, сделать вид, что ничего не произошло, что они беседуют о рейде на территорию Тарегона.
– Так, о чем это я? – сказал Ардил, ворочая тяжелым, как свинцовая болванка, языком. – Отправляетесь вы вечером послезавтра, фураж и все потребное вам доставят, об этом позаботится сенешаль, и осталось решить только одну проблему – как поддерживать связь. Если у тебя в сотне найдется опытный чародей, – Харек кивнул, – то я могу предложить следующий вариант…
* * *
Неприятное чувство пошевеливалось в душе Ардила, словно тело кололи изнутри маленькими иголочками, он не мог подобрать к нему названия, и это вызывало обыкновенную злость. Та норовила прорваться наружу, и поэтому хозяин Гардза ощущал себя не в своей тарелке, хотя беспокоиться должен был как раз не он, а стоявший напротив могучий парень с дерзким лицом.
Один из десятников Харека Одержимого, Лач по прозвищу Язычок.
– Ну-ка, напомни мне, сколько лет ты знаешь своего капитана? – спросил Ардил, понимая, что повторяется, и злясь еще сильнее.
– Восемь, господин, – ответил Лач, произнеся последнее слово как ругательство.
Десятника удалось захватить в тот момент, когда он поперся к гулящим девкам в город. А получилось это благодаря тому, что еще ночью хозяин Гардза вызвал к себе Эбнера, и велел доставить к нему кого-нибудь из воинов Харека, и лучше не обычного мечника или стрелка. Командир Серебряных Крыльев тогда чуть заметно скривился, показывая, что недоволен, но приказ выполнил.
– И что ты можешь о нем сказать?
– Много чего, но не буду, – и Лач улыбнулся, показав белые зубы.
– Ты понимаешь, кто я такой? Ты понимаешь, что я могу стереть тебя в порошок? Сделать из тебя зомби или кучку пепла? – Ардил все больше и больше распалялся, его понемногу начинало трясти, а в уголках глаз появился знакомый багровый туман, предвестник наступающего бешенства. – Отвечай на мои вопросы правдиво, и я озолочу тебя, а если согласишь сообщать мне обо всем, что творится у вас в сотне, и что затевает капитан, то станешь бароном!
– Купить хотите, доносчиком сделать? – протянул десятник с презрением.
Хозяину Гардза захотелось его ударить, просто кулаком, врезать по этой наглой ухмылке, чтобы она окрасилась настоящим багрянцем. Стены комнаты, находившейся на самой вершине донжона и называвшейся по сюжетам на коврах Охотничьим покоем, утратили плотность, по ним побежали волны.
Еще немного, и Ардил перестанет сдерживать себя.
– Не выйдет, паря, денег и баронств у тебя не хватит, – продолжил Лач как ни в чем не бывало, хотя только слепой бы не заметил, что его собеседник находится в ярости. – Ответить можно, конечно, да только не на все. Что я могу про Харека сказать, господин? Капитан он хороший, платит вовремя и щедро, о людях заботится, ни разу своего слова не нарушил.
Ардил заставил себя успокоиться… вслушаться в шум ветра за окном, в то, как потрескивают свечи в серебряном канделябре… глянуть на стену, где грифон взлетает в небеса, а охотники пытаются набросить на него аркан… ощутить молчаливое неодобрение стоявшего за спиной Эбнера, то, как прохаживаются за дверью покоя стражники из гвардейцев…
– Так, хорошо, начало положено, – сказал он почти ровно. – Но еще я хочу знать…
Вопросы теснились на языке, и главная проблема состояла в том, как их сформулировать – не спросишь же у этого типа, не умеющего даже читать, человек ли твой командир? не замечал ли ты за ним нелюдских способностей, не умеет ли он летать или вызывать бесов?
Придется идти обходным путем.
– Все это так сложно вспомнить, господин, – проговорил Лач, выслушав, чего от него нужно. – Где и с кем мы сражались за эти годы – разве все в голове уложится, особенно в моей. Носило нас по всему миру, и на запад, и на восток, бились и с людьми, и с чудовищами разными, а иногда и с женщинами в схватки вступали, и с вином по кабакам…
Он издевался, а страха, похоже, не знал вовсе.
– Вот я думаю, не пустить ли нам в ход пытки, – Ардил удержался, сохранил голос спокойным, не сорвался на крик, хотя ему очень хотелось заорать. – Палачи у меня опытные и умелые, в их руках заговорит кто угодно, только при этом ему будет немного больно… "Романдийский сапог", "лесная дева", "огненные веники", "когти Стального Сокола" – тебе это о чем-то говорит?
– Да, господин, – Лач почесался с ленивой грацией откормленного наглого кота. – Воля ваша, и с помощью этих штуковин вы и вправду развяжете мой Язычок, – тут он усмехнулся. – Только совесть моя будет спокойна, ведь боль вопрошает, а тело отвечает. Да и времени заняться мной как следует у вас нет, а сутки я как-нибудь продержусь, уж поверьте мне.
Он не блефовал, был уверен в своих словах, это Ардил ощущал четко.
Почему же продажный, ненадежный и алчный наемник так предан своему нанимателю?.. Откуда берется эта необычайная верность, готовность идти на муки и даже смерть?.. Чем Харек Одержимый притягивает людей, что он делает, ведь не заколдовывает же?..
Эбнер кашлянул, привлекая к себе внимание.
– Повелитель, может быть и вправду отдать его в руки палачей? – прошептал он, склонившись к самому плечу хозяина Гардза. – Мастер Пахор разговорит даже мертвого, если у того не отгнил язык, конечно, а сутки ведь большой срок, и этот нахал будет петь в руках заплечных искусников, да так, что только успевай записывать.
Командиру Серебряных Крыльев, воину до мозга костей, бывшему капитану одной из наемных рот, не нравилось то, что они творили. Своего отношения он и не скрывал, но при этом добросовестно исполнял приказы, и делал все, чтобы Ардил добился того, к чему стремился.
– Нет, не стоит того… – ученик Нового Бога небрежно махнул рукой.
Лач замер, точно его ударили по голове, глаза его выпучились и остались неподвижными. Над головой десятника вспыхнул заметный только взгляду чародея лазоревый ореол, а дрожание рук выдало, что наложенное заклинание принялось выметать из памяти наглеца события, начавшиеся в веселом доме "У матушки Гусыни". Менее умелому магу для того, чтобы добиться подобного результата, понадобился бы эликсир, но Ардил обошелся так.
– Ты же знаешь, что это уже не первый, кто попадает нам в руки, – сказал он, нервно щурясь. – Тот рыжий парень, которого вы взяли утром, ничего не сказал, хотя ему досталось так, что он умрет до вечера. Мастер Пахор слегка перестарался, но его можно понять, давно он не сталкивался с таким упрямством, с подобной силой духа и тела.
– И что же делать? Зашлем к ним соглядатая? – поинтересовался Эбнер.
– Его раскроют мгновенно, – Ардил встал со стула. – Оставим пока все как есть, и посмотрим, что предпримет Харек. Если он и вправду опасен, то обязательно проявит себя, раскроется, покажет свою силу, и тогда я сверну ему шею… Этого доставить в лагерь, и проследи, чтобы все было чисто, а в полночь у нас молебен в Храме Бессмертных, ты должен там быть.
– Да, повелитель, – командир Серебряных Крыльев поклонился, не раболепно, но почтительно, и поспешил к дверям. Не успели те закрыться, как он вернулся в сопровождении двоих могучих гвардейцев, и один из них принес мешок из плотной ткани. Тот натянули на голову продолжавшему тупо смотреть перед собой Лачу, и подняли его. Прозвучали шаги, и Ардил остался в одиночестве – у него есть немного времени, чтобы отдохнуть, приготовиться к службе…
5. Жрица. Сейчас
Хозяева дома, над дверью которого болталась вывеска с изображением ножниц, спали, когда Джадия выскользнула из своей комнаты. Она не стала трогать дверь, зная, что отпереть ее бесшумно невозможно, выбралась из дома через окно, и прикрыла его за собой.
Мгновение неподвижности, чтобы во всей полноте осознать затопляющий улицы Гардза мрак, и она спешит прочь, мимо Башни Ночи, тихого и пустого сейчас конского рынка, туда, где рядом с театром стоит неприметный, покосившийся домик с мастерской гончара на первом этаже.
Храмы тех, кто поклоняется Темному Жрецу и его сестрам, на самом деле есть во всех крупных городах, вот только мало кто о них ведает. Последователи богов, состоящих во вражде с Сияющим Орлом, слишком хорошо знают, что будет, если о них пронюхает инквизиция, и предпочитают скрываться.
Джадия миновала театр, переждала в переулке, пока мимо протопают стражники. Едва они исчезли за поворотом, девушка оказалась у входа в гончарную мастерскую, и нажала на одну из досок двери, на вид ничем не отличавшуюся от других, после чего слуха ее коснулось приглушенное звяканье.
Без единого звука открылась темная щель, и она проскользнула внутрь, в густой, пахнущий глиной мрак. Уловила движение рядом, с помощью колдовского "ночного" зрения, что дарует своим верным посвященным Темный Жрец, разглядела приземистую фигуру.
– Что ищешь ты здесь? – тихо спросил хозяин дома, гончар Ашдод, он же – верховный служитель Гардза и окрестностей, старейший и мудрейший хранитель Черного Огня между Старком и Хелдезом.
– Совета, – ответила Джадия.
– Не могу отказать тебе, сестра, – и гончар повел гостью за собой: через мастерскую в небольшую комнату, где на стеллажах стояли чаши и кувшины, через люк в полу в подвал, а затем через замаскированный ход в еще один, расположенный глубже, и известный только своим.
Этот подземный зал, непонятно как выкопанный и обустроенный под носом у служителей бога-орла и инквизиторов, казался немного меньше того, что был в Локерне. Но здесь точно так же, как и там, находилась чаша со священным пламенем, и чувствовалось истинное присутствие.
Лица девушки словно коснулась горячая паутина, что-то налипло на кожу, проникло внутрь. Она на миг остановилась, сделала поклон, и только затем вслед за Ашдодом двинулась к Черному Огню.