- Заливаешь! - недоверчиво протянул Джо. - Из-за одного листика…
- Ну-ну, полудурок! Попробуй еще разок, на людях… За сломанную ветку будешь неделю колючки из задницы вытаскивать, а за срубленное дерево тут полагается изгнание…
Дурко перевел взгляд с зажатого в кулаке листа на собеседника.
- Я серьезно говорю, парень… Даже не сомневайся. Гуардо - священное дерево, понял? Они дают самую густую тень - а здесь это чертовски важно… Ладно, не стой столбом, подымай с той стороны…
Джо механически взялся за мешок. Ему как-то не пришло в голову, что новый знакомец легко и непринужденно делает его соучастником кражи.
- Секи фишку: тень еще полдела. Опавшую кору гуардо тут собирают и делают из нее бумагу, - объяснял по дороге воришка. - Всяким неудачникам это на руку: дважды в год, в сезон линьки стволов, бумажная гильдия нанимает поденщиков на сбор и обработку…
Последняя фраза прозвучала с легким презрением: похоже, домушник ставил себя много выше несчастных глупцов, вынужденных зарабатывать на жизнь честным трудом.
Джо и его новый знакомец углубились в зеленый тоннель. Гуардо защищали от ядовитых лучей местного солнца отменно; там, где их не было, стояли дощатые каркасы. Плотная, выгоревшая до снежной белизны парусина была натянута наподобие двускатной крыши.
- За порчу экранов наказание то же, что и за гуардо, - просветил Джо спутник, заметив его интерес. - Так что не вздумай…
- А где можно раздобыть одежку, как у тебя? - поинтересовался Джо.
- В лавке, где ж еще… Деньги у тебя есть?
Дурко пошарил по карманам.
- А если свистнуть?
- Ты мне нравишься, парень! - тихонько рассмеялся воришка. - Есть в тебе… А ну, стой!
Он замер в напряженной позе, к чему-то прислушиваясь. Джо последовал его примеру.
- Что…
- Тихо, сволочь!!!
Минута прошла в молчании. Наконец, спутник Джо тихонько перевел дух.
- Все пучком. Это ветер, понял? Шевелит опавшую кору, хоть бы ее скорей собрали всю…
- Ух ты, страус! - удивился Джо, глядя в проулок. Там, подергивая длинной шеей, вышагивала здоровенная голенастая птица. Дыхание домушника на миг прервалось.
- Так! - севшим голосом шепнул он. - Медленно и тихо линяем отсель… Очень медленно и очень тихо…
Воришка осторожно пятился, не спуская с птицы глаз. Ничего не понимающий Джо последовал за ним. Когда толстый ствол очередного гуардо скрыл от них странное создание, домушник перевел дух.
- Ворона стояла на солнце, понял? - шепнул он. - А мы в тени, просекаешь? Эта тварь нас не разглядела…
По мнению Неуловимого Джо, птица куда больше напоминала страуса, чем ворону, о чем он и поведал своему спутнику. Тот досадливо затряс головой.
- Да прикрой, наконец, свое тявкало! И не шелести! Ох, вот невезение…
Последние слова явно не относились к Джо. Высунувшись из-за ствола, воришка напряженно пялился в конец аллеи - он даже приподнял вуаль. Среди пятен света и тени что-то двигалось. Домушник обернулся, весьма выразительным жестом зажал себе рот и чиркнул ребром ладони по горлу, после чего протянул руку, указывая на что-то. Джо непонимающе пожал плечами. Воришка тихонько зашипел от ярости и вновь энергично ткнул пальцем. Тут Джо, наконец, увидел черный зев дренажной трубы, полускрытый вьющимися растениями. Пригибаясь, словно под пулями, компаньоны потащили свою ношу к укрытию и, согнувшись в три погибели, полезли внутрь.
- Чуть было не попались! - прошептал спутник, когда они достаточно углубились в темный зев.
- Ты что, страусов этих зассал?! - возмутился Джо.
- Не знаю, что еще за страусы, парень… Эти птички - вороны проклятого герцога, и если хочешь жить долго и счастливо, лучше им не попадайся… Особенно днем, с мешком чужого барахла! - тут воришка нервно хихикнул.
- И надолго мы тут застряли?
- Почему же застряли, нычка эта мне знакомая… Сейчас будет поворот, а там и до выхода недалеко… Есть, правда, одна проблема…
- Какая?
- Ну, во-первых, в канализации обожают селиться змеи, - непринужденно ответил домушник, вызвав крайнее замешательство своего спутника.
- А что, ядовитые у вас тут водятся? - опасливо спросил Джо.
- Ага, и преогромные… Они солнца тоже не любят, как мы… А во-вторых, труба выходит на освещенное пространство, там тени нет.
Где-то вдалеке замаячил свет. Ядовитых гадов Джо опасался куда больше, чем солнца, но ожоги на руках и лице с каждой минутой заявляли о себе все ощутимее. У самого выхода домушник вдруг ловким движением выдернул из рук напарника мешок и скользнул наружу. Джо сунулся было следом, но резко затормозил на границе освещенного пространства. Из-под плотной серой вуали, скрывающей лицо воришки, послышалось хихиканье.
- Извини, друг… Похоже, тебе придется остаться тут. Спасибо, что помог с грузом…
- Э! Как тебя там!
- Не скучай, простачок!
Спустя миг воришки уже и след простыл. "Надо было дать ему по башке как следует и разжиться здешней одежонкой, - вяло размышлял Джо, пристраиваясь поудобнее. - А там, глядишь, что-нибудь придумал бы". От нечего делать он провел ревизию своих карманов. Китайская пластмассовая зажигалка, полпачки курева, доставшийся по наследству от отца нож-выкидуха (настоящий "зоновский", с пружиной от будильника), мятая десятирублевка и мелочь… Да, негусто. Он несколько раз щелкнул клинком, наслаждаясь звучным "крак!", потом спрятал нож подальше. Кто их знает, местных шерифов: вдруг из-за такой малости здесь можно огрести проблем…
Убийственное местное солнце неторопливо перемещалось по небосклону. Пятно света подбиралось к ногам Неуловимого Джо; уже пару раз он отодвигался в глубь трубы. Внезапно на бетонную стену легла уродливая тень. Джо вскинул глаза. У самого выхода под палящими лучами совершенно спокойно стояли те самые нелепые создания, напугавшие домушника. Сейчас, при ближайшем рассмотрении, на страусов они походили лишь в общих чертах. Каждая из птиц превосходила ростом человека. Длинные мускулистые ноги опирались на трехпалую стопу, пальцы заканчивались толстыми когтями. Прижатые к туловищу крылья были короткими и широкими, словно кили сверхзвукового истребителя. Шею, более массивную, чем у страуса, венчала здоровенная приплюснутая башка; а мощный, широкий, загнутый книзу клюв напоминал орлиный - разве что куда больших размеров. Поганый воришка обозвал птичек "воронами герцога", но ничего вороньего в их облике не было - кроме, пожалуй, расцветки. Крылья и хвост отливали маслянистой синевой вороненого металла, пепельно-серые перья туловища и шеи постепенно переходили в такой же иссиня-черный на голове. К клювам птичек крепились странные приспособления из тонких стальных спиц и винтов; очевидно, единственным предназначением их было плотно прижимать два темных стеклышка к глазам созданий. Эти очки окончательно добили беднягу Джо.
- Фига с-се! - не выдержал он.
Птицы комично переглянулись - и сунули головы внутрь. Потом произошло нечто, вовсе невероятное с точки зрения Джо: они заговорили.
- Он наз-вал ге-е-р-р… Цога! - сообщила одна птица другой. Речь твари была скрипучей, словно в глотке ее открывалась и закрывалась старая рассохшаяся дверь, но вполне понятной. - Он сказа-ал Фига-ассэ!
- В Терр-митник! В Терр-митник! - прокаркала вторая.
- Он не-е-е экипир-рован! - сообщила первая.
- Поведем черр-рез тень!
- Черр-рез… тень! - согласилась другая.
Придя к соглашению, оба создания присели, вытянули шеи вперед и без видимых усилий пролезли в трубу. Тут Джо забеспокоился: пара мощных клювов надвигалась как-то уж слишком целеустремленно.
- Э?! Вы чего?! Стоять, бояться! Кыш! - выпалил он, проворно отползая во тьму. Как и следовало ожидать, слова эти пропали впустую. Тогда Неуловимый Джо развернулся и припустил назад. В этот момент он не задумывался о змеях: опасность, исходящая от зловещей парочки за спиной, была куда более реальной. Парень старался вовсю, но звуки царапающих бетон когтей все время звучали за его спиной. "Выберусь из трубы - и деру! - лихорадочно размышлял Джо. - Или лучше залезть на ближайшее дерево, там отсидеться… Летать-то эти страусы не умеют?" Он уже почти решился привести свой план в исполнение - но судьба распорядилась иначе. Прямо на выходе из тоннеля чудовищный клюв крепко прихватил его за брючный ремень.
Неуловимый Джо не зря слыл во Мгле первым городским хулиганом: едва выпрямившись, он что было силы лягнул ногой назад. Полновесного удара не получилось: подметка скользнула по гладким перьям. Тем не менее птичка хрипло крякнула и выпустила добычу. Джо припустил со всех ног, но не успел он пробежать и нескольких метров, как получил пониже спины чудовищной силы удар. Юнца оторвало от земли и швырнуло вперед - к счастью, прямо на большую кучу коры гуардо. Легкая рыжеватая масса немного самортизировала падение. В следующий миг над головой его разразился смех - громкий, скрипучий и явно издевательский. С трудом встав на четвереньки (ощущение было такое, будто в копчик забили раскаленный гвоздь), Дурко повернул голову. Смеялись мерзкие птички - эти твари, эти недостраусы; смеялись над ним - царем и повелителем природы! Рука Джо сама собой потянулась к ножу; но прежде чем пальцы нащупали рукоять выкидухи, одно из животных небрежно пнуло его в бок. Движение герцоговой вороны было неуловимо быстрым. По ребрам словно вытянули со всей дури милицейской дубинкой. Боль моментально сожгла остатки кислорода в легких. Джо вновь рухнул на землю и скорчился. Птички зашлись сатанинским хохотом. "Интересно, они разумные, эти садюги? Если разумные - запинают… А если все-таки неразумные - заклюют. Во попал…"
- Встал! - вполне членораздельно произнесла одна из ворон.
Новый пинок (к счастью, не такой сильный) заставил беднягу подняться на ноги.
- Бего-ом… Арш! - скомандовала другая, и птицы вновь расхохотались.
Джо заскрежетал зубами от унижения: примерно так он и представлял себе ужасы армейской жизни…
Он трусил по улице, морщась от боли в ребрах и копчике. Направление задавали птички: одна легкими стремительными скачками перемещалась спереди и чуть сбоку, другая контролировала Джо со спины. По-видимому, пернатые конвоиры чертовски хорошо знали дорогу: они все время находились в тени, не пересекая границ освещенного пространства. В других обстоятельствах эта прогулка, пожалуй, доставила бы Дурко удовольствие: парень ни разу в жизни не был в больших городах, а уж от родной Мглы Аристопал отличался, словно взращенный в тропиках ананас от мелкой незрелой брусники… Густая малахитовая тень, расплавленный никель жгучих лучей, выгоревшая до снежной белизны ткань противосолнечных экранов и бледно-лимонный песчаник домов - вот, пожалуй, те краски, что преобладали в городской палитре. Он был возведен на пологих холмах; улицы вгрызались в склоны, прятались от смертоносного ультрафиолета за живым щитом гуардо, ныряли в тоннели и рукотворные гроты. Сказать, что город утопал в зелени - значит не сказать ничего: вокруг царило настоящее буйство флоры. Зеленые волны шли на приступ стен, свешивались застывшими водопадами с плоских крыш и карнизов, клубились, словно пена океанского прибоя, пышными цветами на стенах живых изгородей. Большая часть растений была незнакомой: толстые лианы, раскидистые деревья, усыпанные крупными желтыми и красными плодами; высокий, с мягкими, как у пихты, иглами кустарник, распространяющий тонкие смолистые ароматы… Чаще всего встречались гуардо, а самыми узнаваемыми были кактусы. Вот уж кому местное солнце шло только во благо! Ощетинившиеся острыми иглами гиганты вымахивали на десятки метров; их менее рослые собратья поражали толщиной, раздуваясь до размеров хорошей бочки. Колючая мясистая плоть срасталась, образуя совершенно непроходимые заросли. Кактусы зачастую использовались в качестве живых оград: преодолеть такую стену, очевидно, не представлялось возможным. Людей на улицах было немного: большинство встречных "ниндзя-пчеловодов" занимались сбором осыпавшейся коры - сгребали ее в кучи, набивали мешки и отвозили куда-то. Джо и его конвоиров провожали взгляды - любопытные, но не слишком долгие: чувствовалось, что подобное зрелище здесь отнюдь не редкость. Послышался дробный топот, и мимо промчалась еще одна "страусо-ворона". На шее ее висело нечто вроде небольшой плоской сумки или кошеля. Джо проводил птицу изумленным взглядом: скорость у этого создания была, как у хорошего автомобиля! Все соображения относительно побега пришлось отложить до лучших времен: его нагнали бы в два счета и как следует отпинали. Огрести от конвоиров снова чертовски не хотелось…
Термитник возник неожиданно: улица сделала очередной поворот, и взору Джо открылась узкая, прямая, как стрела, аллея. Солнцезащитных экранов здесь не было: обжигающие лучи заливали пространство. Стеклянистые потоки горячего воздуха поднимались к небесам, искажая перспективу. Замок возносился над городом на высоту небоскреба, угрюмый серый утес прорастал наверху лесом тонких конических башенок. В этом сочетании легкости и массивности ощущалась странная, почти неуловимая дисгармония; окружающий ландшафт лишь подчеркивал ее. Некая сила очертила вокруг Термитника идеально ровную окружность радиусом в километр, расчистила ее - и засадила плотными рядами исполинских бочкообразных кактусов. Попасть к воротам можно было только одним способом - по аллее. У самой границы света и тени птицы остановились.
- Сидеть! - приказала тварь; пленник немного замешкался - и тут же получил сильный тычок под коленки.
- С-сучки! - прошипел Джо сквозь зубы; впрочем, птицы не обратили никакого внимания на эту реплику.
Одна из ворон помчалась по направлению к замку, с каждой секундой наращивая скорость. Из-под лап ее взвихрился шлейф тонкой пыли. Другая принялась с важным видом прохаживаться вокруг пленника. Минут через пять полоска пыли протянулась в обратном направлении: птица возвращалась, сжимая в клюве некий продолговатый предмет. Когда она приблизилась, Джо с удивлением опознал длинный зонтик.
- Бери. Рас-кррой! - приказала тварь, роняя его к ногам парня.
Зонт оказался на диво удобен - но именно как защита от солнца: в дождь его плотная мягкая ткань наверняка впитывала воду не хуже губки. После вынужденного кросса по жаре силы Неуловимого Джо были на исходе; к счастью, конвоиры больше не настаивали на том, чтобы он бежал.
Пересекающая кактусовое поле аллея упиралась в глубокий ров, причем дальний его берег был намного выше ближнего. Подъемный мост вел в недра замка. Войдя внутрь, Джо очутился в узком полутемном коридоре. Пахло жильем. Разгоряченное тело охватила восхитительная прохлада. Птицы заставили пленника подняться на пару этажей вверх и легким пинком задали ему направление. Обернувшись, он обнаружил, что конвоиры остались у лестницы. Очевидно, их миссия на этом завершилась… Деваться все равно было некуда: Дурко пригладил взъерошенные волосы, поморщился (обожженная кожа зудела все сильнее) и двинул вперед.
* * *
- Плохо работаем, вот что я хочу сказать. Плохо! Рано еще ночевать на лаврах! Особенно это к вам относится, товарищ лейтенант.
Майор Козели сурово уставился на подчиненного из-под клочкастых бровей. Костя Кролик вздохнул. Как это часто бывает в маленьких городках, райотдел милиции Мглы был своего рода паноптикумом: такое количество забавных индивидуумов редко увидишь в одном месте. Но даже в этой разношерстной компании Козели смотрелся весьма импозантно. Взять хотя бы фамилию: лейтенанта так и подмывало в очередном рапорте на имя начальника написать вместо одного два "л", превратив своего шефа в итальянца. Но увы, увы! Не было в роду майора чернявых и белозубых обитателей Апеннин - и вместо романтичного южного Козелли получилось… То, что получилось. Второй отличительной чертой майора было косоглазие. Умение выдержать шефов взгляд, сохраняя при этом каменную невозмутимость лица, Костик числил в ряду главных своих достоинств. Даже непрошибаемый Сан Саныч пожаловался ему как-то: "После пяти минут общения с майором у меня самого зенки разъезжаются". Вспомнив Гаргулова, Костя помрачнел. Черт его знает, что там позавчера произошло на Гнилой ветке; да только ни капитан, ни Дурко назад не воротились. В голову против воли лезли нехорошие мысли. Вспоминались жутковатые легенды о полубыковском руднике.
- Ну так что вы молчите, как партизан на допросе? Скажите что-нибудь!
Костик смущенно кашлянул.
- И ведь не первый такой случай у нас! Далеко не первый! Иностранец этот, черт, как его…
- Илдерберри…
- Потом еще… Нет, не вспомню сейчас. Ну да не в этом дело! Люди, понимаешь, пропадают - а мы и не чешемся!
- Ну как не чешемся, - вступил в разговор Михалыч, дежурный смены. - Того же ирландчика мало три дня по лесам искали…
- Так результат-то! - Левый глаз Козели уставился на собеседника. - Результат-то - ноль! В общем, я вам скажу так: чтоб кровь из носу, а с этой историей разобраться, ясно?
- Так точно, товарищ майор…
- Это еще не все! - значительно поднял палец Козели. - Кроме того, займетесь розыском Антонины Дурко, народной нашей целительницы, двадцать девятого года рождения…
Костя схватился за голову.
- Опять Дурко!!! Да откуда они берутся-то!
- Дурко - это наше все! - наставительно заметил Козели. - Мы без них никак…
- Матушка Авдотьи, - посмеиваясь в усы, объяснил Михалыч. - Добрый, помню, самогонец у ней выходил… Знахарила еще - привораживаю, отвораживаю, створаживаю… Снимаю сглаз, вешаю на уши… А на старости лет совсем с глузду съехала. Эдак раз в год из дому уходит - и с концами; память, понимаешь, отшибет напрочь - она и бомжует по помойкам…
- Дак, может, сама вернется?
- Ты ж Дуньку знаешь, чуть что - сразу в крик. Да еще с сынком ее эта заморока…
"Значит, мне теперь по помойкам лазать, - мрачно подумал лейтенант. - Хорошенькая перспектива!"
- Константин Константиныч, задержись-ка на пару слов… - буркнул майор, когда летучка закончилась и сотрудники потянулись к выходу.
Костя аккуратно прикрыл дверь, посмотрел на шефа - и удивился: судя по всему, Козели находился в затруднении. Косоглазие майора сейчас превосходило все мыслимые пределы…
- Слушаю, Игнат Юрьич…
- Кость, ты вроде с Гаргуловым у нас в хороших отношениях?
- Не жалуюсь…
Козели снова замялся.
- Это самое… Человек-то все ж новый, сторонний… Как он, по-твоему, может в состояние эффекта впасть?
- Аффекта, - машинально поправил Костя и призадумался. - Вы что же, считаете…
- А вот я не знаю, что мне думать! - Козели с досадой пристукнул кулаком по столу. - Посуди сам: последний раз ты его видел, когда он за Дурко ломанулся… Неуловимым этим самым… Тоже, кстати, - мог бы проворней ногами шевелить!
Костя потупился: позавчера он и впрямь дал маху, не решившись лезть напрямки через болото, обойдя его стороной, - так ведь минут восемь-десять всего потерял от силы… Да и Джо этот - не такая важная птица, чтобы вдвоем его ловить, тоже мне, уклонист-рецедивист…
- Дурко не объявлялся, Сан Саныч как в воду канул… Тут поневоле, знаешь, всякое в голову лезет… Гаргулов не тот человек, чтобы дать себя в обиду. Следовательно…
- Да ничего не следовательно! Что ж выходит: пришиб капитан дуралея этого со злости, в болото спихнул - а сам в бега подался, что ли?!
- На моей памяти люди еще не такие глупости вытворяли… - покачал головой Козели. - Только сам посуди: не Гаргулов Дурко - значит, Дурко Гаргулова…