Выжили только те, кто находился рядом с Ардилом – прикрывавшие его гвардейцы, их командир, несколько гонцов. Все остальные, оказавшиеся в пределах Синтаха, погибли, а камни крепости, старые и прочные, выдержавшие натиск многих веков и не одну осаду, местами потрескались и оплавились.
Что за заклинание пошло в ход, ученик Нового Бога мог только гадать.
– Я здесь… – сказал он, чувствуя, как дрожит голос, и мешает говорить засевший в горле комок.
Понял, что сжимает в руке нечто колючее, и, переведя взгляд на правую ладонь, обнаружил в ней смятую, искореженную железку – остатки метательной иглы, едва не попавшей ему в затылок. Проклятье, он ведь мог попытаться узнать, кто ее изготовил и метнул, а теперь никакие заклинания не позволят выяснить, кто был хозяином отравленного снаряда!
Ардил собственными руками уничтожил следы.
– Чтобы мне облезть, – прошептал он, испытывая новый приступ гнева, не такой сильный, как предыдущий, но достаточно мощный, чтобы сердце яростно забилось в груди. – Эбнер, немедленно отыщите мне живых, и не среди наших, а меж тех, кто тут прятался!
Командир Серебряных Крыльев рявкнул, трое воинов слезли с коней и направились в разные стороны, а хозяина Гардза посетило горькое предвкушение неудачи. Противостоявшие ему маги точно не выжили, чародейство в первую очередь бьет по тем, кто обладает склонностью к нему. Осталась надежда, что мог уцелеть кто-то из командиров отряда, спрятанного в крепости хитрыми тарегонцами – это же надо как рассчитать, понять, что ни Синтах, ни провинцию им не удержать, но можно устроить западню…
– Тут есть один! – крикнул гвардеец, утопавший в сторону донжона.
– Веди его сюда! – велел Эбнер, бросив косой взгляд на Ардила.
Двое Серебряных Крыльев вытащили из груды тел еще одно, вроде бы не отличавшееся от прочих. Но когда его подхватили под руки и понесли, воин в кожаном доспехе и легком шлеме сумел поднять голову. В глазах его, обращенных на хозяина Гардза, отразилась досада, а ее место заняла ненависть, что дает силы держаться при любых пытках и смеяться в лицо врагу.
– Ты сдохнешь еще… мы до тебя доберемся… – выдавил тарегонец, и изо рта его потекла кровь. – На каждой миле тебя будет ждать смерть… глупец, куда ты повел свое войско?.. Оно останется здесь, и никто не вернется домой… никто не вспомнит о вашем поражении…
Раненый содрогнулся всем телом, и голова его обвисла, а энергетическое тело, только что пылавшее алым огнем, начало гаснуть, терять сверкание жизни. Ардил подумал, что сможет воскресить этого парня, но даже в этом случае тот ничего не скажет. Да и сил на столь тяжелое и сложное колдовство не осталось – швыряние смертоносными заклинаниями просто так не прошло.
7. Жрица. Сейчас
Звон, что мог принадлежать большому колоколу, донесся прямо из зенита, так что Джадия невольно глянула вверх. Но тут же ее взгляд притянул черный вихрь, начавший закручиваться вокруг сидевшего на белой лошади Ардила, грязно-серый, тяжелый на вид, и смертельно опасный.
Ее игла не долетела до цели совсем немного, а значит, пропала вся тщательная многодневная подготовка. Метнуть вторую можно, но бесполезно, чародей из Гардза окружил себя такими защитными чарами, что до него не доберется даже выпущенное из катапульты ядро.
Девушка торопливо, но в то же время без суеты двинулась к воротам крепости, стараясь, чтобы это ни в коем случае не выглядело бегством. Взмахнула рукой, показывая направление ворвавшимся во двор гвардейцам, а другой прихватила себя за бок, дабы показать, что она ранена.
К этому дню Джадия готовилась с самого первого момента в войске Ардила – узнавала, как его охраняют, что он ест, кто находится рядом с ним, что полководец делает на привалах, и все это выясняла осторожно, между делом, чтобы ни в коем случае не навлечь подозрений.
Приходилось нести службу – и караульную, в свою очередь охраняя лагерь, и разведывательную, когда отряды лазутчиков на быстрых конях рассылались в стороны от пути войска.
Поучаствовала в нескольких стычках, получила легкую рану и заслужила одобрение соратников. Насмешки и подколки давно забылись, а после того, как Карл, попытавшийся схватить ее за задницу, "поцеловал" землю, все, начиная с Трора Головы Тролля, крепко зауважали Зарину из клана Седого Волка.
Через какое-то время Джадия поняла, что убить Ардила и остаться после этого в живых можно двумя способами – застать его сонного или атаковать хозяина Гардза во время боя, когда во всеобщей суматохе никто не поймет, что именно произошло.
Дважды она пыталась ночью подобраться к шатру полководца, но оба раза дело сорвалось, в первый из-за бдительности стражи, во второй из-за того, что девушка заметила сигнальное заклинание. Слава Темному Жрецу, научившему свою служительницу обнаруживать сокрытое и видеть тайное.
И вот сегодня ей представился шанс – их десяток отправили посмотреть на брошенную вроде бы крепость, следом за разведчиками туда же притащился и Ардил, а Синтах неожиданно оказался искусно замаскированной ловушкой, поставленной на хозяина Гардза.
Не погибнуть самой, и ужалить неожиданно, в самый подходящий момент – Джадия сделала все, как нужно, и только невероятное чутье жертвы позволило той уцелеть.
– Смееерррть! – прорычал Ардил, вскидывая руки, и с них сорвались, ударили во все стороны змеящиеся молнии, заскакали от человека к человеку, и воины начали валиться, как колосья под ударами серпа.
Джадия упала наземь, перекатилась, прижимаясь к каменной стене, и пламенный росчерк прошел над ней. Потянулся к пробежавшему через ворота гвардейцу, охватил его пламенным коконом, и молодой, крепкий парень рухнул так, что сомнений в его смерти не осталось.
Девушка поползла вдоль створки, по спине ее побежал легкий морозец, а губы сами зашептали молитву. Приди Темный Жрец на помощь той, кто славит тебя, защити от той силы, что намного превыше человеческой.
Ардил не орал уже, выл, поднявшийся над ним вихрь колыхался и трясся, подобно исполинскому черному хоботу. Молний больше не было, но в стороны летели крохотные серые облачка, настигали тех, кто прятался на стенах, поражали уцелевших после первого заклинания.
Джадия слышала шипение вроде того, какое издает падающий в лужи пушистый снег. Только это таило в себе угрозу, заставляло ползти быстрее, обдирая ногти и забывая обо всем.
А затем она поняла, что надо замереть, притворившись мертвой – то ли сработало чутье, то ли Темный Жрец и его сестры откликнулись на молитву, дали небольшое откровение. Но девушка застыла, разбросав руки, не обращая внимания, что правой щекой лежит в кровавой луже.
– Э, повелитель? – донеслось издалека, и она узнала сильный голос командира гвардии. – Вы уже это, хм… как бы вернулись? Помилуй Незримый Хранитель, но это было… было, твою маму… э, прошу прощения… слишком.
Значит, все закончилось, можно еще несколько мгновений полежать, а затем выбраться со двора, чтобы на нее не обратили внимания. Похоже, из десятка она выжила одна, прочие остались там, во дворе, погибли не от руки врага, пали от заклинания собственного полководца.
Джадия обогнула створку, поднялась на ноги, и осознала, что сил у нее совсем не осталось. Сумела еще сделать несколько шагов, и тут все закружилось, земля понеслась навстречу, ударила в лицо холодной шершавой ладонью.
Очнувшись, поняла, что лежит на мягком, бок болит, а сверху нависает крыша большого шатра. Уловила горькие противные запахи, негромкое позвякивание, и поняла, что угодила в вотчину лекарей.
– Ага, открыла глаза, мамзель раскрашенная? – спросил кто-то хриплым голосом, и к девушке подошел гном, чернобородый и смуглый, с подвеской в виде раскинувшего крылья орла на груди.
Удивительное дело, обычно подземные жители сохраняют веру своим богам, а на всех прочих разве что не плюют. Этот же, если судить по тому, что украшение изготовлено из золота, не только поклоняется Сияющему Орлу, да еще и занимает высокое положение в иерархии его служителей.
– Открыла, открыла, – заворчал гном, улыбаясь свирепо и в то же время ласково. – Хочешь знать, что с тобой произошло, мамзель раскрашенная, и сколько ты у нас пробудешь?
– Ну? – сказала Джадия, вопросительно поднимая брови.
– Бочину тебе обожгло, когда наш повелитель, да не покачнется под ним трон, врагов заклинаниями поражал, но обожгло так себе, слабенько, – объяснил бородатый. – Завтра утром мы тебя еще разок намажем чем положено, – тут он подмигнул, – и отправим. Нечего тут прохлаждаться, будешь дальше воевать.
Девушка облегченно вздохнула – не хватало еще застрять в обозе надолго, оторваться от воинов Трора. Там, еще гляди, заглянут в оставленный без присмотра мешок, и найдут много интересных вещей, какие вроде бы не положено иметь уроженке варварского племени.
– Есть хочешь, мамзель раскрашенная? – спросил гном, подмигивая еще раз. – Меня зовут Карнеке, я тут за главного, и если что, ты меня зови, а с этой шушерой, что горшок вынести не в состоянии, даже не связывайся.
Помимо бородатого хвастуна, в шатре находились еще лекари, в обычной для них одежде, и все они были заняты – один делал перевязку раненому, другой толок что-то в ступке, третий задумчиво разглядывал жидкость в крохотной склянке.
– Хочу, – сказала Джадия, думая, что поесть и в самом деле не помешает.
– Не боись, мамзель раскрашенная, скоро вас кормить будут, – Карнеке, подмигнув напоследок, отошел, и девушка осталась в одиночестве, лежать, смотреть в потолок и обдумывать ситуацию.
Вскоре ноздрей коснулся аромат супа, и лекари принялись разносить миски с похлебкой. Она съела свою порцию, после чего ее пострадавший бок осмотрели и смазали какой-то холодящей мазью.
Мысли в голове у Джадии копошились не самые радостные – до сих пор она лишь слышала байки о магической силе Ардила, и не особенно им верила, но сегодня увидела хозяина Гардза в деле. Он с легкостью уничтожил чуть ли не с полсотни человек, причем каким-то странным, не особенно распространенным заклинанием, и даже не запыхался.
Что для такого человека яд в пище или питье? Он почует его и нейтрализует. Ухитришься подойти вплотную, так не успеешь накинуть удавку или нанести удар ножом, как превратишься в обугленный труп. Остаются метательные иглы, но и они не всесильны, а ситуация, подобная сегодняшней, может не повториться.
Пока не поздно, надо делать ноги и возвращаться в гильдию с сообщением, что она не справилась. Понятное дело, что это позор, но лучше остаться в живых и перенести бесчестье, и не такое уж большое – Джадия спасовала не перед охраной какого-то барона или даже короля – чем погибнуть на этой войне.
Полог шатра качнулся, и внутрь вошел невысокий крепкий мужчина с гладко выбритым лицом. Приветливо кивнул ближайшему лекарю, и тот, вроде бы недоуменно нахмурившийся при виде незнакомца, отвернулся и отправился помогать возившемуся с раненым соратнику.
Девушка напряглась, когда чужак двинулся к ней – шагал он мягко, беззвучно, улыбался, но одними губами, а темные глаза оставались холодными и непроницаемыми. Руки ее невольно задвигались в поисках хоть какого-нибудь оружия.
– Приветствую тебя, сестра моя, – негромко проговорил гладколицый, останавливаясь рядом с Джадией. – Рад видеть, что пострадала ты не сильно, и что плоть твоя скоро будет излечена… вот только дух твой слаб, как я вижу.
– Да ну? – спросила она, пристально вглядываясь в незнакомца: нет, этого человека она раньше не встречала, кроме того, он назвал ее "сестрой", а это может значить только одно.
– Истинно так, – гладколицый кивнул и наклонился, и улыбка исчезла с его лица. – Наш общий повелитель и его сестры, да славится их имя, сквозь Черный Огонь передали нам знание, и я вынужден был отправиться в опасное путешествие, через войну и непогоду, чтобы привести тебе извещение.
Джадия насторожилась – исполнять обряды так, как положено служительнице, в воинском лагере было трудно, почти невозможно, но она ухитрялась справляться, выкраивая минуты уединения. Что же случилось такого, что Черный Жрец решил явить ей свою волю таким образом, а не через сны или знаки?
– Слушай, и не говори потом, что не слышала, ибо перед их ликом я поклянусь, – продолжал гладколицый. – Должна ты довести порученное тебе дело до конца, чего бы тебе это ни стоило, и чем бы ни закончилось. Смерть твоя не имеет значения, неисполненный долг повлечет за собой нечто худшее, чем смерть.
– Да, понятно, – девушка кивнула, и острый страх кольнул ее в сердце подобно шилу: Темный Жрец и его сестры отреагировали на ее сомнения с неимоверной быстротой, и значит ли это, что они способны видеть мысли, в том числе и греховные помыслы об отступничестве?
Да, почетно быть служительницей, но всю жизнь простоять у алтаря, принося жертвы, и при этом таиться от инквизиции – не для нее, это Джадия решила давно. Осталось только изобрести способ устроить эту жизнь другим, более приятным способом, и уйти, избежав при этом мести и людской, и божественной.
– Вот и хорошо, видит тот, на чьих плечах вся боль этого мира, и других тоже, – гладколицый вновь заулыбался, но глаза его не изменились – два пятнышка темного льда. – Выздоравливай, сестра, и если будет на то воля того, кого я не буду поминать, то мы еще увидимся.
Он кивнул и, развернувшись, зашагал к выходу таким уверенным шагом, словно имел право тут находиться. Колыхнулся полог, и посланец Темного Жреца исчез из виду, а через какое-то время снаружи донесся приглушенный, удаляющийся топот копыт.
* * *
Копыта грохотали по камням, звук этот катился в стороны и возвращался шуршащим эхом. Ехавший впереди десятник Ари морщился и кряхтел – ему не нравилось, что они шумят, точно отряд рыцарей во время атаки, но сделать он ничего не мог, на то, чтобы наматывать тряпки поверх подков, времени не было.
С момента, как Джадия очнулась внутри лекарского шатра, миновало два дня. Успела вернуться в отряд Трора Голова Тролля, оказалась единственной выжившей, и попала в новый десяток.
А сегодня с утра, отмеченного проливным дождем, их отправили на разведку. Ливень превратился в морось, затем и вовсе закончился, а они все ехали по узкой дороге, что тянулась на восток, и выглядела, честно говоря, заброшенной.
– Куда мы тащимся, Хаос их всех дери? – ворчал, хлюпая носом, скакавший рядом с девушкой орк Тардей. – Понятно же, что в этой заднице, Хаос их всех дери, ничего интересного или опасного нет.
– Но куда-то ведь дорога ведет, а? – отвечал приятелю коротышка Джаррет, уроженец Ревайна, покинувший родину много лет назад ради доли наемника, и теперь оказавшийся в рядах ее врагов. – Или ты, зеленая голова, думаешь, что там дальше вообще ничего нет, тупик, или место пустое?
– Думать вредно, это нам заповедал еще сам Хардух, когда творил нас из глины и пламени, – ответил орк, а затем чихнул так мощно, что его конь захрапел и укоризненно посмотрел на всадника.
Ущелье закончилось, открылась долина, прорезанная довольно широкой рекой, и поселок на ее берегу. Джадия заметила, что с ним не все в порядке – день холодный, а дымки из труб не идут, и между домов не видно движения, словно все жители укрылись в жилищах.
– Болтать закончили, оружие приготовили, – велел Ари, не оборачиваясь, и треп немедленно прекратился – все знали, что нрав у десятника свирепый, рука быстрая, а кулак тяжелый.
Лучники натянули тетивы, девушка проверила, как выходит из ножен меч, и взяла на руку маленький круглый щит. В конной рубке от него толку мало, зато прикроет от случайной стрелы, пущенной дрожащим от страха мужиком, или от брошенного мальчишкой камня.
Когда до поселка осталось шагов сто, они наткнулись на труп – лежащий на животе, с воткнутым в спину топором. У самой околицы увидели второй – этот сидел, прислонившись спиной к забору, незрячие глаза смотрели вдаль, а шею "украшала" рваная рана.
Тут, судя по всему, произошло то же самое, что по ту сторону гор, и в Синтахе тоже – обезумевшие подданные короля Тарегона принялись истреблять друг друга с такой ненавистью, словно увидели в родичах, друзьях и соратниках смертельных врагов. Благодаря этому армия Ардила перешла Малый Огненный хребет почти без потерь.
Джадия не сомневалась, что к всеобщему сумасшествию приложил руку хозяин Гардза. Но даже боялась представить, какая мощь была вложена в заклинание такого масштаба и подобной мощности.
– Тардей – при лошадях, остальные – за мной, – распорядился Ари, первым спрыгивая с коня.
Оно и верно, Незримый Хранитель, конечно, хранит воинов, что сражаются под его стягами, но лучше еще и самим о себе заботиться, а всадник – куда лучшая мишень, чем пехотинец.
Девушка слезла с лошади, отдала поводья продолжавшему ворчать орку. Расположилась, как обычно, рядом с Джарретом, прикрывая ловкого с луком коротышку, и вытащила меч.
Дальше тела начали попадаться на каждом шагу – дети с разожженными головами, женщины с вспоротыми животами, мужчины, покрытые множеством ран, сражавшиеся до последнего, тыкавшие друг в друга вилами, рубившие топорами, и даже грызшие зубами, все начавшие разлагаться, но нетронутые падальщиками.
Джадия только подумала, что звери побрезговали такой мертвечиной, как из дома, мимо которого они проходили, донесся даже не стон, а всхлип, какой порой вырывается у раненого, пробивается через сжатые зубы. Ари остановился, поднимая руку, а затем указал на дверь и поднял два пальца, давая сигнал второй тройке.
Трое разведчиков проскользнули внутрь, и через мгновение донесся спокойный голос Хадолка Мохнатого:
– Один мужик, полудохлый, но вроде еще дышит.
– Давай-ка поглядим, – сказал десятник, и вошел в дом.
Девушка осталась на улице, но через окно могла слышать все: вот Ари прошел в комнату, что-то зашуршало под его ногами, наверное, солома; вот раздался плеск и новый стон, это раненого, похоже, попытались привести в себя, использовав самые надежные средства – воду и тычки.
– К-кто в-вы? – голос у выжившего обитателя поселка был слабый, он не оставлял сомнений в том, что его обладатель не просто отворил двери в Мир Смерти, а уже и встал на порог.
– Воины могучего Ардила из Гардза, – ответил Ари. – Хотя тебе какая разница? Расскажи лучше, что тут у вас произошло, и что там дальше на востоке, куда ведет дорога?
Джадия ждала, что раненый пошлет чужаков подальше, но тот заговорил, сначала медленно, а затем все шустрее и шустрее. Слова его сочились болью и горечью – безумие, неодолимое и жуткое, навестило одновременно каждый дом, и всех до единого охватила жажда крови.
Что произошло дальше, девушка могла представить по поселкам, какие они видели до гор – крестьяне убивали домашних животных, бросались друг на друга, не жалели никого, а уцелевшие, придя в себя и осознав, что они натворили, обычно кончали с собой.
– Да, это, конечно жутко, спаси нас от подобного Верховное Благо, – сказал Ари, когда утомленный рассказчик умолк. – А что с дорогой-то, куда она ведет, ведь не специально до вашего селения ее тянули?
– Там рудники дальше в горах… мрамор раньше добывали, – ответил раненый, тяжело дыша. – Но уже при моем деде там все истощилось, сейчас ничего нет, только ямы в земле огромные, заброшенные… и дрянь какая-то хищная завелась, вроде как люди говорят… только…
Он осекся, захрипел, и стало ясно, что последний обитатель селения наконец перешагнул порог, ведущий в Мир Смерти, и дверь, что непременно откроется для каждого, захлопнулась за ним.