- Ну, смотри, - не слишком поверила ей Аина. - Мы с Веданой в одно и то же время все гасим и укладываемся. Не поспеешь, будешь в холоде ложиться.
- Поспею.
Скоро Пенни была вполне сыта и согрелась. Куна все не появлялась.
- Как мне быстрее пройти к главным воротам?
- Очень просто. - Аина прервала разговор с соседкой но другую руку и пояснила: - Спускаешься с крыльца, обходишь трапезную, слева видишь терема… Знаешь, о чем я?
- Да, конечно.
- Вот и идешь все время прямо, чтобы терема оставались у тебя слева. Там и будут главные ворота. Если отыщешь Куну, привет ей передавай.
Ужин еще не кончился, и Пенни почувствовала, что взгляды многих обращаются к ней, когда она шла по узкому проходу между столами к выходу. Кстати, Пенни машинально приглядывалась к кромкам столов, но здесь никаких признаков кенсая не наблюдалось. "Забытая традиция", - подумала она, окунаясь в холод ночной улицы.
Острые крыши теремов были плохо различимы на черном небе. Тем не менее Пенни казалось, что она всем телом ощущает их громоздкое присутствие, и это придавало ей решительности. В этой части Обители факелов оказалось почему-то меньше, горели они тусклее, чадили и давали ровно столько света, сколько хватало, чтобы окончательно не заблудиться. Пенни даже не слишком удивилась, когда вместо ворот вышла к стене. Куда идти отсюда, вправо или влево, она точно не знала, но повернула вправо и натолкнулась на двух женщин в капюшонах.
- Не скажете, я правильно иду к главным воротам? - спросила она.
- Правильно, - мужским голосом ответил один из капюшонов, и обе незнакомки, или оба незнакомца, не мешкая прошли мимо.
О том, что в Обитель захаживают мужчины, Пенни не подозревала, но решила не удивляться. В самом деле, принятые здесь капюшоны делали всех одинаковыми. До поры до времени, разумеется.
Главное, что ее не обманули: вскоре она увидела перед собой знакомые контуры ворот. Перед ними сейчас горел высокий костер, вокруг которого, судя по фигурам, прохаживалось, согреваясь, с полдюжины гардиан. "Если окончательно запутаюсь, обращусь к ним", - подумала Пенни. Однако опасения оказались напрасными: при свете костра и двух удачно расположенных факелов изба с зеленой крышей выделялась на фоне общей серости и мрака более чем заметно.
Пенни поднялась на приступочек крыльца и смело постучала. Некоторое время не было слышно ничего, словно внутри все вымерло. Тогда она постучала снова, не зная точно, принято ли здесь проявлять подобную настойчивость. Но Куна была нужна не ей, а Руне, так что угрызений совести испытывать не приходилось.
После второго стука дверь скрипнула и странным образом открылась внутрь, хотя обычно внешние двери открывались наружу. На всякий случай. Мало ли кому захочется поддеть их плечом, да посильнее. В проеме Пенни увидела совсем не старую женщину, замечательно похожую внешне на Руну: та же тугая коса на плече, такой же опрятный вид. Далее запах луговых цветов и тот витал здесь на правах хозяина.
- Здравствуйте, - сказала Пенни, не заметив, как оказалась внутри теплого дома. - Я пришла к вам от Руны.
- Руна послала тебя? - почему-то удивилась женщина, с интересом рассматривая неурочную гостью. - Ну, раздевайся, проходи.
- Я, наверное, неправильно выразилась, - поспешила оправдаться Пенни, послушно стаскивая шубу, хотя совершенно не намеревалась оставаться здесь надолго. - Она меня не посылала. Я сама пришла. Руна… мне сказали, что у вас есть нужные мне травы.
Только тут она сообразила, что явилась к незнакомому человеку с пустыми руками, без денег или на худой конец гостинцев, так что Куна вправе отправить ее восвояси несолоно хлебавши.
- Смотря какие травы тебе нужны, девочка. - Женщина улыбнулась и стала от этого еще больше похожа на Руну.
- Меня зовут Пенни. Я… я тут новенькая. Учусь у тетушки Руны древнему языку.
- Новенькая - это я и так вижу. - Куна перебросила косу за спину и кивнула внутрь дома. - Заходи. Я тут кое-какими делами занимаюсь, но ты не помешаешь.
Она подняла синий в белую полоску полог, отделявший горницу от главного помещения, и Пенни послушно юркнула под него, оказавшись в полумраке небольшой комнаты, явно одной из нескольких, судя по размерам избы. В комнате этой не было ничего примечательного, если не считать шести или семи голых женских спин. Пенни заморгала, но странное видение не исчезло. Вдоль двух стен спиной ко входу на коленях сидели совершенно обнаженные девушки. Вероятно, волосы у них были коротко острижены или просто убраны вперед, потому что в глаза бросались их тонкие шеи, красиво развернутые плечи, прямые спины и упирающиеся в смешно подогнутые ступни ягодицы. Посреди спины у каждой Пенни различила висящий на шнурке, как кулон на цепочке, маленький веник из травы. Веники тлели и чадили тем самым запахом, который с порога уловил ее замерзший нос.
Между тем Куна пересекла комнату и подняла еще один полог, за которым обозначилось новое, предугаданное помещение, ярко освещенное и наполовину занятое печкой. Здесь Пенни перевела дух и вопросительно посмотрела на хозяйку. Та, разумеется, была вовсе не обязана что-либо объяснять, однако немой взгляд девочки настолько просил об этом, что Куна, тщательно задернув за собой полог, доверительно шепнула:
- Лечатся. Умудрились простыть, вот и приходится ставить их на ноги. Так какие травы и зачем тебе нужны?
- У Руны больные ноги. Там, где я раньше жила, мы с бабушкой использовали в таких случаях сосновую живицу и листья сирени. У вас не найдется? Взаймы.
- Сядь.
Пенни покорно опустилась на единственный стул.
- Ты знаешь, что Руна - моя сестра? - продолжала женщина, внимательно наблюдая за ней со своего места у печи.
- Догадываюсь…
- Тогда будь любезна говорить прямо. Что ей нужно?
- Живицу… Но ведь…
- Насколько мне известно, с ногами у Руны все в полном порядке. Она моя старшая сестра, и сколько я ее помню, она всегда была крайне мнительна. Вот и придумала себе зачем-то этот недуг. Так зачем она тебя послала ко мне?
- Никто меня к вам не посылал, - придя в себя от неожиданности, встала со стула Пенни. - Ей больно дойти даже до трапезной, вот я и вызвалась помочь. У меня трав с собой нет. Все у бабушки остались. Вот она мне и сказала, что травы есть у вас.
- Странно. - Куна потерла подбородок, о чем-то размышляя. - На обманщицу ты непохожа. Вероятно, тебя просто обманули, девочка. Руне не нужны травы. Руне нужно перестать думать про меня всякие гадости, а еще лучше - вообще перестать про меня думать. Так ей при случае и передай. Как ты сказала? Ты у нее учишься?
- Да, учусь. - Пенни начала понимать, что между сестрами из-за чего-то пробежала кошка и что лучше ей в эту давнишнюю ссору не вмешиваться. - Пожалуй, я пойду. Не буду вам мешать.
- Ты не мешаешь. Им еще сидеть и сидеть. Вообще-то лечить бы стоило их наставниц, которые считают, будто обливания на морозе укрепляют не только дух, но и тело. Я ничего не имею против, мне тоже иногда хочется чувствовать свою нужность, но троим из тех, что ты там видела, на мой взгляд, травы уже не помогут.
- В каком смысле? - встрепенулась Пенни. - Они что, умрут?
- Очень может быть. Ты знаешь, что такое легкие?
- То, чем мы дышим.
- Вот именно. Вижу, бабушка у тебя толковая. Так вот, у них уже затронуты легкие, и я не поклянусь, что завтра они не свалятся с жестокой горячкой, несмотря на мои сегодняшние потуги.
- Мед с редиской не пробовали? - посерьезнела Пенни. - Надежное средство. Только редиску нужно сперва нарезать на дольки и поджарить в масле. Мне самой так однажды делали. Сразу помогло.
Куна ничего не ответила, но посмотрела на девочку внимательно, пожала плечами и стала рыться в мешочках, стоящих на полу вдоль всей печки.
- Вот тебе твоя живица, - сказала она, высыпая на ладонь знакомый бурый песок. - Сколько надо?
- Раза в три больше этого, - быстро сообразила Пенни. - Благодарю вас.
Из избы она выходила взволнованная, но довольная. И прежде всего собой, потому что не струхнула и довела дело до конца. Куна может думать о сестре все, что ей вздумается, но та явно была не способна на розыгрыши и обман. А напридумать при желании можно все что угодно и о ком угодно.
Если говорить о желаниях, то поначалу они сводились у Пенни к тому, чтобы сразу же отправиться к Руне и вручить ей обретенное снадобье. Однако само снадобье не было готово, живицу предстояло некоторое время варить, толочь и растирать, так что Пенни пришлось заставить себя не торопиться, а вернуться первым делом домой. Принять это решение оказалось проще, нежели его осуществить. Пенни сразу же запуталась и прошла мимо трапезной, от которой предполагала, что точно знает дорогу обратно. Поплутав и в конце концов махнув рукой, она чудесным образом вышла к колодцу, рядом с которым примостилась изба Руны. Остановившись в замешательстве, она представила себе свой нынешний путь и поняла, что умудрилась где-то срезать какие-то переулки, то есть что в Обители можно ходить и быстрее, если знать как. К Руне она тем не менее не пошла, спустилась к знакомой и теперь почти родной избушке и по-хозяйски толкнула дверь.
Подруги, конечно, ждали ее. Аина, как и прежде, сидела за своим вязаньем, а Ведана читала ей вслух, разворачивая на столе кожаный свиток и то и дело перекладывая два увесистых гладких камня, не позволявших свитку закрываться. При виде Пенни она прервала чтение и хитро прищурилась, ожидая, вероятно, пространного рассказа.
- Можно позаимствовать у вас горшок? - спросила вместо этого Пенни, вешая шубу на крючок и доставая из-за пазухи два заветных мешочка.
- Естественно, - не отрываясь от вязанья, разрешила Аина.
- Я смотрю, вы сами воды наносили. Благодарю.
- А ты думала, мы до тебя без воды жили? Нет, как-то ведь справлялись.
- Не сомневаюсь. - Пенни эти подковырки нравились все меньше, и сейчас она впервые подумала о том, чтобы при удачном стечении обстоятельств съехать отсюда куда-нибудь еще. Лучше всего в тот маленький домик, где она провела первую ночь в Обители, а если не получится, то, скажем, к Руне. Места у той предостаточно, а она бы ей еще и по хозяйству помогла. - А что вы читаете? Можно мне тоже послушать?
- Не начиталась за день? Похвально, похвально. - Ведана переглянулась с Аиной и по-новому переставила камни на свитке. Где я остановилась? Ах да, вот тут:
…И призвал Он тогда к себе своих ратников верных и повелел им отправляться походом стремительным в земли нехоженые, где могли бы все люди его обрести долгожданный приют и новый дом препокойный. И пошли они войском грозным на новые земли, но не нашли там ни сопротивления себе, ни народов чужих, чтобы покорять их. Лишь река великая встала на пути их непреодолимой преградой. И возрадовался Он в сердце своем и молвил так: "Заповедую вам оставаться здесь, поелику возможно будет, и разбить на брегу сей стремнины бурной град единый, чтобы ни вам, ни потомкам вашим беды отсюда не было…"
- А как это - "разбить град"? - не удержалась от вопроса Пенни, слушавшая напевное чтение Веданы с нескрываемым восторгом. - Град - это ведь когда с неба ледышки падают.
- Не совсем так. - Ведана чинно положила руку на свиток. - Градом в ту пору называлась, скажем так, большая застава, где жило много людей. Вроде Вайла’туна. Собственно, про начало Вайла’туна я как раз и читаю.
- Вот это да! - воскликнула Пенни. - А это на кенсае написано? Можно я взгляну? - Она подбежала к столу и увидела под ладонью Веданы совсем незнакомые ей знаки, некрасивые, резкие и то и дело повторяющиеся. - Это не кенсай?
- Ты спешишь знать все и сразу. Так не получится. Нет, это не кенсай. Это то, как мы пишем сейчас.
- А, кажется, я помню: вверх и влево - "у", две черты одна под другой - "э". Руна рассказывала.
- Вот именно. Мы с Аиной как раз тем и занимаемся, что сличаем нынешний перевод древней хроники, записанной на кенсае. Тебе нравится?
- Очень! А это вы… переводили?
- Нет, не совсем, - погладила Ведана кожаный свиток. - Сам перевод делала Лодэма. Делала еще в те времена, когда была зрячей и полной сил.
- А зачем его тогда… сличать? - Пенни нравилось, что она так быстро учится использовать новые для себя слова и понятия. - Или Лодэма где-то ошиблась?
Подруги снова переглянулись. Аина отложила вязанье и облокотилась на стол, подперев кулаком подбородок.
- Ты умная девочка, - сказала она совершенно серьезным тоном, от которого у Пенни резко испортилось настроение. - Корлис в тебе не ошиблась. Ты ухватываешь главное, но твоя беда в том, что ты этого не замечаешь. И я думаю, - вопросительно посмотрела она на Ведану, ища одобрения, - что будет правильнее не скрывать от тебя некоторых вещей, а дать понять, что к чему. В общих чертах.
"Так кто вам мешает?" - хотела возразить Пенни, но сочла разумным оставить свои возражения при себе и продолжать слушать.
- Мастерство Лодэмы никто не оспаривает. Ее рукой записана не одна хроника, включая повествование о нашей Обители с первого дня ее существования. По указу правителей Вайла’туна занималась она и переводами древних рукописей для удобства их прочтения теми, кто не владел и не владеет кенсаем.
- Но времена меняются, - взяла слово Ведана. - Мы тут живем вдали от повседневности, по своим законам, со своими старшими Матерями, при собственном хозяйстве, которое нас неплохо кормит и одевает. И нам нет особого дела до того, кто сейчас отдает приказы из-за стен замка. Ты ведь слышала о том, что Ракли больше не глава Вайла’туна?
- Слышала. Правда, нам с бабушкой это все тоже было довольно безразлично. А что?
- Новые правители начинают задавать новые вопросы.
- Вопросы-то старые, - поправила Аина. - Только при старых правителях их не задавали.
- Ну, можно и так сказать. Одним словом, вопросы есть, и касаются они тех выводов, которые напрашиваются, если прочитать существующий перевод…
- …и не напрашиваются, если этот перевод…
- …сделать более правильным. Непонятно мы выражаемся?
- Не до конца, но суть мне ясна, - не слишком уверенно заверила собеседниц девочка. - Но вы сказали, что сличаете перевод с хроникой. А где же хроника? Вы ее наизусть помните?
Аина выдавила из себя улыбку и посмотрела на Ведану. Ведана посмотрела на Аину и тоже натянуто улыбнулась. Наблюдая за ними, Пенни успела пожалеть, что спросила, однако Ведана все же собралась с духом и пояснила:
- Сам древний свиток находится у Лодэмы. "Сид’э", или "Река времени", как обычно называется эта хроника, существует в нескольких рукописях.
- И вариантах, если наши с Веданой догадки верны, - вставила Аина.
- Да, тут история довольно темная, и я не хочу сейчас забивать тебе голову разными подробностями о том, что но традиции подобные рукописи на кенсае составлялись в двух списках, что один всегда был у Матерей, а другой - под Меген’тором. Что в замке давным-давно случился ужасный пожар, погубивший многие свитки. Что "Сид’э" был восстановлен, вероятно, частично и что сейчас нам приходится иметь дело с так называемым "Обительным" переводом, который, как мы знаем, не может не отличаться от такого же перевода, сделанного в свое время писарями в замке.
В этом месте она выдержала паузу и сочувственно вздохнула, безошибочно узнавая в широко распахнутых глазах Пенни смущенный огонек недоверия, точнее, непонимания.
- Сегодня днем я была в Свар’торе и получила этот свиток от Корлис. А вместе с ним - задание вычитать текст и дать свои предложения по возможным неточностям и темным местам.
- Темным местам?
- Да, по тем эпизодам повествования, которые недостаточно подробно прописаны и которые потому можно двояко истолковать. Кстати, я надеюсь, ты понимаешь, что все, о чем мы сейчас с тобой беседуем и что тебе еще предстоит здесь узнать, является, мягко говоря, совершенной тайной. Ее разглашение влечет за собой неизбежную смерть. И не смотри на меня так. Именно поэтому мы спокойно можем разговаривать и не боимся быть услышанными. Потому что все знают закон: если тайное станет явным, виновница будет поймана и неминуемо наказана.
"Вот это я попала", - обомлела Пенни и явственно представила себе, как Аина выдает кому-нибудь из непосвященных этот или какой-нибудь другой, еще более страшный секрет, а потом не моргнув глазом сваливает все на нее, и ее сбрасывают с крыши Черной башни в назидание другим. Картина получилась яркая и болезненно четкая.
- Получается, мне лучше ничего не знать? - поежилась девочка.
- Знать, но помнить. Если хочешь, вся Обитель построена на этом законе. Ведь если разобраться, то мы тут для того, чтобы служить Вайла’туну…
- …правителям Вайла’туна, - поправила Анна.
- Таким наше положение сделала история создания Обители. Думаю, скоро тебе предстоит ее услышать. Не представляю, что вы там сейчас читаете с Руной, но ты можешь завтра попросить ее в качестве текстов для разбора и заучивания взять "Айтен’э". Тогда многое для тебя встанет на свои места.
- …И ты поймешь, что мы соблюдаем закон, но стараемся жить по кону. - Аина встала, подбросила в печь полено и подлила из ведра воды в остывший чугунок. - Мне одной пить хочется?
- Составлю тебе компанию, - кивнула Ведана. - Не думаю, что наша Пенни поняла разницу в том, что ты сказала. - И она повернулась к застывшей в напряженном внимании девочке. - Объясню просто. Кон - это правила и порядок, по которым жили наши предки. Отсюда у нас остались такие слова, как "исконный", "на кону", "испокон" и немногие другие. Все, что не соответствует нашим правилам и порядкам, находится за коном. Но именно законами руководствуются те, кто правит в Вайла’туне. И требуют того же от нас, жительниц Обители. Мы подчиняемся, а некоторые из нас эти законы и в самом деле искренне чтят. Но при этом ни одна из нас не забывает, что выше любого предписанного закона стоит то, что было мерой правды "испокон века".
- Закон, выходит, можно нарушать, а кон нет? - решилась на уточнение Пенни.
- Закон можно нарушить, если того требует кон, - ответила за подругу Аина. - И будет очень хорошо, если для тебя это тоже станет не пустыми словами. Мы сильны до тех пор, пока мы едины, какие бы распри и размолвки ни бушевали на поверхности. В душе мы все остаемся сестрами, а это кое-чего да значит.
Пенни сразу вспомнились Руна и Куна, и она не преминула поделиться с собеседницами своим недавним открытием.
- Удачный пример, - согласилась Ведана. - Там действительно не все до конца понятно, но ссора у них давнишняя. Подозреваю, что из-за мужчины. Сами они ничего не рассказывают, а лезть к человеку с лишними расспросами у нас не принято. При этом, как видишь, обе заботятся друг о друге.
Никакой особой заботы Пенни не заметила, однако промолчала. Ей пришло на ум, что в словах Веданы кроется подсказка. "Заботятся друг о друге"… Вероятно, это она сплоховала. Забота Куны проявилась в том, что она все же нашла и передала сестре требуемые снадобья. Забота Руны, очевидно, предполагалась в том, что Пенни должна была эти снадобья как-то оплатить. Точно! А она об этом совершенно не подумала. Решила, что так и надо. Куна, разумеется, из вежливости ничего не сказала. Перепроверить догадку сейчас? Нет, после всех этих красивых рассуждений о коне и законе как-то не с руки. Лучше утром переспросить саму Руну. Как говорила бабушка, совершает ошибку тот, кто ее не исправляет.