- Напрасно его снова отправили туда, где погиб его отец. Предполагаю, что у парня от горя просто помутнел рассудок. С какого перепугу он бы иначе стал нападать на твоего сына?
- Да уж, темная какая-то история. Плохо, что Норлан в нее замешан. А подозрительнее всего то, что тела Фокдана потом так и не нашли.
- Рвался к дикарям - туда ему и дорога, - заметил Скелли, чувствуя, что уже проголодался. - Мне вообще подозрительно, что все, кто выжил в том пожаре и спасся из горящей заставы, на поверку оказались изменниками и рано или поздно пустились в бега. Тут прослеживается какая-то связь. Что до тела, то твой сын правильно поступил, первым делом вернувшись к своим. Откуда ему было знать, что появятся шеважа и утащат труп с собой.
- Им-то он зачем? - почесал бороду Тиван. - Боевой трофей?
- А хоть бы и так. Может быть, им нравятся мужчины с бритыми головами. Может быть, это оказалось какое-нибудь из племен, где принято есть трупы врагов. Хорошо еще, что они не отважились напасть на новую заставу, пока та строилась.
Вошел Ризи. Один. Приблизился к столу. Рыбьи глаза блуждают по знакомой зале, отказываясь останавливаться на собеседниках. "Ждет подвоха", - подумал Скелли и едва заметно кивнул. Ризи заметил этот ободряющий знак и посмотрел на Тивана.
- Ротрама знаешь? - поинтересовался тот, не предлагая вошедшему сесть.
- Дел с ним никогда не имел, но знаю, конечно.
- Он был в таверне "У старого замка", когда там происходили вчерашние события. С ним нужно потолковать.
- Прикажете задержать и доставить?
- Если под "задержанием" ты подразумеваешь пару зуботычин и выламывание рук, - сказал Скелли, - то достаточно просто доставить. Нам бы хотелось побеседовать с ним обстоятельно. Много вопросов накопилось. В любом случае, пусть он думает, что разговор с ним будет касаться снабжения гвардии замка новым оружием. Ты ведь слышал наверняка, что наши умельцы вот-вот должны предложить новые, усовершенствованные арбалеты, которые заряжаются проще прежних, а стреляют дальше. Так что просто не сболтни ему лишнего.
- Я все понял, вита Скелли.
- Ступай, Ризи. - Тиван не мог допустить, чтобы и здесь последнее слово было не за ним. - Где сейчас Норлан?
- Я отпустил его на ристалище. Он ведь теперь ни дня не проводит без занятий с мечом и коротким кинжалом. Хочет перебороть всех наших лучших воинов. Вчера ему удалось красиво обезоружить Буллона.
- В самом деле?
"Снова ничего не сказал отцу, - усмехнулся про себя Скелли. - Похоже, Тивану на роду написано узнавать обо всем последним. После событий в Пограничье мальчишка непременно будет его сторониться, потому что никогда не сможет выложить всю правду. Ох уж и незавидная доля у всех этих папаш-вояк! Не знаю ни одного, кто бы хорошо ладил с собственными сыновьями. Особенно если те тоже пошли стезей виггеров. Хотя мало кто из них ею не пошел. Ракли и Локлан, не говоря уж о его покойном брате Ломме, Демвер и Гийс, который определенно точил на отца зуб, пока не попал давеча в переделку, так что теперь, похоже, отец готов пуститься во все тяжкие, чтобы его отыскать. При этом примечательно еще и то совпадение, что во всех случаях между обоими родственниками не может встать и помирить их ни мать, ни жена. Ее у них просто нет. Почему-то жены либо умирают при родах, либо гибнут по недосмотру мужей, либо бегут от такой жизни и прячутся в какой-нибудь Обители Матерей…"
- Хочешь сказать, что Буллон ему ни разу не поддался?
- Сам я этого не видел, хелет Тиван, но ваш сын делает явные успехи, а сегодня физиономия Буллона была угрюмей обычного.
- Мне тут подумалось, - снова вставил свое слово Скелли, - что пришло время возродить среди виггеров одну забытую традицию, которая процветала не далее как при Гере Одноруком. Вы, хелет Тиван, должны ее помнить.
- Вы имеете в виду "бои за дружину"?
- Именно. Правда, название это я всегда считал неудачным. Понимаешь, к чему я клоню, Ризи?
- Не совсем.
- На том месте, где сейчас рыночная площадь, обычно летом проводились рукопашные бои, в которых имели право принимать участие не только виггеры, но и простой люд, вплоть до фолдитов. Которые, надо сказать, с удовольствием показывали свою удаль и не раз выходили победителями. Для виггеров призом за победу становилось повышение в чине, а для остальных - прием на службу в замок. Таким образом, ряды его защитников пополнялись неплохими ребятами.
- Хорошая традиция, - согласился Ризи. - Кажется, я о ней все-таки слышал…
- Не сомневаюсь. К сожалению, ее отменили вскоре после прихода к власти Ракли. Тогда народу сообщили, будто "бои за дружину" приносят больше вреда, чем пользы, и что, мол, приток сильных бойцов из простого люда плохо сказывается впоследствии на боеготовности виггеров, которые должны слушаться приказов, а не смотреть на небо и думать о том, что пора сажать или собирать урожай. Поговаривают, правда, что виной всему не слишком удачные выступления самого Ракли, который однажды по молодости переоделся обычным свером, благо их шлемы позволяют скрывать лицо, и потерпел сокрушительное поражение от какого-то простолюдина. Подробностей никто, разумеется, не знает, может, все это домыслы, но, когда Ракли стал Ракли, он принялся распускать вышеуказанные слухи, а мне было велено про "бои за дружину" в летописях "забыть". Судя по твоему рассказу, дух единоборцев жив и поныне, чему свидетельством успехи Норлана. - Трудно было не заметить в этот момент торжества и умиления на лице Тивана. - Вот я и подумал, что их можно было бы возродить. Под каким-нибудь иным называнием, если желаете. Но сделать снова регулярными и обязательно открытыми. Придумать новые правила, предложить новые призы, найти, в конце концов, подходящее место для проведения. Не мне вам говорить о том, что события последнего времени ребром ставят перед всеми нами вопрос о пополнении гарнизона.
- Неплохая мысль, - согласился Тиван, понимая, что Скелли чего-то пока недоговаривает. - Кажется, я знаю человека, который мог бы за это взяться и все продумать в лучшем виде. Ризи, ты еще здесь?
- Одной ногой я уже в доме Ротрама.
- Так ступай.
- Позвать Норлана?
Тиван невольно глянул на Скелли. Тот пожал плечами и занялся изучением герба на спинке соседнего кресла.
- Нет, не нужно. Я потом сам с ним переговорю. Надеюсь, его не сильно сегодня поколотят. - Дождавшись, когда дверь за херетогой закроется, Тиван постучал по столу, призывая собеседника к вниманию. - Что ты задумал?
- Ты про что? Про бои?
- Мне действительно понравилась твоя мысль, но чего ты хочешь этим добиться на самом деле?
- Притока свежей крови, я ведь сказал.
- А еще?
Герб на кресле перестал интересовать главного писаря.
- А еще я очень хорошо помню, как прекрасно эти идиотские "бои за дружину" развлекали толпу. Точнее, отвлекали. Если бы Ракли их не отменил, думаю, нам бы сегодня не удалось так просто от него избавиться. Нельзя отнимать у голодной собаки брошенную ей кость. Либо не кормить вовсе, чтобы она ненавидела всех и кидалась на любого, либо кормить, чтобы она лизала тебе руки. Я предпочитаю второе. А наша собака начинает голодать, чему подтверждение - вчерашняя толпа "У старого замка". Кстати, кого ты имел в виду, когда говорил, что знаешь человека, который может этим заняться?
- Да так, пока никого определенного.
- А я уж решил, что нашего будущего знакомого - Ротрама.
- С какого такого перепугу? - неподдельно изумился Тиван.
- Почему бы и нет. Разве нам не нужны люди, которые умеют ладить с собаками? - Скелли улыбнулся одним ртом. - Ты ведь не думаешь, что мы обязательно должны его пытать, чтобы узнать правду о случившемся в таверне. Тут опять-таки либо придется его в конце концов убить, либо мы получим очередного сильного врага. Я не за первое, но и против второго. Остается лучший выход: переманить его на нашу сторону. Он ведь кто? Торговец. В торговцы не идут те, кому в первую очередь не важна выгода. Я таких не встречал. Ты встречал?
Тиван покачал головой. На Скелли он теперь смотрел не столько внимательно, сколько пристально. "Уже не глуп, раз чувствует, что я умнее его", - мелькнула озорная мысль.
- Конечно, может статься, что тебе придется Ротрама уничтожить, но это мы поймем не раньше, чем с ним поговорим. Если же он окажется тем, за кого я его принимаю, лучшего устроителя боев нам, думаю, не найти. Во всяком случае, поначалу. При правильном подходе заинтересовать можно будет все стороны. Поставить на кон то же, что раньше. Добавить к этому приличные суммы силфуров. Причем брать их не из казны, а с тех, кто хочет на бои посмотреть. Участие бесплатное, зрители - за деньги. Почему нет? Если бы мне сказали, что можно увидеть нечто увлекательное, и предложили заплатить за это или пойти просто так, во втором случае я бы решил, что наверняка это какая-нибудь чушь, и не пошел. Согласен?
- Меня это мало занимает, - честно признался Тиван. - Ты ведь начал с того, что эти зрелища будут народ отвлекать. По-моему, если ты окажешься прав, то это гораздо важнее.
- Все важно, - усмехнулся Скелли, потирая руки. Внутренний голос подсказывал, что он случайно родил блестящую идею. - Народ будет благодарен замку за развлечение, замок получит, как я уже говорил, свежую кровь, все будут довольны призам, будь то чины или деньги, а мы в итоге получим всего понемногу.
- Смущает только то, что хорошие бойцы могут покалечиться.
- А на ристалище они сейчас друг друга по головке глядят! Квалу - радушная хозяйка для кого угодно и когда угодно. Подвернуть ногу или сломать руку можно на ровном месте. А если не хочешь, чтобы они там все поубивались, ну, тут я готов полностью положиться на твой опыт: придумай правила так, чтобы недовольной осталась одна Квалу. Мне почему-то кажется, что это не слишком сложно.
- А как ты собираешься ограничить доступ зрителей и заставить их платить?
"Вот, наконец-то и ты, приятель, заговорил, как обычный человек! Интерес к подробностям указывает на то, что саму наживку ты уже заглотнул, хотя не хотел этого показывать".
- Что нам мешает построить высокую изгородь, поставить там лавки для зрителей и преспокойно брать плату за вход? Надеюсь, у нас найдутся строители, кроме злосчастного Хейзита, которые смогут придумать что-нибудь толковое. Быть может, даже с крышей. Почему бы и нет? Зимой под крышей уютнее. Да и дождь не помешает зрителям радоваться, когда им того хочется. Поди плохо?
- Согласен. - Тиван встал с кресла и прошелся по зале, разглядывая охотничьи трофеи, развешанные по стенам. Разноцветный витраж в форме цветка, единственный, через который в помещение проникал свет с улицы, о чем-то ему напомнил. - Только не кажется ли тебе, что сейчас не самое для всего этого подходящее время? Мы пока даже не в состоянии толком закончить со строительством печи для обжига глины. Потому что в любой момент ожидаем вторжения новых отрядов тех странных всадников, что наведались на карьер. Кто будет заниматься строительством?
- Те, кому за это заплатят. Думаешь, дровосеки и плотники с радостью уезжали с того же карьера? Едва ли они посчитали, что их спасают от неминуемой беды. Зато они прекрасно понимали, что остаются без работы. Рабы не могут без работы.
- Рабы?
- А разве не так назывались дикари, которые в стародавние времена попадали к нам в плен, и их сдуру заставляли вкалывать в Вайла’туне?
- Мне представлялось, что их так называли именно потому, что заставляли работать…
- Какая теперь разница? Суть от этого не меняется. Сегодня никто уже не помнит, кому пришло в голову изобрести колесо. И кто впервые предложил использовать для покупки товаров силфуры. Нам кажется, что эти вещи были с нами всегда. По сути так оно и есть; Поэтому мы не готовы от них отказаться. И никогда не откажемся. Без денег труднее, чем с деньгами. Выжить, конечно, пока можно, но привычка покупать то, что не можешь произвести сам, слишком сильна. А когда-нибудь деньги вообще станут править Торлоном. Тогда все, у кого их нет, превратятся в рабов, то есть в дикарей.
- Не слышал, чтобы у шеважа были деньги, - заметил Тиван.
- Вопрос времени. Кстати, может быть, именно поэтому они с нами постоянно воюют. Если дать им деньги, научить ими пользоваться, то шеважа начнут с нами с таким же упоением торговать, а не драться. - Скелли подумал над своими словами и хитро подмигнул собеседнику: - Хотя нет, пожалуй, знакомить их с деньгами пока рановато.
Тиван оказался рядом с драпировкой, за которой, отодвинув, обнаружил дверь. Оба собеседника знали, что за дверью находится потайная комната, где последнее время любил отлеживаться после буйных застолий Ракли.
- Не помнишь, там была уборная? - уточнил Тиван.
- Теперь никто не помешает тебе проверить.
Судя по тому, что Тиван пропал надолго, уборная в комнате присутствовала. Когда он вышел, Скелли сидел в той же позе и равнодушно рассматривал свои пальцы.
- С облегчением, досточтимый хелет, - сказал он, убеждаясь в безупречности ногтей и чистоте сухой кожи. - Ваше отсутствие навело меня на мысль, что зрелища вроде драк дуболомов, простите, виггеров можно превратить в постоянное развлечение. Только эти развлечения не должны повторяться, чтобы не наскучить. Тебя не затруднит дернуть за колокольчик еще раз?
- Не затруднит. - Тиван машинально исполнил просьбу. - Но ты не ответил на мой исходный вопрос.
- Который был…
- Что подумают люди, которые напуганы действиями наших старых и новых врагов, когда увидят, как мы строим не крепостные сооружения, не заставы, а изгороди для, как ты выразился, развлечений?
- Ах, ты все об этом! Ну, на это я отвечу тебе очень просто. Они поймут, что мы не боимся. И будут нам за это только признательны.
- Сомневаюсь…
- Вот увидишь. А когда их жизнь наполнится новыми праздниками, которых за правление Ракли почти не осталось, нас вообще будут носить на руках. А довольным народом управлять проще, чем голодным и злым. Поспоришь?
Снова вошел Сартан.
- Пригласи-ка сюда Оррика и Буртона, если они уже освободились. Я дам им срочное задание.
Эти двое - неразлейвода. Трудятся быстро и споро. По отдельности у них получается хуже. Пишут, правда, не так хорошо, как говорят, иногда лепят непростительные ошибки, но у них очень влиятельный покровитель, так что грех их не использовать. К тому же писать им не придется.
Сартан ушел, даже не переспросив. Видать, парень знает всех писарей по именам. А может, и не только писарей. Откуда только он такой взялся? Наверное, и в грамоте разумеет.
- Тиван, кто этот юноша?
- Ты о ком, о посыльном? Понятия не имею. Вижу его сегодня впервые. Наверное, чей-то сын.
- В этом я как раз не сомневаюсь. Я даже знаю, как его зовут.
- Не помню, чтобы он представлялся.
- Это потому, что он утром уже заходил ко мне с завтраком.
- Ну, тогда ты знаешь больше моего. Я не обращаю внимания на подобные вещи. Если только это не хорошенькая девушка.
"А вот тут ты ошибся, Тиван, - подумал Скелли. - Не стоило упоминать при мне о своих слабостях. Ну уж раз сказал, ничего не поделать. Буду непременно иметь в виду".
- В этом ты не одинок, - ответил он вслух. - Но толковый посыльный не вещь. А уж если вещь, то весьма нужная в хозяйстве. Странно, я думал, ты проверяешь всех, кто имеет доступ к замку.
- А я думал, это ты выдаешь им верительные грамоты.
- Совершенно верно. Но человек с грамотой даже за моей подписью не имеет права быть посыльным или прислуживать в замке. Поэтому я и спрашиваю тебя. Этот Сартан мне нравится, но мне не нравится, что никто с ним не знаком.
Тиван пожал плечами.
- Ты всегда отличался подозрительностью, Скелли.
- Она помогает мне выживать в этом сумасшедшем мире.
- Прогони мальчишку и посмотри, кто будет недоволен.
- Чтобы снять с пальца тугое кольцо, необязательно отрезать палец. Достаточно распилить кольцо.
- Послушай, прежде чем разговаривать с Ротрамом, мне еще нужно сделать кое-какие дела. Я, пожалуй, пойду. Ты тут останешься?
- Разве ты не все свои дела сделал? - Скелли кивнул в сторону драпировки.
Тиван оценил шутку, но поднялся из-за стола и направился к двери. Там он столкнулся с входящими писарями. Те расступились, и Тиван вышел, бросив через плечо:
- Не прощаюсь.
Оррик был маленького роста и худенький. Со спины его легко было принять за мальчика. Буртон возвышался над ним на две головы. Казалось, под рубахой у него спрятан бочонок крока, обложенный для верности со всех сторон подушками. Более непохожих и более дружных приятелей Скелли еще не приходилось встречать. В довершение контраста Оррик говорил приятным низким голосом, а Буртон уморительно писклявил. В распоряжение Скелли оба поступили, разумеется, одновременно, и было это вот уже три зимы назад.
- Вызывали? - пискнул Буртон.
- Если тебе не с чего начать разговор, мой дорогой, поинтересуйся, как я себя чувствую, или скажи свое мнение о сегодняшней погоде. Конечно, я вас не вызывал. Вы пришли по собственному почину, чтобы размяться и подышать свежим воздухом.
Писари переглянулись. Оррик пронзил друга гневным взглядом и взял слово:
- Мы пришли по вашему указанию, вита Скелли. Какие будут распоряжения?
- Вот, уже лучше. Не стойте там. Идите сюда. Только дверь за собой потрудитесь закрыть.
Как ни странно, они не стали дружно наваливаться на дверь. Пока Буртон осторожно старался не хлопнуть створкой, Оррик прошел между стульями и деловито сел в кресло, только что освобожденное Тиваном. Скелли выждал, когда Буртон примостится рядом. К счастью, кресла были без подлокотников, иначе он едва ли смог бы втиснуться.
- Кто вас сюда привел? - начал Скелли вовсе не с того, с чего собирался.
- Сартан, - ответили писари хором, доказывая, что на самом деле с ними все в порядке.
- Прелестно! И кто он такой?
- В каком смысле? - насторожился Оррик.
- Помощник, - предположил Буртон.
- Сейчас не время строить из себя болванов, - прямо заявил Скелли. - Нас тут никто не слышит, так что можете расслабиться и не играть в тупого и еще тупее. Разрешаю думать.
Писари улыбнулись. Буртон поставил на стол локоть, подпер щеку кулаком и покосился на приятеля, всем своим видом показывая, что вверяет все нити разговора ему. Оррик откашлялся, но промолчал.
- Еще раз повторяю: разминка закончена. Мне нужно знать, кто такой этот Сартан. Чей он сын? Кто его сюда устроил? Почему, если я сейчас дерну вон тот колокольчик, придет именно он, а не прежний посыльный? Понятен ход моих мыслей?
- Сартан - племянник главного повара, Кус-Куса.
Скелли поморщился:
- Терпеть не могу, когда беднягу Прола так называют.
- Извините, привычка, - с готовностью смутился Оррик.
- А почему беднягу? - поинтересовался Буртон.
- Человека, который умеет так вкусно готовить, но при этом после простуды напрочь лишился обоняния, я могу только пожалеть. Ну да ладно. Значит, племянник, говоришь? Тогда мне многое становится понятным. Хорошо. Переходим к основному вопросу, ради которого я вас вызывал.